Исэйас видел, как где-то в темноте сводов что-то вспыхнуло, громко щелкнуло, и серебряная молния со свистом вспорола воздух, врубаясь в спину Паучихи. Фейри захрипела и выгнулась дугой; Хес пинком отшвырнул ее от себя и, не медля, одним движением снес ей голову. Обезглавленное тело, истекающее серебряной кровью, рухнуло к его ногам, словно истаивая туманом, который, поблескивая острыми гранями, как клинок, втянулся в так и не спрятанный амулет.
- Вставай, - резко и как-то странно сказал Хес, поднимая звякнувший о пол диск и возвращая его в ножны. Крестовина меча уже блестела за плечом.
Исэйас поднялся, с трудом держась на дрожащих ногах. Сердце до сих пор стучало, как сумасшедшее. Парнишка трясущимися руками попытался отряхнуть от пыли одежду и услышал тихий, глухой стон. Мгновенно повернувшись, он наткнулся взглядом на медленно оседающего на пол Хеса. Рубашка промокла от крови, изо рта тянулась тонкая струйка крови, которая тяжелыми каплями срывалась с подбородка.
Послушник бросился к охотнику, подныривая под его руку и пытаясь вздернуть на ноги. Хес оказался на удивление легким, что весьма удивило рыжего парнишку. С трудом выпрямив ноги, мужчина просипел:
- Пояс.
- Да и Темный с ним! - мальчишку трясло.
Хес упрямо помотал головой, и послушник, стараясь удержать клонящегося охотника, подобрал с пола блестящую плеть, мгновенно порезав об нее руки. Мужчина негнущимися пальцами нажал на гравировку, и серебристая змея с шелестом свернулась в тугой клубок, спрятав режущие грани.
Когда они выбрались из храма, Исэйаса охватило отчаяние. Иллюзия, закрывающая мертвый город, исчезла, и глазам парнишки предстал лишь призрак, глядящий в вечность пустотой черных глазниц, некогда оживленного населенного пункта. Но больше всего его пугал натужно дышавший охотник, с каждым мгновением все больше опиравшийся на подставленное плечо. Кровь и не думала останавливаться, алыми кляксами отмечая пройденный путь. А ведь до развалин постоялого двора, где они оставили лошадей и вещи, было еще идти и идти.
Поэтому он не сразу поверил своим глазам, когда увидел большой темный силуэт, приближающийся к ним, и разглядел Силеста - жеребца Хеса. Вороной резко дернул головой, разворачиваясь к послушнику правым боком. Мальчишка понял, чего от него хочет умное животное, но в одиночку закинуть взрослого, пусть и достаточно легкого, мужчину на спину крупного коня он не смог бы. Жеребец, словно поняв все это, подогнул передние ноги, становясь на колени, а потом и вовсе лег на землю. С трудом заставив почти бессознательного охотника сесть на лошадь, Исэйас дождался, пока бледные пальцы медленно согнутся, зажимая густую гриву Силеста, и отошел в сторону. Но конь продолжал лежать, странно поблескивая огромными золотыми глазами. Мальчишка несмело подошел и осторожно сел позади мужчины, придерживая его.
Вороной поднялся плавно, совсем не как обычные лошади, лишь слегка качнув седоков, и совершенно бесшумно двинулся по улице. Исэйас пораженно смотрел на проносящиеся мимо в полной тишине останки зданий. Меньше, чем через пять минут Силест уже стоял возле развалин постоялого двора и нетерпеливо постукивал копытом, словно вынуждая мальчишку торопиться. Левое плечо коня странно и маслянисто поблескивало. Когда послушник понял, что это кровь Хеса, он слетел с коня и помчался за вещами.
Открыв повисшую на одной петле, растрескавшуюся дверь, Исэйас отшатнулся назад и его едва не вырвало. По всей зале валялись тела. Некоторые щерились белыми костями скелетов, некоторые распространяли жуткое зловоние гниющей плоти. Зажимая нос, мальчишка взлетел по всходу, опасно балансируя на почти провалившихся ступенях, судорожно подхватил сумки и поспешил обратно, едва не свалившись с лестницы и подняв новую волну смрада.
