Гаррет читал ещё долго, как вдруг, в очередной раз, почувствовав боль в боку от острых коготков, старший сын Поттеров понял, что задремал. Чтобы не уснуть за книгой, он, наконец, поднялся с постели, не обращая внимания на недовольно зашипевшего котенка, и подошёл к своему столу, на котором в вечном беспорядке лежало, стояло и валялось всё, что может там находится у мальчика почти 8-ми летнего возраста. Прибавьте к этому, что его папа – чистокровный волшебник, а мама – магглорождённая и смело можете умножать хаос, представший вашим глазам, как минимум в два раза. Отодвинув тяжелый деревянный стул, Гаррет сел за стол, достал пергамент и чернила, выбрал среди валявшихся на столе как можно меньше погрызенное "пушистым шантажистом" перо и, недолго думая, начал писать письмо, попутно рисуя на полях угловатые фигуры людей и животных. Адресатами письма были братья из семьи волшебников Уизли, Фред и Джордж, с которыми он познакомился прошлой весной в магазине письменных принадлежностей в Косом переулке. Знакомство началось с того, что Гаррета сначала облили чернилами, а потом обсыпали перьями два высоких худых рыжих мальчика, похожих, как две капли воды – только в разных свитерах. Гаррет в долгу не остался, и когда продавец вытолкал трёх мальчишек, в считанные минуты разгромивших магазин, на улицу – они уже почти были друзьями, объединившись в борьбе с хозяином магазина и двумя продавцами. С тех пор Гаррет не виделся с ними, но переписка не прекращалась, и в частых письмах обсуждались как успехи знаменитых игроков в квиддич, к которому Гаррета безуспешно пытались пристрастить близнецы, так и новые рецепты разбухающих, взрывающихся и пачкающих всё вокруг зелий, которыми Гаррет исправно снабжал братьев, получая в ответ захватывающие дух истории по применению его изобретений: чаще всего на старшем брате близнецов – Перси, намного реже на их младшем брате Роне, про которого они только и писали, что он опять обиделся и заперся в комнате, и, совсем уж редко – на их младшей сестрёнке по имени Джинни, которую близнецы, по мнению Гаррета, просто боялись трогать – за шутки над ней им нагорало от мамы сильнее всего. Над самыми же старшими братьями Фред и Джордж вовсе никогда не шутили, и лишь однажды, перед более, чем месячным перерывом в переписке, написали, что облили тлеющим клеем мантию Билла и намазали дверь в комнату Билла и Чарли взрывающимся от движения раствором. Как узнал Гаррет из пришедшего через четыре с половиной недели письма, возвращаясь вечером с прогулки на карьер, находившийся недалеко от их дома, они сначала взорвались, попытавшись открыть дверь, а затем провалились среди ночи на пол через истлевшие за несколько часов днища кроватей. Наутро же им попало от мамы за "опасные эксперименты", потому что Билл и Чарли так никому ничего и не рассказали, и получилось, будто дверь и кровати испортили сами близнецы. После чего им запретили выходить из дома и писать письма на целый месяц! А старшие братья лишь загадочно ухмылялись и молчали в ответ на попытки разными способами узнать, как они это сделали – ведь на дверь и мантию извели весь запас клея и раствора подчистую! Сверяясь с валяющимися на столе обрывками пергамента и страницами, вырванными из подаренного родителями на седьмой день рождения ежедневника, Гаррет быстрым, почти неразборчивым почерком писал уже шестой рецепт, как вдруг услышал за дверью комнаты шаги, по которым сразу узнал маму. Едва успев отдать мысленную команду свету в комнате погаснуть, Гаррет подбежал к кровати, и, схватив недовольно мяукнувшего, уже давно спящего котёнка, нырнул, как был, одетый под одеяло, прижав яростно вырывающегося "шантажиста" к себе и там схватив его за мордочку другой рукой, чтобы тот не мяукал. Но, вопреки всем приготовлениям, мама, постояв у двери в комнату, так и не вошла, пойдя к лестнице, и затем, наверное, спустилась вниз – в гостиную, где вечером были папа, дядя Ремус и дядя Сириус. Расслабившись, мальчик отпустил котёнка, который с совершенно диким воплем оскорбленного достоинства рванулся из-под одеяла, попутно оцарапав руку Гаррета. Зашипев от боли не хуже маленького наглеца, Гаррет приподнял голову, чтобы посмотреть, где тот спрятался – и увидел, что за окном уже рассвело. Значит, теперь можно и поспать. Тот сон приходил только ночью. Подавив зевок, Гаррет слез с кровати, переоделся в пижаму и снова лёг. Уже засыпая, он подумал, что письмо допишет, когда проснётся, а завтра попросит папу отправить его – ведь сюда совы не прилетают…
Глава III: Actually - Naltaina alatar isilmeo - Блики лунного света.
