- А кому остаться, решат женщины, - объявил Саркан. - Они обсудят это сегодня вечером и скажут нам завтра.
- Это справедливо.
- Значит, все должны быть готовы к битве. И те, кто уходит, и те, кто остается.
- Это справедливо, - повторили вожди кланов.
Саркан встал, показывая, что обсуждение закончено.
- Возвращайтесь в свои кланы, братья, и объясните воинам, что завтра мы выступаем в поход, чтобы остановить Мерианда прежде, чем он приблизится к Тенианскому лесу. Да хранит нас Земля!
Все шестеро вождей, отсалютовав ему, молча удалились.
Саркан проводил их взглядом и повернулся к двери в стене за его спиной:
- Тагор, ты слышал наш разговор?
Дверь медленно отворилась, за ней показался сын Саркана. Он был одет как жители Темной Земли, и только гребень волос на бритой голове говорил о том, что он туатанн. У него были разные глаза - один голубой, другой черный.
- Да, отец, я все слышал. У вождей ведь нет секретов от своих братьев, правда?
- Тебе следовало войти, сын, не надо было прятаться…
- Мне не хотелось смущать молодого вождя клана Хассат'енор. А все остальные знали, что я здесь. Вот я и решил послушать.
Саркан вздохнул. Его сын вел себя не по-туатаннски. А ведь он был хорошим воином. Опорой отца.
- Этот бой неизбежен, сын мой. Речь идет не о захвате чужих земель, а о защите Филидена.
- Знаю. Надо защитить Филиден от тех, у кого мы его отняли…
- Не забывай - они сами когда-то отняли его у наших предков… Мы достаточно об этом говорили, Тагор. Неужели этот спор будет длиться вечно?
- Да. До тех пор, пока не закончится эта война, отец.
- Ты что же, хочешь, чтобы мы позволили Мерианду выгнать отсюда наших жен и детей? Чтобы нам снова пришлось искать прибежище?
- Нет, я хочу, чтобы мы остались здесь, но без войны. Мы начали ее, и теперь она будет длиться до бесконечности.
- Нет, Тагор, первыми ее начали те, кто четыреста лет назад напал на наших предков.
Юноша промолчал, но протест в его глазах остался.
- Ты пойдешь с нами, сын мой?
- Разумеется, Саркан.
Он назвал отца по имени, чтобы подчеркнуть, что разговаривает с вождем клана.
- Я пойду с вами завтра и, если понадобится, буду драться до последнего вздоха. Я, прежде всего, - сын клана Махат'ангор и выполню свой долг. Надеюсь, все кончится хорошо и моим детям не придется когда-нибудь мстить за меня. Никто не должен отдавать жизнь за своих предков.
И он быстрым шагом вышел из комнаты. Впервые за ним осталось последнее слово в нескончаемых спорах с отцом, и Саркан пришел в ярость.
В это мгновение в дверь постучали.
Это был Джиха, один из воинов. Вождь сделал над собой усилие, чтобы подавить гнев.
- Что ты хочешь, Джиха? - спокойно спросил он.
Воин приветствовал его и вошел в комнату.
- Мы только что получили известие из клана Хаден'ангор.
Саркан нахмурил брови. Он не ожидал никаких известий.
- К югу от Гор-Драка на них напал отряд Воинов Огня.
- Один отряд? - удивился Саркан.
- Да, и один из четырех манитов похищен… Меч Нуаду.
У Саркана вырвался крик ярости. Он не верил своим ушам. Маниты предназначались для передачи друидам. Охранять их он отправил целый клан. Это была ужасная новость, которая, возможно, означала, что Харкур послал свои войска к югу. Неужели вождь, который предполагал такое развитие событий, был прав? Как теперь объяснить друидам нехватку манита?
Это было первое поражение туатаннов с тех пор, как они покинули пределы Сида. И поражение ужасное.
Потому что обладатель Меча Нуаду приобретал такое могущество, какого Саркан даже вообразить себе не мог.
Фейт постучала в двери монастыря.
