* * *
Карикан сел и потер челюсть. Он старательно делал вид, что не растерялся.
- Я думаю, нам лучше продолжить, сидя за столом, - предложил Ингви. Король заметил, что лысый здоровяк, выпроводил мальчишку и глядит в их сторону. Вышибала прозевал начало трогательной встречи и не вполне понимал, следует ли ему вмешаться.
- Да-да, - подхватила Ннаонна, - но вы не обращайте на нас внимания, продолжайте, пожалуйста. Мы просто тихонечко посидим и посмотрим. Очень трогательная сцена.
Хромой протянул руку отцу и помог подняться.
- Она тебя часто вспоминала, - заметил парень. Он больше не улыбался.
- Я виноват, - буркнул Кари, - и перед ней, и перед тобой. Особенно перед ней, о тебе-то я услышал совсем недавно. Знал бы раньше…
- И тут же примчался, - вставила вампиресса.
Компания расселась за столом, и вышибала расслабился. Однако продолжал искоса поглядывать на странное сборище в углу.
- Я даже не знаю, как тебя зовут, - добавил Кари и в свою очередь попытался улыбнуться, улыбка вышла бледной.
- Меня зовут Хромой.
Меняла тоже поглядывал на лысого у дверей. Когда парню показалось, что здоровяк отвлекся, он снова взмахнул рукой, но Кари был начеку - успел перехватить запястье, и тут же подпрыгнул и зарычал сквозь стиснутые зубы: Хромой ловко ударил его ногой под столом.
- Сынок, - морщась, попросил Карикан, - ты стремительно возвращаешь мой должок, гляди - скоро счет сравняется, и я не спущу тебе.
- Друзья мои, хладнокровней, - поддержал Ингви, - Я хочу сделать заказ, погодите пока с проявлением родственных чувств.
- Ладно, - согласился меняла. - Итак, меня зовут Хромой.
- А имя?
- Это и есть имя. А зачем тебе больше, папа?
- Затем, что я хочу передать тебе мой титул, а граф Хромой - звучит несолидно.
- Граф? - тут парень снова заинтересовался. - Весьма кстати! Я тут положил глаз на некую баронесску, но меня сдерживала разница в положении.
- Больше не будет сдерживать, - пообещал Кари.
- Врешь, старый прощелыга, - подал голос Лотрик. Шкипер сидел хмурый и копил раздражение, теперь оно прорвалось. - Твой титул может привести разве что на виселицу. Нет, Хромой, ты не подумай плохого, он не врет, титул подлинный, и обвенчался он с Лаурой по всем правилам, я свидетель, если что. Вот только…
- Лотрик, не преувеличивай, - перебил опальный граф, - на парне нет вины, и я, если потребуется, отдамся в руки имперского правосудия, лишь бы его признали наследником…
Тут подплыла подавальщица и со сладкой улыбкой осведомилась, чего желают добрые господа. Ннаонна тут же принялась заказывать, и все притихли. Разговоры об имперском правосудии отложили. Когда тетка в белом фартуке убралась, Хромой спросил:
- А чем ты, папа, провинился перед его императорским величеством?
- Мое имя - Карикан из Геведа… если тебе это о чем-то говорит.
Хромой присвистнул - имя говорило.
- Теперь и ты уж, сделай милость, назовись, сынок.
- Джейем.
- Надо же, - удивился Лотрик, - сколько мы знакомы, а я имени-то и не знал! Хромой и Хромой…
- Джейем из Геведа, зовись так, - поправил Счастливчик.
- Как скажешь, папа. А где это - Гевед?
- В Ванете, разумеется. Но владения конфискованы, так что можешь не волноваться на этот счет.
- Славное наследство, папа! Ты мне нравишься все больше и больше!
- Хе-хе, - снова встрял Лотрик, - твой папаша женился вторично, когда вы с мамой жили здесь, в переулке Заплаток. Домик ей купил я, между прочим, но я никому не нравлюсь… все больше и больше.
- У тебя, братец, нет титула, - объяснил Томен. - У тебя даже нет звучного имени. Сравни сам, одно дело Лотрик Корель, и совсем другое - Карикан из Геведа, или Пекондор Великолепный, или…
Тут подплыла служанка с подносом, беседа снова оборвалась.
