В итоге получилось двадцать три метра тридцать сантиметров – или восемьдесят два локтя и пять ногтей.
После этого Эйхгорн тем же способом измерил флигели – 17, 16.1, 13.7, 13, 12, 11.5, 10.9, 10.4, 8 и 6 метров. Самой высокой оказалась часовня, самой низкой – псарня.
С периметром внешних стен пришлось повозиться. Измерение рулеткой заняло бы слишком много времени, поэтому Эйхгорн использовал размеченную веревку. В итоге получилось, что стена окружает территорию в форме прямоугольной трапеции со сторонами 213, 184, 157 и 118 метров. Два с половиной гектара полезной площади.
Судя по некоторым признакам, когда-то это был нормальный прямоугольник. Но потом, видимо, очередному королю показалось тесновато, и он перестроил одну из стен, отхватив у города еще семьдесят соток.
Дворец со всеми флигелями занимал примерно тридцать процентов территории. Еще около двадцати брали на себя внутренний двор, тренировочный плац и башня Эйхгорна. Ну а оставшаяся половина приходилась на сад – зеленые насаждения, фонтаны, дорожки, беседки, скамейки, площадки для игр на открытом воздухе.
Собрав все необходимые измерения, Эйхгорн доложился королю. Тот как раз был в саду – на небольшом огороженном участке в дальнем конце. Там его величество Флексиглас предавался своему маленькому хобби – огородничеству. На двух с половиной сотках владыка Парибула любовно выращивал сладкий горох, щавель и некое неизвестное на Земле растение под название "схутрилия".
Доклад король выслушал с важным видом, покивал, поковырял в ухе и спросил:
– А ты что угодно вот так вот можешь измерить?
– Не все, но многое, ваше величество, – скромно ответил Эйхгорн.
– Угу, угу… А вон тот вяз можешь измерить?
– Высоту? – достал свою дощечку с гвоздями Эйхгорн.
– Не, высоту-то ты можешь, я уже понял… А объем и вес сможешь? – хитро прищурился король. – Только не срубая!
Эйхгорн только усмехнулся. Вот если б король задал измерить объем и вес дворца – пришлось бы повозиться. А с деревом – раз плюнуть.
И это действительно заняло совсем немного времени. Эйхгорн просто измерил обычным способом высоту вяза (9.2 м), потом с помощью простой бечевки узнал длину его окружности на высоте своей груди и разделил ее на 3.1416, найдя диаметр (62 см). Дальнейшее было уже делом техники.
Конечно, Эйхгорн при всем желании не мог узнать объем дерева точно. И даже приблизительное значение он мог узнать только с очень большой погрешностью, не зная видового числа вяза. Однако король совершенно точно не сможет его проверить, так что Эйхгорн решил закрыть глаза на точность.
– Объем дерева на корню равен половине объема цилиндра той же высоты с диаметром, равным поперечнику дерева на высоте груди, – известил он, добавив вполголоса: – Приблизительно.
– И сколько же это будет-то? – переспросил король, не расслышав последнего слова.
– Две бочки, пятнадцать ведер и восемь ковшей, – сразу перевел в парифатские единицы объема Эйхгорн.
– Ого… – с явным уважением посмотрел на вяз король. – Какой… объемный. А весит он тогда сколько?
Эйхгорн не знал вес древесины вяза. Он мог сходить в столярную мастерскую, найти там образец, взвесить и рассчитать все точно, но это испортило бы эффект. Поэтому он решил использовать значение для сосны – ему помнилось, что один кубометр сосновой древесины весит шестьсот килограмм.
Поскольку в данном случае он всего лишь удовлетворяет пустое любопытство скучающего короля, ошибка не играет роли.
– Одна корова, четыре овцы и кошка, – опять сразу же перевел в парифатские единицы Эйхгорн.
Он немного округлил. Сверху оставалось еще девятьсот с чем-то граммов. Но ответ в любом случае получался невероятно приблизительным, и это ужасно Эйхгорна расстраивало.
Увы, мы не всегда получаем то, чего хотим.