Мьолльн и Алеа немного отстали, любуясь строгой, но изящной архитектурой длинного строения. Прежде чем подойти к дверям, они обошли все здание, восхищаясь скульптурами на галерее под крышей, резными каменными стенами и красивыми цветниками. Свет наступающего дня делал все цвета и оттенки яркими.
Когда дверь отворилась, Алеа вздрогнула и, сжав кулаки, подошла поближе к Фейт. Она надеялась, что хотя бы здесь ее имя не воспримут как сигнал об опасности.
В проеме двери показался старый монах. Он был мал ростом, лыс и грузен, давно не бритая щетина покрывала его двойной подбородок. Выражение его бледного, с нездоровой кожей лица трудно было назвать приветливым, глаза слезились, под ними темнели крути. От него пахло потом, сыростью и перегаром.
- Мы ищем ночлег, - объяснила Фейт, не дождавшись от монаха ни слова. - Нас трое, а лошадей, наверное, надо бы подковать.
Монах вздохнул, разглядывая путников. Лицо его подрагивало. Он неприветливо взглянул на гнома, потом повернулся и, так и не сказав ни слова, знаком предложил следовать за ним. Алеа посмотрела на Фейт, пожала плечами, и они решили принять это странное приглашение. Мьолльн что-то буркнул себе в бороду. Путники надеялись на более теплый прием, но ведь это была не харчевня…
Они шли по длинному коридору, который, очевидно, тянулся вдоль всего здания. Низкий потолок нависал над головами, на неровных стенах, покрытых белой штукатуркой, через каждые шесть-семь шагов примерно на уровне плеч висели деревянные распятия. Миновав множество дубовых дверей по обе стороны коридора, друзья наконец оказались в самом его конце, где монах поджидал их, приподняв руки в широких рукавах сутаны.
- Здесь вы можете переночевать, - произнес он, указывая на последнюю дверь. - Ужинаем мы после вечерней молитвы. Трапезная вон там, пятая дверь налево. Если же вы захотите присутствовать на нашей службе, вход в часовню снаружи, по эту сторону монастыря.
- Спасибо, - сказала Фейт, скрестив руки за спиной.
Монах покачал головой. Он снова неприязненно посмотрел на гнома и, повернувшись, пошел в обратную сторону. Сделав несколько шагов, он остановился и поднял вверх указательный палец:
- Да, вот еще что. Некоторые из братьев дали обет молчания. Надеюсь, вы не будете их беспокоить. - На лице его появилось какое-то странное выражение, он опустил руку и добавил: - Добро пожаловать. - И ушел, больше не оборачиваясь.
Алее едва удалось скрыть вздох облегчения.
- Какой странный тип, - сказала она друзьям, когда монах скрылся в конце коридора.
- Похоже, этот толстяк недолюбливает гномов, - обиженно произнес Мьолльн.
Фейт открыла дверь, и они вошли небольшую келью с белыми стенами. Здесь стояли четыре кровати, жесткие и узкие, но и они были удобнее одеял, разложенных прямо на земле. Стол с четырьмя стульями делил помещение на две части. За окном расстилалась долина Харкура, радующая глаз яркими красками.
Путники сложили вещи на кровати. Мьолльн улегся, скрестил руки под головой и, глубоко и умиротворенно вздохнув, произнес:
- Настоящая кровать! Подумать только! Много ли нам надо для счастья!
Алеа улыбнулась. Ей тоже давно хотелось хоть немного уюта. Но она пришла сюда не за этим и теперь не находила покоя…
Книги. Она знала, что здесь должны быть книги.
В монастырях всегда хранилось множество книг. Переписывали их сами монахи, об этом она много раз слышала. А раз здесь были книги, то, может быть, в них найдутся ответы на ее вопросы.
- Пойду посмотрю, что тут есть, - объявила она, направляясь к двери.
Фейт обернулась к ней, а Мьолльн приподнялся на локтях.
- Хочешь, мы пойдем с тобой? - предложил он.
- Нет, нет, ничего, все будет хорошо, - успокоила его Алеа и вышла из комнаты.
Девушка бесшумно шла по коридору. Привычки маленькой бродяжки, которой она была когда-то, напоминали о себе, и хотя здесь она не собиралась ничего воровать, все же старалась оставаться незаметной, чтобы спокойно все осмотреть.