Глоток свежего воздуха разогнал муть перед глазами. Он заскочил в конюшню, выгоняя из прогнившего стойла своего гнедого мерина. Яростное ржание заставило его вздрогнуть. Вороной крутился на месте, бил копытом и сверкал глазами, порываясь пуститься вскачь. Молясь про себя Семерым о том, что правильно понял дурного жеребца, паренек шлепнул гнедого по крупу, вынуждая направиться прочь из города, а сам снова вскочил на Силеста, прижимая бессознательного Хеса к шее коня и крепко вцепляясь в гриву.
И вороной сорвался с места. Штормовым порывом несся дух ветра, пригибая траву, но не касаясь земли, заставляя трепетать деревья. Все превратилось в одну сплошную темную полосу, и Исэйас зажмурил глаза, беззвучно шевеля губами в отчаянной молитве Всеблагим Богам за умирающего рядом с ним охотника, спасшего жизнь своему недругу ценой собственной.
Глава IV
Двухдневное расстояние они преодолели за три оборота. Однако эти часы растянулись для Исэйаса в целую вечность. Он чувствовал, как под руками все медленнее бьется сердце, все тяжелее и неохотнее струиться кровь по жилам умирающего охотника. И в растрепанной голове рыжего мальчишки отчаянно билась мысль: "Только бы успеть! Только бы успеть…"
Вороной бесшумно пролетел по спящим улицам города и с грохотом снес тяжелый замок на воротах. Во дворе захлебнулся лаем сторожевой пес, а в окне вспыхнул неяркий, колеблющийся свет.
- Антхеа! - отчаянно закричал мальчишка, соскальзывая с крупа коня, на крутых боках которого не было ни следа пота или пены, которая непременно сопровождает бешеную скачку.
Первой на крыльцо выскочила простоволосая, сонная Деа в ночной рубашке, держащая бронзовый подсвечник с оплывающей свечой. Испуганно вскрикнула, увидев Исэйаса, который окровавленными руками пытался стащить обмякшего Хеса с жеребца, кое-как поставила светильник на темные доски и бросилась помогать.
Мгновение спустя появилась и знахарка, запахивающая верхнюю рубашку. Вскинула ладони к лицу, вздрагивая, но быстро взяла себя в руки, оттащила Деа, вцепившуюся в Хеса и приказала:
- Горячую воду неси!
Девушка непонимающими глазами посмотрела на Антхеа, потом взгляд прояснился, и она молча умчалась в кухню. Знахарка хлопнула жеребца по спине, и ветряной дух покорно лег на землю, позволяя стащить с себя охотника. Вдвоем с Исэйасом они затащили мужчину в дом и положили на кровать.
Парнишка с отчаяньем смотрел на заострившиеся черты лица Хеса. Дыхание было хриплым, прерывистым и едва приподнимало грудную клетку. Антхеа схватила нож, безжалостно распорола рубашку, пропитанную липкой жидкостью, и ахнула:
- Кто ж его так?
- Фейри, - чуть не плача, сказал мальчишка, борясь с подступившим к сердцу ужасом от открывшегося зрелища.
На груди охотника зияла широкая рваная рана, из которой щерили клыки острых осколков сломанные ребра.
- И с каких это пор он не смог справиться? - недоуменно пробурчала знахарка, сноровисто обрабатывая рану.
- Меня… спасал, - горько прошептал Исэйас и внезапно разревелся, как маленький ребенок.
- Нечего тут слезы лить, - грубо откликнулась знахарка, но ее голос тут же смягчился. - Гордись, мальчишка, раньше так бы он поступил только ради Ролло.
Антхеа непрестанно суетилась вокруг лежащего мужчины. Исэйас с трудом понимал, что женщина делает. Он смотрел только на охотника и пытался понять, чем он, глупый, неуклюжий неумеха, да еще и послушник Святого Ордена, заслужил то, что для него совершил этот загадочный человек.
Взгляд мальчишки скользнул по свободно лежащему на груди Хеса амулету. Словно почувствовав внимание, тонкие нити внутри круга чуть дрогнули, и алые капельки начали неспешно скользить по паутинке, притягивая и завораживая. Паренек приоткрыл рот, изумленно рассматривая ожившую вещицу, потом почувствовал резкий толчок и, словно очнувшись, недоуменно посмотрел на рассерженную знахарку.
