Содержание:
1. Девять принцев Амбера (Перевод: И Тогоева)
2. Ружья Авалона (Перевод: И Тогоева)
3. Знак Единорога
4. Рука Оберона
5. Владения Хаоса
6. Козыри Рока
7. Кровь Амбера
8. Знак Хаоса
9. Рыцарь Теней
10. Принц Хаоса
11. Сказка торговца (Перевод: Е. Голубева)
12. Синий конь, танцующие горы (Перевод: Т. Сальникова)
13. Окутанка и гизель (Перевод: Е. Голубева)
14. Кстати, о шнурке (Перевод: Т. Сальникова)
15. Зеркальный коридор (Перевод: Т. Сальникова)
Содержание:
№1 - Роджер Желязны - Девять принцев Амбера 1
№2 - Роджер Желязны - Ружья Авалона 37
№3 - Роджер Желязны - Знак Единорога 73
№4 - Роджер Желязны - Рука Оберона 107
№5 - Роджер Желязны - Владения Хаоса 143
№6 - Роджер Желязны - Козыри Рока 172
№7 - Роджер Желязны - Кровь Амбера 208
№8 - Роджер Желязны - Знак Хаоса 245
№9 - Роджер Желязны - Рыцарь Теней 281
№10 - Роджер Желязны - Принц Хаоса 315
Амберские рассказы 354
Хроники Амбера
№1
Роджер Желязны
Девять принцев Амбера
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Похоже, наступал конец тому, что казалось мне вечностью.
Я попробовал пошевелить пальцами ног. Успешно. Ноги я чувствовал, хотя они и были в гипсе. А сам я лежал распростертым на больничной койке.
Я зажмурился, потом снова открыл глаза.
Стены комнаты наконец перестали качаться.
Где же я, черт побери?
Туман в голове понемногу рассеивался; в нем, словно острова в океане, стали возникать обрывки того, что некогда было моей памятью. Я вспоминал бесконечно долгие ночи, бесчисленных сиделок, инъекции, инъекции, инъекции… стоило мне чуточку прийти в себя, как тут же кто-нибудь являлся и всаживал в меня шприц с какой-нибудь дрянью. Да, так оно и было. Это я вспомнил. И пусть я только наполовину пришел в себя, инъекции им придется прекратить.
Но захотят ли они их прекратить?
Почему-то упорно думалось: вряд ли.
Эта мысль пробудила в моей душе естественные сомнения относительно чистоты любых, даже самых лучших человеческих побуждений. Меня длительное время пичкали наркотиками, осознал я вдруг. Причем без особых на то причин, судя по тому, как я себя чувствую. Так что, если им за это платят, с какой стати они вдруг прекратят инъекции? Нет, действовать надо очень осторожно, сказал мне мой внутренний голос. Надо продолжать притворяться, что дурман еще действует. Внутренний голос принадлежал худшей, хотя и более мудрой, половине моей души.
Я последовал его совету.
Минут через десять дверь приоткрылась, на пороге возникла медсестра. А я лежал себе и похрапывал. Сестра тут же удалилась.
Теперь мне уже удалось кое-что восстановить в памяти.
Я смутно припоминал, как попал в какую-то аварию или автомобильную катастрофу; потом - сплошное черное пятно. О том, что было до аварии, я тоже не имел ни малейшего представления. Но помнил, что сначала угодил в больницу, а уже потом сюда. Зачем? Неизвестно.
Ноги мои совсем отошли и явно годились для того, чтобы на них стоять, хотя я понятия не имел, когда они были сломаны. А то, что они были сломаны, я знал точно.
Я попытался сесть. Это оказалось непросто: тело было, как кисель. За окном стояла темная ночь - яркие звезды, бесстыдно красуясь в небе, смотрели на меня. Я подмигнул им и спустил ноги на пол.
Перед глазами все поплыло, однако вскоре в голове прояснилось, я встал, держась за спинку кровати, и сделал первый шаг.
