-Ага, стало быть, это из-за кремов полквартала Веселых Монашек приходило, чтобы напялить корсеты нам на головы? Это из-за кремов в задницы и животы их клиентов впивался китовый ус? Это из-за кремов мы прятались на чердаке у Марлины, как летучие мыши?
Он потупился и шмыгнул носом.
-Я думаю, может, мы переборщили с рекламой, назвав эти корсеты сверхнадежными...
Угу. Сверхнадежные корсеты подарили Монашкам и их клиентам по-настоящему острые ощущения.
-Яханный фонарь, Ол! Я говорил - карлики не могут шить пристойные корсеты! Они вообще не могут шить корсеты! А ты - полцены, полцены!
Он что-то залепетал, готовый тянуть слезливую канитель бесконечно, но я прервал его взмахом руки:
-Уймись и думай о сегодняшних делах. Если мы не уберемся вовремя, нас найдут по кусочкам. Гритт! Мне-то всегда открыт путь в горы Джарси. Вернусь к дедушке Трампу, покаюсь и снова примусь за старое... Буду охранять караваны, сопровождать паломников и всякую шваль... - Меня передернуло. - Главное, обходить Харашту стороной. Но тебя-то не возьмут в наш союз, хоть зарежься. Разве что выбивать половички общинного дома... Он подпрыгнул на лавке.
-Вот еще, нужен мне ваш тухлый варварский союз! Не пойду! Уеду во Фрайтор, куплю ферму и буду разводить гадюк. В наше время на качественный свежий яд всегда найдется покупатель.
Ага, как же. Это всего лишь означало, что он вернется в Зеренгу к папочке Джоку и мамочке Опунции. И к дедушке, которого лишили квартиры. А кто будет пороть его за одолженные и просаженные деньги - мать или многочисленные сестры - было не столь важно. В гномьих семьях суровые нравы и вдобавок строгий матриархат, так что накажут его в любом случае.
-Эркешш... Крепко же мы сели на мель! Какие у нас еще... ну варианты?
-Пока без понятия. Выберемся из города, там посмотрим. Тебя не привлекает идея вечного нищебродства? - Я невесело рассмеялся. - Но сначала я хочу дождаться темноты и потолковать с эльфийкой.
-Ты... С кем?
-Наша утренняя гостья, это с нее все началось. Я навещу контору, чтобы с ней потолковать. Не будет в конторе, отправлюсь на квартиру. И - я уверен - она будет или там, или там.
Олник подавился элем, пустив его через нос.
-Ты что, хочешь ее... чик? - Он провел пальцем по горлу. - Если так, я участвовать не буду!
-Не мели ерунды, я просто хочу с ней поговорить.
-А-а-а... Но... но Митризен...
Я навалился на стол, сбавив голос до шепота:
-Придется рискнуть. А теперь я кое-что тебе поясню. Чтобы раздеть нас до панталон, эти загадочные некто - эльфы хорошо потратились на взятки. Гритт! Я уверен, что они переплатили за наше имущество втрое, если не вчетверо. Где здесь профит, объясни мне? Лично я его не вижу, разве что предыдущий владелец конторы спрятал под половицами клад.
-Кла...
-Уймись, я шучу. Я хочу понять причину, я хочу понять мотив!
-Клад, как же я раньше не додумался! Спрятан под половицами...
-Уймись. Я не вижу причин, разве что месть по личным мотивам. Только вот кому - тебе или мне?
-Клад. Гм. Шкатулочка с бриллиантами!
-Не возьму в толк, кому мы наступили на хвост. Бизнес есть бизнес, но больших прибылей у нас отродясь не бывало...
-Но могут быть и золотые слитки! Золотце!
-Олник, я сейчас огрею тебя кружкой!
-О, эркешш! Я буду думать молча... Под половицами или в стенах?..
-Положим, мы перешли кому-то дорогу, и этот кто-то, вместо того чтобы просто нас пристукнуть, решил сломать нам и без того разбитую карьеру, опустить на дно общества без возврата... Гритт! Слишком тонкая игра для Харашты! Загадки в полутьме... Я бы поверил в козни графини, но после разговора с Митризеном ясно, что она не при делах. То есть при делах, но с другой стороны.
