Два рекомендательных письма, с неофициальной просьбой оказывать подателю сего всяческие услуги и любую помощь, которая только по силам. Одно адресовано Квентину Старлоку, второе - герцогу Наольского. Подписаны не абы кем, но лично рукой герцога Виктора Хорина, регента при несовершеннолетнем короле Джордане III. Теперь, когда печати повреждены, от них нет никакого толка.
Официальные верительные грамоты на имя Бергмана.
Пропуска и подорожные.
Чистые, незаполненные листы для пропусков и подорожных, снабженные размашистой подписью Витара Дормунда, вице-канцлера Ура, Блистательного и Проклятого.
Личная печать, при помощи которой эти листы можно было заверить.
Наконец, серебряный с червлением жетон старшего офицера Второго Департамента Ура.
В груди у светловолосого неприятно похолодело. Услуга Дэрека Джекоби во всех отношениях дорогого стоила. С одной стороны с такими документами в зоне уранийского протектората можно пробраться куда угодно. С другой… когда все выплывет наружу, ему лучше пойти и утопиться самому, не дожидаясь, пока костлявые руки Витара Дормунда дотянутся до него.
Где бы он не прятался.
Второй Департамент Ура - это не просто плохо - это плохо по-настоящему. Всем известно, что сие ведомство, пекущееся о безопасности Ура, Блистательного и Проклятого, с большим пиететом относится к своей репутации. Убийство старшего офицера никому не пройдет даром. Витар Дормунд не спускал такого никому, поэтому с ним считались даже Выродки.
Тибур начинал понимать, во что ввязался.
Человек, называвшийся Дэрек Джекоби, оказался страшнее, нежели ему показалось поначалу.
Он вернул долг Бате (или эмиру Юзуху) и одновременно подписал смертный приговор свидетелю этого события. Времени, которое отведено Тибуру, прежде чем подмена будет разоблачена, с лихвой хватит на то, чтобы выполнить задание эмира. А вот вернуться к сестре он уже не успеет. Рано или поздно Второй Департамент найдет его.
И даже если он доберется до Тортар-Эреба и потребует сестру обратно - стоит ли это того? Ведь тем самым он только подвергнет ее опасности: за ним все равно начнется охота по всему материку. Охота, шансы уцелеть в которой сведены к минимуму.
И самое страшное, что Джекоби, похоже, действовал в полном соответствии с планами проклятого евнуха.
Отправляя его, Бата не знал про недействительные печати?
Был обведен вокруг пальца кем-то из своих людей?
Или же просто послал вежливый намек старому знакомцу Джекоби, который прекрасно расшифровал послание Главного-над-Шептунами?
В конце концов, он, Тибур, - участник событий и свидетель, который не нужен им обоим. И эмиру Юзуху он не нужен. Зачем держать при себе плохо управляемого безумца?
Светловолосый невесело рассмеялся.
Мерзавцы! Интриганы! Пауки!
Пытаясь справиться со своими эмоциями, он сжал зубы с такой силой, что те едва не начали крошиться.
Что ж, его обманывали и предавали с младых ногтей. И те, кому он верил, и те - кому не доверял.
Не привыкать…
И потом, главную награду он получит при любом раскладе: живым или мертвым. Эмир дал ему свое слово - слово Владыки Варкаташа - если Тибур не вернется, его сестра будет отдана в жены одному из влиятельных мурз Тортар-Эреба и проведет свою жизнь в роскоши и почете. И главное: ей будет предоставлено право самой выбрать себе мужа, что означает: в постель к старику, уроду или садисту ее не положат.
Вот самое большое, что он мог для сестрички сделать. И сделает, черт вас всех подери!
Оглушенный злостью и страхом, он не расслышал негромкого скрежета в замочной скважине, а потому, когда дверь каюты приоткрылась, и в нее скользнула гибкая плечистая фигура, едва не был захвачен врасплох. Но "едва" - не в счет! Тибур мягким движением схватил кинжал, сжался в пружинистый комок, готовясь к броску… и тут же расслабил плечи.
- Я смотрю, вы уже с комфортом устроились, мой друг! - с едва слышной насмешкой в голосе произнес Джерек Джекоби, небрежно бросая свою шляпу на стол, прямо поверх разложенных Тибуром документов.