– Одна коровы, четыре овцы… – повторил король, поглаживая гладкую, еще не начавшую грубеть кору. – Знаешь, ты все-таки довольно странный волшебник. Такое впечатление, что ты властвуешь только над числами.
– Разве это плохо?
– Числа – это просто… числа, – повертел пальцами король. – Что с них проку?
– Может быть, числа и не управляют миром, зато они показывают, как управляется мир. Разве этого мало?
Король неопределенно мотнул головой. Логика Эйхгорна его явно не убедила.
– Ладно, мэтр, а можешь взвесить меня? – ехидно прищурился монарх. – Только без весов чтоб. Можешь точно сказать, сколько я вешу?
– Два сарика и восемнадцать куриков, – ответил Эйхгорн без раздумий.
Глава 22
Следующее утро Эйхгорн встретил, закопавшись в гору шкур. Заполучивший новую забаву король до поздней ночи заставлял его измерять все, что попадалось на глаза. И когда это было возможно, Эйхгорн честно вычислял длину и ширину, объем и вес, плотность и количество листьев.
Но если это было невозможно – называл ответ на глазок. Благо быть уличенным он не боялся – без специальных приборов король не мог его проверить.
А где ему тут взять такие приборы?
Просыпаться Эйхгорну не очень хотелось. День вчера выдался напряженный, и у него снова стал побаливать шов. После аппендицита вообще-то нельзя поднимать тяжести и делать физические упражнения.
Но тут кто-то тряхнул его за плечо. Наверное, паж явился с завтраком. Все еще сонный, Эйхгорн пробурчал:
– Вали отсюда к хренам собачьим, дай поспать…
– Если ты сейчас же не проснешься, я тебя самого отсюда вывалю! – последовал недовольный ответ.
– Ваше величество?! – изумленно заморгал Эйхгорн, натягивая очки. – А… а что вы тут делаете?
– Это мой дворец, если не забыл. Я тут живу.
Крайне неохотно Эйхгорн стряхнул себя с кровати и натянул балахон. Король окинул его брезгливым взором и произнес:
– У меня для тебя новое задание.
– Я весь внимание, – зевнул Эйхгорн, ополаскивая лицо водой из тазика.
– Ну и вид же у тебя, мэтр, – укоризненно сказал король. – Ты либо побрейся, либо нормальную бороду отпусти, а то ходишь с щетиной, как лесной вепрь.
– Это и есть ваше задание? – осведомился Эйхгорн.
– Нет, задание другое. Но с бородой все-таки что-то сделай. Несолидно же.
Эйхгорн пожал плечами, выдавливая на щетку зубную пасту. Отпускать бороду ему не хотелось, но бриться каждый день было лень. Поэтому он брился временами – раз в две-три недели, под настроение.
Надо сказать, местные бритвенные принадлежности оставляли желать лучшего. Большинство парибульцев пользовалось услугами брадобреев – а те орудовали устрашающего вида ножами, походя больше на мясников, чем на парикмахеров.
– Так вот тут ты, значит, обитаешь? – провел пальцем по подоконнику король. – Экий свинарник. И высоко… пониже-то не мог поселиться? Я себе все ноги сбил.
– Ваше величество, так это же вы меня сюда поселили, – напомнил Эйхгорн.
– А ты волшебник или нет? Наколдуй что-нибудь, чтоб не ходить так долго. Волшебные ворота какие-нибудь наколдуй. Или подъемник воздушный. Я тебе за что деньги плачу?
– Расположение звезд пока что неблагоприятное.
Король насмешливо хмыкнул. Не спрашивая разрешения, он раскрывал дверцы шкафа, с любопытством рассматривал приборы и химикаты, листал книги. Высунувшись по пояс из окна, смачно плюнул и проследил падающий плевок заинтригованным взглядом.
Эйхгорн медленно водил щеткой по зубам, ожидая продолжения.
– Я тут ночью подумал и решил тебе поручить опись составить, – важно заявил король. – Для этого-то расположение звезд благоприятное, надеюсь?
– Факую ифо опыфь? – с зубной пастой во рту пробубнил Эйхгорн.
