Улыбка Дракона(СИ) - Фирсов Алексей Сергеевич 5 стр.


Толпа притихла. Забили барабаны.

Помощники палача подхватили девушку и потащили к скамье рядом с плахой. Она дико извивалась, но ничего не могла поделать.

Ее лицо показалось мне смутно знакомым. Она увидела меня и конных горцев в беретах. Как-то ей удалось сдвинуть повязку со рта, и хриплый надорванный голос перекрыл рокот барабанов:

-Лорд Грегори! Пощады!

Ей тут же закрыли рот.

Я пришпорил коня и смял стражника. За мной в прореху оцепления рванулись мои горцы.

Барабаны смолкли. Крики, визг.

Прежде чем стража опомнилась, мы достигли помоста.

-Офицер, остановите казнь!

-Кто вы и по какому праву мешаете свершению правосудия?

Спешившись, я прошел через строй стражников и поднялся на помост.

-Я лорд Холлилоха, граф Корнхолла и король Севера!

Мой голос гулко разнесся над площадью. Толпа притихла, но потом голоса вокруг разнесли:

-Лорд-дракон! Это он!

-Жители Давингтона! Мне как победителю турнира в Гвинденхолле, ваш герцог передал права сеньора на ваш город! Гвен - акт сюда!

Гвен выхватив из седельной сумки акт, протянул мне.

-Читайте и громко! - я сунул пергамент офицеру.

Тот растерянный и удивленный, развернул пергаментовый свиток и, запинаясь, прочел во всеуслышание то, что там было написано.

Эта новость поразила всех. Толпа загомонила, зашумела.

Повернувшись к палачам приказал:

-Снимите повязку со рта у девушки!

Мой приказ был мгновенно исполнен.

Несчастная упала на колени. Печальные голубые глаза, обветренные губы, синяк на щеке. Ей лет восемнадцать, не более.

-Лорд Грегори! Пощадите нас! Пусть просто повесят, но не рубят рук и не режут язык! Зачем нас увечить-если мы умрем здесь и сейчас?!

-Кто ты и откуда?

-Я - Молли, Молли из Гартунга. . . Я служила у вашей сестры, миледи Сью. . . Вы не помните меня?

У Сью было две служанки в Гартунге-Клауди и Молли. . .

-Как ты попала сюда? За что тебя осудили на смерть?

-За оскорбительные песенки про нашего короля Руперта ее казнят и немедля!

На помосте появились новые лица-аббат Червелл и барон Рамсей. Они приблизились ко мне на расстояние вытянутой руки. Барон Рамсей выглядел помятым и усталым, словно только что проделал долгое путешествие в седле. Аббат, наоборот был свеж и полон сил. Желваки ходили на его скулах.

-Вашего мнения, сьерры я не спрашивал!

-Это не наше мнение-это приговор суда, одобренный герцогом Давингтонским!

-Как новый правитель этого города я отменяю приговор, и сам вынесу решение в соответствии с виной этих людей!

-Вы не имеете на это права!

-Ты еретик, мятежник и сатанинское отродие! - завопил аббат, выкатив глаза. - Хватайте его!

Я выхватил меч-бастард и без замаха, продолжая движение, вспорол горло аббата. Захлебываясь кровь, он повалился на помост, пытаясь обеими руками зажать рану.

Барон Рамсей только успел положить руку на рукоять своего меча. Острие моего меча уже было под его подбородком.

-Вынимайте меч, любезный барон! На турнире наша схватка не была проведена-закончим дело здесь!

-Из-за этого говнюка Червелла я не готов сегодня умирать. . . - процедил сквозь зубы барон, не меняясь в лице и убирая руку с меча. - Но вы сегодня убили священника на глазах у всего города, и это обойдется вам очень дорого! Вы-глупец!

-Где ваш господин?

-Герцог два дня назад выехал в Гвинденхолл. Король собирает большой королевский совет, и ждите теперь большую армию на своих землях, лорд Грегори!