Белое перо мазнуло его по руке.
- А вот мне пришлось какое-то время провести на крыше. Не представляете, до чего отвратительно: медные детали и заклепки нагрелись на солнце, как сковородки!
- Я думал, вы остались со своими людьми, - тихо, стараясь не выдать своих эмоций, произнес Тибур.
- Пустое. За ними присмотрит Хадер-Алай. Он поведет отряд по короткому пути, и в Китаре они еще раз встретят нас. Ну, на случай непредвиденных обстоятельств.
- А вы?
- А у меня еще кое-какие дела в этом поезде.
- Со мной?
Дэрек Джекоби сморщил лоб так, словно вспомнил о чем-то неприятном.
- В том числе. Я тут вспомнил, что не успел дать вам несколько крайне важных напутственных советов. Вот первый из них. Вернее, это даже не совет, а пожелание.
Произнесено это было тоном человека, который больше предупреждает, нежели советует. Тибур насторожился еще сильнее.
- Если вдруг выйдет так, что случай занесет вас в Наол… не важно, по каким делам - нашего общего знакомого или уже по личным…
- С чего вы взяли? - резко перебил Дэрека Тибур.
- Разве это не очевидно? - Джекоби с преувеличенно нарочитым видом пожал плечами. - Именно в Наоле сейчас варится самая густая каша, последствия которой еще несколько лет будут расхлебывать не только Ур, Лютеция и Фронтир, но и все Восточное побережье. Большинство нынешних интриг, склок, предательств и убийств в конечном итоге аукнутся именно там. И я не исключаю, что ваша миссия тоже рано или поздно приведет в Наол… До нее, да и до вас лично мне нет никакого дела. Однако в городе проживают некие персоны, до которых - есть. И я бы очень не желал, чтобы ваш путь с ними как-то пересекся.
Лицо Дэрека Джекоби стало жестким, кожа на скулах натянулась, и все углы разом обострились. Выглядело это так, словно личина лютого волка-убийцы вдруг проглянула сквозь человеческий облик.
- Так вот, если вдруг окажетесь в Наоле - то убереги вас Архангелы оказаться рядом с особняком барона и баронессы Хантер. И тем более, пытаться побеспокоить этих уважаемых людей. По крайней мере, без моего на то ведома.
- Вы мне угрожаете? - спросил Тибур, чувствуя слабую истому, которая охватывала его перед каждой вспышкой быстротечной схватки или жестокого насилия.
Светловолосый не сменил позы, но Дэрек почувствовал, как напряглись-скрутились его мышцы. Это ничуть не впечатлило свирепого командира наемных головорезов, однако обострять ситуацию он не стал.
- Я? Нисколько. Наоборот стараюсь вас уберечь от некоторых опасностей из числа тех, которые могут… и даже не могут, а, безусловно, встретятся у вас на пути. Конечно это в том случае, если вы пренебрежете моим советом.
- Барон так опасен?
- Барон? - Джекоби искренне рассмеялся. - Ну, пожалуй, с бароном у вас был бы шанс управиться и даже выйти сухим из воды. Но будет куда хуже, если вы разозлите баронессу.
- Женщина?
- Уж поверьте, она стоит десятка мужчин. Баронесса росла в… скажем так, на редкость отвратительном семействе. А некоторым отвратительным вещам просто нельзя научиться, их надо впитать в себя с младенчества…
Разговор оборвался, так как в дверь вежливо постучали. Тук-тук. Негромко и почтительно, костяшками пальцев.
- Мессир Берг! С вами все в порядке? - приглушенно донесся голос шкипера.
- Вполне, - отрывисто ответил Джекоби. - И пока мы не уберемся подальше от места засады, не смейте досаждать мне больше, если не хотите получить пулю через дверь!
За дверью стало тихо.
- Почему вы были уверены, что он не опознает чужой голос? - выждав несколько ударов сердца, спросил эмиссар Владыки Варкаташа.
Джекоби скривил губы.