Нормально. Ноги держат. Итак, теоретически я уже в состоянии отсюда выйти.
Я снова залез в постель, вытянулся на спине и стал думать. От совершенных усилий и слабости меня знобило, я весь взмок, во рту стоял противный сладковатый вкус, поташнивало, мерещились засахаренные сливы и тому подобное.
Подгнило что-то в Датском Королевстве…
Да, это точно была автомобильная катастрофа. Черт знает что…
Приоткрылась дверь, сквозь щель в палату ворвался поток света. Я чуть опустил веки и увидел, что это снова сестра со шприцем в руке. Этакая могучая матрона с широченными плечищами.
Когда она подошла совсем близко, я неожиданно приподнялся и сел на постели.
- Добрый вечер! - сказал я.
- Ох! Добрый вечер, - ответила она.
- Когда меня выписывают? - спросил я.
- Об этом надо узнать у доктора.
- Ну так узнайте.
- Пожалуйста, поднимите рукав.
- Да нет, спасибо, больше не надо.
- Но мне необходимо сделать вам укол.
- Нет, никакой необходимости в этом нет.
- Так доктор велел!
- Вот пусть доктор придет и сам мне об этом скажет. А пока что я категорически против.
- Но мне же приказано…
- Эйхман тоже так говорил, а чем кончил? - Я укоризненно покачал головой.
- Хорошо, - вздохнула медсестра. - Мне придется доложить…
- Пожалуйста, докладывайте, - сказал я. - Заодно сообщите доктору, что я утром намерен выписаться.
- Нет, это невозможно! Вы ведь даже ходить еще не в состоянии! И у вас серьезные повреждения внутренних органов…
- Ладно, посмотрим, - кивнул я. - Спокойной ночи.
Она вылетела в коридор, ничего не ответив.
А я снова лег и стал думать. По-видимому, я нахожусь в какой-то частной лечебнице. Значит, кто-то платит за мое пребывание здесь. Интересно, кто? Никаких родственников я вспомнить не мог. Друзей тоже. Кто же тогда платит? Враги?
Я еще немного подумал.
Ничего не придумывалось. Ни малейшей идеи насчет предполагаемого благодетеля.
Вдруг я вспомнил: моя машина летит под откос на горной дороге и падает в озеро… Дальше - полный мрак.
Я был…
От напряжения я снова весь покрылся испариной.
Я не знал, кем я был раньше.
Чтобы отвлечься, я сел и быстренько разбинтовал себя. Под бинтами все давно зажило; похоже, их давно пора было снять. Потом я разбил гипс на правой ноге металлическим прутом, вынутым из спинки кровати. Мною овладело странное чувство: казалось, что нужно как можно скорее отсюда смыться, чтобы успеть сделать нечто важное.
Я попробовал встать на правую ногу. Нормально.
Потом я разбил гипс и на левой ноге, встал и потихоньку пошел к шкафу.
Пусто. Одежды там не было.
В коридоре послышались шаги. Я снова лег, прикрыв простыней снятые бинты и куски гипса.
Дверь опять приоткрылась.
В палате вспыхнул яркий свет; на пороге высился здоровенный детина в белом халате, смахивавший на быка. Это он зажег свет: пальцы его до сих пор лежали на выключателе.
- Что вы тут удумали? Сестра на вас жалуется, - сказал он.
Притворяться спящим больше не имело смысла.
- Неужели? - спросил я. - И что же она говорит?
Детина некоторое время, наморщив лоб, обдумывал мой вопрос, потом строго произнес:
- Вам пора делать укол.
- Вы что, доктор?
- Нет, но мне поручено сделать вам укол.
- А я не желаю, чтобы мне делали укол, - заявил я. - И имею на это полное право. Что вы на это скажете?
- Что я все равно укол вам влеплю, - ответил здоровяк и двинулся к кровати. В руке он держал шприц, которого я раньше не заметил.
Это был исключительно подлый удар, дюйма на четыре ниже пояса. Детина рухнул на колени.