Компания приступила к трапезе, Ннаонна набила рот и объявила, что приключение ей понравилось. Карикану и кусок в горло не лез. Он начал объяснять сыну, что готов сдаться местным властям, если ему позволят передать титул законному наследнику… и там пусть граф Ливдинский хоть казнит, хоть…
- Повезло тебе, папа, - успокоил Хромой, - граф Ливдинский - мой лучший друг, так что если я замолвлю за тебя словечко, он и пальцем тебя не тронет, да еще и перед императором будет ходатайствовать.
- Ты обзавелся выгодной родней, Счастливчик, - ухмыльнулся Ингви, - твоя удача не подвела.
* * *
Потом Карикан стал расспрашивать, что случилось с Лаурой, пытался оправдываться:
- Поначалу я не мог привезти ее в Гевед. Замок лежал в руинах, соседи - поголовно враги. Я никогда не ночевал дважды в одном и том же месте, крутые были времена… Уже потом, когда я уменьшил количество соседей до приемлемого числа, смог возвратиться в замок… верней в руины, которые от него остались. А осталось, ваше величество, даже поменьше, чем от Семи Башен.
- Величество? - Хромой поднял брови. - А я думал, мы с папой здесь - самые знатные аристократы… Епископа среди вас случаем не затесалось?
- Попы наши, слышь-ка, остались на судне, - Никлис рыгнул. Он единственный не произнес ни словечка, набивал брюхо, а когда наелся, захотел поговорить. - Но звание у них не слишком высокое. Разве что и у них папаши с титулами сыщутся, да пособят в епископы махнуть. А что? Может, и у меня где-то родитель имеется? Ну, такой, с короной, с наследством…
- Это вряд ли, - успокоил начальника стражи Ингви, - я уверен, в твоей семье ты сделал самую лучшую карьеру.
- Конечно, конечно, это очень даже верно, - согласился Никлис. - Не худо бы подумать, как нам в славное наше королевство возвратиться, чтоб я снова свою, слышь-ка важную службу править начал. Небось, без меня народишко совсем заворовался.
- Без тебя там и воровать-то некому, - буркнула Ннаонна, - погоди с ерундой, дай послушать еще про Лауру. Очень уж грустная история.
- А мне бы хотелось больше узнать о здешнем графе, - вставил Ингви. - И насчет Меннегерна - это правда? Он в самом деле существовал? Папа с сыном еще успеют наговориться…
- Это вряд ли, - ухмыльнулся новоявленный наследник Геведа. - Завтра с рассветом я покину город. Мы с малышом отправляемся в поход. Это надолго.
- С малышом?
- Ну да. Я так зову его светлость Эрствина барона Леверкойского, графа Ливдинского владетеля Трайского, сеньора Гайна, судью Велемека и прочая и прочая. Мы с ним на короткой ноге, так что…
- Ваше величество! - Кари умоляюще поглядел на демона.
- Ладно, ладно, не смотри так, не то я разрыдаюсь.
Ингви полез в поясной кошель и забренчал монетами, извлек горсть золота и протянул Карикану:
- Держи, твоя доля из Семи Башен. Ты свободен. А если у тебя проснется совесть, приезжай ко мне, когда осядет пыль. Я бы послушал рассказ о том, что с вами случится этим летом. Лето обещает быть жарким.
- Семь Башен? - Джейем Геведский привстал, чтобы разглядеть монеты. - Неужто оттуда? Заколдованное золото?
- Оно самое.
- Вы нашли тайник Меннегерна? Слава Гилфингу, может теперь прекратится это безумие.
- Благодарю, ваше величество, - с чувством промолвил Кари, - это истинно королевский дар. Клянусь, не забуду вашей доброты.
- Через эту доброту, слышь-ка, казне сплошь и рядом убыток…
- Проклятие, - Хромой улыбнулся, - да кто вы такие?
- Я тебе после расскажу. Возьмешь старика в поход? - Кари дождался кивка сына и обернулся к демону, - вы позволите прихватить с собой Аньга? Я вроде как в ответе за парня, особенно после того, как он рехнулся.