-С филейной части. Ты за нее держался, счастливец! Формы графини - о-о-о!
-Заткнись. Дай-ка сообразить... Митризен упомянул единое лицо... Так вот: наши эльфы - либо исполнители чужой воли, либо сами и являются этим лицом!
Ну вот, усердные размышления принесли свои плоды. Я, конечно, тугодум, но с логикой у меня все в порядке.
-Э-э, не понял: одно лицо на двоих?
-Фигурально выражаясь.
-Э-э... - Напарник, кажется, наморщил лоб. - То есть выражаясь ругательно?
Я вздохнул:
-Все наше имущество записали на кого-то одного, разумеешь?
-А, в этом смысле, ага... И все-таки клад - отличная мысль! Даже обычный набор старых серебряных вилок...
Я бы его, наверное, убил, но внезапно от галдящей компании, которая уже собиралась уходить, отделилась исполинская тень и плавно перетекла к нашему столу. За клинок хвататься не пришлось - я вовремя учуял запах чесночного соуса. Он да величина тени подсказали - явился мой сводный брат Шатци, любитель мериться размерами мечей и свершенными подвигами, гордость нашего клана. Оболтус, габаритами чуть больше платяного шкафа, всегда слегка раздутый от самодовольства...
Когда-то я занимался его воспитанием. Теперь при каждой встрече он пытался воспитать меня на свой, варварский способ.
По древнему обычаю Джарси он был одет в безрукавку из шкуры барса (в полумраке выделялись светлые пятнышки) и меховые штаны до колен. Вместо топора он пользовался двуручником, который таскал за спиной, обернув широкими полосами кожи, благо варварам Джарси в Хараште дозволялось носить неопечатанное оружие в открытую. Замечу, что двуручный меч - крайне несподручная и громоздкая штука, однако в лапах Шатци он казался тростинкой.
-А я все думаю, кто тут сидит, хе-хе-хе!
-А я все думаю, кто тут звенит стальными бубенцами, - откликнулся я.
Хохотнув, братец шлепнулся на край скамьи Олника. Результат превзошел все ожидания - мой напарник взлетел к потолку, затем сполз прямо в объятия Шатци, который не преминул потрепать его по голове.
-Ну ты глянь, как живой! Фатик, тебе еще не надоело таскать повсюду марионетку? Ха-ха, закопайте меня под плинтусом!
Отплевываясь, Олник вырвался и перебежал на мою сторону.
-Эркешш... Дларма тогхирр !
Шатци разразился хохотом, от которого на столе задребезжала посуда. Я промолчал, скрипя зубами, хотя Олник и тыкал меня локтем в бок.
-Да-а, все по-старому, - заключил брат, отсмеявшись. - Киснешь в городе, торгуешь чем попало, в кармане ветер свищет. Чем занят сейчас? Ты, случайно, не докатился уже до сбора подаяний? Великая Торба, я гляжу, видок-то у тебя задрипанский, хо-хо, хе, хе!
Проклятие, он видел в темноте как кошка. Я промолчал. В другой раз я, может, не сдержался бы и огрел его лавкой по башке (просто дружеское приветствие варваров, ничего личного), но сейчас затевать бучу было не с руки. Нужно терпеливо пересидеть его словоизвержения, и все. Тем более компания братца собиралась уходить.
Он еще раз окинул меня взглядом, блеснув квадратной челюстью.
-Да, знатно ты прибарахлился!
-Пожалуйста, не рассказывай никому, что нас здесь видел.
Брат снова рассмеялся, добавив громогласно:
-Как скажешь, Фатик! Я слышал, у тебя небольшие проблемы с кредиторами?
Он знал, как меня поддеть, сукин сын!
-Все уже решено.
-Вот оно что! То-то рожа кислая, будто в помоях купался! А у меня все отлично. Получил новый заказ отвести кучку каких-то хмырей... Угадай, куда?
-Неужели в ад?