– Королевского имущества. Все сочтешь – подушки, дворню, деревья в саду, монеты в казне. Если казначей лаять начнет, скажешь, что я повелел.
– А что же, ваше величество, вы своему казначею не доверяете? – саркастично осведомился Эйхгорн, закончив полоскать рот.
– Доверяю всецело. Но он уже старый – мало ли, ошибся где? Вдруг его уже заменять пора? И камергер тоже – кто его там знает? А то людишек у меня по дворцу много шастает, и всем я деньги плачу – может, лишку плачу? Ты с числами мастак, вот и проверь мне все.
Эйхгорн задумчиво вытер лицо полотенцем. В общем-то, подобная работа была как раз по нему. Если бы в его голове не роилось столько идей, если бы он не был изобретателем от бога – точно пошел бы в бухгалтеры. Его всегда завораживали графики, формулы, стройные колонки цифр…
Но провести полную инвентаризацию огромного дворца – дело трудоемкое. Эйхгорн вытребовал в дворцовой канцелярии гроссбух потолще и принялся скрупулезно заполнять его страницы.
Проще всего было с недвижимостью. Что здания, что деревья все время оставались на одном месте, никуда не прятались и быть пересчитанными не возражали. С мебелью тоже трудностей не возникло, хотя стулья, тумбочки и небольшие столы Эйхгорн на всякий случай помечал инвентарными номерами.
А вот с чем оказалось непросто, так это с челядью. Слуги постоянно перемещались, отлучались из дворца и почему-то ужасно не хотели, чтобы их считали. То ли они подозревали в этом недоброе колдовство, то ли некоторые работали нелегально, но Эйхгорна многие стали избегать, как черт ладана.
Особенно отличились пажи. Эти восприняли происходящее как забавную игру и затеяли всячески разыгрывать Эйхгорна. Сначала просто попадались на каждом шагу и сбивали со счета, потом начали создавать очередь. Незаметно выстраивались за Эйхгорном и шли за ним гуськом, вытягивая кверху головы. Прочая челядь при виде этой процессии фыркала от смеха, Эйхгорн поворачивался, смотрел на пажей снулым взглядом – и те прыскали в разные стороны.
А через несколько минут снова постепенно собирались.
В очередной раз пажи столпились за Эйхгорном, когда тот пересчитывал розовые кусты. Это увидел садовник, прибежал с огромными ножницами и принялся вопить. Пажи с хохотом разбежались.
– Маленькие поганцы! – возмущенно выпалил садовник. – Мэтр, превратите их в карпов, я их в фонтан запущу! Все больше пользы!
– Расположение звезд сегодня неблагоприятное, – заученно ответил Эйхгорн.
– А когда будет благоприятное? – въедливо осведомился садовник. – Мэтр, мне бы правда сделать что-нибудь с этой мелюзгой! Целыми днями бегают туда-сюда, носятся по саду, газоны топчут! Смотрите, специально для них плиткой проложены дорожки – а они все равно бегают по траве!
– Так дорожки-то у вас неправильно выложены, – заметил Эйхгорн. – Людям удобнее ходить другими путями.
– Так откуда же мне было знать-то, как это дурачье будет ходить?!
– Элементарно. Сначала просто вырастить один сплошной газон, подождать, пока люди сами протопчут себе тропинки – а уж по ним класть плитку.
– О!.. – хлопнул кулаком по ладони садовник. – Как просто, мэтр!.. Как это я сам не додумался?!
– Гениальность в том и состоит, чтобы суметь увидеть простую идею, которую до этого никто не замечал, – равнодушно ответил Эйхгорн.
Конечно, Эйхгорн придумал этот метод не сам, а позаимствовал у Эйнштейна и Курчатова… но они оба были гениальны, без дураков.
– Может, вы мне тогда и еще кое-что посоветуете, мэтр? – искательно заглянул ему в глаза садовник. – Мне тут, понимаете, гальку привезли особую, радужную, с берегов Теплого моря… слышали небось? Хочу искусственный пруд вырыть и галькой той его огородить – ну вроде как пляж, да?.. Какой мне его формы делать?
