Я действительно был принцем Амбера. Нас было пятнадцать братьев - шестеро из них уже умерли - и восемь сестер; две из них тоже ушли в мир иной, а может быть, и четыре. Мы проводили немало времени в Тени, или в наших собственных мирах. В этой связи возникал хотя и чисто академический, но все же не лишенный философского смысла вопрос: мог ли тот, кто обладал такой властью над Тенью, создать собственный мир? И каким бы ни был окончательный ответ, судя по практическим результатам, мы такой способностью обладали.
Начался новый изгиб Образа. Я медленно продвигался вперед. Ноги будто приклеивались к полу. Один шаг, два, три, четыре… Я по-прежнему с трудом отрывал свои сверкающие огнями сапоги от пола, но шел дальше.
В голове звенело; сердце, казалось, вот-вот разорвется.
Амбер!
Идти стало гораздо легче, лишь только я вспомнил Амбер.
Амбер, самый величественный город, который когда-либо был или будет. Амбер был всегда и пребудет вовеки; любой другой город в любой точке времени и пространства - лишь отражение, бледная тень одного из мгновений жизни Амбера. Амбер, Амбер, Амбер… Я помню тебя. И никогда не забуду. Видимо, где-то в самой глубине моей души всегда жила память о тебе; в течение долгих столетий, проведенных мной в Тени Земля, сновидения мои были полны твоими золотисто-зелеными шпилями и круто поднимающимися ввысь террасами садов и полей. Я помню твои широкие площади, украшенные клумбами с красными и золотистыми цветами. Я помню, сколь сладостен твой воздух, помню твои бесчисленные храмы и дворцы, ту радость и наслаждение, что таил ты в себе и вечно будешь дарить людям. Амбер, бессмертный город, чью форму повторяют все прочие города, я никогда не смогу забыть тебя, как не смогу забыть и тот счастливый миг, когда в Образе Ребмы я наконец вспомнил тебя в сверкании стен и шпилей: когда после мучительного голода я наконец вкусил пищу и после долгих дней воздержания познал любовь Мойры. Именно тогда я понял, что никто не может сравниться с моей любовью к тебе, ибо само воспоминание о твоей красоте уже было для меня наслаждением. И даже сейчас, когда я стою у Двора Хаоса и рассказываю эту историю своему единственному слушателю, который, может быть, впоследствии перескажет ее другим, чтобы она не умерла вместе со мной, даже сейчас я люблю тебя, о мой город, править которым я был рожден…
Еще десять шагов, и вдруг передо мной возник водоворот огненных узоров. Я помедлил, изучая его… и холодные воды сразу смыли пот с моего разгоряченного чела.
То был сложный, дьявольски сложный узор. Я все еще медлил, и мне вдруг показалось, что вода вокруг забурлила, возникли стремительные течения, вполне способные вынести меня из этого зала. Сознавая, что если покину линию, не пройдя Образ до конца, то погибну, я не смел оторвать глаз от огоньков, что сверкали впереди, и поэтому не представлял: сколько уже прошел, сколько еще осталось идти…
Водяные вихри утихли так же внезапно, как и возникли. Ко мне вдруг вернулись воспоминания - о тех временах, когда я был принцем Амбера… Нет, о них я ничего не расскажу, эти воспоминания принадлежат лишь мне одному, некоторые из них связаны со злом и жестокостью, а некоторые - с высоким благородством. Это воспоминания моего детства, которое протекло в огромном королевском дворце, где над башнями гордо реяло знамя Оберона, моего отца, - на зеленом поле белый единорог, вставший на дыбы и обращенный вправо.
Рэндом проходил этот Образ. Даже Дейдра смогла его пройти. И я, Корвин, непременно пройду Образ до конца, как бы это ни было трудно.
Я пробился наконец сквозь огненный узор и вышел к Великой Кривой. И силы, что управляют Вселенной, сразу обрушились на меня, стараясь сломить мое сопротивление.
