* * *
Вернулся в деревню он уже ближе к ночи. Так даже лучше, зато никто не заметил, в каком плачевном состоянии находилась его одежда. Мягко светились огни в домах, в чьем-то дворе шла гульба. Кажется, у деревенских был какой-то праздник, так что на припозднившегося прохожего не обратили никакого внимания. Хоть в чём-то повезло. Он с трудом заполз по лесенке на обжитый сеновал, мечтая только переодеться и заснуть.
- Аларик?
Он мысленно чертыхнулся. Эринна, кто же ещё! Их бдительная командирша.
Девушка уже вскарабкалась наверх, проворная, как белка. Аларик порадовался, что здесь было темно, только лунный свет чётким квадратом падал через окно.
- Тебя долго не было.
- Просто бродил, - он откинулся на душистое сено и прикрыл глаза. - В лесу.
- В здешнем лесу небезопасно. Трое парней сегодня убили крощиха. Говорят, он успел сожрать двоих только в этом году. Тело на подводе привезли в деревню, мы все его видели. А ты исчез с утра. Мы за тебя беспокоились.
И не лень же было! - подумал Аларик про деревенских. - На что он им сдался?! Просто похвастать? Ну, клыки, когти на амулеты разберут…
- Да всё нормально, - сказал он вслух. - Как твой пациент?
- Жар всё ещё держится. Но хуже ему не становится, так что я надеюсь…
Её голос звучал мягко, убаюкивающе. Аларик расслабился и спохватился, только когда почувствовал её дыхание совсем близко. Не успел отдёрнуть руку. Эринна схватила его за запястье и отвернула рукав рубахи.
- Значит, "просто бродил", - сказала она странным голосом. - Через валежник продирался, видимо. "Светляк" зажги.
Девушка уже бренчала какими-то склянками в своей лекарской сумке. Кьяри сделал знак пальцами. "Светлячок" получился слабым, еле теплился и мигал, грозя ежеминутно погаснуть.
- Извини, - пожал он плечами. - Кажется, это всё, на что я сейчас способен.
- Ничего, и этого хватит. О, боги! - девушка уже осторожно прикасалась к ранам чистой тряпицей, пропитанной каким-то пахучим средством. - Выглядит жутко.
Ха! Видела бы она их днём! - подумал он.
- Это он хвостом тебя так? У него же шипы ядовитые, надо обработать…
Аларик хотел честно сказать, что кьяри и не такое способны переварить, но сдержался.
- А тех парней сейчас чествуют как героев, - едко заметила Эринна. - Якобы они пошли в лес по дрова и случайно подняли крощиха. К счастью, у них были топоры, а у одного - даже рогатина. Вот интересно, зачем он с рогатиной по дрова пошёл? Тебе не обидно?
Он пожал плечами:
- Зато ко мне никаких вопросов.
- Тоже верно.
- Как ты догадалась?
- Не я, а мы. Вал отвёл меня в сторонку и сразу сказал, что как бы там ни было, а топорами крощиха оприходовали уже дохлого. Мы за тебя испугались. Сейчас они с Тилем ищут тебя в лесу.
- Надеюсь, крощиха похоронят целиком и не заметят, что он слегка прожарен внутри, - пробормотал Аларик, чтобы скрыть свои эмоции.
Он не ожидал от своих спутников такого участия. Какое-то тёплое чувство шевельнулось в душе к этим ребятам. Эринна уже наносила на руку заживляющую мазь. Прикосновение её было приятным и прохладным, жжение в ранах сразу утихло. К тому моменту, когда она добралась до второй руки, кьяри уже начал думать, что в человеческих способах лечения что-то есть.
- Где ещё он тебя поранил?
- Да так. Ну, рёбра помял немного. Да ерунда всё это, само пройдёт.
- Если эта ерунда выглядит так же, как твои руки… Ну-ка, сними рубашку.