-..! - выдавил он некоторое время спустя.
- Попробуй еще раз, - сказал я, - увидишь, что тогда с тобой будет.
- Ничего, мы с такими пациентами справляться приучены! - выдохнул он.
И я понял, что настало время действовать.
- Где моя одежда? - спросил я.
-..! - повторил он.
- Тогда, пожалуй, прядется позаимствовать твою. Раздевайся!
После третьего раза мне надоело. Я накинул простыню ему на голову и как следует врезал тем самым железным прутом, которым разбивал гипс.
Через несколько минут я был уже весь в белом. Этакий Моби Дик. Или ванильный пломбир-переросток. Жуть.
Я засунул этого типа в стенной шкаф и выглянул в окно. В небе сияла полная луна, освещая ряд высоких тополей. Трава в лунном свете казалась серебристой, сверкающей. Ночь близилась к концу. Ничто не подсказывало мне, где я могу находиться. Похоже, это был четвертый этаж. Из окна я заметил внизу, слева от меня, на втором этаже свет: тоже кто-то не спал.
Я вышел в коридор и осмотрелся. Слева коридор упирался в стену с зарешеченным окном. Там были еще четыре палаты, по две с каждой стороны коридора. Я дошел до окна и выглянул наружу. Ничего нового: такие же деревья, такая же трава, та же лунная ночь. Я повернулся и пошел в обратную сторону.
Двери, двери, двери, и ни лучика света изнутри. И тишина. Лишь шарканье моих собственных шагов: позаимствованные ботинки были великоваты.
Часы, тоже позаимствованные, показывали пять пятьдесят четыре. Железный прут я заткнул за пояс под белым халатом; при ходьбе прут втыкался мне в бедренную кость. Через каждые пять-шесть метров под потолком горела тусклая лампочка - ватт на сорок, не больше.
Так я добрался до лестницы, покрытой ковром, и стал тихо спускаться.
Третий этаж выглядел в точности, как мой четвертый, так что я пошел дальше вниз. На втором этаже свернул по коридору направо, пытаясь найти ту комнату, где горел свет.
И я ее нашел - по тонкой полоске света под дверью - почти в самом конце коридора. Стучать я не стал.
В комнате за огромным полированным столом сидел какой-то тип в роскошном купальном халате и что-то писал в настольном блокноте. Это явно была не больничная палата. Тип так и впился в меня глазами: на лице его появилось такое выражение, будто он вот-вот закричит, глаза его дико расширились… Но он не закричал - видимо, я выглядел достаточно решительно, - только быстро поднялся.
Я закрыл за собой дверь, подошел поближе и произнес:
- Доброе утро. Вам грозят большие неприятности.
Людям всегда хочется узнать, что за неприятности им грозят. Так что уже через секунду я услышал:
- Что вы имеете в виду?
- А вот что: я подам на вас в суд. За то, что вы держите меня здесь против моей воли, а также за злоупотребление служебным положением и нарушение клятвы Гиппократа: вы насильно пичкали меня наркотиками. У меня, можно сказать, уже началась, ломка, так что я вполне могу совершить, например, насилие.
- Убирайтесь вон, - сказал этот тип - вероятно, врач.
Я заметил на его столе пачку сигарет, вытянул одну.
- Сядь и заткнись. Нам есть что обсудить.
Он сел, но так и не заткнулся.
- Вы нарушаете правила…
- Суд определит, кто из нас что нарушает, - ответил я. - Пусть принесут мою одежду и личные вещи. Я выписываюсь.
- Но ваше состояние…
- Не твое дело. Или вещи, или суд.
Он было потянулся к кнопке на столе, но я отшвырнул его руку.
- Ну нет, - сказал я. - Раньше надо было нажимать, когда я только вошел. Теперь поздно.
- С вами трудно договориться, мистер Кори…
Кори?
- Я к вам сюда не напрашивался. И имею полное право выписаться, когда мне угодно. А угодно мне именно сейчас. Так что давай.
