Наконечник болта лишь скользнул по чешуе. Зато Вейас улучил момент и рубанул по демону мечом. На землю полетела красная голова. Да мы же только избавили тварь от бремени и потеряли преимущество!
"Беги, беги скорее!" - позвала я, дрожащими руками перезаряжая оружие. Почему так медленно?!
Вейас пятился к моему убежищу, прикрываясь щитом. Амфисбена неслась за ним, шипела, показывая жёлтые от ядовитой слюны клыки, бросалась вперёд, стремясь заглянуть под щит или укусить незащищенные ноги.
"Осторожно, камень!" - запоздало предупредила я.
Споткнувшись, Вейас едва удержал равновесие. Взмахом меча, ударом щита отбил клыкастую морду.
Я прицелилась. Свинтус подскочил и толкнул меня в локоть. Рука сорвалась. Болт вонзился глубоко между чешуйками. Амфисбена истошно зашипела и замерла. Вейас нырнул за валун рядом со мной.
"Плёвое дело! Она же полудохлая! Надо проверить себя до встречи с вэсом! - передразнил он меня. - Демоны бы побрали твоё желание помогать всем несчастным и обездоленным. Никого не спасём - только сами головы сложим".
Я не отвечала. Да и что тут сказать? Не могу я ребёнка в беде бросить, не могу, и всё! Кинула брату второй арбалет вместе с болтами и продолжила перезаряжать собственный. Амфисбена мотала головой из стороны в сторону. Подползла совсем близко и вытянула шею. Ещё бы пару мгновений!
Свинтус взвизгнул и бросился в атаку. Глупый! Сейчас же в камень превратится. Амфисбена уставилась на него завораживающим взглядом. Дух не окаменел, а влетел в неё на полном скаку, боднул головой, едва не перевернув на спину. Амфисбена зашипела и атаковала короткими выпадами. Стервец то исчезал, то появлялся вновь, врезаясь в тварь с разных сторон. Он позволил нам перевести дух и приготовиться.
"На счёт три, - скомандовал Вейас, когда я наставила самострел на демона. - Раз, два…"
Болты сорвались одновременно и воткнулись прямиком в глаза твари. Кровь хлынула по морде ручьями. Вейас подхватил меч и ринулся к амфисбене. Одним ударом подсёк ноги и ещё тремя отрубил вторую голову. Туша задрожала в бешеных судорогах. Брат снова отскочил за камень и упал. Я бросилась к нему. Кураж схватки отпустил, прочистились взгляд и мысли. Амфисбена всё-таки задела Вейаса! Рукав его рубашки на запястье был разодран, ткань потемнела и набухла от крови. Голова бессильно запрокинулась. Это яд!
Я опустилась рядом и обняла его. Это моя вина, я не должна была его заставлять, это слишком много… Рубашка промокла от пота. К нему добавились и мои слёзы. Стук сердца потихоньку замедлялся. Грудь вздымалась всё реже. Тело остывало. Я обнимала Вея все крепче. Не отпущу, не отдам, уйду на тот берег вместе с ним.
К нам приблизился Свинтус, залёг возле раненной руки Вейаса и с квохтаньем принялся сосать. Кожа сразу потеплела.
- Да больно же! - вскрикнул Вейас и вырвал руку.
Мутный взгляд становился всё более осмысленным. Я схватила запястье брата и притянула к себе. От раны не осталось и следа.
- Вот так Свинтус! Он тебя вылечил.
Свинтус радостно взвизгнул и перекувырнулся через голову.
- Только не слишком зазнавайся. Ты мне всё равно не нравишься, несуразное создание! - скривился брат. Дух презрительно хрюкнул и отвернулся. Вейас поднял моё лицо за подбородок: - А ты заруби себе на носу: больше мы никого спасать не будем!
- Хорошо, - я готова была согласиться на всё, лишь бы он жил и оставался рядом со мной. Всегда. Я поцеловала его в щёку.
- Ну, может, только один раз.
Я поцеловала другую.
- Или два.
- И ещё много раз, - рассмеялась я, целуя лоб и глаза. - Мой герой!
Вейас печально улыбнулся, встал и подобрал мешок с порошком врачевателей. Мы вытряхнули его в реку, где вода была особенно густой и вонючей, остатками присыпали кровоточащие раны на туше. Обе головы закинули в мешок и отправились в обратный путь.