- Я дал тебе долю на двоих, - кивнул Ингви. - Конечно же, Аньг с тобой.
- О ком вы говорите? У меня имеется братец?
- Нет, сынок, тут другое… но…
- Мы возвращаемся на "Одаду", - решил Ингви. - Я бы с удовольствием посидел еще, но чувствую себя лишним в вашей семейной компании. Сейчас проводите нас, заберете Аньга… Никлис, собери со стола, что тут еще можно скормить нашим монахам, иначе они замучат нас проповедями о щедрости и обманутых надеждах.
- Так с вами вправду попы? - Хромой покачал головой. - Я думал, это шутка. Король, монахи… кто ж вы такие?
Ингви подмигнул и жестом подозвал женщину в фартуке, потом бросил Карикану:
- Кстати, ты угощаешь. Ты теперь достаточно богат, а я не хочу снова трясти мошной. Вон те парни за соседним столом как-то странно на меня глядели, когда я вручал тебе пай.
- Хорошо бы они на нас напали… - мечтательно протянула вампиресса. - Вышло бы славное завершение отличного вечера!
ГЛАВА 20 Феллиост
Хотя воинством северных сеньоров формально командовал Деймут Анноврский, каждый союзник действовал на собственный страх и риск. Это был поход за добычей, и всякий участник ревниво следил за другими, чтоб не оказаться обделенным. Вместе воинство держалось лишь под стенами Фрага, но, едва миновали полосу взращенных эльфами зарослей и вышли на равнину, рыцарство севера разделилось на три колонны.
Более многочисленной была нелльская, как-никак поход начался в Нелле, и герцог успел созвать больше людей. Эта колонна - больше полутора тысяч человек - следовала левей. Анноврцы, составившие правое крыло, собрали небольшое войско - за спиной Деймута оставалась враждебная Фенада, и король не рискнул покинуть восточные рубежи без защиты. Зато он взял в поход отборные отряды, его воины щеголяли отличными доспехами, зачастую гномьей работы. Пожалуй, отряд Деймута в триста всадников и четыре сотни пехоты был более боеспособной частью армии.
Ренгит из Феллистета, зять герцога Ильота - юноша прекрасной внешности и легкомысленного нрава - относился к жизни как к непрерывному празднику. Веселый и общительный рыцарь покорил сердце старшей дочери герцога, и теперь оказался наследником одной из самый блестящих корон Мира, хотя не приложил к тому особых усилий. Обласканный удачей юноша не заботился ни о чем, всю жизнь ему везло, и Ренгит искренне уверовал, что так будет впредь. В поход он отправился как на охоту, его сопровождала толпа веселых приятелей, многочисленные слуги, ловчие, конюшие, кравчие, а также полдюжины менестрелей. Последним вменялось в обязанности внимательно глядеть и запоминать, а в последствие - сочинить приличествующие поводу баллады в честь героев похода. Немногочисленный отряд феллиостских беженцев присоединился к веселой компании, добродушный Ренгит охотно привечал всех просителей.
Маркграф Приюта должен был вторгнуться в Феллиост на западе, этот угрюмец не собирался ни с кем сговариваться и, надо полагать, решил заграбастать имущество эльфов для себя. На послания он ответил уклончиво и неохотно, так что Ренгит с Деймутом махнули рукой на ненадежного союзника и порешили действовать так, будто приютского войска вовсе не существует. Сейчас они двигались параллельно старой дороге на столицу марки, нелльцы левей, а анноврцы правей. Дорогу по молчаливому согласию предоставили церковному войску. Братья Белого Круга оказались центральной - самой малочисленной - колонной.
Поскольку король Анновра и нелльский маршал не горели желанием действовать сообща, то и связь между собой не поддерживали - эту миссию взял на себя отец Тройт, возглавивший воинов в белом. Он регулярно слал гонцов к обоим военачальникам, передавал сообщения, и, таким образом, отряды действовали более или менее согласованно.