- Ещё чего! - он резко отодвинулся не хуже стыдливой девицы. Царапины - ещё куда ни шло, чёрт с ними, но посвящать людей в тонкости их способностей к регенерации он не собирался. Чем меньше они об этом знают, тем лучше.
- На твоей рубашке всё равно места живого не осталось. Давай её сюда, я постираю и зашью, а сейчас…
И чего она прицепилась! - сердито подумал Аларик. - Будто человеческих пациентов ей мало! Ведь только свистни - набежит полдеревни со своими хворями, а она!
- Нет! - твёрдо сказал он. Эринна только озадаченно нахмурилась.
- Послушай, я не сделаю тебе ничего плохого…
Именно этот момент выбрал "светляк", чтобы погаснуть. Аларик облегчённо выдохнул. Ясное дело, продолжать осмотр в темноте она не сможет. А если отправится за фонарём - он тут же сбежит.
- Ну ладно, - донеслось из темноты. Похоже, ход их мыслей был одинаковым. - Если ты уверен…
- Совершенно уверен. Завтра всё будет в норме.
В этот момент наверх просунулась лохматая голова Вала.
- Эринна, Аларика нигде нет, но Тиль говорит… - тут он заметил в углу кьяри. - О, нашлась пропажа!
- Вал, светляк дай. Аларик пока не может.
Вал уже при свете оглядел две насупленные физиономии, как-то нехорошо нахмурился:
- Может, вам ещё свечку подержать?
Аларик не понял шутки, зато Эринна что-то раздражённо фыркнула и убралась вместе с сумкой. Её шаги бойко простучали внизу, хлопнула дверь. Наверное, к мелкому пошла. Отлично, вот его пускай и лечит!
Он во второй раз попытался заснуть, но мешал Вал, его тяжелое непонятное неодобрение. Волшебник долго сидел, молчал, наконец изрёк:
- Я не люблю совать нос в чужие дела, но леди Эринна - неподходящая игрушка для тебя, парень.
Аларик далеко не сразу сообразил, что Вал имел в виду. Да ладно?!
- Я тоже не любитель совать нос в чужие дела, - ответил он, имея в виду взаимную симпатию Тиля с Эринной, которую не заметил бы только полный идиот. - Кроме того, кьяри не заводят романы с человеческими девушками.
- Вот и хорошо, - веско сказал Вал, будто подводя итог разговору. Он зашуршал в своём углу соломой, отвернулся и затих. Светляк его медленно погас.
Аларик ещё долго лежал, смотрел на квадрат ночного неба в окне и удивлялся про себя. Обычного человека ещё могла обмануть их внешняя похожесть, но Вал-то маг? Он же должен видеть? Люди и кьяри - разные, как… как огонь и хлеб, например. И самые тёплые отношения, которые между ними возможны - это честное взаимовыгодное сотрудничество.
* * *
На следующий день он вполне бодро выполз из пахучего сена прямо в рассветное утро. Аларик любил эти ранние летние часы, когда трава ещё блестит от росы, солнце, зевая, выбирается из туманной дымки, и воздух на улице совсем не по-летнему свеж. Правда, очарование рассвета в деревне нарушалось утробным мычанием коров и бестолковой суетой овец, которых гнали на пастбище.
Во дворе под навесом он обнаружил Эринну, которая что-то толкла в тяжёлой бронзовой ступке. Рядом лежал пучок сухих трав.
- Кажется, жар у него наконец-то спал, - измученно улыбнулась девушка. - А ты как?
- Замечательно. Ты более искусна, чем сам Хин Асскель, - похвалил он её, припомнив имя знаменитого хараанского лекаря, а затем отобрал у неё ступку. - Иди выспись, а то весь день будешь с коня падать.
После двух бессонных ночей девушка казалась прозрачной. И напряжённой, как струна: тронь - зазвенит.
Эринна почему-то всё не уходила:
- Ты… серьёзно?