- Спесивые ублюдки вроде нашего покойного мессира Бергмана всегда рычат на тех, кто ниже их по статусу и происхождению, одинаково…
- Откуда вы знаете, что он был спесивым ублюдком? - вопросы Тибура не иссякали.
Человек в шляпе с белым пером тяжело вздохнул.
- Не понимаю, почему наш общий друг отправляет головорезов, чтобы они выполняли работу соглядатаев? Неужели у знакомого нам толстяка - (Тибур отметил, что, оказавшись в поезде, Джекоби всячески избегает имен своих южных знакомцев) - проблемы с человеческим материалом?
- Я уже учусь, - тихо произнес Тибур. - Пока у вас. Дальше - как получится. Так почему же?
- Если я скажу, что неплохой физиогномист, вы мне поверите?
- Нет.
- А зря. Я действительно неплохой физиогномист и хорошо читаю по лицам людей их пороки. Например, я смотрю на ваше лицо и вижу, что вас ведет по жизни не жажда золота, титулов или даже женщин, а некая одержимость, природа которой мне не ясна, да и не интересна… и это мне не нравится. От одержимых можно ждать чего угодно. Но в случае с Бергманом вы правы. Я, действительно, строил свои предположения вовсе не по чертам его лица. Тут все гораздо проще. Скажите, какой, по вашему мнению, характер, а главное - какое настроение - должны быть у молодого потомственного аристократа, служащего во Втором Департаменте Ура в высоком чине, но при этом отправленного разгребать дерьмо в мелкое приграничное герцогство, где вот-вот вспыхнет заварушка? Да еще и пережившего налет голодранцев из степи?
Светловолосый юноша промолчал.
- Вот именно! - провозгласил Джекоби, истолковав его молчание, как согласие.
Обладатель шляпы с белым пером встал и потянулся, слегка хрустнув суставами. Небрежным, неуловимо-плавным движением он извлек из-за пояса пистолет и проверил курок.
- Что ж, прошло достаточно времени. Пожалуй, надо проведать нашего раненого друга в соседней каюте.
Тибур удивленно поднял брови.
- Вы собираетесь его добить? Зачем? Два мертвых нобиля в одном вагоне…
- Полноте! Разве я похож на последнего негодяя? После того, как наш приятель оказал такую неоценимую услугу по вашей подсадке в вагон, убивать его было бы некрасиво. И потом, здесь действительно нет никакого смысла. Я просто прослежу, чтобы он не теребил свои повязки и вообще сидел бы - хотя бы до Китара - тихо и спокойно. А там мы расстанемся. Кроме того, это пойдет вам же на пользу…
Дэрек Джекоби выдержал паузу, словно ожидая вопрос "почему?", но на сей раз светловолосый промолчал.
- Если после моего визита раненный кинется жаловаться на человека, угрожавшего ему оружием, от вашей каюты какое-то время внимание будет отвлечено. И это даст вам дополнительный шанс улизнуть незамеченным.
Тибур едва не произнес "спасибо", но вспомнив о том, на кого в конечном итоге падет гнев за убийство служащего Второго Департамента сержанта Бергмана, передумал.
- Согласен, - коротко бросил он.
- Остаток пути вы проведете в этом вагоне. На станции Китар обязательно придет лакей, принесет завтрак и вино. Не гоните, его - это будет подозрительно. Улягтесь в постель, накройтесь одеялом и пробурчите что-то невнятное - оставит все и выйдет. Далее поезд сделает еще одну остановку перед Наолом. Там вам и предстоит выйти. Как раз окажетесь в ленных владениях барона фон Талька. Дальше все зависит только от вас, - дал последние наставления человек в шляпе с белым пером. - Ммм… кстати, я говорил вам, что барона за глаза называют Бесноватым? Полагаю, это будет великолепная встреча - одержимый и бесноватый!
- Мне не нравятся ваши оскорбления, - тихо произнес Тибур.
- Но поделать-то с этим вы ничего не можете, - в усмешке Джекоби вновь прорезалось что-то волчье. - Впрочем, утешайтесь тем, что на этой ноте наше знакомство должно закончиться. Если выполните свою миссию и останетесь в живых (в чем лично я не уверен), передайте нашему общему другу, что его услуга оплачена. Передайте также, что Хадер-Алая при себе я более не удерживаю. Он волен вернуться на родину, если того пожелает. Но, кажется, он желает остаться при мне. Удачи желать не стану. В конце концов, формально я еще подданный Блистательного и Проклятого, и это было бы не патриотично.