У меня все-таки было одно преимущество перед другими: я знал, что некогда прошел Образ, а значит, смогу пройти его вторично. Это весьма помогало справляться со страхом, который порой черным облаком окутывал меня, потом исчезал и возникал вновь с удвоенной силой, пытаясь со мной расправиться. Я упорно продвигался по Образу, постепенно вспоминая все: те столетия, что я провел в Тени, на Земле, и в других местах; многие из этих мест были мне дороги, особенно одно - его я любил больше всего на свете, если не считать Амбера.
Путь три раза круто изогнулся, затем последовал прямой участок, затем снова несколько крутых поворотов… И тут я с новой силой осознал то, чего, в сущности, никогда и не забывал: я обладал властью над Тенью.
Пришлось сделать еще с десяток крутых поворотов. Меня уже начало мутить. Затем последовал короткий изгиб, прямой участок и, наконец, Последняя Вуаль.
Каждый шаг вызывал адскую боль. Силы, управляющие Вселенной, старались сбить меня с Образа. Воды вокруг то были холодны как лед, то вдруг превращались в кипяток. Мне казалось, что сильные течения бьют прямо в грудь. Я боролся с этими силами каждым своим новым шагом, преодолевая их напор. Огненные искры из-под ног взлетали уже до пояса, потом стали достигать груди, плеч, замелькали перед глазами… И наконец окружили меня всего мерцающим облаком, так что я почти не видел Образа.
Еще один изгиб и за ним - полный мрак.
Шаг, другой… Последний шаг было сделать так трудно, словно я пытался проломить телом бетонную стену.
Но я все же сделал этот шаг.
И тогда наконец смог обернуться и взглянуть на то, что только что преодолел. Сил совсем не осталось, но я не мог позволить себе рухнуть на колени. Я был подлинным принцем Амбера, и, клянусь, ничто не смогло бы заставить меня унизиться в присутствии равных мне! Даже Образ!
Я небрежно махнул рукой туда, где, как мне казалось, они должны были находиться. Видели они меня или нет, это уже неважно.
Какое-то время я стоял неподвижно и размышлял.
Теперь я понял, в чем заключается могущество Образа. Пройти по нему в обратном направлении было бы уже совсем не страшно.
Но зачем?
Мне бы очень пригодилась сейчас моя колода карт, но ее у меня не было. Впрочем, Образ мог сослужить ту же службу…
Они ждали меня - мои брат и сестра, и Мойра тоже. Бедра ее белели, как мраморные колонны.
Дейдра могла теперь позаботиться о себе сама; в конце концов, жизнь мы ей спасли. Я не считал себя обязанным оставаться при ней, чтобы оберегать ее и защищать. Рэндом застрял в Ребме на год; если у него не хватит пороху попытаться бежать оттуда сквозь Образ. Ну а с Мойрой я был рад познакомиться поближе; возможно, я еще навещу ее когда-нибудь, мне будет приятно вновь увидеть ее. Я закрыл глаза и опустил голову.
Но краем глаза все-таки успел заметить промелькнувшую рядом странную тень.
Рэндом? Пытается пройти Образом? Но ведь он в любом случае не знает, куда я направляюсь. Никто этого не знает.
Я открыл глаза. Я по-прежнему стоял в середине Образа, однако теперь видел его как бы с противоположной стороны.
Я ужасно замерз и устал, но находился теперь в Амбере - в точно таком же зале, как тот, который только что покинул. Только тот, первый, был лишь отражением этого, настоящего. Отсюда, из центра Образа, я мог по собственному желанию перенестись в любое место Амбера.
Однако вернуться назад было бы сложно.
Я стоял неподвижно и размышлял.
Если Эрик разместился в королевских покоях, искать его нужно именно там. Или, может быть, в тронном зале. Но тогда придется в одиночку бороться за прежнюю власть, вновь пройти Образ и отыскать ту точку, откуда открывается дорога к моему спасению.
Я перенесся в самое безопасное место, которое помнил во дворце. Это была крошечная комната без окон; свет проникал туда сквозь узкие смотровые щели, находившиеся высоко под потолком. Запер дверь на засов, вытер пыль с деревянной скамьи у стены, расстелил на ней свой плащ и улегся, чтобы хоть немного поспать. Если кто-то вздумает сунуться сюда, я услышу его шаги задолго до того, как он подойдет к двери.