– Да любой, – пожал плечами Эйхгорн. – Какая разница?
– Разница такая, что гальки мало. Я прикинул – можно пляж насыпать где-то в сотню локтей длиной. А пруд при этом хочется чтоб побольше был, понимаете? Какой лучше формы копать, чтобы пруд был побольше, а гальки ушло поменьше?
– Ясно, – понял Эйхгорн. – Нужно найти фигуру, которая при заданном периметре имеет наибольшую площадь.
– Ну да… как вы сказали… – неуверенно кивнул садовник.
– Это круг. Самая большая площадь всегда у круга. Если периметр в сто локтей, то диаметр – тридцать один локоть, два пальца и четыре ногтя.
– Но я не уверен, что там ровно сто… – промямлил садовник.
– Гальку я считать не буду, – отрезал Эйхгорн.
И на всякий случай отвернулся – знал, что если увидит кучу однотипных предметов, то против своей воли начнет их пересчитывать.
Королю Эйхгорн доложился двое суток спустя. Его величество снова возился на грядке, полол сорняки, и придворного волшебника встретил приветливо. Даже угостил горохом, посоветовав есть не только бобы, но и стручки – мол, сладкие-пресладкие.
Не обманул.
– Давай, мэтр, что там у тебя вышло? – любезно спросил король.
Эйхгорн протянул длинный перечень, содержащий полный список движимого и недвижимого дворцового имущества. Все более-менее крупное и более-менее ценное, кроме расходуемых припасов вроде факелов и провизии.
– Да не суй ты мне свою писульку, вслух прочти, – поморщился король. – Рот у тебя не только же, чтобы горох мой жрать?
– Список длинный, ваше величество, – предупредил Эйхгорн.
– А я не тороплюсь.
– Как прикажете. Начнем с вашего персонала…
– С кого?..
– С челяди. Всего к вашему дворцу приписано и получает регулярное жалованье девяносто восемь человек. Из них:
– пажей – 11;
– горничных – 10;
– лакеев – 8;
– камердинеров и камеристок – 6;
– кухарок – 5;
– музыкантов – 4;
– кузнецов – 3;
– кучеров – 3;
– поварят – 3;
– прачек – 3;
– секретарей – 3;
– банщиков и банщиц – 2;
– гувернеров и гувернанток – 2;
– конюхов – 2;
– певцов – 2;
– поваров – 2;
– погонщиков мулов – 2;
– портних – 2;
– фрейлин – 2;
– фурьеров – 2;
– балетмейстеров – 1;
– брадобреев – 1;
– виночерпиев – 1;
– глашатаев – 1;
– дворецких – 1;
– дегустаторов – 1;
– домашних учителей – 1;
– дровоколов – 1;
– зеленщиков – 1;
– ключников – 1;
– кондитеров – 1;
– костоправов – 1;
– лекарей – 1;
– мясников – 1;
– пекарей – 1;
– псарей – 1;
– садовников – 1;
– сокольничьих – 1;
– стольников – 1;
– хлебодаров – 1;
– шорников – 1.
– Паргороново пламя, и вот всей этой ораве я плачу?! – возмутился король. – Развелось же нахлебников! Сколько я им всем плачу, ты подсчитал?
– Об этом вы меня не просили, ваше величество, – сухо ответил Эйхгорн. – Но я уверен, что у казначея все записано, можно посмотреть.
– Обязательно посмотрю, обязательно, – вырвал очередной сорняк король. – А что там у меня в садике? Деревья ты счел?
– Конечно, ваше величество. В вашем саду наличествует следующее имущество:
– яблонь – 135;
– вязов – 50;
– ив – 37;
– розовых кустов – 30;
– слив – 29;
– вишен – 11;
– скамеек – 7;
– беседок – 3;
– качелей – 1;
– площадок для танцев и подвижных игр – 1;
– фонтанов – 1.
– У меня так много яблонь?! – поразился король. – Ты точно сосчитал?
– Можете сами проверить, ваше величество.
– Да верю, верю… Но что-то однообразно как-то получается, согласен со мной? Зачем мне столько?.. хотя да, мы же из них сидр варим… Они там все плодоносящие?