-Король Грегори!

-Я не признаю вашей смешной коронации-вы самозванец!

Вспышка злобы молнией ударила мне в голову, и я воткнул меч прямо ему в рот и с хрустом повернул, пока он падал навзничь. Звон железа, крики и ржание коней.

Он бился в агонии, а я повернулся к своим людям.

Мои горцы сгрудились у ступеней ведущих на помост и рубились с офицерами барона Рамсея. Но офицеры быстро кончились. Я не успел поучаствовать.

Стража и жители разбегались во все стороны. Я увидел вокруг только спины. Палач с помощникам спрыгнул с помоста и исчез в толпе. Я обнажил кинжал и перерезал веревки на руках Молли и четверых мужчин. Они бросились целовать мои руки. Я грубо отстранил их. Приказал ближайшим горцам:

-Эгей, парни, возьмите этих людей в седла и уходим!

Один из приговоренных, молодой парень, почти совсем мальчик, худенький и глазастый воскликнул:

-Я знаю короткую дорогу к городским воротам! Позвольте, милорд, я проведу?!

-Гвен возьми его к себе и езжай вперед!

Через несколько мгновений наш отряд уже скакал прочь от вонючего и кровавого места.

Глава 9
МЕНЕСТРЕЛЬ И РЫЦАРЬ

Мы благополучно выбрались из города через северные ворота. Паника и суматоха сюда еще не добрались, и стража пропустила нас.

В аббатстве Святого Патрика мои люди дремали после обеда, когда туда явился мой маленький отряд.

Я занял помещение по соседству с часовней и потребовал обед.

Молли из Гартунга я приказал привести ко мне.

Она вошла и сразу же опустилась на колени.

-Так ты поешь песни, Молли?

-Пою, государь, а также играю на арфе, лютне и свирели. . . .

-Что за песня, оскорбляющая короля, привела тебя на эшафот? И кто те четверо мужчин?

-Эти люди, государь, музыканты, менестрели. Они пришли в Гартунг и уговорили меня ездить с ними по королевству и зарабатывать пением. Они сказали, что у меня чистый и звучный голос. В Гартунге я играла на свирели для миледи и ваших людей.

-Много ли ты заработала своим голосом, Молли?

Она потупилась.

-Откровенно говоря, государь, хватало только на хлеб и эль. . .

-Твои родители живы?

-Я сирота, государь.

-Садись рядом, Молли, сейчас принесут обед. Ты проголодалась, я полагаю?

-Последние два дня, после оглашения приговора нас совсем не кормили, государь.

-Так ты не споешь мне песенку про короля?

Голубые глаза сверкнули исподлобья.

-Это не песня, государь, а так. . . короткий куплет. . .

-Прошу!

Молли откашлялась в кулак, прочищая горло и вполголоса напела:

-Безумец на троне,
В отцовской короне
Не правит никем и ничем!
Но лордам спесивым не нужен король,
Для них и бревно сойдет на эту роль!

Я усмехнулся.

-Твоя шутка, Молли опоздала на целый месяц! Король Руперт уже не безумен, к сожалению и я этому причина. . .

-А чем же ты оскорбила церковь?

-Государь, вы не будите сердиться на меня?

-Спой, девочка, не бойся, я не аббат и не епископ!

Молли улыбнулась и также вполголоса пропела:

-Жирный епископ, имеет толстый лоб,
И обширное жирное пузо!
Не увидит член он свой
Коль нет зеркала под рукой!

-И за это вас осудили?

-Не только, государь. . . Еще я пела песни о море и драконах. . .

-О драконах?

-Я осмелилась петь песни миледи Сью. . .

Дверь отворилась. Вошли мои пажи с блюдами . Жареная курица в окружении ломтей жареного бекона. Ломти хлеба. Копченый окорок, нарезан тонкими ломтиками. В кувшине что-то плескалось весьма зазывно.