Из множества дверей, которые она пыталась открыть, поддалась лишь одна. Алеа просунула голову внутрь и увидела в точности такую же, как у них, келью, только пустую. Она прикрыла дверь и продолжила путь вдоль белого коридора. Одна дверь была больше других. Алеа пересчитала их и поняла, что это как раз пятая. Значит, здесь расположена трапезная. Девушка заглянула туда, но ничего, кроме столов и скамеек, не обнаружила. И пошла дальше.
Следующая дверь была двустворчатая. Алеа подумала немного, убедилась, что в коридоре по-прежнему никого нет, и осторожно взялась за медную ручку. Замок был не заперт.
Она открыла тяжелую дубовую дверь и удовлетворенно улыбнулась. Все стены большого полутемного зала занимали стеллажи, полные книг. За пюпитрами, низко склонив головы, сидели монахи и старательно переписывали на большие листы страницы открытых перед ними фолиантов. В тишине зала слышалось только тихое поскрипывание перьев по бумаге и звонкое постукивание о баночки, когда монахи макали их в чернила. Свет косо падал в зал из окон под самым потолком, в лучах солнца плясали мелкие пылинки. Все в этой комнате было сделано из дерева: пюпитры, потолок, пол, стеллажи, скамейки, на которых сидели монахи… Лишь книги выделялись на темном фоне переплетами из красной, зеленой и коричневой кожи.
Алеа тихонько вошла в зал, и, прислонясь к высокому шкафу с ящиками, остановилась справа от двери. Монахи были так увлечены работой, что и не заметили, как она вошла. Алеа увидела, что некоторые из них пишут мелкие буквы, которые длинными строчками ложатся на бумагу, другие же вырисовывают сложные цветные узоры.
Долгое время стояла она, наблюдая за движением множества рук, выводящих буквы, переворачивающих страницы, за перьями, снующими от бумаги к чернильнице и обратно… Терпение монахов восхищало ее. Она по-хорошему завидовала их знаниям и мечтала узнать все, что было написано в каждой из этих книг.
Вдруг над самой ее головой громко зазвенел колокольчик. От неожиданности она вздрогнула и уронила книгу, лежащую позади нее на шкафу. Все, кто был в зале, подняли головы и посмотрели на нее. Алеа сжала зубы. Сердце ее забилось часто-часто. Все монахи - кто помоложе, кто постарше, кто постройнее, кто потолще - были чем-то похожи на того, что встретил их у входа… Если они окажутся столь же "дружелюбными", то сейчас начнут бранить ее. Стараясь держаться непринужденно, Алеа нагнулась, подняла упавшую книгу и положила ее на место. Монахи продолжали смотреть на нее, но не выказывали никакого удивления, и она немного успокоилась. Может быть, они привыкли, что к ним заходят посторонние и смотрят, как они работают. Или просто стишком поглощены своим занятием, чтобы реагировать на такое незначительное происшествие.
Колокольчик наконец умолк. Монахи дружно положили перья и поднялись со своих мест. Алеа широко открыла глаза, увидев, что все они двинулись по направлению к ней. Она застыла, прижавшись спиной к шкафу, и почувствовала, как кровь прихлынула к ее щекам.
Но монахи прошли мимо, даже не взглянув в ее сторону, и один за другим вышли из зала. Только последний задержался на пороге и повернулся к Алее. Он смотрел на нее с таким же странным выражением, как и встретивший их первый монах, но был моложе и немного опрятнее.
- Мы идем на молитву, девушка. А после молитвы продолжим переписывать книги. Если вы хотите посмотреть, как мы работаем…
Алеа молча кивнула. Она все еще ощущала страшную неловкость.
- Книга, которую вы уронили, не должна была там находиться. Вы не виноваты. Очевидно, кто-то из братьев не туда ее положил. Сейчас я отнесу ее на место, если только вы не хотите ее почитать. Это замечательный труд по географии Бриттии…
- Я… Я не умею читать, - пролепетала Алеа.
Монах был явно удивлен:
- О, простите.