"Характер человека может быть получен из металла путем нагревания и охлаждения".
© гхола Хейт, ментат.Музыка к главе: http://up-file.ru/22339141
***
Средних размеров гостиная была погружена в полумрак и выглядела явно нежилой. Затхлый, сырой воздух только способствовал этому впечатлению. Возможно, сказывалось также то, что единственное окно было заложено кирпичом, а ветхие обои на стенах покрыты тончайшим, но неистребимым слоем пыли. Комната выглядела намного меньше, чем была на самом деле. Стены, почти полностью заставленные старыми, едва выдерживающими вес фолиантов, переплетенных в черную или коричневую кожу, шкафами с книгами, казалось, постоянно надвигались на немногочисленных посетителей этого жилища. Вся обстановка вызывала какие-то неприятные ассоциации – словно вы неожиданно оказались в крошечной палате для умалишённых. Это ощущение лишь усиливалось оплетенной паутиной люстрой под потолком, чьим сомнительным украшением служили небрежно укрепленные в гнёздах оплывшие свечи. Даже когда люстру зажигали, отбрасываемый ею круг тусклого света едва освещал потертый диван, старое кресло с ободранной кое-где обивкой и шаткий стол, сейчас совершенно пустой. Хорошо знакомый с этой непростой обстановкой человек, побродив по пыльному полу, нашёл бы за одним из книжных шкафов узкую скрипучую лестницу, ведущую на чердак и, возможно, ход на кухню. Остальное терялось в пыльном мраке.
Собственно говоря, комната выглядела нежилой, как и весь дом, поскольку таковой и была. В прежние времена – больше девяти лет назад – её владелец жил тут месяцами и даже годами, не говоря уже о том, что преимущественно в этой комнате прошло его детство. Впрочем, нельзя сказать, что в те времена это жилище, больше похожее на последнее прибежище смертельно больного, смотрелось лучше.
Сейчас же – официально – владелец комнаты продолжал проживать здесь. Созданию такого впечатления у всех, кто пожелал бы этим интересоваться, успешно служило отсутствие хоть какой-то возможности с улицы увидеть происходящее в доме, равно как и почти полное отсутствие визитеров. На случай, если всё же кому-то нежданному очень хотелось увидеть хозяина, входная дверь была защищена хорошо продуманным и тщательно замаскированным сигнальным заклятием, вдобавок державшим её закрытой столько, сколько потребуется. Несколько взмахов палочкой, чтобы очистить воздух от пыли и зажечь люстру, книга в руках – образ не выходящего из дома мрачного затворника, живущего в "маггловской клоаке" на жалкие гроши, завершен.
На самом деле, даже не будь у него другого жилья, "мрачный затворник" большую часть времени проводил бы в других местах – и вовсе не потому, что ему было плохо или чересчур уж неуютно в своём старом доме. Просто в последние годы, помимо основных, на него было возложено столько дополнительных обязанностей – в диапазоне от приятных до откровенно отвратительных – что стало почти невозможным бывать в любом месте, которое он мог бы назвать – "мой дом".
Два дня назад, выполнив самые срочные поручения и оставив заброшенные комнаты покрываться пылью, их владелец аппарировал к своему новому дому в нескольких милях от Лхена, на северо-западном побережье острова Мэн ( http://static.panoramio.com/photos/original/12674604.jpg ). Так уж удачно сложилось, что как раз сегодня он, хозяин двухэтажного особняка, построенного в парах сотен метров от полосы прибоя, мог позволить себе отдохнуть. Это не означает, впрочем, что он ничего не делал. Напротив, в нетерпении исследователя, стараясь использовать последние свободные дни, заканчивал расчеты по одному из давно разрабатываемых проектов и ранним вечером 26 августа 1989 года, на ходу додумывая мелкие детали, наконец приступил к экспериментам.