– Нет, четыре сухие.
– Ну вот их тогда и выкорчую, – решил король. – А на их месте… придумаю потом. Молодец, мэтр, хвалю. А что там у меня с живностью?
Эйхгорн перевернул страницу и без выражения произнес:
– На дворцовой конюшне, псарне и птичнике у вас имеется следующее:
– лошадей – 22;
– мулов – 14;
– охотничьих собак – 14;
– декоративных собак – 12;
– охотничьих птиц – 10;
– декоративных птиц – 8.
– Многовато у меня декоративных собак, – задумчиво молвил король. – Многовато. Всех кормить ведь нужно, а пользы никакой. Хотя за ними королева ходит, так что пусть их. Мне и охотничьи-то собаки, честно говоря, не нужны – я на охоту раза два в год выбираюсь. Так, жирок растрясти. Ты, мэтр, к охоте как относишься?
– Не увлекаюсь.
– А жалко. Так бы я тебе борзого щенка подарил, да еще и соколов пару. Тебе соколы не нужны там в твоей башне? Может, зелье из них сваришь какое?
– Я рыбалку люблю, – сказал Эйхгорн.
– С рыбалкой это ты королевством промахнулся, – хмыкнул король. – У нас в речке ни храка не водится. Это в Скильдруне она пошире, там рыбалка хорошая – караси вот такие жирные ходят! У них всю рыбу берем. Окажешься в Скильдруне – порыбачь обязательно, я тебе даже удочку подарю.
Эйхгорн пожал плечами. С его рыбацким счастьем он и в Скильдруне ничего не поймает.
– Ладно, мэтр, что еще там у тебя? – отряхнул землю с рук король. – Давай, дочитывай, да пойдем ужинать. Мне повар сегодня обещался севрюгу приготовить в томатах.
– Тут много еще, – предупредил Эйхгорн.
– Чего там еще много-то? Все ж важное уже перечислил.
– Ну вот картины, например. Всего у вас во дворце их сорок пять, причем все без исключения – портреты. Из них:
– изображений богов – 8;
– изображений Сакора Дзидоши – 2;
– изображений других святых – 7;
– изображений Рыцаря Парифата – 1;
– портретов членов королевской семьи – 26;
– портретов какого-то нераспознанного типа с дебильным выражением лица – 1.
– Это зачем у меня во дворце какие-то нераспознанные типы с дебильным выражением лица висят? – возмутился король. – Не иначе, со стороны королевы какая-то родня. И вообще, ты зачем картины считал? Я тебе что велел пересчитать? Ценное имущество.
– Там есть и ценные картины… наверное, – неуверенно сказал Эйхгорн.
В живописи и вообще искусстве он разбирался очень плохо. Но все картины были в богато украшенных рамах, и некоторые из них Эйхгорну понравились чисто эстетически.
– Э, да что в них ценного – краски и холст, – махнул рукой король. – У моего папы был придворный живописец, так я его выгнал. Только зря хлеб ел. Помню, меня намалевал – какой-то свинтус в тапках получился.
– Вашего портрета я нигде не видел, – нахмурился Эйхгорн.
– Так я его живописцу-то на голову надел, – пожал плечами король. – Осерчал тогда сильно. Но ты не думай, со мной это не часто бывает, обычно я благодушен, как Медеор. Чего у тебя там еще интересного? Окна-то пересчитал?
– Если вместе с флигелями – двести одиннадцать, – ответил Эйхгорн.
– Что, правда пересчитал?.. – заморгал король. – Я ж пошутил.
Эйхгорн посмотрел снулым взглядом. Он потратил трое суток на эту инвентаризацию, хотя прекрасно понимал, что это просто блажь венценосного самодура. И теперь собирался предоставить полный отчет.
– Общее количество книг в вашей библиотеке – сто восемь, – зачитал он. – Из них:
– религиозного и душеспасительного содержания – 67;
– философских трактатов – 18;
– любовных романов – 11;
– сборников стихов – 9;
– научных трудов – 3.
– У меня есть библиотека?! – поразился король.
– Э-э…