Он немного помолчал, глядя ей в глаза, потом улыбнулся и вышел из комнаты.
На рассвете Фингин поблагодарил хозяина харчевни и пошел за своей лошадью, стоящей в конюшне. Он запряг ее, прикрепил сумку и ловко вскочил в седло. Проехав несколько метров, он обернулся и последний раз взглянул на Сай-Мину, видневшуюся вдали за полоской воды на освещенном угренним солнцем полуострове.
Ему вспомнилось, как он в первый раз увидел высокий силуэт замка друидов. А сегодня покидает его по собственной воле. Не совершает ли он самую большую ошибку в своей жизни? Какое решение вынесет Совет? Может быть, решит исключить его, как Фелима? И стоит ли этого Алеа? С тех пор как он выехал из Сай-Мины, Фингин снова и снова задавал себе эти вопросы. Об этом же он мучительно думал всю прошлую ночь. Но сейчас пора было ехать дальше. Не время терзать себя сомнениями и раскаянием. Надо идти вперед.
Фингин вдруг почувствовал себя бесконечно одиноким. Будто опять, впервые после того, как он в детстве выбрал путь друида, ему надо было самостоятельно принять очень важное решение. Это требовало веры в себя, каковой он пока не ощущал. А в действительности выбора уже не было. Если Эрван нашел в себе смелость уехать, если это сделали до него Галиад и Фелим, значит, и он, Фингин, на верном пути. "Да и одинок я только до тех пор, пока не найду Эрвана", - убеждал себя он.
Друид повернул к югу и пришпорил коня. Он не позволял себе оглядываться назад и всматривался вдаль, где узкие перелески очерчивали широкий полукруг, обрамляя поля. На востоке синело бескрайнее море. На западе зеленели рощи и леса. Насколько хватало взгляда, повсюду раскинулись луга с небольшими пригорками.
Внезапно Фингин услышал позади стук копыт. Звук приближался. Не замедляя хода, он спокойно обернулся и увидел раскрашенную повозку бродячих артистов. Это были Кейтлин и Мэл. Почему они выехали так рано? И разве не собирались они двигаться на север?
Фингину стало любопытно, и он придержал поводья, поджидая актеров. Он увидел, что они смотрят на него, и понял, что они хотят что-то ему сказать.
- Здравствуй, Мэл, здравствуй, Кейтлин. Уже поднялись?
Актеры даже не ответили на его приветствие. Казалось, они торопились спросить его о чем-то.
- Фингин, твое настоящее имя, случайно, не Уильям?
Друид удивился. Он растерянно переводил взгляд с брата на сестру. Что за загадку они ему приготовили? Давно уже никто не называл его так…
- Совершенно верно, Уильям Келлерен - это мое прежнее имя… Но откуда вы его узнали? Вам, может быть, сказал Киаран? Но когда он успел?
Мэл и Кейтлин переглянулись. Похоже, они понимали друг друга без слов. В глазах у них блестел странный огонек. Кейтлин повернулась к друиду:
- Нет, Фингин, не Киаран. У нас есть для тебя известие.
- Известие для меня? - удивился Фингин. - Но почему вы ничего не сказали мне вчера?
- Мы не были уверены, что оно предназначено именно тебе, - объяснила Кейтлин. - Ты назвался Фингином, а известие мы должны были передать Уильяму…
- Да от кого же оно? - нетерпеливо спросил Фингин.
- Нам его передал один бард. Таэльрон. Он попросил нас передать тебе очень важное известие от Алеи.
Фингин широко открыл глаза. Что еще за шутки?
- Вы меня разыгрываете?
- Нисколько, друид. Актеры играют только на сцене, в жизни - никогда! Если Таэльрон сказал, что это известие от Алеи, значит, так оно и есть. Таэльрон не мог сказать неправду, из всех бардов на острове он самый…
- Я слышал о нем. И знаю, что его уважают. Так что же он просил передать?
- Алеа просит тебя как можно скорее найти ее в Мон-Томбе.
- И все? - с сомнением спросил Фингин.
- Да, все.
- В Мон-Томбе? Найти ее? А Эрван? Он с ней?