С этой мыслью я заснул.
Через некоторое время я проснулся. Встал, отряхнул пыль с плаща и надел его. Потом начал подниматься по вмурованным в стену деревянным ступеням лестницы, ведущей в верхние покои дворца.
Я знал, где была нужная мне дверь - третья по счету.
Оказавшись на небольшой площадке, я поискал смотровую щель. Потом заглянул внутрь. Никого. Библиотека была пуста. Я прикрыл щель настенной панелью и вошел внутрь.
Как всегда, я замер, пораженный огромным количеством собранных здесь книг. Такие библиотеки всегда производили на меня неизгладимое впечатление. Я внимательно осмотрел все вокруг, включая витрины с разложенными в них диковинками, а потом подошел к хрустальному сундучку, где хранилось то, что и объединяло нашу большую семью, служило предметом наших вечных насмешек друг над другом. Там лежали четыре колоды наших семейных карт. Я намеревался вытащить одну, но так, чтобы не поднять тревоги, ненароком включив скрытую сигнализацию.
Мне понадобилось, пожалуй, минут десять, чтобы справиться с замком. Наконец я извлек одну колоду и, усевшись в кресло, стал думать, что делать дальше.
Карты были точно такие же, как у Флоры. На ощупь холодные. На них были изображены все члены семьи. Теперь я уже знал, зачем и почему.
Я перетасовал колоду и должным образом разложил карты на столе. Они сказали мне, что вскоре наше семейство ожидают неприятности. Я сложил карты в колоду - все, кроме одной.
Той, на которой был изображен мой братец Блейз.
Остальные же карты я положил в футляр и сунул за пояс. Потом стал рассматривать физиономию Блейза.
И тут замок в огромной двери заскрипел. Что мне было делать? Я проверил, легко ли вынимается из ножен мой клинок, и стал ждать, на всякий случай спрятавшись за столом.
Осторожно выглянув оттуда, я увидел, что это слуга по имени Дик, который просто пришел делать уборку. Он начал вытряхивать пепельницы и корзины для мусора и вытирать пыль с полок.
Я решил не дожидаться, пока он на меня наткнется, и вышел из своего укрытия.
- Привет, Дик. Узнаешь меня?
Он обернулся, бледнея прямо на глазах, и хотел было броситься бежать, но взял себя в руки и ответил:
- Конечно, господин мой. Разве вас можно забыть?
- Ну почему же нет? Ведь столько времени прошло.
- Что вы, лорд Корвин, никогда!
- Я здесь, видишь ли, без официального разрешения занимаюсь не совсем законными изысканиями, - сказал я. - Так что, если Эрик выразит неудовольствие, когда ты сообщишь, что видел меня, будь добр, сообщи ему, что я всего лишь воспользовался своим правом и что вскоре он увидит меня лично.
- Я непременно передам, лорд Корвин, - сказал он, кланяясь.
- Присядь-ка на минутку, дружище Дик, я тебе еще кое-что расскажу.
Он сел, я тоже.
- Некогда, - начал я, - меня считали без вести пропавшим, даже погибшим. Но поскольку я все же оказался жив и обладаю не только прежними умом и способностями, но и правами, то, к сожалению, обязан оспорить претензии Эрика на трон Амбера. Конечно, сей вопрос решить будет нелегко, однако не он ведь старший сын в семье, и я уверен, он не получит достаточной поддержки, если обретет конкурента. Учитывая все это, а также в силу иных причин, по большей части личных, я намерен начать против него борьбу. Я еще не решил, как и где встречусь с ним, но, клянусь Господом, он заслуживает, чтобы ему как следует всыпали! Так и передай. Если Эрик желает меня видеть, скажи, что я в Тени, только в иной, нежели прежде. Может быть, он догадается, где именно. Скажи, что погубить меня нелегко, я все время настороже; по крайней мере, я столь же осторожен, как он сам. А еще - я буду бороться с ним до самого конца, до тех пор, пока не погибнет один из нас. Ну, что скажешь на это, старина?
Он взял мою руку и поцеловал.