Аларик молча кивнул. Хотелось, чтобы она ушла, оставила ему эти пару часов наедине с солнцем, просыпающимися птицами и самим собой. Он не привык быть постоянно с людьми. Надо же, - удивился кьяри, - а ведь было время, когда ему казалось, что одиночества в его жизни даже слишком много. Теперь же его не хватало. Кроме того, в её нынешнем состоянии Эринна действительно далеко не уедет, а что-то подсказывало Аларику, что им пора делать отсюда ноги.
Это предчувствие оправдалось на тысячу процентов. Не успели они собрать вещи, не успела Эринна толком объяснить счастливой матери, как дальше лечить пацанёнка, какими мазями и когда его пользовать, как на двор явились непрошеные гости. Небольшую группу сельчан возглавляла баба в низко надвинутом тёмном платке с нервно поджатыми губами.
- Ты, Олесья, колдунов у себя привечаешь, а у меня скотина второй день болеет! Белка моя не ест, не доится, подохнет, поди!
Сельчане все разом загомонили об участи несчастной Белки, которая, как скоро стало ясно, являлась козой. Хэлис тем временем тихонечко подтащила какие-то мешки к их лошадям, а Вал незаметно подёргал дрын в заборе, подобрал зачем-то несколько соломин и что-то зашептал над ними.
- Вон он стоит, глазищами-то поводит!
- Да кто ж из них колдун? - удивилась Олесья.
Толпа расступилась, выпустив из себя ту самую девчонку, спасённую от разбойников. Аларик вдруг вспомнил, что даже не узнал её имени. Как-то не до того было.
- Что, девонька? - наклонилась к ней сердитая хозяйка козы. - Который из них?
- Он, - сказало дитя и безошибочно указало на кьяри.
Ну вот, собственно, и всё, - подумал Аларик. Он незаметно отступил на открытое место. Сейчас пугнёт их магией, а дальше уж как пойдёт…
Прямо перед его лицом качнулись светлые косы Эринны.
- Хочу напомнить, уважаемая, что за возведённую на человека напраслину полагается штраф в десять голденов и три месяца в колодках, - в голосе девушки явственно слышались скрип канцелярских перьев и унылая, как зубная боль, темнота тюремного застенка. Хозяйка козы несколько стушевалась.
Аларик на секунду даже оглох от изумления: он не мог припомнить, чтобы кто-нибудь из людей когда-нибудь за него заступался. Но радоваться не спешил. Всё это бесполезно. В здешней глуши днём с огнём не сыщешь законников. А если вдруг таковые и найдутся, то любой судебный маг, едва взглянув на него, не только не накажет ту вредную бабу, ещё и приплатит ей. За бдительность.
В этот момент соломины переломились у Вала в руках.
Среди сельчан вдруг снова поднялся гомон, причём главными спорщицами были приютившая их Олесья и незадачливая козовладелица. Аларика ощутимо толкнули в спину:
- Давай через двор и на ту улицу, - щекотнул ухо шёпот Вала. - Быстро. Пока они не опомнились.
Кажется, их исчезновения никто не заметил. Только когда деревня скрылась за поворотом дороги, путники облегчённо вздохнули. Трудно было поверить, что они обрели свободу, причём совершенно безболезненно.
- Здорово у тебя получилось! - Аларик восторженно хлопнул Вала по плечу.
Тот задумчиво кивнул:
- Положим, её козу я мог бы подлечить. Наверняка она просто…
- Нет! - вырвалось у Эринны. Все расхохотались.
- Право же, - подвёл итог Тиллерин, - мы и так там слишком загостились!
* * *
Дни, последовавшие за их бегством из деревни, были самыми прекрасными за всё время странствий. Впоследствии Аларик не раз вспоминал их с грустью. Они неторопливо двигались просёлочными дорогами в сторону Дикого поля. Погода радовала теплом, по вечерам путников мягко окружали сиреневые сумерки, наполненные сладким запахом цветов и вкрадчивым щебетанием птиц. Уже привычный вечерний костёр призывал их подсесть поближе друг к другу, завораживал огненной пляской и побуждал к откровенным разговорам. На некоторых членов отряда вся эта лесная романтика, похоже, оказала сокрушительное воздействие.
