– Ну… – Аарон хотел было что-то возразить, но замолчал от резкого хлопка. Мимо сияющих настороженными язычками пламени глаз пролетело нечто черное – с неба грохнулась в песок ворона, чьи крылья дымились, словно ее пытались зажарить, не удосужившись предварительно ощипать.
– День добрый, – прокряхтел маг, сидящий под пальмой, отделявшей оазис от голой пустыни и знаменующей начало городской земли. Он устало стряхнул с волшебной палочки искрящуюся магическую пыль и вскинул голову вверх, будто заснул.
– Добрый. Интересное приветствие… – кивнул Драконт.
– Если вы про птицу, то это не приветствие и даже не угощение. Верно, слыхали про налет птиц за последние полгода. Всему урожаю угрожают. Вот меня и наняли их отстреливать. Я ветеран регулярных войск, уволен до срока по ранению, вот у меня пенсия из-за этого и невелика, да и работник из меня не лучший. А вот по воронью пострелять самое то! – ответил маг, не отрывая взора от неба.
– Весело, смотрю, тут у вас. Налет птиц? У меня латифундия на севере дальних пригородов, и я впервые про такую напасть за последние десять лет слышу, – удивился детектив.
– Повезло, – безразлично отозвался ветеран.
– Мы ищем дом некоего молодого человека по имени Ират, – перешел к делу Драконт.
– Тогда вам на другой конец города. Глядишь, успеете к концу похорон, – столь же безразлично произнес маг.
– Ага, спасибо. Стоп! Похорон? Каких похорон?! – удивился главный следователь.
– Малыш Ират прибыл четыре дня назад весь больной и ночью того же дня скончался. А следующей ночью представились и его родители. От горя, не иначе! – пояснил птицелов.
– Вот тебе и новости… – лишь буркнул Аарон.
* * *
Как и прочие жители пустынь, маги-республиканцы мумифицировали своих сородичей перед похоронами. Богатые граждане магических Республик возводили для себя усыпальницы, куда помещали свой скарб. Конечно, эти гробницы были не чета усыпальницам царей пустынников. А вот простолюдинов после мумификации всего-навсего зарывали в песок с небольшим количеством побрякушек. Горожан хоронили в семейных гробницах под домами или во дворах, если у семьи таковой имелся в собственности. Деревенских же жителей хоронили в песке в стороне от оазисов. Нередко даже памятников или камней надгробных никто не ставил, так что вскоре о месте захоронения забывали.
На похоронах собралось несколько десятков человек. Грузной тучей повисло скорбное молчание над недвижимой толпой. Печально было взирать, как на тот свет отправляется целая семья. Не по себе было родичам и соседям несчастных, но поминальных плачей среди них не слышалось.
– Это республиканский отряд расследований, здесь есть родственники усопших, достаточно близкие для того, чтобы возражать против приостановления похорон? – спросил Драконт. Вот за такие моменты он не любил свою работу. Иногда приходилось вести себя так, словно для тебя нет ничего святого. В ответ на данный вопрос собравшиеся почтить память мертвых маги дружно обернулись. На их лицах было написано сострадание и жалость, но жгучего горя не выдавал ничей взор, отчего детектив понял – здесь нет родственников погибших.
– У них вообще есть родственники? – изумился Драконт.
– Нет, – ответил один из магов, когда прочие вторили ему лишь покачиваниями голов.
– Кто-нибудь тогда может рассказать об усопших? – спросил Драконт.
– Обычная семья – Марат, Сеида и их сын Ират. Жили в собственном доме, имели неплохое земельное хозяйство. Сын их последние два года жил в городе и учился в гражданском колледже, – ответил какой-то мужик из толпы.
– Что-нибудь необычное за кем-нибудь из них в последнее время никто не замечал?
– Да нет, – поочередно начали тараторить жители городка.
– Так, ребята, опросите всех. Быть может, кто-то видел нечто странное в последнее время, может, какой-нибудь незнакомец останавливался в доме у погибших, кто-то залезал к ним в дом, следил за ними, что угодно. Также осмотрите все вокруг, – приказал Драконт остальным следователям.
– Так, а мы с тобой чем займемся? – поинтересовался Аарон.
– А мы с тобой поточим лясы, – ответил Драконт. – Как ты думаешь, что к чему? У нас есть два подозреваемых. Один из них наложил на проклятые кубки чары, другой ему в этом помог. Вопрос в том, кто какую роль исполнял. Одну, надеюсь, наши хлопцы уже повязали. Другой, как оказалось, умер четыре дня назад, еще до того, как преступление было совершено.