В Вижборг мы вернулись через полтора дня к закату. Лис сидел на пороге ратуши и баюкал укутанного в одеяло малыша.
- Ну надо же! - вырвалось у нас одновременно.
Вейас распустил на мешке тесёмки и показал трофеи. Лис заглянул внутрь и удовлетворенно кивнул.
- Вот решил проветрить его немного. Детям, говорят, полезен свежий воздух, - малыш потешно засопел, заставив нас всех улыбнуться. - Врачеватели пока за ним в храме ухаживают, а как окрепнет, я смогу забрать его себе. Он почти всё время молчит. Думаю, уживёмся как-нибудь. Хромой Лис и Тихий Змей.
Свинтус радостно хрюкнул и ткнулся в здоровую ногу, но когда Лис потянулся, чтобы почесать его за ушком, дух растворился в воздухе. Сколько мы ни звали, он не возвращался. Жаль: я уже к нему привыкла. Мне надо научиться отпускать. Лиса и маленького Змея тоже. Даже толком попрощаться не смогла, потому что глаза были на мокром месте. Пришлось старательно отворачиваться, пока Вейас перекидывался с бургомистром последними словами.
- Ты это… сестру береги, - Лис бросил на меня короткий взгляд. Догадался, что я не парень? Не одурачить мне никого, и пытаться даже не стоит! - Сердце у неё из чистого золота, гораздо дороже этого, - Лис вручил брату кошель с монетами. Вейас принялся их пересчитывать. - Умеет она пробуждать совесть… даже если та, казалось, давно умерла.
- Уж мне ли не знать, - Вейас сунул деньги обратно в кошелёк и обернулся ко мне.
На его губах играла всё та же печальная улыбка.
Глава 11. Огненный зверь
1526 г. от заселения Мидгарда, Гартленд, Лапия
Мы прибыли в Гартленд. Этот небольшой городок находился у подножия Спасительного хребта, что отделял Утгардский полуостров от Мидгардского континента. На ночь нас приютил целитель Майлз. Целители тоже принадлежали к ордену, хотя с демонами не воевали и могли выбирать место для жизни и работы, отдавая дань деньгами и помощью воинам.
На ужин Майлз повёл нас на самые задворки города. За щербатой дверью в тёмной подворотне прятался крошечный зал харчевни. Столики стояли тесно и все были заняты. Чтобы освободить для нас место, хозяину пришлось вышвырнуть парочку засидевшихся выпивох. Подавальщицы разносили по узким проходам кружки с элем и отбивались от распускавших руки завсегдатаев. Неуютно и странно пахнет, но в казённых домах всегда так. Не худший вариант. Майлз говорил, что здесь шансов отравиться меньше и эль не разбавляют. Про тухлую еду в придорожных корчмах мы знали не понаслышке: прижимистые кухари заливали испортившиеся продукты уксусом и присыпали острыми приправами, чтобы отбить вкус и запах, а мы потом несколько дней мучились животами.
- В Урсалию проще всего по морю попасть, - отвечал на расспросы Майлз, цепляя ложкой кольца жареного лука.
Целитель был невысок и коренаст, с круглым лицом и большими залысинами на висках. Лет ему давно перевалило за сорок. Говорил он размеренно и вдумчиво - толковый собеседник.
- Сейчас конец осени, шторма. Нет в порту желающих в такую погоду плыть, - покачал головой Вейас, гоняя по тарелке скользкий гриб.
Я обиженно фыркнула. Меня брат в порт не взял, потому что там якобы лихой народ обретается. Если считать ворон на ходу, как я обычно делаю, то велик риск попасть в беду. Как будто мы до этого не влипали в неприятности. И выкручивались же каждый раз. Но настаивать я не стала: дожидалась у коновязи, а так хотелось увидеть море! Я про него столько слышала - бескрайняя тёмная гладь до самого горизонта, манит простором и необузданностью первозданной стихии. А вот Вейас глубокую воду недолюбливал с детства, хотя большое лесное озеро дома много раз переплывал со мной за компанию. Дрожал, тяжело дышал и долго отлёживался потом на берегу, но меня потерять боялся гораздо больше, чем заплыть на глубину.