-Ха-ха! В Дольмир. К самому Облачному Храму, к Оракулу! Прикинь, а? Далеко, конечно, две тыщи миль с гаком, тем более пираты закрыли морские пути, так что из Харашты не отплыть. Сперва будем добираться посуху через Фрайтор, Арконию и Мантиохию до самого Ридондо. Трюх-трюх на лошаденках! - Он снова хохотнул. - Но зато оплата - пальчики оближешь! В отряде неплохие ребята и девушки... - Он сделал паузу, такую фальшивую, что в любом хараштийском театре его закидали бы тухлыми яйцами. - Я вот подумал... Не хочешь присоединиться? Ну будешь замещать командира... Не кашу там варить, Гритт упаси! К слову: у меня в отряде есть горячая девчонка, Талин, м-м-м, она любит зрелых мужчин и пока одинока...
Еще одна рваная пауза, достойная тухлых яиц и гнилых помидоров. И ведь знает, что в Дольмир к Оракулу я отправлюсь, только когда к моему затылку приставят заряженный арбалет.
Черт, я оказался прав насчет ада. Давнее воспоминание больно кольнуло. Дольмир... Храм... Оракул... Смерть.
- Считаешь, дело чистое, а? Все идут добровольно?
- Еще бы! Все обговорено. - Он покачал над столом громадным кулаком. - Они у меня зде-есь! Задумают купить рабынь - бошки им проломлю, это я сразу сказал. Не-е, там подвоха нет, а кто из них решит сигануть в яму Оракула - мне плевать. Доведу до места, получу расчет и счастливо оставаться!
А ведь у него все получится, я уверен. Он был патологически удачлив, удачлив вопреки, удачлив там, где целая сотня фатиков расшибла бы себе лбы. Это выводило меня из себя больше всего.
- Спасибо, Шатци, я завязал с походами навсегда.
Он, хмыкнув, словно и не ждал иного ответа, обдал нас запахом чеснока и осторожно встал.
- Выхожу сегодня вечерком. На обратном пути заеду к дедуле. Что ему передать?
- Скажи, я пришлю ему с оказией шерстяные носки.
- Все шутишь, да?
- Шучу.
- Джальтана про тебя спрашивала...
Гм!
-Не хочу о ней говорить. Что-то еще, Шатци?
Его молчаливая тень с огромной крестовиной меча покачивалась у стола еще какое-то время. В конце концов он отвалил, выдав напутствие:
-Мой тебе совет - измени что-то в своей жизни. Например, заведи вместо гнома кошку.
Я удержал Олника от прыжка и крика:
-Не сегодня и не сейчас.
Мы посидели немного в унылом молчании, хотя после воплей Шатци нам полагалось драпать из харчевни Арти во все лопатки. Свеча прогорела почти до самого дна. Вдруг Олник, подозрительно захлюпав, спросил:
-Фатик, ты думаешь, мы по правде безнадежны, как коммерсанты? Совсем-совсем безнадежны?
Я без раздумий кивнул:
-Сказать откровенно, Олник, да.
В этот самый миг у стола материализовалась новая тень - маленькая и кособокая.
-Это ты Фатик Джарси? - полуутвердительно сказала она. - У меня для тебя письмо.
7
Я пригляделся:
-Здорово, Кривошлеп. К чему официоз? Мы что, с тобой незнакомы?
Тень приосанилась, поглубже натянув блестящую кожаную кепку с длинным козырьком - знаком своего цеха.
-Я при исполнении. Ты Фатик Джарси? У меня для тебя письмо.
-Это я уже слышал, давай.
-Ты Фатик?
-Великая Торба. Да, я - Фатик!
И ведь не отдаст, пока не скажешь.
Кривошлеп был представителем народа коротышек, не карликов, прошу заметить - именно коротышек. На "карликов" этот народец обижался смертельно, предпочитая именовать так гномов, хотя самый зачуханный гном был выше самого рослого карлика на полголовы. При этом коротышки были дальними родственниками гномов, каковой факт обе расы яростно отрицали. Иногда мне казалось, что все до одного карлики выходят из утробы матери сразу пожилыми, морщинистыми и краснолицыми, с унылым взглядом и ощущением абсолютной тщеты бытия. Свои настоящие имена и самоназвание они держали в тайне по каким-то загадочным религиозным причинам. В Хараште они основали Посыльную Гильдию, короче, бегали на посылках, отличаясь безупречной честностью и тем, что знали в городе все входы и выходы.