Передвигались колонны неспешно, потому что за ними следовал громоздкий обоз. Сеньоры готовились вывезти из марки сокровища эльфов и предусмотрительно приготовили транспорт. Эта медлительность могла бы объясняться требованием стратегии, знай имперские полководцы о судьбе армии Белого Круга. Но им ничего не было известно, церковное войско сгинуло без следа. Обманутые архиепископом сеньоры полагали, что идут по отвоеванной стране, и не слишком заботились о разведке. Они неспешно двигались по пустынной местности, с любопытством разглядывали покинутые селения и не тревожились по поводу возможных засад эльфов.
В первый день прошли совсем немного и расположились на ночлег. В лагере нелльцев зажгли большие костры, из обоза доставили вино, менестрели пели, развлекая маршала Ренгита и его приятелей, было весело…
Деймут держался тише, его люди не шумели, и песен в лагере анноврской армии не распевали.
Зато отец Тройт, которому была известна трагическая правда, рассылал дозоры, приказывал проверять местность далеко вправо и влево, чтобы уберечь беспечных союзников. Всадники небольшого отряда Церкви сбивались с ног, им не пришлось отдыхать.
Кавалеристы Белого Круга, которым - единственным во всей армии - выпало нынче потрудиться, ругали неуемного начальника, однако исправно обследовали местность перед колоннами анноврцев и нелльцев. Им не было известно всего, что знал Тройт, однако они отлично понимали, что эльфы вовсе не побеждены. В конце концов, кое-кто из кавалеристов участвовал в рейде, проведенном по приказу его преосвященства, этим уже пришлось в нынешнем году драться с эльфами, и они, не жалели красок, описывали недавние стычки с нелюдями. Разумеется, эти братья считали себя героями, а потому сгущали краски, повествуя об опасностях - чтоб соратники смогли получше оценить заслуги ветеранов.
Церковные солдаты и обнаружили эльфов на второй день похода.
* * *
Нелюди, в кольчугах, верхом, объявились, когда воины Круга остановились у опушки и советовались, следует ли соваться в лес. Эльфы показались среди деревьев, пустили несколько стрел, развернули коней и растаяли в синей тени. Брат, командовавший дозором, немедленно повел своих назад. Эльфов было трое против шести кавалеристов братства, однако преследовать их в лесу никому в голову не пришло - это сумасшествие.
Дело случилось за час до полудня, нелльцы с анноврцами еще заканчивали сворачивать лагеря. Когда гонцы Тройта известили полководцев, что дозор Круга встретил неприятеля, ничего не изменилось, воины Деймут с Ренгитом спокойно закончили сборы и выступили, сохраняя прежний порядок. Оба решили, что эльфы, разбитые Эстервеном, разбрелись по округе, и теперь небольшие группы нелюдей спасаются где придется. Ради них не стоит спешить и заставлять воинов утруждаться - рано или поздно удастся переловить всех. Тем не менее, латники головных и фланговых дозоров перевесили щиты из-за спины на плечо и двигались осторожней. Вскоре и нелльцы с анноврцами повстречали группки нелюдей. Эльфы были пугливыми и не решались вступить в бой, к тому же их было очень мало.
Воины сперва насторожились, но пассивность и нерешительность противника вселила в них уверенность. К тому же на эльфах были отличные доспехи, это сулило надежду на добычу. Даже если добрые братья заграбастали имущество нелюдей, уж доспехи-то, по крайней мере, достанутся победителям!
Юный Ренгит снарядился к бою и с кавалерией присоединился к головному дозору, оставив пехоту с обозом тащиться позади. Эльфы не заставили себя ждать - снова показались всадники, пустили пару стрел и поскакали прочь.
- Ну что, господа, - звонко выкрикнул маршал, - затравим этих зайцев? Клянусь косами Гунгиллы Прекрасной, может выйти славная охота.
- Осторожней, ваша светлость, - предостерег феллиостский рыцарь, из тех, что присоединились к походу, - они заманивают. Где-то поблизости засада, иначе они не боялись бы так напоказ. Безмозглые нелюди не ведают подлинного страха.
- У них нет души, стало быть, и в пятки она не уйдет, - согласился красавчик Ренгит. - Мы будем держаться настороже!