Дверь каюты приоткрылась.
- Вы считаете, разумным было со стороны ваших людей убивать офицера Второго Департамента Ура? - негромко спросил Тибур ему в спину. - Его ведь можно было взять живым, а потом отпустить.
- Мой друг, причем тут мои люди? - не оборачиваясь, ответил Дэрек. - Это ведь вам потребовались его документы, и его личина. Значит, это вы убили несчастного мессира Кегнита. Когда вас схватят и начнут пытать, на том и стойте. И все закончится гораздо быстрее…
Дверь закрылась.
Глава 4
Визит к монстру
(Дэрек)
Птица сорвалась и пронеслась над дорогой. Фпух-пурх-турх. Следом за ней (или наперекор, он пока не решил) заметались еще с десяток птиц. Дэрек не знал, как они называются. Биение крыльев, просверки темных тел в выжжено-голубом, прозрачном от жары небе. Пекло, растрескавшаяся земля, желтоватые края у листьев. Он придержал поводья - конь нехотя подошел к обочине, остановился, замотал башкой. Фыркнул. Хороший мальчик… Дэрек похлопал его шее, сорвал со свисающей ветки лист и надкусил черенок. От вяжущей горечи прояснилось в голове. Дэрек пожевал еще, вкус напоминал что-то из детства. Обернулся: Хадер уже догонял.
Жеребец под Дэреком лениво переступил ногами. Лоснящаяся коричневая шкура вздрагивала, словно под ней перекатывались упругие шары. Дэрек похлопал ладонью: мальчик, хороший. Тот дернул башкой. Хороший, черт.
Этот сукин сын уже дважды пытался ухватить его зубами за колено.
- Господин? - негромко позвал Хадер Алай, останавливаясь рядом. Под седлом у него была рыжая кобыла. Похоже, у нее должна была начаться течка - потому "мальчик" и нервничал. Дэрек покачал головой: сразу надо было догадаться. Посмотрел на эребца. Тот восседал в седле с прямой спиной, невозмутимый, в темной одежде, словно совершенно не чувствовал палящего солнца.
- Плохая примета, а, Хадер?
Алай повел глазами.
- Господин?
- Смотри. Вон там, под листьями… чуть выше обломанной ветки. Видишь?
Эребец прищурился, выставив черную колючую бороду. Его смуглое лицо исказилось непривычным выражением. Сомнение. Вообще-то несвойственная Алаю штука. Наконец, он понял.
- Что? О… саматхьях. Илленхе-анкяр!
Дэрек хмыкнул.
- Святые слова, Алай.
Он слез с коня и повел его к дереву. Тень, неровная, почти прозрачная, легла на плечи почти телесным ощущением покоя. До того, как он очутился здесь, под защитой листьев, Дэрек не понимал, насколько устал от жары. И от смертей.
Впрочем, от смертей он устал больше.
- Господин, я… - Алай замолчал.
На стволе дерева, на покрытой зеленоватым налетом (мхом?) поверхности коры, выше Дэрека, приподнявшего шляпу, висела странная штука…
- Что это? - спросил Алай наконец. В его племени такое считалось оскорблением богов.
- Песочные псы. Это знак людей Мясника.
На дереве висела прибитая гвоздями черная, с подпалинами, кошка.
Кажется, она еще была жива.
Себе-то ты можешь признаться, подумал Дэрек с внезапной яростью. Мясник. Вот кого тебе совсем не хотелось бы видеть. Уродливый кусок плоти, истекающий салом из пор, рыжеватый, с мягкими ручками… С серо-голубыми глазами, смотрящими мертвенно-ледяным, замороженным взглядом. Словно к толстой откормленной ряхе приставили глаза злого ребенка. Вытянутые уши почти без мочек. Дэрека передернуло. Нет, он не ненавидит Мясника. Он его боится.
Зачем человеку в своем уме делать такое?
- Добей кошку, - сказал Дэрек устало. - Видишь, мучается.