- Через пару-тройку недель прибудет корабль усральского капитана. Он удачлив, как морской демон - довезёт за хорошую плату, - предложил Майлз.
Брат скорчил недовольную гримасу:
- Слишком долго. Да и разбойники они все - морской народ. Того и гляди, ограбят и за борт выкинут с камнем на шее.
- Как знаете. - Майлз подтянул к себе расстеленную на столе карту и указал на точку в горном перешейке. Она находилась далеко к северу отсюда: - Это Перевал висельников - единственная дорога через Спасительный хребет.
- Почему висельников? - потянув для вида каплю эля, встряла я.
- Потому что проще сразу в петлю, чем там пройти, - ответил мастеровой за соседним столом, сильно подвыпивший, судя по громкому хохоту.
Неучтиво-то как! Я поёжилась. Вейас осадил пьянчугу грозным взглядом - тот быстро сник.
- Тропа там крутая, кое-где над обрывом по узкому карнизу проходит, кое-где на кручу лезть надо. К тому же там и до Тролльих сховищ близко. Запросто с кем столкнуться можно, - пояснил Майлз.
- Тролли - это плохо, - многозначительно ответила я.
Мерзее демонов надо ещё поискать. Подлые и хитрые, они легко справлялись даже с бывалыми Сумеречниками и проклясть могли так, что самые искусные целители оказывались бессильны. Уж лучше в море утонуть, чем подцепить тридцать три несчастья от троллей. Вейас морщился - видно, размышлял о том же.
- Нет ли другого пути? Дальнего или тайного? Только для Сумеречников? - я подмигнула Майлзу.
Он окинул зал подозрительным взглядом и, придвинувшись вплотную, зашептал:
- Есть здесь одна пещера, - он указал точку на хребте гораздо ближе к Гартленду, чем злосчастный перевал. - В преданиях говорится, что в селении, которое стояло на месте этого города, жил храбрый пастух Апели, слепой, будто крот. Летом он единственный осмеливался водить стада овец на высокогорные пастбища Спасительного хребта - тогда его ещё называли Коварным. Апели знал горы как свои пять пальцев. Не боялся ни глубоких ущелий, ни узких парапетов, ни сыпучих камней, ни отвесных скал.
Ни разу он не потерял ни одного животного, но однажды, испугавшись непонятно чего, от него сбежало всё стадо. Долго он искал овец по кручам и оврагам, пока не нашёл одну пещеру. Апели спустился внутрь и два дня брёл по её чреву, оголодал и уже не надеялся вернуться, но вдруг пещера закончилась. Апели оказался в долине по ту сторону гор и нашёл своё стадо, мирно пасущееся на свежей, нетронутой траве. Собрав овец, погнал их Апели обратно, но у самого выхода из пещеры стадо снова испугалось. Апели услышал голоса - то оказался передовой отряд троллей. Они собирались напасть на селение. Дождался Апели, пока тролли уснули, и, бросив стадо, помчался домой.
Ему удалось увести селян до нападения, но тролли почуяли их и пустились в погоню. Апели решил провести людей через пещеру и укрыть в долине по ту сторону гор. "Ты слеп, Апели! - возразил один из них. - Ты не видишь, тут над входом древние написали: "Бойся каждый, ступающий в обитель Истины, ибо лик её жесток и беспощаден". Ты слеп - тебе страшиться нечего, а мы умрём от ужаса, если узрим её". "Что ж, пусть те, кто боятся, остаются здесь и падут от стрел и клинков троллей, остальные же последуют за мной и, быть может, мы спасёмся".
Так и поступили. Часть осталась, и их кровь впитали в себя земля и камни. Часть последовала за Апели, и те, кто был чист душой, миновали пещеру. Они основали в долине на берегу моря новое селение, которое позже назвали Урсалией. Те же из них, кто не смог очиститься от дурных помыслов и страхов, сошли с ума и навсегда остались блуждать в пещере. Позже, когда троллей загнали обратно в горы, а разрушенный Гартленд отстроили, люди снова попытались пройти через пещеру, но сурового Лика истины не выдержал никто.
Я слушала, заворожённо приоткрыв рот, а Вей, наоборот, кривился:
- Бабьи сказки. Я бы рискнул.
- Может, дождёмся капитана? - слабо возразила я. - Не нравятся мне пещеры: там сыро, темно и полно летучих мышей.