Если бы кто-то мог заглянуть в расположенную в подвале лабораторию, его взгляду предстало бы средних размеров помещение с огромным каменным столом, заставленным ретортами и пробирками в подставках, гладкими и рельефными досками для приготовления ингредиентов. В центре стола и ближе к дальнему от двери краю были укреплены на треножниках два котла разных размеров. Также по столешнице в, казалось бы, хаотическом порядке были разложены многочисленные металлические, стеклянные и деревянные инструменты. У ближнего к входу конца стола, в углу, располагалось единственное кресло, в котором сейчас сидел сам зельевар – темноволосый мужчина, на вид лет тридцати, одетый в чёрную, тяжёлую даже на вид мантию, сейчас сосредоточенно наблюдавший за парами, поднимавшимися из котлов. По замыслу, составам в котлах, прежде чем они обретут окончательную форму, требовалось ещё больше семи часов, и у зельевара было время подумать.
Откинувшись на спинку кресла и постаравшись расслабить мышцы, он прикрыл ладонью уставшие глаза. По привычке начав думать о многочисленных делах, ожидавших его в ближайшее время, недовольно скривил губы и, сделав над собой усилие, попытался подумать о чем-нибудь другом. Перебрав несколько тем и ни одной не удовлетворившись, вдруг вспомнил разговор, услышанный почти неделю назад в магазине "Slug & Jiggers Apothecary" в Косом переулке.
Раскланявшись в дверях со знакомым поставщиком ингредиентов для зелий и пройдя вглубь магазина, он удивился, услышав хорошо знакомые голоса, доносившиеся через приоткрытую дверь, ведущую на склад – первого заместителя Главы Магистрата Гильдии алхимиков и владельца магазина. Заместитель редко покидал здание Гильдии, а владелец занимался в основном поставками и много путешествовал по всему миру. Оба говорили быстрым, приглушенным шёпотом, причём первый явно нервничал:
- Я требую, слышите, Герарт, требую немедленно рассказать, где вы это взяли? Иначе последствия могут быть…
- Понимаю ваше беспокойство, но я ещё не сошёл с ума, чтобы выдавать своего поставщика. Как и полагается по обычаю, я передал Гильдии – заметьте, безвозмездно – по одному экземпляру каждого из полученных предметов для изучения. А мне они стоили очень недёшево! Одиннадцать галлеонов за виал! Семьдесят пять – за весы! Вы когда-нибудь слышали о подобном? А мантия – та самая, которой вы же так восхищались всего пару дней назад – двести двенадцать галлеонов! А всё остальное!..
- За мантию вам заплатили! - возмутился заместитель.
- Да, заплатили! Потому что дарить такие деньги даже для меня невозможно! Но эти вещи стоят таких затрат, даже вы не отрицаете этого! Скоро тридцать лет, как я работаю в этом магазине, но такие чудесные предметы никогда не попадали в мои руки.
- В мои тоже, но…
- Нет, послушайте! Вы изучили виалы и пробирки – заметили, какие они изнутри? Как и чашечки весов, абсолютно нейтральны ко всем известным современной науке алхимическим ингредиентам и составам. Назовите хоть один металл или камень, который может сравниться с этим! Мало того, изнутри они не подвержены трению – а это значит, что не теряется даже капля жидкости! Это… это попросту невозможно! Но я видел их, держал в руках, и даже продал несколько штук. И вы требуете выдать вам моего поставщика?!
- Вы просто хотите стать монополистом!
- Да бросьте, я же говорил, что тот купец работает не только со мной. Но – он особо просил сохранить его личность в тайне. Так что разговор окончен! Я вас провожу…
Размышляя о невольно подслушанном, Северус Снейп всё больше и больше удивлялся. За последние годы не раз появлялись мнимые "чудеса" в зельеварении – их создатели прибегали порой к очень сложным мошенничествам, пытаясь заработать или прославиться – но владельца "Slug & Jiggers Apothecary" он знал много лет, и тот никогда не связывался с подобными шарлатанами. Однако есть непреложные законы, которые не обойти и не нарушить. Достаточно вспомнить базовые свойства зелий – постоянство стабильности в исходном и конечном состоянии, вязкость и консистенция, разность плотности и активности… Не могут существовать абсолютно нейтральные материалы! Не бывает полного отсутствия трения! Наконец, не может существовать…
Оборвав мысль, зельевар встал и зашагал по лаборатории, пытаясь успокоиться. " Надо же, - произнёс кто-то внутри язвительно, - как тебя захватила мысль, что там, где ты профессионал, осталось то, чего не можешь постигнуть и понять! Что же, останешься тут и позволишь другим успеть раньше? ".