– Думаю, стоит взять за жабры Ренера. Он по ходу дела темнит. Видимо, кто-то другой транспортировал зачарованные кубки в Университет. Причем, раз Ренер солгал, значит, он не только знал об этом, но, возможно, и сам был в сговоре с преступниками, – рассуждал Аарон.
– Возможно, – согласился Драконт. – Но тогда, наоборот, возможно, что Сцилла непричастна. Если тут замешан Ренер, то он мог просто запустить на предприятие чернокнижника.
– Будем его брать?
– Да, пожалуй.
– Милорд, один из жителей сообщил интересную новость, – обратился к ведущему следователю подошедший солдат.
– Какую?
– Перед тем как Ират умер, у них гостила девушка, молодая, светловолосая и с родинкой на левой щеке.
Услышав это, Аарон и Драконт переглянулись и в унисон воскликнули: "Сцилла!"
Глава вторая
Старый новый дом
Два миллиона лет назад.
Последние годы поздней эры разброда
– Отдашь это письмо вашему королю лично в руки, – инструктировал молодого принца начальник царской стражи. – Информация конфиденциальна, так что не вздумай вскрывать.
Кэнтон нетерпеливо закивал головой, лишь бы этот недоверчивый тип уже замолчал. Но капитану этого, судя по всему, было недостаточно. Он посверлил принца подозрительным взглядом и только потом отдал письмо.
– Отныне ты свободен, – небрежно бросил командир, которому эта поездка явно не доставляла ни капли удовольствия. Впрочем, Кэнтон уже привык и к манере этого солдафона, и к тому, как вольготно колдуны обходятся с регалиями. Его уже нисколько не смущало, что к нему обращаются на "ты", несмотря на все его титулы.
Кэнтон спрятал письмо и, не говоря ни слова, отправился к ожидающим его на безопасном расстоянии от колдунов рыцарям. Алерийские люди не без оснований боялись боевых магов Аториэйского царства. Тринадцать лет назад алерийцы самонадеянно объявили войну Аториэйе, в которой потерпели сокрушительное поражение. В итоге, по условиям мирного договора, люди были вынуждены отдать аториэйцам в заложники наследника королевского престола и старших сыновей крупнейших княжеств в качестве гарантии того, что люди больше не будут проявлять агрессию.
Среди таких заложников и был принц Кэнтон, наследник второго по мощи и величию княжества после королевского. Когда его забрали из дому, ему было двенадцать лет, а теперь ему уже двадцать пять! Он не был дома тринадцать лет, он рос и провел свою юность в Аториэйе, и уже забыл, как выглядит его родной дом, каковы обычаи его предков. И вот теперь юного принца наконец-то отпускают на родину. Как-то все это не укладывалось у него в голове, он не верил, что это все-таки свершилось.
И теперь Кэнтону было страшно, он не мог представить себе, что будет, когда он войдет в замок своего отца, когда встретится с родителями. Принцу казалось, что его ноги вдруг стали ватными, а дыхание прерывистым.
– Приветствуем вас, милорд! Мы неимоверно рады вашему возвращению. Если вы не будете против, мы проводим вас домой, – растекся в изысканных приветствиях молодой рыцарь, отчего Кэнтон слегка растерялся. Маги говорят как-то попроще.
– А-а… здрасьте, – не нашел что ответить принц.
Рыцари нерешительно переглянулись. Видимо, они не так себе представляли встречу с благородным княжичем. Но, надо отдать должное, благородные воины быстро взяли себя в руки, и рыцарь, который приветствовал Кэнтона, сразу же предложил ему лошадь. Не пешком же идти до Сан-Тайра.
* * *
Кэнтон не знал почему, но его отпустили самым последним из всех высокопоставленных заложников. Даже королевского сына отпустили два года назад, а наследника Сан-Тайра все не выпускали на волю. Впрочем, сколько бы принц об этом ни думал – а его и раньше интересовал этот вопрос – ответа найти он так и не мог. Поэтому теперь, когда он наконец-то едет домой, это не имеет ровным счетом никакого значения.
Как только эскорт покинул Заалесский перевал, направившись на юг Алерского ущелья, всадники сделали небольшой привал.
Кэнтон переоделся из одежды магов в наряд, подобающий истинному рыцарю Солнца. И конечно же молодой принц познакомился со своими спутниками. Все они были такими же молодыми, как и сам княжич. А еще все они – дети вассалов лорда Сан-Тайрского, отца Кэнтона. Причем, как оказалось, они теперь – личная дружина лорда Кэнтона, полноправного наследника престола Сан-Тайра.