С Кривошлепом я был знаком давно, по старым делам, мы, можно сказать, были не приятели, но знакомые.
Он начал копаться в сумке, висевшей на животе. Олника он демонстративно не замечал, мой товарищ платил ему тем же.
-С утра тебя ищу. Велели передать сразу, как отойдешь от своей квартиры, но тебя увезли Гхашш.
Небеса, я решил, что ослышался.
-Ищешь... с утра?
-Ну да, видел, как тебя закинули в экипаж, увезли.
-Увезли и привезли, как только солнышко взошло. Кто велел передать?
-Мне запретили говорить.
Вот так, и не выбьешь из него. Будь проклята цеховая этика.
-Давай письмо.
-Минуту. - Он подступил ближе к источнику света. - А потом наши сказали, что видели, как ты крадешься по кварталу Рисковых Сводней, и... Долго же я тебя искал, хорошо, что знаю места, где ты любишь бывать.
-Гритт!
Он наверняка перерыл весь город и запросто мог притащить за собой хвост. Я молча переглянулся с Олником. Мой напарник кивнул и сделал двумя пальцами жест убегания.
-Мне доплатить за поиски?
-О нет! - Кривошлеп протянул конверт вместе с бланком для подписи и карандашиком. - Твои поиски уже оплатил хозяин письма.
Яханный фонарь!
Пока я распечатывал прихваченное сургучом письмо, карлика и след простыл. Внутри конверта лежал прямоугольник дорогой мелованной бумаги, на которой безупречно ровным почерком было выведено всего несколько строк:
"Фатику Мегарону Джарси, также известному как Бешеный Топор.
Приветствия!
Ответы на все вопросы вы получите сегодня в восемь часов вечера. Приходите в "Кахавную Г-Кренделя" на бульваре Славного Гро. Там вы назовете метрдотелю свое полное имя, и он проводит вас в номер восемь (номер восемь! Во-се-мъ. 8). Вас будут ждать в номере восемь.
Пожалуйста, не опаздывайте.
Запомните: номер восемь!"
Вместо подписи красовался зигзагообразный росчерк, похожий на описание приема шпажной атаки.
Номер восемь. Надо же, повторили столько раз, будто я безмозглый идиот. Или варвар. Хорошо, что не изобразили в картинках, куда мне идти.
Сквозь смрад харчевни мой нос учуял исходящий от бумаги тонкий аромат.
Это были ее духи, ее запах. Небеса!
Мои мысли спутались, внезапно окрасившись в пастельные тона заката. Значит, письмо написала она...
-Гритт! - Я встряхнулся. Кажется, последние кружки эля были лишними.
Гм, если вспомнить, какими глазами смотрела на меня эльфийка и что она при этом думала... Ага, тупой варвар. Это она не видела еще моего сводного брата, вот кому надо малевать письмо в картинках. Но, возможно, сегодня мне представится случай доказать, что голова на моих плечах отнюдь не пустышка.
Итак, западня? Ну нет, к чему громоздить столько несуразностей. Но на всякий случай я прибуду во всеоружии. Интересно, сколько их там будет, этих эльфов: пара-тройка или много?
Письмо вырвали из моей руки: Олник, склонившись к обмылку свечи, читал недолго, всего минут пять, до того самого момента, как свеча окончательно погасла.
-Мы идем в кахавную Г-Кренделя? Это там, где наши поставили механизм в прошлом году! Батюшки, вот радость-то! У Г-Кренделя лучшие пирожные с заварным кремом!
А этому мерзавцу лишь бы радоваться.
-Про тебя в письме ни слова.
-А-а-апчхи-и-и!
-Вот-вот. Там будут эльфы, так что запасись платками или забей в нос пробки.
-А-а-апп... - Он зажал нос, бросив письмо на стол. - Эйфка? Пам пудет па памая эйфка! Запери псмо! Пся кахава наспарку!
-Ты прозорлив.