- Иди давай отсюда, - она вытолкала упирающегося Исэйаса из комнаты. - Умойся и попробуй уснуть. Больше ты здесь ничем не поможешь.
И захлопнула перед ним дверь. Послушник посторонился, пропуская Деа с горячей водой, и побрел вниз.
- Вообще рехнулся, паршивец, - выговаривала Антхеа бессознательному Хесу. - Мальчишку чуть не зачаровал, дурень!
Деа удивленно посмотрела на женщину и молча поставила тазик рядом с кроватью.
- Как он? - тихо спросила она.
- Плохо, - по лбу знахарки пролегла глубокая морщинка. - Боюсь, ночь не переживет.
Девушка опустила голову, стараясь скрыть навернувшиеся на глаза слезы.
- Я могу чем-то помочь?
- Да, - Антхеа повернулась к ней, обмакивая лоскуты чистой ткани в горячую воду. - Иди, мальчишку успокой, а то как бы не сотворил чего.
Деа кивнула и, бросив долгий задумчивый взгляд на охотника, вышла, тихонько притворив за собой дверь.
Исэйас сидел на крыльце, бездумно уставившись в прозрачную темноту ночи. Раз за разом перед глазами мелькали обрывки воспоминаний о бое, произошедшем в мертвом городке. И раз за разом в сердце словно проворачивался нож, когда чувство вины волной поднималось из глубины души. Да в виски бился вопрос - а хоть кто-нибудь из Ордена поступил бы так ради него?
Теплая рука на плече заставила его отвлечься от горестных раздумий.
- Ложись спать, - Деа ласково провела по рыжим вихрам. - Антхеа сказала, что с ним все будет хорошо.
Исэйас судорожно выдохнул, чувствуя, как разжимаются стальные когти страха, железной хваткой сковавшие душу, и, улыбнувшись, направился в свою комнату. Девушка еще немного постояла на крыльце, закрыв глаза и подставив разгоряченное лицо легкому ветерку, глубоко вздохнула, успокаивая бешено бьющееся сердце и вернулась в дом.
Через два часа Антхеа закончила. Устало опустив плечи, она наказала девушке сидеть рядом с Хесом и ушла к себе, едва поднимая ноги. Деа тихонько поглаживала тонкие пальцы мужчины, иногда легко дотрагивалась до осунувшегося лица, проводя по прохладной щеке. Выждав для верности около часа и прислушиваясь к едва заметному прерывистому дыханию, девушка встала, вытянула из ножен охотника тонкий кинжал и провела им по основанию ладони. Зажав порез, она наклонилась и, откинув одеяло, начертала кровью на левом плече Хеса затейливый знак. Потом, немного помявшись, торопливо стянула рубашку, оставшись нагой, изобразила точно такой же знак у себя на правом плече и, сжав кулаки, скользнула под бок Хесу.
Мужчина очнулся ближе к рассвету. Голова кружилась, грудь болела, словно пронзенная стальным прутом. Он долго пытался разлепить веки, стараясь разглядеть окружающую обстановку мутными глазами, в которые было словно песка насыпано. Когда наконец ему удалось сфокусироваться, он понял, что находится у Антхеа, и против воли губы тронула слабая улыбка. Мальчишка не испугался, не бросил его там, выдюжил.
Хесу казалось, что он лежит рядом с открытым огнем - настолько ему было жарко. Он скосил глаза и судорожно попытался отодвинуться - рядом лежала Деа и сладко сопела ему в ухо. Но тело словно налилось свинцом, руки не слушались, а при любой попытке движения в глазах темнело от вгрызающейся в грудь боли. Девушка завозилась и прижалась обнаженным телом к стиснувшему зубы охотнику. Хес сдавленно застонал, понимая, что перестает контролировать как себя, так и проклятый амулет, начинающий действовать вовсю. Силы, словно неторопливый, но свежий ручеек, потихоньку начали возвращаться к ругающемуся сквозь зубы охотнику.