Аларик покосился на едущих вровень Тиля с Эринной. Они снова о чём-то шептались, и общая тайна поблёскивала в их глазах, сквозила в каждом жесте и слове. Конечно, между ними и раньше искры пробегали, но впечатление было такое, будто прежде они запрещали себе это чувство, а теперь вдруг отпустили его на волю.
На каждом привале они оба уходили за хворостом или к ручью, чтобы ополоснуть посуду, и отсутствовали куда дольше, чем это было необходимо для такого простого дела. Возле костра они усаживались рядом, и Тиль клал голову Эринне на колени, пока лютня Хэлис творила музыкальное волшебство. Девушка как нарочно выбирала самые лиричные песни и была откровенно рада за подругу. Вал при виде этой идиллической картины неодобрительно хмурился, но молчал, к вящему любопытству кьяри.
- Теперь-то тебе что не нравится? - как-то прямо спросил его Аларик. Ну честное слово, Вал иногда вёл себя по отношению к Эринне как заботливая дуэнья. Или её родные действительно поручили ему за ней присматривать?
Тиль с Эринной как раз скрылись за деревьями. Как всегда вдвоём, держась за руки.
Вал довольно долго молчал, но потом всё-таки ответил:
- Мне не нравится, что она ведет себя так, будто не рассчитывает вернуться. Человек, уверенный в своём поражении, уже наполовину проиграл.
В тот вечер Аларик так и не додумался, что же маг имел в виду. Этих людей иногда так сложно понять! И он выбросил из головы эти мысли, сосредоточившись на другой проблеме. Ему хотелось заново наладить отношения с Хэлис после той стычки с разбойниками.
- Ты обещала сочинить про меня песню, - напомнил он ей во время очередной стоянки, состроив самую грустную мину, на какую был способен.
- Видишь ли… - серьёзно нахмурилась девушка, - я обнаружила, что кьяри не так понятны, как мне сначала казалось. Собственно, чем дольше мы вместе странствуем, тем сложнее ты мне кажешься. И моя песня всё время меняется. Я решила, что вернусь к ней позже. Потом.
- Но ведь сейчас ты что-то сочиняешь? Не спорь, я знаю, ты при этом шевелишь губами и частенько замираешь на месте.
- Тебе правда интересно? - это прозвучало очень недоверчиво.
- Разумеется, нет, я просто заговариваю тебе зубы, - Аларик усмехнулся и сделал страшное лицо. - Хочу вот разнообразить свой ближайший ужин. Тебе известно, что нам нужна не только и не столько кровь, сколько жизненная сила? А сила, отданная добровольно, куда вкуснее.
- О, - Хэлис ничуть не испугалась. - И находятся желающие…
- Да сколько угодно! Вот, например, ты знаешь, какая у нас в Драммодоле библиотека? Почти восемь тысяч томов! Да за возможность заглянуть туда хоть одним глазком любой маг из ваших с радостью отдаст правую руку, не то что глоток крови! Многие приезжают в долину Стикса. Несчастные, потерявшие свои дома после войны, купцы, жаждущие выгодной торговли, люди, не поладившие с властями… Мы никого не прогоняем. Что не добавляет нам симпатии у правителей соседних королевств, конечно.
- Кстати, хотела спросить, - немного смущённо начала девушка, - раз вы не так страшны для людей, то все эти истории о прекрасных соблазнителях-кьяри - тоже правда?
- Чего?! - тёмные глаза Аларика были полны такого искреннего обалдения, что сидящая поодаль Эринна не выдержала и рассмеялась.
- …Чтобы кто-то из кьяри стал нянчиться с человеческой девчонкой ради глотка силы?! - возмущённо прошипел он, когда наконец отыскал свой голос. - А тебя мама не учила, что забавляться с едой нехорошо?
- Может, и учила, я не помню, - беспечно улыбнулась Хэлис. Сердитая физиономия кьяри нисколько её не напугала. - Она умерла, когда я была совсем маленькой.