И пришпорил коня. Кавалерия со свистом и улюлюканьем устремилась следом. Пестрые плащи нелюдей были хорошо видны впереди, на залитой солнцем зеленой равнине, эльфы спешили укрыться в лесу, но кони у многих нелльцев оказались лучше, расстояние сокращалось… Беглецам было не успеть к лесу, это очевидно, но этого они и не желали. Когда погоню от опушки отделяло сотни две шагов, из зарослей вылетели конные эльфы, сотни две. Беглецы тут же осадили коней и присоединились к засаде. У Ренгита было втрое больше всадников, но погоня растянулась, в первой группе оказалось едва ли восемьдесят человек, остальные отстали - кто больше, кто меньше. Ренгит заорал, призывая своих, но натягивать поводья не стал - первым склонил копье и врезался в ряды нелюдей. Эльфы атаковали сплоченной массой, но натиска сдержать не смогли, маршал Неллы с двумя десятками воинов проломился сквозь боевые порядки врага и влетел под тень деревьев.
- Берегись! - заорал сзади рыцарь, тот самый феллиостский воин, что предостерегал о коварстве врага. - Засада!
Вокруг запели стрелы, воздух вокруг маршала наполнился жужжанием и шорохом. Конь встал на дыбы, Ренгит согнулся в седле, вжимаясь в переднюю луку… Он всегда был счастливчиком, повезло ему и сегодня - эльфийская стрела вошла в щель забрала, пробила мозг, и юный герой умер мгновенно. Рыцарь из Феллиоста, скакавший позади, получил три стрелы в бок. Выпущенные в упор стрелы пробили кольчугу, конь тоже был ранен и стал брыкаться. Рыцарь свалился в кустах. Его не найдут эльфы, которым окажется недосуг обшаривать лес, и бедняга будет умирать медленно и тяжело, до полуночи. Ему повезло куда меньше…
А конница эльфов, сомкнулась позади канувшего в лес передового отряда и встретила кавалеристов, которые по двое, по трое скакали следом за маршалом. Потеряв лучших бойцов и командира, конница людей оттянулась назад, не решаясь атаковать. Тут пешие эльфы, до поры скрывавшиеся в лесу, выдвинулись из зарослей. Медленно, не нарушая строя, нелюди двинулись в наступление. Лучники открыли навесную стрельбу, пуская стрелы поверх голов кавалеристов. Нелльцы заколебались, стали оглядываться, кто-то уже орал, что эльфы повсюду… А позади поднимались столбы дыма - это горел обоз. Нелльские кавалеристы остановились в замешательстве, эльфы тоже не спешили нападать, их целью нынче был только обоз. В полусотне шагов от сбившихся в кучу всадников нелюди остановились. Стрелы взлетали в синее небо и падали редким косым дождем, всадники прикрывались высоко поднятыми щитами, менее решительные разворачивали коней. Убедившись, что дело сделано, и преследовать их никто не собирается, нелюди отступили и скрылись в лесу.
Тогда и рыцари развернули коней, чтобы отправиться к обозу. Они опасались, что брошенная ими пехота уничтожена, но нет - нелюди сожгли фургоны, перебили и разогнали возниц, однако не стали атаковать многочисленный пеший отряд. Солдаты уверяли, что на них бросались несметные толпы эльфов, но это было неправдой, основные силы Аллок Ллиннот направил против кавалерии, обоз жгли едва ли полсотни всадников. Однако их хватило.
Когда над обозом поднялись жирные угольно-черные столбы дыма, отец Тройт отправил гонцов к Деймуту, а сам поспешил к нелльской колонне. Соратников он застал в растерянности - они потеряли полководца и большинство сеньоров - то есть тех, под кем были лучшие кони и тех, кто угодил в лесную засаду. Воины были ошарашены внезапным нападением, растеряны и находились на грани паники - в этом походе за легкой добычей никто не ожидал подобного.
Обоз еще горел, и рядом с объятыми пламенем фургонами навзрыд плакал менестрель, прижимая к груди обломки лютни, растоптанной копытами эльфийских коней…