Атмосфера в коллективе быстро разрядилась и стала более комфортной. Как-никак, а все всадники – люди благородных кровей и одного возраста. Как только общение стало более теплым и простым, освободившись от вычурных штампов придворного этикета, Кэнтону стало несколько легче, и им наконец-то овладела радостная и беззаботная эйфория от предвкушения возвращения домой.
Уже совсем скоро всадники ехали по живописным горным дорогам в тени зеленых деревьев и непринужденно болтали и смеялись, словно старые товарищи. Отряд проезжал мимо чарующих водопадов, милых и уютных горных долинок, величавых и грозных пиков исполинских скал. Все вокруг было прекрасно.
В первый день пути благородные путники устроили скачки. Просто в какой-то момент они погнали лошадей во весь опор, на спор, чья лошадь более быстрая и выносливая. Ближе к закату рыцари устроили охоту, а уже ночью они душевно посидели у костра, лакомясь запеченной на костре олениной под сиянием многочисленных звезд на чистом ночном небосводе.
Ночлег устроили прямо в лесу, под открытым небом. Было лето, ночи стояли теплые, почему бы и нет? Кэнтон лег спать уставшим, сытым и безумно довольным.
На следующий день путники ехали не спеша, предоставив себе возможность сполна насладиться видами сказочных горных пейзажей. Предыдущим днем всадники проехали очень большое расстояние с учетом веселых скачек, и потому они могли себе позволить такую поблажку. А вечером они остановились в гостеприимной и уютной корчме. Рыцари наелись и напились от души. Они играли в карты, травили анекдоты, шлепали по попкам красавиц-официанток и смеялись на всю таверну.
"Боги! Как прекрасно в родном краю!" – думал, засыпая, Кэнтон.
* * *
Единственное, что напрягало Кэнтона, так это назойливые расспросы спутников о том, каково это жить среди магов. Алерийцы испытывали к колдунам смешанные чувства. Они их боялись, ненавидели и презирали. Священнослужители Солнца и вовсе клеймили всех чародеев еретиками. Но вместе с тем алерийцы втайне завидовали богатому и процветающему народу волшебников. А потому порожденное ненавистью презрение не мешало людям с живым интересом расспрашивать принца о том, как живут маги, что у них интересного и правда ли они такие дикие, какими их рисует жречество.
Алерийцы были солнцепоклонниками – людской расой, чьи государства во множестве разбросаны по свету. Они жили по законам рыцарских идеалов и поклонялись богу солнца и света Сатарису, который когда-то даровал людям свет цивилизации. Были, конечно, и другие людские расы, ничуть не менее распространенные, которые верили в других богов или и вовсе поклонялись духам.
К обеду третьего дня пути, процессия прибыла в Сан-Тайр. Этот замок, казалось, был полной противоположностью Аториэйи. Город магов был намного больше, но, надо сказать, и Сан-Тайр был крепостью далеко не маленькой. В столице колдунов все было роскошным и величавым. Всюду были сложные архитектурные формы и ансамбли, украшенные позолотой и умопомрачительной резьбой по камню, а большинство зданий были округлой формы, начиная с башен и заканчивая тысячами золотых куполов самой разнообразной формы. Сан-Тайр же являл собой идеал аскетизма и строгости. Все его формы были идеально выверены и лишены всяких лишних деталей, кругом преобладали прямые линии и ровные углы. Стены белокаменного замка, отражая лучи полуденного солнца, словно светились, как будто этот город и был земным солнцем. Да, а раньше Кэнтону родной город не казался таким большим.
Всадники спешились сразу за воротами крепости и направились к замку лорда Сан-Тайрского пешком.
– О, наконец-то! – расплылся в улыбке какой-то парень в богатых одеждах, как только увидел процессию во главе с Кэнтоном.
– Приветствуем, лорд Дэним, – рыцари поклонились незнакомцу.
"Лорд?" – удивился Кэнтон. Странно, эти воины – вассалы его отца и кланяться никому, кроме особ королевских кровей и членов семьи князя Сан-Тайрского, не обязаны. Но при этом они не обратились к этому типу подобающим для королевича образом. А братьев у Кэнтона не было… Что-то тут не то. Кто этот тип?