Что ж, это многое объясняет в её характере, - подумал Аларик. Хэлис обладала очень независимыми понятиями и была свободна от условностей, которые определяли поведение любой девушки её возраста и положения. Забавно, что они с Эринной, такие разные, тем не менее прекрасно ладили друг с другом. У Эринны в каждом поступке виделись Забота и Ответственность. Хэлис же походила на маленькую свободную фею, рождённую из солнца и дождевых капель, подобно радуге.
* * *
Ксантис был в недоумении. Его альтийцы ускользали из всех ловушек как намыленные. Будто им сами демоны ворожат! - выругался он про себя. И задумался. Может, в этом всё дело? Кажется, у них там объявился союзничек-кьяри? Надо всего лишь нейтрализовать его, глядишь, дело пойдет легче.
Ксантис пораскинул умом, рассчитал наёмников, загнал двух коней и через некоторое время уже сидел в богатом шатре в стойбище одного из степных кочевых племен. Напротив него восседал сам Харре-хан, старый военачальник, один из каганов племени Садар. Судя по числу бронзовых бляшек на поясе степняка, военных побед за ним числилось немало.
Собеседники улыбались друг другу и стелили велеречие вокруг здоровья и долгой жизни. Когда же все темы вроде численности табунов и пышности пастбищ были исчерпаны, господин Ксантис решился перейти к делу:
- Хорошо здесь, - сказал он, прихлёбывая бахт, - мерзкое крепчайшее пойло степняков, настоянное не иначе как на лошадином навозе. Увы, без бахта переговоров не выйдет. Степняки полагают, что тот, кто осушит чашу этого напитка и не упадёт замертво, угоден богам. - В наше время только степи остались чистыми от порождений Бездны. Эти твари расползлись по всем четырем королевствам…
- Я клялся на мече, что ни одного поганого кьяри не будет в небе над моими землями! - посерьёзнел Харри-хан.
- Правда, я видел одного к западу отсюда, - осторожно заметил Ксантис. - Думаю, он направляется к своим. Хочет, как вор, прокрасться по краю степи, пока ваши доблестные воины взимают дань с караванов Хараана!
Так, а вот про караваны упоминать не стоило, - спохватился про себя Ксантис. Сейчас хитрый старик мигом сопоставит, что ему выгодней: пограбить беспомощных жирных купцов или ловить в степях какого-то залётного кьяри, про которого наверняка неизвестно, есть ли он вообще.
- У меня есть свои причины ненавидеть этих тварей, - Ксантис поспешно напустил на себя скорбный вид. Пусть степняк понимает как хочет. - Прими же мой дар вашим богам, и пусть они покарают нечестивца, если он осмелится осквернить чистое небо над Диким полем!
Ксантис одним глотком осушил проклятую чашу, поставил её на ковёр и выложил рядом небольшой кожаный мешочек. Старик не спеша подтянул мешочек к себе и дёрнул завязки. На его лице заиграли блики от драгоценных камней, а глаза алчно вспыхнули зеленью.
- Да будет так, - весомо проговорил Харре-хан. - Боги не допустят такого святотатства.
- Я слышал также, что у этого кьяри были попутчики из людей, - будто бы только сейчас вспомнил Ксантис.
- Они нужны тебе? - встрепенулся хан.
Ага, надейся, - мысленно усмехнулся убийца. Хочешь ещё один такой же мешочек сторговать? И так жирно!
- Можешь делать с ними всё, что угодно, - широко улыбнулся Ксантис. - Пособники демонов не заслуживают твоей милости.
Конечно, вряд ли Джозер пожелал бы альтийцам такой мучительной смерти, - размышлял Ксантис, удаляясь от лагеря степняков, где воины уже сворачивали шатры. Но, в конце концов, какая разница? Главное - сделать дело. А с таким союзником, как Харре-хан, за исход дела можно не волноваться. Ксантис пришпорил коня. Похоже, собирается гроза, было бы неплохо загодя добраться до жилых мест.