- Приветствую тебя, повелитель Амбера!
В глазах его стояли слезы.
В это мгновение дверь со скрипом отворилась.
Вошел Эрик.
- Здравствуй, брат, - сказал я, стараясь, чтобы голос мой звучал как можно противней. - Право, не ожидал встретить тебя в самом начале игры. Ну, как дела в Амбере?
Его глаза от изумления чуть не вылезли из орбит, но голос был исполнен сарказма или чего-то в этом роде. Иного слова я подобрать не мог.
- Дела в Амбере, Корвин, - ответил Эрик, - идут неплохо. Все прочее, однако, паршиво.
- Жаль, - сказал я. - И что мы с тобой можем сделать, чтобы исправить такое положение?
- Есть способ, - произнес он и так глянул на Дика, что тот вихрем вылетел из библиотеки, плотно прикрыв за собой дверь. Только замок щелкнул.
Эрик положил руку на эфес своего меча.
- Ты хочешь сидеть на троне.
- И я не один такой, - сказал я.
- Да, наверное, - вздохнул он. - Дурная голова ногам покоя не дает! Совершенно не понимаю, зачем он нам всем так понадобился, почему мы все так стремимся заполучить этот трон?.. Ты ведь помнишь, наверное, что я уже дважды одержал над тобой победу, однако и в последний раз милосердно сохранил тебе жизнь, отправив в Тень.
- Чрезвычайно милосердно, - сказал я. - Бросил меня подыхать от чумы! Ну а в первый раз, насколько я помню, результат больше смахивал на ничью.
- Что ж, теперь мы снова встретились лицом к лицу, Корвин, - сказал он. - Я старше тебя и умнее. Если ты намерен решать наш спор в поединке, я вполне готов к этому. Убей меня - и трон, пожалуй, твой. Попробуй. Мне кажется, однако, что успеха ты не добьешься. И хочу покончить с твоими претензиями раз и навсегда. Ну, валяй! Посмотрим, чему ты научился в Тени Земля!
И мы встали друг напротив друга с мечами в руках.
Я обошел вокруг стола.
- Ну и хутспа[8] у тебя! - сказал я. - С чего это ты вдруг решил, что лучше всех остальных? И что трон принадлежит именно тебе?
- А с того, что именно я успел его захватить! - ответил он. - Попробуй отними!
И я попробовал.
Я нанес удар в голову, но он успешно парировал. Затем уже мне пришлось отбивать его ответный выпад. Эрик метил мне прямо в сердце. Парируя, я задел ему руку у кисти.
Он снова отбил мой удар и вдруг, подцепив ногой табуретку, швырнул ее между нами. Я подхватил ее и кинул обратно, метя ему в лицо, но промахнулся. Он снова пошел на меня.
Я отбил его атаку, он - мою. Я успел сделать выпад, и снова обороняться пришлось ему. Эрик парировал, бросился на меня, получил отпор и ретировался.
Тогда я попробовал один хитрый прием, которому научился во Франции. Я отступил на шаг, сделал обманный выпад, финт, резко повернулся и попытался в броске достать клинком его руку.
Атака удалась. Я его ранил. Полилась кровь.
- Черт бы тебя побрал, дорогой братец! - злобно рявкнул он, отступая. - Мне докладывали, что Рэндом был с тобой.
- Верно, - сказал я. - Я не единственный твой противник!
Он снова сделал выпад, на этот раз заставив меня отступить. Внезапно я понял, что, несмотря на все мои старания, Эрик все равно сильнее меня. Он был одним из лучших фехтовальщиков, с кем мне когда-либо доводилось встречаться. Я чувствовал, что не смогу его одолеть. Я парировал все его выпады, как безумный наступал и снова отступал под его напором, но он постоянно, шаг за шагом все-таки гнал меня. Мы оба имели за плечами опыт, полученный в течение многих веков от лучших мастеров клинка. Величайшим из наших учителей был Бенедикт, но здесь он давно не появлялся и не мог помочь ни одному из нас. Тогда я стал хватать все, что попадалось под руку, и швырять в Эрика. Он уклонялся и продолжал неумолимо наступать, могучий и непобедимый. Я же по-прежнему отступал, все время уклоняясь вправо, - так ему труднее было попасть в меня. Клинок постоянно приходилось держать перед лицом, на уровне глаз, и постоянно обороняться. Мной овладевал страх. Эрик был действительно великолепным бойцом. Если бы я не так его ненавидел, я бы им восхищался.