Совладав с собой, Северус вновь сел в кресло и, утихомирив на время жгучее любопытство, принялся рассуждать. Вслух – здесь можно, никто не услышит. С самого начала – торопиться сейчас некуда, а так проще всего разобраться.
- Итак, существует более двадцати основных видов ингредиентов для зелий и магических составов. Для упрощения работы алхимик Филлит в 1713 году разработал таблицу соотношений компонентов. Выглядит она для непосвященного очень странно – Филлит понял, что прямоугольная модель будет слишком громоздка и неудобна, и потому таблица больше всего напоминает паутину. Четыре концентрических круга, пять лучей-паутинок – с тех пор никто не придумал ничего более совершенного, лишь со временем количество кругов выросло до восьми, а лучей – до одиннадцати. Умелому зельевару достаточно бросить один взгляд на таблицу, чтобы понять, какие компоненты ему нужны и для чего. Опытный зельевар проверяет свои расчёты лишь по трём внутренним кругам – на предмет несовместимости компонентов. Мастер Зелий держит всю таблицу в голове, нередко дополняя и изменяя её.
Нередко авторы литературы по зельеварению соблазняются возможностью – как они думают – упростить классификацию, отталкиваясь от типов алхимических составов, но на практике это приводит к опасной путанице.
Типы ингредиентов можно условно разделить на пять групп – растительного происхождения, животного, минералы, металлы и прекурсоры. Первые четыре группы, как считают, содержат только исходные компоненты, прекурсоры же могут быть как исходными, так и промежуточными. Общих правил совместимости компонентов не существует – всё зависит от условий создания конкретного алхимического состава…
Северус помолчал немного, и продолжил:
- Но основная проблема зельеварения – загрязнение. Невозможно сварить идеальный состав – в него неизбежно попадут посторонние элементы. Температура, освещенность, влажность, состав воздуха, наконец, даже – чистые ли у зельевара руки и чем он их мыл – тоже имеют значение. А чаще всего готовить зелья, мази и прочее приходится в условиях, приближенных к полевым. " И, в качестве финального аккорда, - подумал Северус,
- тот непреложный факт, что измерительные приборы, сосуды для приготовления и инструменты тоже нужно из чего-то создавать. А нейтральных материалов не существует…круг замкнулся. Или – такие уже существуют? "
От размышлений зельевара оторвал весёлый смех, раздавшийся от входа. Подняв голову, он увидел стоящую в дверях молодую женщину в тёмно-коричневой мантии с кантом цвета обожжённого золота и пуговицами из пиропа ( http://www.jewellery.org.ua/all/granat0107.jpg ).
- Знаешь, Северус, - произнесла она, закрывая за собой двери, - я начинаю подозревать, что тебе не хватает учеников, чтобы ты не говорил по этому поводу. Очень интересная лекция по основам зельеварения!
- Что ж, я немного увлёкся, - чуть подняв уголки губ, что означало улыбку, ответил Северус. - Мне это простительно, да и аудитория подходящая - уверен, ты уже давно забыла даже основы.
- Пусть так. Но даже это не помешало мне заметить, что ты, как всегда, нашёл возможность похвалить сам себя! - насмешливо отпарировала Лили, - когда ты в последний раз держал в руках рисованную таблицу Филлита, о уважаемый Мастер Зелий?
- Года два назад, - принимая игру, ответил он, - когда один исключительно дотошный студент четвертого курса успешно сварил Зелье памяти…
- …и ты, решив поощрить его талант, передал ему – анонимно, разумеется – официальную версию таблицы. - подхватила Лили. - Конечно же, только для того, чтобы он отстал от тебя со своими бесконечными расспросами?
- Конечно, - вновь улыбнулся Северус. - Да и, судя по тому, насколько тише стало у меня на уроках, он воспользовался ею по назначению.
- Насколько тише и… насколько меньше баллов стал терять Рэйвенкло, не так ли? Должно быть, профессор Флитвик был тебе очень благодарен…
В дружеской перепалке и последовавших за ней более серьёзных разговорах несколько часов, оставшихся до прихода ночи, прошли почти незаметно и, условившись встретиться утром в понедельник в доме Поттеров, друзья разошлись.
***