Кахава... Мерзкий горький напиток из молотых зерен какого-то богом проклятого северного кустарника. Гномы его обожали. Аристократия Харашты сходила по нему с ума. Он был модным, он дарил вдохновение, он отгонял сон и стоил недешево. Его холодный настой с кардамоном аптекари использовали как рвотное. Впрочем, обычная, заваренная с сахаром кахава действовала на меня так же.
Мне подумалось, что эльфы, каким-то образом прознав обо мне решительно все, задумали на сегодня день издевательств. Сделать так, что хуже и быть не может. Все-таки - кто-то на меня ополчился. Но кто и почему? На все вопросы будет дан ответ в кахавной Г-Кренделя. Очень надеюсь на это. И пусть только попробуют вилять и глумиться. Варвар, вытравленный мной по капле, стремительно возвращался.
Устрою кровавое месиво, гр-р-р! Убью врагов, возьму в плен их женщин, заклеймлю, закую в цепи! И не пытайтесь остановить меня!
Я спрятал письмо в карман штанов.
- Будем надеяться, в кахавной можно выпить вина.
Из харчевни мы ускользнули через заднюю дверь. Арти возился на кухне, блистая лысиной, и мы кивнули ему с заговорщицким видом. Дела Ночной Гильдии, понимаете ли. Секрет! Теперь, если нас будут искать, он вряд ли расскажет, что мы вообще посещали сегодня его тошниловку. Хотя после воплей Шатци уматывать через заднюю дверь не имело особенного смысла, но береженого бог бережет.
В лавке знакомого старьевщика я сменял с доплатой кожаный плащ на пристойную, недавно украденную одежду горожанина, неплохую фетровую шляпу и приличные ботинки. Олник тоже слегка приоделся и пустил поперек глаза черную повязку, чтобы его не узнали собратья. Оружие мы разделили, правда, жуткие крючья я выкинул. Таким образом, Олнику достались молоток и страховидные ножницы, мне - клинки и швыряльные ножи. Мечи поместились в наплечной суме; в ее горловину я втиснул гриф разбитого о чью-то голову ситара. Теперь я был самый настоящий странствующий бард (меланхоличное выражение лица прилагается).
На последние гроши я побрился в подпольной цирюльне у зеленых гоблинов и, разругавшись с ними в хлам, вытребовал, чтобы меня в кредит обрызгали лучшим одеколоном из их обширной коллекции украденных парфюмов.
Не знаю, зачем я это сделал. Раньше я просто предпочитал мыться.
До самого вечера мы болтались по задворкам Харашты, стараясь нигде не задерживаться надолго, чтобы нас не вычислили. Тем не менее постепенно у меня родилось и окрепло ощущение, что за нами следят. К семи часам, когда начали сгущаться сумерки, у меня нестерпимо чесалось между лопатками - верный признак слежки, свойственный только варварам Джарси (или вшивым бродягам). Но сколько бы раз я ни оборачивался - то резко, то хитро, выглядывая из-под локтя, засечь в толпе золотоволосую ищейку мне не удалось, более того, ощущение неотступности одного-единственного взгляда не пропадало даже тогда, когда я в упор разглядывал толпу! Этот взгляд словно скользил поверх голов, временами падая откуда-то сверху.
- Барановая ойя, - констатировал Олник, едва я в очередной раз крутнулся вокруг собственной оси. - Лично я ничего не вижу и не чувствую.
Я смолчал. Этот нахватавшийся модных словечек гном не разглядел бы и слона под собственным носом.
По влажной мостовой уже расползался туман, когда мы вышли на улицу Честных Предсказателей, откуда было рукой подать до бульвара Славного Гро. Здесь царил сумрак, фонари либо не горели вовсе, либо слабо тлели, создавая атмосферу легкой таинственности. Из приоткрытых дверей лавок неслись низкие напевы, слышался шелест гадальных карт, в воздухе плыл дым мистических благовоний. В витринах богатых заведений сверкали разнообразные кристаллы, скалились натертые фосфором черепа невиданных существ, а в одной неподвижно и без всякой видимой опоры, скрестив ноги и руки, завис в воздухе тощий человек в набедренной повязке.