-Дуган принеси прибор для нашей гостьи!

Молли сидела, сжав руки между колен обтянутых юбкой и смотрела на еду не отрываясь.

Непосредственная и не трусливая певичка мне понравилась.

В кувшине оказалось белое монастырское вино.

Я отпустил пажей, и сам налил вино для девушки.

Она покраснела и робко взяла кубок в руку.

-За твое спасение, Молли!

-За ваше здоровье, государь и ваше доброе сердце!

А после вина мы набросились на еду. Голодная Молли уже не стеснялась. И пару раз мы одновременно брались с двух сторон за один и тот же кусок мяса.

Я смотрел на мою гостью и думал о том, почему церковь так жестока к женщинам. Почему для церкви женщина-человек второго сорта и при этом очень опасное создание, готовое броситься в бездну порока и объятия сатаны? Почему так свирепо преследуют ведуний и почему королевские маги всегда были мужчинами?

Насытившись Молли отодвинулась от стола, аккуратно облизнув замаслившиеся пальцы. К ножу и вилке она не коснулась и ела руками - видимо не имела опыта работы с такими "инструментами".

-Я предлагаю тебе и твоим менестрелям остаться в моем лагере. Благодарных слушателей вы здесь найдете много. Свое покровительство я вам обеспечу. Потом поедем в Корнхолл. Там на севере мало хороших музыкантов и мне при дворе пора бы завести своих менестрелей.

-Мы счастливы вам повиноваться, государь. . . Вот только инструменты у нас отняли. . .

-Я найду вам новые. Иди отдыхай, Молли.

-Вы спасли меня от ужасной участи, государь, и я никогда этого не забуду!

Постучав, ко мне вошел барон Гринвуд и остановился у двери, скрестив руки на груди.

-Ваше величество, я услышал о происшедшем в Давингтоне. . .

-Что тебя встревожило?

-Вы совершили ошибку, государь, прилюдно убив аббата и барона!

-Майлз, я-король и я решаю, кому и когда умереть!

-Государь, недостойно убивать безоружного и не обнажившего оружие. . .

-Они оскорбили меня прилюдно, Майлз и за это умерли!

-Я ваш вассал, государь и любое бесчестие ложиться также и на меня. . .

Подойдя к своему вассалу, я заглянул в его глаза. Его взгляд был тверд.

-Недостойно рыцаря обманывать своего господина и лгать о болезни отца, из-за которой он не в состоянии принести вассальную клятву. . . Ваш отец по-прежнему вассал герцогини Бронкасл, Майлз! Я не хотел этого говорить, но ваши упреки меня рассердили!

Я не только ваш господин, но я ваш друг, Майлз. И никогда не покрою ваше имя позором!

Поверьте-я поступил в Давингтоне правильно и нет бесчестия в том, чтобы раздавить ядовитую гадину, готовую укусить тебя в следующий миг. . . Довольно об этом!

Даю час на сборы, и выходим в направлении Хагерти. Там присоединимся к нашим основным силам и начнем большую настоящую войну. Король Руперт нам в этом поможет!

Глава 10
ОСАДА

Хагерти не открыл мне ворота. Другого собственно и не ждали.

Я приказал разбить лагерь недалеко от дороги ведущей к городским воротам.

Арбалетчики засучили рукава и вырыли вокруг лагеря ров. Землю набросали внутрь, и получился вал. Несколько обезопасив себя от внезапного нападения, я выслал дозоры на юг в сторону Давингтона.

На следующий день подошли основные силы-горская пехота под командой Крейга и Жасса.

Я приказал также и для пехоты создать укрепленный лагерь с валом и рвом. Теперь по обе стороны дороги имелись укрепленные лагеря. Засиживаться долго в осаде я не планировал и на следующий день обе бомбарды были установлены прямо напротив ворот вне досягаемости вражеских арбалетчиков.

