Денис побежал по коридору. Он несколько раз заворачивал за угол, сбил с ног старушку со свеклой в руке, промчался сквозь пьяного соседа с папиросой, - тот даже не пошатнулся, - перепрыгнул через девочку с бантом на макушке, игравшую с котятами посреди кухни, и вылетел на черный ход.
Здесь должна быть дверь с надписью "Экстремальный туризм".
Вот здесь она была. Денис ее помнит.
Он стоял на площадке, заплеванной, с горами окурков между окон, и глупо таращился в пустую стену.
Там не только не оказалось таблички. Там вообще не было никакой двери.
* * *
Анна Ивановна боевиков не смотрела и оттого не смогла бы процитировать любимые фразы классических персонажей, например: "Ты только что совершил самую большую ошибку в своей жизни". Или "В таком случае я найду его первым". Да, фраз она не знала, но безошибочно воспользовалась опытом героев Уиллиса, Ван Дамма и Шварценеггера.
Она нашла Морана первой. Пока Денис благодушествовал, плавая на познавательных детских каналах и изучая строение человека, космоса, Берлинского зоопарка и стаи гиен на австралийских равнинах, его мама храбро отправилась штурмовать твердыню Морана Джурича.
Моран встретил ее на пороге. Он знал, что она придет, потому что увидел ее в окно.
- С вами никого? - быстро спросил Моран. Он высунулся на лестницу, огляделся, втолкнул Анну Ивановну в квартиру и захлопнул дверь, тяжело дыша.
- Я одна, - ответила она, прижимая к груди сумку.
- Что, деньги принесли? - спросил Моран жадно и облизнулся.
- Нет, денег пока нет… Я с разговором.
- Ладно, говорить можно без денег, - согласился Моран. Он схватил ее за руку и потащил за собой.
Анна Ивановна очутилась в кабинете Морана Джурича. Она увидела стол, оставшийся от прежних хозяев, старинный добротный стол с маленьким хорошеньким бортиком, нечто вроде заборчика по краям. Украдкой она потрогала столешницу и проговорила:
- Как хорошо все-таки раньше вещи делали.
На стене, прикнопленные, криво висели полароидные снимки. На них были запечатлены самые разные люди в дурацких карнавальных костюмах. Некоторые фотографии выцвели почти добела, на других расползлась эмаль, одну почти целиком засидели мухи.
- А это?..
- Это? - Моран глянул на снимки, ухмыльнулся. - Мои клиенты, да. Садитесь.
Анна Ивановна огляделась по сторонам еще раз, но в единственном кресле уже сидел Моран. Она деликатно пристроилась на краешке стола. Юбка на ее могучих бедрах плотно натянулась.
Моран спросил:
- У вас это красиво?
- Что? - не поняла Анна Ивановна.
- Толстые женщины.
Он указал острым подбородком на свою собеседницу.
Анна Ивановна вспыхнула:
- Для начала у нас неприлично говорить о внешности малознакомой женщины вообще!
- Мы ведь хорошо знакомы, - возразил Моран. - Я по-дружески спрашиваю. Мне надо знать.
- Толстые… Да с чего вы взяли, что я толстая? Немного в теле, но в моем возрасте… Да вы просто нахал! - рассердилась наконец Анна Ивановна.
Моран улыбнулся обезоруживающей детской улыбкой.
- Я с вами как с подругой.
- Какая я вам подруга! Нахал!
- Друг - мужчина. Подруга - женщина.
- Слушайте, вы пьяны?
- Нет, я иностранец. Серб. Помните?
- Разве у сербов это не… - Анна Ивановна вздохнула, сдаваясь. - Толстая женщина - это некрасиво. В теле - приемлемо. Вас устраивает?
- Почему у вас так много толстых?
- От неправильного питания. Мы раньше ведь ничего не знали, не было ни таблиц, ни информации… Холестерин. Невозможно ведь купить экологически чистые продукты! Везде какие-нибудь добавки, а это тоже вредно. И ведь не пишут, что добавки! Купишь кота в мешке и даже знать не будешь, что это очень вредно. Понимаете?
Моран кивнул и сказал:
- Нет. Но это не имеет значения.
- Я насчет Денечки, - быстро произнесла Анна Ивановна. Она боялась, что мысль Морана скакнет еще куда-нибудь, и разговор безнадежно увязнет в каких-нибудь ненужных темах. Вроде толстых женщин или пенсионеров в спортивных штанах.
- А что с Денечкой? - осведомился Моран, подбираясь. - Это ваш сын, да? Тот мальчишка, который боялся служить в армии?
- Это я боялась, как он будет служить в армии, - уточнила Анна Ивановна. - Вы же знаете сегодняшнюю молодежь. Им все безразлично, даже собственная жизнь. Обо всем родители должны заботиться.
- Да, - сказал Моран. - Я превосходно осведомлен касательно сегодняшней молодежи. У меня даже есть некоторое количество домашней молодежи.
Анна Ивановна замолчала, дико глядя на Морана. Он смутился.
- Я что-то не так сказал?
- Нет, все так… - пробормотала Анна Ивановна. - В общем, Денечка вернулся.
- Вернулся? - Моран подпрыгнул. - Живой?
- Да, только немного странный… как бы морально травмированный.