– Рад тебя приветствовать, брат. – Дэним развел руки, готовый обнять Кэнтона, но почти сразу же опустил их, увидев настороженное недоумение в глазах княжича. – Гм, я твой названый брат. Твой, то есть наш, отец очень горевал после того, как тебя забрали, и после того, как умерла его супруга, твоя мать… Ему нужен был помощник, нужна была опора. Вот он и усыновил меня, чтобы я помогал ему, – поторопился пояснить паренек.
Кэнтон с пару секунд продолжал пристально смотреть на собеседника, так пристально, что он даже не сразу понял смысла слов, которые только что прозвучали.
– Что ты сказал? – требовательно переспросил Кэнтон, осознав услышанное.
– Я – твой названый брат… – начал было повторять Дэним.
– Нет, ты сказал, что моя мать умерла?
– Да, брат… Прости, но ведь кто-то должен был тебе сказать… Мне очень жаль, – заизвинялся Дэним, увидев, как лицо Кэнтона решительно посмурнело, приняв абсолютно отрешенный вид.
Наследник Сан-Тайрский просто проигнорировал извинения своего новоявленного названного брата и пошел дальше в сторону господского замка. Он шел, погруженный в свои думы, а этот кретин Дэним все не отставал от него и трещал без остановки. Но Кэнтон его не слушал и не слышал. Все вокруг как-то сразу стало неинтересным, серым и бессмысленным, а вся радость и все веселье испарились в мгновение ока. Не было лютой тоски, не было чувства отчаяния, не было желания рвать на себе волосы… была просто пустота. Кэнтон не знал, как оно должно быть, он же не терял до этого никого из родителей, но ему казалось, что он как-то чересчур спокоен для человека, которому сказали, что его мать почила с миром. Кто знает, быть может, это потому, что он слишком давно ее не видел и уже привык жить без родителей, словно их и не было? Нет, это все неправильно!
Поглощенный собственными не особо радужными думами Кэнтон даже не заметил, как небольшая процессия вышла на главную площадь крепости, расположенную прямо перед входом в господский замок. Площадь была до отказа переполнена людьми самых разных титулов, чинов и рангов, и все они встречали его – принца Кэнтона, наследника трона Сан-Тайра. Кэнтон, конечно, ожидал, что его будут встречать, но он и подумать не мог, что с таким размахом.
Где-то высоко, на стенах крепости заиграли трубы, и глашатай объявил о возвращении принца Кэнтона.
Рыцари во главе с Кэнтоном и Дэнимом шли через коридор в людской толпе, сопровождаемые множеством любопытных взглядов.
На ступенях, ведущих в господский дворец, ожидали вернувшегося принца чуть ли не двадцать человек. Посреди этой группы людей стоял пожилой, но весьма бодрого вида мужчина. Кэнтон смотрел на него и никак не мог узнать своего отца. Неужели он даже не сможет узнать его? Боги, как же беспощадно время!
– Встречать тебя приехали все высокие графы, – тихо прошептал Дэним. – Поклонись королю, и обращайся к нему только "Ваше величество".
Хоть этот тип сразу не понравился Кэнтону, но вот сейчас его совет оказался очень кстати, а то принц подошел бы и обнял короля. Вот был бы конфуз! Да и вообще, Кэнтон не представлял себе, что нужно говорить, когда он предстанет перед высокими особами.
– Ваше величество, – Кэнтон решил последовать совету названного брата и поклонился королю.
– Приветствую тебя, принц Кэнтон, наследник Сан-Тайра, – ответил король и протянул княжичу свою руку.
Кэнтону это показалось диким, и он не хотел этого делать, но лучше не выпендриваться, а потому он все-таки поцеловал руку монарха, еле сдержавшись и не состроив кислую мину.
– Мои верноподданные! – Как только принц выразил свое почтение королю, монарх забыл про княжича и обратился ко всем собравшимся жителям и гостям замка. – Годы нашего позора, годы наших лишений подошли к концу, и теперь начинается новая веха нашей истории. Мы больше ни перед кем и никогда не преклоним колени! – Толпа возликовала в ответ на бодрое и горделивое заявление государя. – Поприветствуем принца Кэнтона! – еще громче проревел король. Что-что, а голос у него был очень мощный, но даже он потонул в еще большем рокоте толпы.
Когда народ слегка поуспокоился, вперед вышел щупленький, седой и изможденный годами старик.
– Сынок, – дрожащим голосом сказал старик. – Сынок!
Кэнтон не мог поверить, что это его отец. Он помнил его совсем другим. Когда-то этот человек был высоким и мускулистым, бык в человеческой плоти. Но неумолимые и беспощадные годы, а также разлука с сыном и смерть жены высосали все соки из некогда могучего, пышущего энергией человека.