Честно говоря, меня напугала легенда. Неправда, что люди желают знать Истину. Многие боятся, что тайны, которые они прячут от себя самих, полезут наружу, боятся увидеть себя и своих друзей в свете Истины, боятся, что все их чаяния и заботы окажутся тщетны, а сами они превратятся в навозных жуков. Лик Истины страшнее любого демона. Сомневаюсь, что мы с братом настолько чисты помыслами, чтобы не страшиться встречи с ним.
- Тогда дорога одна - через перевал, - развёл руками брат и, изловив свой гриб, добавил: - Отбываем на рассвете - нужно хорошенько выспаться.
- Так рано? - нахмурился Майлз. - Самайн скоро. Нельзя в такое время в дороге быть. Не гневите богов, оставайтесь, будете у нас почётными гостями.
"Давай останемся, - мысленно попросила я. - Не нужно обижать бюргеров отказом. Что нам стоит задержаться на пару дней?"
Самайн - самый большой и весёлый народный праздник. Он знаменовал конец сбора урожая и начало нового года. В Ильзаре торжеств, конечно, не устраивали - ограничивались плотным ужином с уткой, начиненной яблоками, и разжиганием всех каминов в замке. А простой народ, как рассказывала нянюшка, гулял ночь напролёт, танцевал, гадал, целые представления показывали. Так хотелось хоть одним глазком взглянуть!
"Пару дней тут, неделю там - уже два месяца потеряли. Если мы не успеем вернуться из Хельхейма до весны, то путь по льду растает и мы окажемся заперты там на полгода. Вряд ли мы там столько протянем".
"Два дня ничего не решат. Пожалуйста!" - я изобразила на лице отчаянную мольбу, выпятив нижнюю губу и сделав большие глаза. Даже сжала ладонь брата под столом.
- Останемся только на главный праздник, а дальше без нас обойдётесь, - сдался он и мысленно добавил: "Однажды я научусь говорить тебе "нет"".
Я подмигнула ему, склонив голову набок. Вейас не смог дольше удерживать на лице кислую мину и улыбнулся в ответ. Его пальцы переплелись с моими под столом.
- Хозяин, вина нам из лучших запасов! - позвал Майлз. - Завтра на празднике нас почтут присутствием высокородные Сумеречники!
Посетители обернулись. По залу прошлась волна удивлённого шёпота. Вейас пожал плечами и помахал рукой. С трудом преодолевая робость, я сделала то же самое.
***
Стараниями Майлза нас приодели в новые светлые штаны и рубахи, а плечи укрыли лазурными плащами. Прямо настоящие Сумеречники, даже боязно немного. Вей, может, когда и станет рыцарем, а вот я вообще не должна рядиться в мужское платье.
В одинаковой одежде мы стали странно похожи, только я мельче ростом, уже в плечах, с бледным оттенком волос, а Вейас более крупный, златокудрый, с обаятельной улыбкой, не сходящей с уст. Любвеобильный дух плодородия во плоти.
Город тоже прибрали к празднику: начисто вымели центральную рыночную площадь, на мостовой начертили мелом замысловатую схему и разложили по ней ритуальные костры, установили чучела разных сказочных персонажей, демонов, духов и мелких божеств - Повелителей Стихий запрещалась тревожить понапрасну. На невысоком помосте играли музыканты на лютнях, флейтах, домрах, волынках, бубнах, а особенно много было туго обтянутых кожей барабанов - по одному у каждого костра. С краю площади ломились от угощений длинные столы. Вокруг них сновали детишки, норовя стащить кусок пирога или медовый рогалик. В центре, изображая ритуальные сценки, развлекали толпу ряженые в масках и костюмах с бубенчиками. По бокам показывали трюки младшие служки из храма Вулкана, жонглируя над головой огненными шарами, раскручивая змеящиеся пламенеющие ленты, искрами рисуя в воздухе картины. Молодёжь парами танцевала вдоль костров, смеялась и гомонила. Вейас был среди них, кружил одну красавицу за другой, ни с кем не оставаясь дольше, чем на один танец. Только я сидела со стариками на скамейке, лениво отмахиваясь от девушек, возжелавших попытать счастья у менее статного "брата". Скукота!