Деа сонно приподняла головку, посмотрела на очнувшегося мужчину, на светящийся, ею же начертанный знак на его плече, довольно улыбнулась и, ласково проведя по животу разом напрягшегося Хеса, склонилась к нему, нежно, с оттяжкой целуя. Охотник выдохнул и, не в силах сопротивляться, отдался на волю магии, бушевавшей в крови и разбуженной этой девушкой.
* * *
Наутро Исэйас, едва разлепив глаза, слетел с кровати и помчался в комнату Хеса, но на половине пути, недалеко от гостиной, услышал возню, сдавленные богохульства и раздраженное шипение. Рывком распахнув дверь, паренек расплылся в совершенно счастливой улыбке: перебинтованный Хес с ругательствами отмахивался от пытающейся его осмотреть донельзя удивленной Антхеа. Получалось у него, в силу слабости, из рук вон плохо, и вскоре мужчина был пойман, усажен на стул и тщательно проинспектирован. Косо глядя на недоуменно качающую головой знахарку и сияющего мальчишку, охотник явно чувствовал себя не своей тарелке: чтобы кто-то радовался тому, что за ночь он не отправился к праотцам, было для него редкостью. И даже в голову пареньку, счастливому оттого, что Хес жив и относительно здоров, не пришло, как мог мужчина, вчера еще находящийся на пороге смерти от жуткой раны, которая привела в ужас даже видавшую виды знахарку, смог встать на ноги всего за одну ночь.
- Хес, - мальчишка виновато потупился и подошел к мужчине, когда Антхеа, довольная проведенным осмотром, вышла, - прости меня, я тогда вел себя, как последний дурак, только помешал.
Охотник хмыкнул и едва заметно поморщился от боли.
- Ничего, с возрастом пройдет. Зато теперь тебе понятно, почему я начал тебя учить.
Исэйас радостно закивал головой. Хес улыбнулся и, вставая, потрепал его по рыжим вихрам.
Дверь грохнула, ударившись об косяк. К опешившему охотнику подскочила знахарка и с размаху залепила пощечину.
- Что с девочкой сделал, паскудник?! - лицо у нее было бледное, руки сжаты в кулаки, а в глазах застыл страх.
Хес сначала недоуменно прижал ладонь к горящей после удара щеке, потом его глаза расширились, он сдавленно застонал, вскидывая кулак ко лбу, и, скривившись от боли, причиненной слишком резким движением, бегом последовал за Антхеа. Ничего не понимающий мальчишка увязался за ними.
Деа сидела на кровати в своей небольшой комнатке и мечтательно смотрела в потолок. Глаза сияли, но девушка была словно не здесь, а где-то в собственных грезах. Когда Хес и Антхеа зашли в комнату, Деа осталась все такой же безучастной ко всему происходящему, словно живая кукла. Исэйас в растерянности смотрел на внезапные перемены, произошедшие с ней всего лишь за одну ночь.
Хес, отчаянно глядя на девушку, опустился перед ней на колени, заставляя посмотреть на себя:
- Деа, ты слышишь меня?
Она сфокусировала взгляд на мужчине, но все так же продолжала смотреть куда-то вглубь себя, при этом не шевелясь и не сказав ни слова.
- Исэйас, выйди отсюда, - внезапно рявкнул охотник, и парень выскочил из комнаты прежде, чем сообразил, что делает.
За спиной бухнула дверь, и он прислонился к стене, не решаясь вернуться.
- И что это? - тихо спросила Антхеа, глядя, как Хес хмурит брови и в нерешительности кусает губы.
- Она провела усиленный ритуал Связки, - прошептал он.
- То есть передала свою жизненную силу тебе? Сегодня ночью? Откуда она узнала о нем? - знахарка горестно покачала головой. - А усиленный должен сопровождаться…
Хес молча кивнул.
- Я не смог сдержаться, потому что умирал, а от такого щедрого дара такие, как я, не отказываются, - он горько скривил тонкие губы. - И амулет не удержал иллюзию.
- И теперь девочка просто-напросто зачарована тобой, так? - Антхеа разгневанно свела брови. - Так давай, возвращай ее обратно, а то сидит тут она, как кукла!