- Но вы еще не поправились, чтобы выписываться, - ответил он. - Ваше состояние… Нельзя позволить… Я сейчас кого-нибудь позову, вас проводят в палату, уложат в постель…
- И не пытайся. А то мне придется продемонстрировать мое теперешнее состояние. И вот еще что… Кто меня сюда поместил и кто оплачивает мое пребывание здесь?
- Ну хорошо, - вздохнул врач, огорченно опустив тонкие усики, и сунул руку в ящик стола.
Но я был наготове.
Я выбил пистолет у него прежде, чем он успел спустить предохранитель. Так, автоматический, тридцать второго калибра. Аккуратненький такой "кольт".
Я спустил предохранитель и прицелился.
- Придется все же ответить на мои вопросы. По-видимому, ты считаешь меня опасным. И возможно, ты прав.
Врач бледно улыбнулся и закурил. Зря - он так старался сохранить достоинство, но руки-то у него дрожали.
- Хорошо, Кори. Если вы так настаиваете… Привезла вас сюда ваша сестра.
"Сестра?" - подумал я.
- Какая сестра?
- Эвелин.
Это имя мне ничего не говорило.
- Странно. Я уже несколько лет ее не видел, - сказал я. - Она и не знала, что меня занесло в эти края.
Он пожал плечами:
- И тем не менее…
- Где же она теперь живет? Я хочу к ней заехать, - сказал я.
- У меня где-то есть ее адрес.
- Давай сюда.
Он поднялся из-за стола, подошел к шкафу, открыл его, порылся там и достал карточку.
Я впился в нее глазами. Миссис Эвелин Фломель… Нью-йоркский адрес тоже ничего мне не говорил, но я постарался его запомнить. Судя по карточке, меня звали Карл. Отлично. Дополнительная информация.
Я заткнул пистолет, не забыв, конечно, поставить его на предохранитель, за пояс рядом с металлическим прутом.
- Ну ладно, - сказал я. - Где моя одежда и деньги - сколько ты там намерен мне выплатить?
- От вашей одежды после катастрофы остались одни лохмотья, - ответил врач. - Вынужден вам напомнить, что у вас были сломаны обе ноги, причем левая - в двух местах. Откровенно говоря, я просто не понимаю, как вы стоите. Прошло всего две недели…
- На мне все заживает, как на собаке, - успокоил его я. - Так как насчет денег?..
- Каких денег?
- Насчет отступного, чтобы я не подавал в суд на ваше заведение. За всякие злоупотребления и прочее.
- Не валяйте дурака!
- Кто здесь валяет дурака? Согласен на тысячу, но наличными и немедленно.
- Даже говорить на эту тему не желаю!
- Я бы на твоем месте сперва подумал. Суд, конечно, может принять решение и в твою пользу, но как насчет прессы? Уж я постараюсь, чтобы в газетах появились кое-какие материалы еще до суда. И с телевизионщиками свяжусь. В грязи ведь вываляют…
- Это шантаж! - заорал он. - Да я вообще не имею к этому никакого отношения!
- Сейчас ты заплатишь или потом, после суда, - сказал я, - мне, в общем-то, безразлично. Но сейчас дешевле обойдется!
Если он согласится, значит, я прав и здесь что-то нечисто.
Врач долго буравил меня взглядом.
- У меня нет при себе тысячи, - заявил он наконец.
- Что ж, тогда поторгуемся?
- Это вымогательство! - возмутился он.
- Ничего подобного: ведь ты отдаешь деньги добровольно, милый. Итак?
- В сейфе, наверное, сотен пять найдется.
- Ладно. Доставай.
Покопавшись в сейфе, он заявил, что нашел всего четыреста тридцать долларов. Мне не хотелось проверять: могли остаться отпечатки пальцев. Так что я взял эти четыреста тридцать и сунул в карман.
- Так, теперь о транспорте. Как отсюда вызвать такси?