Под белым флагом в город отправился барона Гринвуда, но коннетабль Хагерти - граф Синклер не пожелал вести переговоры. Видимо он был зол за прошлогодний позор, когда я, захватив ворота, проехал с тремя ротами до порта и обратно не встретив никакого сопротивления.

Фостер доставил мне сведения о городском гарнизоне.

Две тысячи пехотинцев из них половина лучники и арбалетчики. В распоряжении графа Синклера не было конных рыцарей. Внезапной вылазки не стоило опасаться. Горожане не были настроены, драться всерьез и умирать за герцогиню Бронкасл. Хагерти был владением этой семейки около пятидесяти лет. Герцоги держали город за горло много лет и преданные им люди здесь не водились. Фостер также представил мне интересное предложение одного старого знакомого.

Жасс предложил направить обоз в ближайший лес для заготовки фашин-чтобы завалить ров перед воротами, но я решил попробовать другой метод.

С утра, сразу после завтрака бомбарды начали обстрел. Вся моя армия наслаждалась ранее невиданным зрелищем.

Гром, молния и черный мячик снаряда улетал к башне ворот.

Каждой удачное попадание сопровождалось криками восторга и одобрительным свистом. Ворота были проломлены первыми же выстрелами. Остальные снаряды крушили башню и находящиеся рядом стены. Обломки сыпались в ров. В Хагерти бил набат на колокольнях. Но находиться у ворот воины гарнизоны были не в состоянии и торчали на стенах, подальше от башни ворот. В обед был сделан перерыв, чтобы поесть и охладить бомбарды. Потом обстрел продолжился до сумерек.

К вечеру все затихло.

Но в городе не спали и видимо пытались заделать пробоины в воротах и стене. Огни факелов метались там во множестве.

Начальник над бомбардной командой, один из помощников Мадзини, по фамилии Уэсли явился ко мне с докладом. Выходило, что снарядов хватит только еще на три дня такой бомбардировки.

Утром стрельба была продолжена и к полудню два верхних яруса башни рухнули вниз, в ров, засыпав его на протяжении примерно двадцати шагов. Это событие вызвало бурю восторга в наших лагерях. Бомбардиры стали самыми главными и уважаемыми людьми в моей армии. Все хотели с ними подружиться или выпить эля. Моя армия быстро начала приростать-но только не воинами. Торговцы едой и элем, гулящие девки, разные бродяги слетались отовсюду как пчелы на мед. Я запретил чужакам входить в лагерь, но за его пределами возник новый лагерь. Там всегда можно было найти выпивку и сговорчивых девок. Если осада продлиться месяц, то в этом лагере обитателей станет не меньше чем в моей армии!

Жасс предожил разогнать этих прилипал, послав несколько рот горцев.

Я отклонил это предложение. Воины должны сбрасывать напряжение, а если нельзя сцепиться с врагом, то расслабиться очень даже нужно. Несколько тысяч молодых мужчин и без женщин - это опасная и непредсказуемая сила.

Люди Фостера крутились в этом стихийном лагере, и все сомнительные личности были под присмотром.

На третий день Хагерти ждал штурма, но я приказал провести смотр своих отрядов и потом объявил выходной день. Крейг и Жасс были удивлены, но вопросов не задавали. В положении короля есть и хорошие стороны!

Подремать после обеда мне не дали. К моей палатке в сопровождении конных горцев приехала Бернадетта. Ее сопровождал конный паж, смутно знакомый мне подросток. . .

-Ваше величество не прогонит свою сестру?

Я помог ей сойти с коня. На несколько мгновений баронесса оказалась в моих объятиях.

-Вы не скучали по мне, Грегори? - шепнула она мне на ухо, привстав на цыпочки.

-Безумно!

-Обманщик! - она ущипнула меня на руку.

-Прошу в мою палатку! Вы голодны, баронесса?

-После конной прогулки у меня всегда разыгрывается аппетит!

-А ваш паж?