- Я… - Алай сглотнул, посмотрел на хозяина. - Я… я не могу…
По его вере эребцев, человек, убивший кошку - животное, посвященное богам, - мог больше не рассчитывать на удачу в жизни. Он проклят.
- Дай сюда нож, - велел Дэрек. Все приходится делать самому.
Закончив, Дэрек воткнул нож на землю и устало забрался в седло. Жеребец возмутился было, но, получив кулаком по морде, успокоился.
- Поразвлекались, - Дэрек скривил губы. - и будет. Алай! Поехали.
- Да, хозяин. - теперь во взгляде головореза было нечто особенное. Нечто, не поддающееся логике.
Дэрек усмехнулся про себя. Надо же… как меня угораздило.
Это была - преданность.
Глава 5
Торг уместен
(Дакота)
Хрясь! Хрясь!
Перед глазами снова затанцевали темные пятна, а звон в ушах стал еще более противно-нестерпимым. Как будто голову выдолбили изнутри на манер тыквы и запустили внутрь огромного комара.
Зато мысль почему-то ясная-ясная. Это от первых ударов голова шла кругом, но после дюжины (или около того) оплеух пополам с зуботычинами наступило что-то вроде просветления. Как ни странно, сознание очистилось, мышление прояснилось, а восприятие не притупилось, а напротив - усилилось. У меня возникло такое ощущение, словно я раздвоился. Одна часть меня получает тумаки и мешает слюни с кровью, другая же холодно и отстраненно наблюдает за ситуацией.
Просчитывает, ловит момент.
Все не так плохо. Да, бьют, но ведь не пытают. Значит, еще есть место для переговоров и торга. Надо только дождаться, когда Корт Малиган устанет махать кулаками…
Хрясь!
… а может и не устанет, пока не умордует меня окончательно. Выродок, он и есть Выродок.
Во рту полно крови, от солони печет небо и саднит горло. Плюйся, не плюйся, от вкуса не избавишься. Я плюю. А что еще делать, не глотать же? Удивительно, но зубы еще все на месте. Парочка, правда, шатается, но пока при своих…
- Хватит…
Хрясь!
Выдуваю носом большой кровавый пузырь, который лопается и забрызгивает кровью щеку.
- Я сказал, хватит, Корт!
Голос справа.
- Ришье Малиган.
Звучит резко, без намека на мучительное заикание, к которому я привык за пару дней службы. Позерство и игры давно закончились.
Спасибо, добрый хозяин. Вот только разошедшегося Корта так просто не остановить. Для него раздавать тумаки - любимое дело.
Хрясь!
Трогаю языком шатающийся зуб сверху: если не выбьют следующим ударом, все равно придется идти к цирюльнику и выдирать. Или самому как-нибудь расстараться. В любое случае, не усидит в десне.
- Кто сказал, что ты можешь мне приказывать, Ришье?
Громила Корт демонстративно бычится.
Он невысокого роста, но из тех, про кого говорят "поперек себя шире": плечистый, длиннорукий, туго свитый из мускулов и жил. Бьет умело, с душой, но свои особые - Древняя Кровь! - таланты в ход не пускает. Думаю, если бы Корт хоть раз влепил мне, взвинтив организм до той умопомрачительной скорости, которую я пару раз у него видел, то просто оторвал бы мне голову.
- Тебе сказали, хватит, Корт!
Теперь голос слева - хрипловатый и высокий. Лота Малиган, она же баронесса Хантер. Красивая. Сука. Нет, не так. Надо иначе: красивая сука.
Из-за нее Ришье готов скакать на задних лапах. Она имеет власть и над бретером-Кортом - нет нового "хрясь!", и солони во рту становится меньше. Даже этот их книжный червь, лорд Феррин, он же Фер Малиган, ее слушается. Как там он говорил? "Все очень просто. Чуть ли не механически. Лота в нашем отряде воля, я - мозги, Молния… - усмешка. - Молния, понятно, мышцы и печень. Кларисса - чувство направления. Надеюсь, ты помнишь, какой у неё Талант, Ришье? Вот именно…".
Кларисса…
Корт отходит. Малиновый камзол забрызган моей кровью.