Может, согласиться для смеха? Самой повести в танце, вскружить голову россказнями о богатстве и сладкой жизни в замке, зажать в тёмном переулке и поцеловать по-мужски настырно. А потом распахнуть одежду и напугать до смерти женским телом. Была бы Вейасом, так и поступила бы! Но я - не он, я Лайсве, которая созерцает жизнь со стороны и никогда в ней не участвует. Я Лайсве, которая всего боится и стесняется. Даже одежда с чужого плеча не позволяет мне превратиться в кого-то другого. Зачем я попросила брата остаться на праздник? В горах одним было бы в сто раз лучше!
Только в полночь я немного оживилась. Готовилось самое захватывающее представление - венец празднества. Один из ряженых изображал убранную в золото Владычицу Осень с маской и короной из разноцветных листьев. Он отплясывал и подскакивал яростнее всех, громко выкрикивал праздничные песни и выглядел совсем безумным. Я не удивилась, когда именно его выбрали на главную роль в представлении. Храмовые служки завязали ему глаза шарфом и вручили зажжённый от ритуального костра факел. Музыка стихла, вся площадь замерла, напряжённо наблюдая. Ряженый волчком закрутился на месте и двинулся сквозь толпу. Люди расступались, освобождая дорогу, и смотрели вслед. Сейчас выберет самую красивую и чистую девушку - невесту богов. Каждая втайне мечтает об этом.
Старики рядом со мной затаили дыхание: ряженый шёл сюда. Неужели бабульку какую выберет? Вот умора будет! Я хохотнула в кулак.
Ряженый остановился перед нашей скамейкой и указал пальцем:
- Боги хотят её!
Ряженый стянул с лица повязку и уставился на меня огромными, подкрашенными сажей, задурманенными глазами. Толпа удивлённо загудела. Старики отодвинулись подальше. Я посмотрела направо, потом налево и только тогда поверила, что он выбрал меня!
- Ради всех богов, извините! - бросился ко мне полноватый господин, которого нам представили, как здешнего бургомистра. - Это недоразумение. Калле ошибся, - бургомистр отвесил ряженому затрещину и заговорил, как с маленьким: - Недотёпа, ты не видишь, это парень, Сумеречник? Он не может быть невестой. Выбери другую, девушку, с титьками и косами, понимаешь?
- Не-е-ет, - громко икнув, покачал головой ряженый. - Иногда боги разрешают выбрать другую, но не сегодня. Её хотят и больше никого, - Калле ткнул мне в лицо пальцем. - Титьки, говорят, там есть, только тряпками замотаны, а косы сама себе обрезала.
Ну вот ещё! Боги знают, что я титьки тряпками перевязываю, чтобы площе казаться. Срам-то какой! Всерьёз это или шутка? Смеяться мне или прятаться под лавку от страха перед гневом высших сил?
- Какого демона здесь происходит? - забранился подоспевший Вейас. Зло зыркал на всех, даже на меня. - Вы же обещали, что оградите нас от этого бреда!
- Простите великодушно. Калле не понимает, умом слаб совсем, - оправдывался бургомистр. Брат схватил его за грудки и встряхнул. Бургомистр выпучил глаза и взмолился: - Я… я сейчас всё исправлю, не извольте гневаться!
- Боги выбрали её. Если она не пойдёт, они разозлятся, и будет большой бум! - Калле продолжал тыкать в меня пальцем и закатывать глаза, распаляя Вея ещё больше.
Бургомистр отшатнулся. Теребил вынутый из кармана платок и постоянно всхлипывал. Вот-вот в истерике забьётся. Любопытствующие обступали нас со всех сторон, смотрели так внимательно, словно чего-то ждали. Брат сжимал кулаки. В груди душным комом нарастала паника.
- Уймите своего брата, умоляю! - схватил меня за локоть продравшийся сквозь толпу Майлз.
Он прав. Надо не допустить драки. Чего мне стоит подыграть полоумному ряженому? Сама ведь почти такая же, как он.
Я встала и сжала ладонь Вейаса. Думала лишь о том, что всё хорошо, он должен успокоиться. Мне ничего не угрожает. Невеста бога - это ведь почётно.
- Я сделаю, что требуется! - выкрикнула я настолько громко, насколько могла.
Толпа взволнованно зашепталась.