-Это мой брат-Ричард! Вы не помните его, государь?

-Рад видеть, тебя, Ричард! Ступай к моим пажам-они тебя покормят.

Расположившись в походном кресле, я наблюдал за Бернадеттой. Она обгрызала куриное крылышко и болтала без умолка.

-Представляете, Грегори, какая скука в нашем замке?! Отец запирается в кабинете на весь день, сестра бродит по коридорам как призрак и не говорит ни слова. Вы же знаете мой характер?! Скучное сельское житье не для меня! Я так обрадовалась, узнав о том, что вы здесь, рядом! Ричард просто боготворит вас и мечтает о службе у вас, государь!

Пустая болтовня ее, почему-то не раздражала. Может быть, я на самом деле скучаю среди мужчин без женской болтовни и их извечного кокетства. . .

Мысли об Адель не доставляли удовольствия. Но Бернадетта похожа на нее и не похожа одновременно.

-Вы удалили Адель в изгнание, и я ни о чем не знаю?! Но ваш гнев, надеюсь, на меня не распространен, ваше величество?

-Нет, Бернадетта, на вас я не держу зла. . .

Запив свой короткий обед вином, Бернадетта устремилась ко мне. Не успел я моргнуть, как она уже была на коленях у моих ног, а ее руки сжимали мои.

-Расскажите мне, Грегори, в чем причина вашей размолвки?!

Знакомый блеск зеленых глаз. . .

Я рассказал Бернадетте о предательстве Адель.

-Ох, бедный Грегори. . . - ее глаза наполнились слезами-Моя неблагодарная сестра разбила вам сердце! Чем наша семья может смыть этот позор и вернуть благосклонность вашего величества?

Бернадетта не теряла времени даром. Плутовка явилась занять освободившееся место в моей жизни и в постели и не особенно это намерение скрывала. . . Я осаждал Хагерти, а Бернадетта явилась брать в осаду меня.

Неделю уже у меня не было женщины. . . В памяти всплыло обнаженное тело Бернадетты в палатке под Гвинденхоллом. Она стояла спиной ко мне и расчесывала волосы после купания. Тогда я принял ее за Адель, сходство фигур двух сестер было просто удивительным. . .

-Я веду осаду, моя дорогая сестрица, и не смогу уделять вам достаточного времени, увы!

-Даже несколько минут в вашем присутствии для меня бесценны!

Ее рот приоткрылся, и розовый язычок медленно прошелся по краю верхней губы. Зеленые глаза чуть сощурились. Я ощутил напряжение внизу живота. Бернадетта разбудила мою похоть.

Но к счастью или, к сожалению, нам помешали.

Пришел Дуган и сказал, о том, что Фостер ждет моего приема. Бернадетта резво поднялась с колен и, улыбаясь, покинула мою палатку.

Молли у костра пела, акампанируя себе на лютне. Ее лицо печально-задумчиво и взгляд устремлен вдаль.

Есть такие дороги - назад не ведут.
На чужом берегу я прилив стерегу.
Паруса, обманув, ветер стих навсегда,
Плоским зеркалом стала морская вода.
Обернуться бы лентой в чужих волосах,
Плыть к тебе до рассвета, не ведая страх,
Шелком в руки родные опуститься легко -
Вспоминай мое имя, прикасайся рукой.
Я по дну бы морскому навстречу пошла,
Только в компасе старом сломалась игла.
Парус стерся до дыр от палящих светил,
Да и ветер попутный меня невзлюбил.
Ветер, брат ты мой, ветер, за что осерчал?
Хороню в себе боль и венчаю печаль.
Бурунами морскими пробежать нелегко -
Вспоминай мое имя, прикасайся рукой.

Она пела, а я слышал голос Сью. Моя сестра тосковала и печалилась. При свете костров лица окружавших меня людей казались родными и близкими. Но рядом не было ее, моей единственной и любимой Сью. . . и только это имело значение. . .

Назад Дальше