- Я не могу, Антхеа! - голос Хеса сорвался.
- Мне все равно, можешь ты или нет, - знахарка наклонилась к охотнику. - Просто сделай! И верни мне девочку такой, какая она была до того, как ты затуманил ее разум.
И вышла, притворив за собой дверь. Исэйас рванулся было в комнату, но она схватила его за запястье и потащила вниз со словами:
- Собирайся, давай. Чтоб духу вашего здесь завтра не было!
Покачивающийся, словно от усталости, с измученным лицом, Хес появился только спустя пару часов, но на его губах играла легкая улыбка. Кивнув вопросительно поглядевшей на него Антхеа, он произнес:
- Проспит она до следующего вечера. И все будет хорошо.
Получив одобрительную улыбку знахарки, охотник удалился к себе и рухнул без сил, практически сразу засыпая, отмахнувшись от Исэйаса, попытавшегося пристать к нему с расспросами.
* * *
Уехали они, так и не дождавшись, когда проснется Деа. Хес на все встревоженные вопросы Исэйаса либо огрызался, либо отмалчивался, притворяясь если не глухим, то хотя бы слабослышащим. Вообще настроение у охотника было явно хуже некуда: смурной, постоянно нахмуренный и агрессивный. Гонял послушника на привалах до седьмого пота, безжалостно превращая парнишку в грушу для битья.
После пары таких тренировок, глядя, как Исэйас с трудом шевелит покрытыми синяками руками, Хес сжалился и даже дал мальчишке выпить настоя каких-то трав, от которых мышцы, сведенные болезненными судорогами, блаженно расслабились, а синяки, хоть и остались хорошо видны на бледной коже паренька, перестали саднить и беспрестанно ныть.
Мальчишка, к удивлению охотника, терпел все молча и безропотно, лишь упрямо сцепляя зубы, когда очередной хлесткий удар оставлял багровую полосу на измученном теле.
А по вечерам Исэйас, наскоро ополоснувшись после целого дня в седле и изнурительной тренировки, с азартно горящими глазами подсаживался к Хесу и всеми правдами и неправдами выводил того на разговоры о потаенном мире. Поначалу упирающийся и отмалчивающийся охотник со временем сдавался под натиском любопытства и в подробностях рассказывал восхищенно внимающему пареньку, как отличить ругару от перевертыша, баргеста от баггейна, и что делать, если вдруг не повезло встретить фахана, а потом насильно отправлял канючащего юнца спать. Дай ему волю - мальчишка так бы и сидел до рассвета, жадно ловя каждое слово.
Впрочем, Исэйасу хватало и без того насыщенной жизни. Утром он просыпался с трудом, после пятого пинка от недовольного Хеса, а потом еще полдня украдкой зевал в кулак, осоловевшим взглядом упершись в гриву своего каракового жеребца, купленного охотником на замену потерянного где-то возле Плини мерина. Исэйас помнил, как сообщил Хесу о том, что остался без лошади, и как втянул голову в плечи, ожидая подзатыльника и очередной непечатной тирады. Но, к его несказанному удивлению, мужчина промолчал, а утром в день отъезда подвел к смутившемуся послушнику высокого тонконого коня, имеющего весьма беспокойный, но миролюбивый нрав. Мальчишка и жеребец очень быстро поладили, и Хес время от времени замечал, как Исэйас поглаживает любимца по крепкой шее или тайком скармливает ему корочку хлеба, и тихонько хмыкал, щурясь, словно довольный кот. Вот уж угодил, так угодил.
На недолгих стоянках юнец прилежно записывал все в постепенно утолщающуюся книгу. Хес ни о чем его не спрашивал, не пытался посмотреть, о чем же рассказывает бумаге послушник, хотя желание, как ни странно, иногда возникало.
На четвертый день Хес безапелляционно заявил, что, несмотря на то, что придется сделать небольшой крюк, им нужно заехать в достаточно крупный город Крэйт, где расположилось одно из представительств Гильдии охотников. Исэйас, хоть и не был рад такому повороту дел, но спорить с мужчиной не стал, послушно направляя жеребца за вороным Хеса.