Он дал мне название компании и телефон. Я проверил по телефонной книге: мы находились где-то на севере штата Нью-Йорк.
Я заставил его вызвать для меня такси, потому что так и не понял, где я, и не хотел, чтобы он догадался, что голова у меня не в порядке. Между прочим, один из бинтов я снял как раз с головы…
Когда врач разговаривал по телефону, я услышал, как он назвал свое заведение: частная клиника "Гринвуд".
Я погасил окурок, закурил новую сигарету и с облегчением плюхнулся в мягкое кресло возле книжного шкафа, освободив свои бедные ноги как минимум от девяноста килограммов живого веса.
- Подождем здесь, а когда придет такси, ты меня проводишь, - сказал я.
Он не ответил и больше не произнес ни единого слова.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Было уже около восьми утра, когда мы добрались до ближайшего городка. Я расплатился с водителем и побродил минут двадцать по улицам. Потом зашел в кафе и заказал сок, яичницу, ветчину, тосты и три чашки кофе. Ветчина была слишком жирной.
Завтракал я не торопясь, с удовольствием, наверное, не меньше часа. Потом снова отправился бродить по городку. Нашел магазин готового платья, дождался его открытия и купил брюки, ремень, три спортивные рубашки, белье и подходящие ботинки. Выбрал еще носовой платок, бумажник и расческу.
Потом отправился на автобусную станцию "Грейхаунд", где сел на автобус до Нью-Йорка. Никто не пытался меня задержать. Никто не обращал на меня ни малейшего внимания.
Сидя в автобусе и лениво поглядывая в окно на проплывавшие мимо осенние пейзажи, на ясное холодное небо, я снова и снова мысленно перебирал все, что было мне известно о себе самом и о происшедших со мной событиях.
Итак, моя сестра Эвелин Фломель поместила меня в лечебницу "Гринвуд" под именем Карла Кори. Это было следствием автомобильной катастрофы, случившейся дней пятнадцать назад, во время которой я переломал себе все кости. Кстати, ноги меня совершенно не беспокоили.
Никакой сестры Эвелин я не помнил. Персоналу "Гринвуда", видимо, было велено держать меня в "отключке", и теперь они опасались попасть под суд, которым я пригрозил, когда освободился. Хорошо. Значит, кто-то меня по каким-то причинам боится. Что ж, буду иметь это в виду.
Я упорно пытался вспомнить хоть что-нибудь об этой автокатастрофе, просто голова распухла. Случайностью авария явно не была. Почему-то я в этом совершенно не сомневался, хотя и не мог понять, почему. Но я все выясню. Тогда кому-то придется заплатить! И очень дорого!
Ярость, черная ярость закипела в моей груди. Кто бы ни был тот, что так старался навредить мне или использовать меня в своих целях, вскоре он получит по заслугам!.. Я ощутил страстное желание немедленно уничтожить того, кто заманил меня в ловушку. И еще я знал: не впервые мне приходится испытывать это чувство, эту яростную жажду мести, и не раз уже в своей жизни я следовал этому желанию… Не раз.
За окном, медленно кружась, опадали осенние листья.
Первое, что я сделал, добравшись наконец до Нью-Йорка, это постригся и побрился в ближайшей парикмахерской. Затем зашел в туалет и полностью переоделся во все новое - терпеть не могу ходить с волосами по всей спине. Пистолет, прихваченный в клинике "Гринвуд", я сунул в правый карман куртки. Если бы тот тип или моя неведомая сестрица Эвелин хотели засадить меня в тюрьму, то сейчас повод был бы идеальный: незаконное ношение оружия. Поправка Салливана[1]. Но я все же решил оставить пистолет при себе. Пусть сперва найдут меня, и объяснят, зачем.
Потом я наскоро пообедал и целый час добирался на метро и автобусе через весь город до дома Эвелин, моей так называемой сестры и возможного источника информации.
По дороге я обдумывал, какой тактики мне следует придерживаться.