- Ничего удивительного. Кто возвращается, те все с неизбежностью чрезвычайно странные… Посттравматический синдром. Или чеченский синдром. Я читаю газеты, я знаю слова. Значит, ваш Денечка пережил конец света, гм, гм, это кхе-кххх! В общем, он пережил это. Или же он сам устроил это? Подробности могут оказаться чертовски важны. Я бы с ним поговорил, знаете, - объявил Моран и уставил на Анну Ивановну горящие дьявольским светом глаза.
- Вот от этого я и хотела вас предостеречь! - воскликнула она и снова прижала сумку к груди. - Я вас убедительно прошу не встречаться с Денечкой.
- Почему?
- Он странный.
- Это естественно.
- Почему? - в свою очередь спросила Анна Ивановна.
- Потому что он пережил конец света.
- Какой… конец света? - Анна Ивановна побелела. - Вы сектант?
- Я - кто? - не понял Моран.
Она махнула рукой. Моран встал, надвинулся на нее и грозно зарычал:
- Как это вышло, что он вернулся, а?
- Я не… знаю…
- Знаешь, старая толстая калоша! Ага, вот я какими словами владею и оперирую, не ожидала? - Он торжествующе хохотнул и продолжил: - Что случилось с фотографией?
- Я ее… отодвиньтесь, от вас чесноком пахнет… и это неприлично…
- Что с фоткой сделала?
- Я ее… в холодильнике держала… под морозилкой. Где надежней.
- Ага! - возликовал Моран. - Вечный лед?
- Нет, наоборот… на Новый год отключали электричество, а я не знала. Была у подруги. Пришла - а все растаяло. Мясо, мясо у меня в морозилке лежало! - безнадежно выкрикнула Анна Ивановна. - Снимочек залило…
Она порылась в сумочке и вытащила заветный квадратик с изображением Денечки в костюме менестреля на фоне замка.
Собственно, изображения Денечки на фотографии уже не было. Да и замок исчез - все было размыто и стерто.
- Вот, - тихо проговорила Анна Ивановна. - Что теперь делать?
Моран пожал плечами. Взял листок, повертел, бросил в мусорную корзину.
- А что, по-вашему, следовало бы сделать?
- У меня такое впечатление, - молвила Анна Ивановна, грустно глядя на мусорную корзину, - что там, откуда он вернулся, было очень опасно. А он, по-моему, здесь скучает.
- Наверняка! - подхватил Моран с широченной ухмылкой
- По-моему, он скоро запросится назад. Туда, к ним. Не знаю уж, кто они. Может быть, у него там женщина осталась. Вы же знаете нынешнюю молодежь, у них все слишком рано…
- Девятнадцать лет это не рано, - сказал Моран. - Я исследовал вопрос. Для самца человека это самый удачный возраст, чтобы вступить и половой контакт с самкой человека.
Анна Ивановна поморщилась.
Моран сказал:
- Так чего вы хотите?
- Я вам заплачу, - сказала она, помолчав. Она раскрыла сумку и выложила перед Мораном десять тысяч рублей. - Вот все, что у меня есть. Мы должны исчезнуть.
- Интересно, - сказал Моран, хватая деньги.
- Я не хочу, чтобы Денечка нашел вас. Понятно?
- А если он заплатит мне больше за то, чтобы он меня нашел? - предположил Моран живо.
- Но ведь он не найдет вас для того, чтобы заплатить! - резонно возразила Анна Ивановна.
Моран покусал губы.
- Верно, верно… Хорошо, - решился он. - Денис меня не найдет. По крайней мере, до тех пор, пока у меня не кончатся ваши десять тысяч.
- Я еще принесу, - обещала Анна Ивановна.
- Но ведь вы меня тоже больше не найдете, - сказал Моран. - Вот в чем загвоздка…
* * *
Моран Джурич возвращался в свою потайную квартиру на Екатерининском канале, держа за пазухой щенка. В приюте для бездомных животных его заверили, что этот комок шерсти вырастет именно в собаку, а не в кошку и не морскую свинку.
Моран особенно настаивал на гарантиях.
- А если это окажется все-таки кошка?
- Невозможно, - смеялась служительница приюта в истасканном синем халате.
- Откуда вам-то знать? - сомневался Моран. - Где приметы?
- Послушайте, я ведь биолог.
- Ну и что? Это еще ни о чем не говорит.
- Вы-то сами можете отличить кошку от собаки? - не выдержала служительница.
- В том-то и дело, что не могу, - вздохнул Моран.
Она взяла его за руку, заглянула в глаза.
- Вы нормальный? Потому что я не могу доверить щенка ненормальному.
- Может быть, я и не вполне нормален с вашей точки зрения, - сказал Моран, - но я очень люблю собак. Собаки - симбиоты. Я нуждаюсь в симбиоте и страдаю без него, а человеческие особи для установления симбиотических связей не подходят.
- Одним словом, вы - мизантроп, страдающий от одиночества, и потому вам позарез нужна собака?
- Называйте как хотите, но собака мне нужна. Собака, а не кошка. Я изучал вопрос.
- Ладно, берите, - сказала женщина. - И это действительно собака. Будет лохматая. И не маленькая, учтите.
- А если все-таки кошка? - скрипнул Моран.
- Тогда вы вернете ее назад, - сдалась служительница. - Только непременно верните, не выбрасывайте на улицу.
- Я не человек, - обиделся Моран. - Я тролль из высших, из Мастеров, между прочим. У троллей не принято отдавать своих. А вы не знали? Вы здесь многого, как я погляжу, не знаете…
И он ушел, унося с собой щенка.
- Сумасшедший, - сказала служительница и плотно закрыла за ним дверь.