По мере того как я продолжал отступать, меня все больше сковывали страх и сознание того, что такой соперник мне не по силам. Я не мог его одолеть. Во всем, что касалось фехтования, Эрик был, безусловно, более опытным и умелым. Я выругался, но и это не помогло. Я попробовал провести еще три хитрые, прямо-таки изощренные атаки… Все они не удались. Он парировал любой выпад и упорно продолжал давить на меня, заставляя отступать.
Не то чтобы я был плох, нет. Я чертовски хороший фехтовальщик. Просто он был еще лучше.
Я услышал, что в зале за стеной поднялась суматоха. Видимо, подоспели приспешники Эрика. Так что если он сам не убьет меня в ближайшее время, то они это сделают определенно скорее всего стрелой из арбалета.
Его правая рука сильно кровоточила. Эрик по-прежнему твердо держал меч, но мне вдруг показалось, что при иных обстоятельствах, даже ведя оборонительный бой, я мог бы просто измотать его, прежде всего потому, что он ранен и потерял много крови. Потом можно было бы попробовать пробиться сквозь его защиту, когда он начнет уставать…
Я выругался сквозь зубы, а Эрик рассмеялся.
- Ты глупо поступил, явившись сюда, - сказал он.
Я продолжал отступать, только теперь к двери. Когда Эрик понял, что я задумал, было уже поздно. Признаться, рискованный план: у двери не оставалось ни малейшего пространства для маневра или отступления. Но риск был все же лучше неотвратимой гибели.
Левой рукой я ухитрился быстро задвинуть засов на двери, сама ее створка была тяжелой и прочной. Прислужникам Эрика понадобится некоторое время, чтобы ее выбить и войти в библиотеку. Правда, за этот фокус я расплатился раной в плечо. Но это было левое плечо, моя правая рука с клинком оставалась невредимой.
Я улыбнулся. Хорошая мина желательна при любой игре.
- Может быть, это ты поступил глупо, явившись сюда? Ты уже понемногу теряешь темп, не так ли? - И я внезапно начал яростную атаку.
Он успешно парировал мои удары, но все-таки вынужден был отступить шага на два.
- Тебя убьет твоя же рана, - продолжал я. - Ты постепенно слабеешь. Рука уже не так хорошо держит меч…
- Заткнись! - рявкнул Эрик, и я понял, что его броня наконец дала трещину. Мои шансы явно увеличивались. Я усилил нажим, вложив в атаку последние силы; долго мне так не выдержать.
Но Эрик об этом не догадывался.
Я все-таки заронил в его душу семена страха, и теперь он непрерывно отступал под моим яростным напором.
В дверь уже вовсю стучали, однако пока об этом можно было не думать.
- Сегодня я одолею тебя, Эрик. Я уже не тот, каким был раньше, я стал сильнее. А ты к тому же ранен, братец.
Я видел, как в глазах Эрика мелькнул страх, как страх постепенно разлился по его лицу. Изменилась и его тактика: он ушел в глухую оборону, отступал при каждом моем выпаде. И он не притворялся, я был в этом уверен. Мой блеф явно попал в цель. На самом-то деле он всегда фехтовал более умело, чем я. А может быть, я просто внушил себе эту уверенность в его непобедимости? И Эрик всеми силами мою уверенность поддерживал? Что, если я все это время сам себя обманывал? Может быть, я вовсе не хуже его? Может быть. Я вдруг ощутил странный прилив сил. И повторил тот же трюк, который в начале нашего поединка принес мне успех. И опять мне удалось его ранить; снова на руке его появилась кровь.
- Глупо с твоей стороны, Эрик, дважды попадаться на одну и ту же уловку, - улыбнулся я.
Он вновь отступил и загородился большим креслом. Некоторое время мы обменивались ударами над спинкой.