- Больше мы ничего не знаем, Фингин, Таэльрон передал нам только это. Тебе надо ехать в Мон-Томб.
Теперь друид начинал верить. Он был немало удивлен, что таким странным образом получил это известие, но отчетливо видел по глазам актеров, что те говорят правду, к тому же знал: Таэльрону можно доверять. Сомнений больше не было. И все же это невероятно. А главное, почему? Почему Алеа отправилась в Мон-Томб? И зачем она просит Фингина найти ее там?
Она Самильданах. Наверняка ей открылось многое такое, что недоступно ему. И должно быть, ею движут какие-то предчувствия. Она способна предвидеть будущее. Может быть, она знала, что Фингин решил уйти из Сай-Мины. Что он, как и Фелим, хочет ей помочь. Неужели он и вправду ей нужен?
- И еще одно, - сказала Кейтлин, прерывая размышления друида.
Фингин поднял глаза и посмотрел на молодую женщину.
- Мы с Мэлом решили ехать с тобой.
- Это очень благородно с вашей стороны, но я не могу принять такое предложение. Я не знаю, что уготовила мне Мойра на этом пути, и не имею права подвергать вас опасности.
Кейтлин улыбнулась:
- Что уготовила тебе Мойра? Вы, друиды, всегда так странно говорите о нашей Матери… Послушай, Фингин, забудь о гордыне и просто прими наше предложение. Мы обдумывали его всю ночь, и это не пустые слова. Мы действительно хотим сопровождать тебя.
Фингин задумался. Он понимал, что ему, друиду, нельзя брать их с собой, но брат и сестра так обаятельны, с ними так интересно. К тому же взгляд Кейтлин его просто очаровывал. Трудно было оторваться от нее, от ее глаз, улыбки…
- Что ж, проведем часть пути вместе, - сдался он, - а там будет видно.
Мэл улыбнулся. Фингин подумал, что, возможно, он догадался, какие чувства вызывает в друиде его сестра. Неужели это так заметно?
- Давай привяжем твою лошадь к нашей упряжке, - предложил Мэл, - а ты садись к нам в повозку. Так мы сможем поговорить.
Фингин согласился. Алеа ясно дала знать, чего от него хочет. Ему надо как можно скорее приехать в Мон-Томб. А путь до этого маленького островка был неблизкий.
Возможно, Алеа в опасности. А может быть, и Эрван вместе с ней.
Надо было торопиться.
- Вы что, все это время были тут?
Алеа вздрогнула. Она стояла спиной к двери и не слышала, как монах вошел в комнату. С тех пор как переписчики вышли, она все ходила и ходила между стеллажами, то и дело останавливаясь и рассматривая какую-нибудь книгу, трогая кожаные корешки. Она очень долго не могла решиться, но потом все же взялась за одну из массивных книг в великолепном красном переплете, которая издали привлекла ее внимание. Приподняла и стала медленно тянуть ее к себе, стараясь ничего не уронить. Сердце девушки громко стучало, она все время оглядывалась, желая убедиться, что за ней никто не наблюдает. Это была тяжелая, толстая книга. Алеа донесла ее до шкафа, стоящего у входа, и, широко открыв глаза, стала переворачивать одну за другой страницы, с восторгом замирая при виде каждой выписанной золотой краской заглавной буквы, каждой гравюры, прикрытой тонкой прозрачной бумагой. Здесь были изображены сражения, старинные портреты, пейзажи… Неужели все это нарисовали монахи? Почему друиды против книг? Эта была так прекрасна…
Затем девушка очень осторожно закрыла фолиант и поставила его на место.
Она была настолько поглощена этим занятием, что не услышала, как позади нее скрипнула деревянная дверь.
- Я… ну да, я рассматриваю ваши книги, - тихо проговорила она.
Монах улыбнулся.
- Для того чтобы все это прочитать, потребуется целая жизнь, не так ли? - сказал он, направляясь к своему пюпитру.
- Вы хотите прочитать их все? - удивилась Алеа.
- Что вы, у меня нет на это времени. Я едва успеваю переписывать их. А Мон-Томб присылает все новые и новые книги… Конечно, мне хотелось бы их прочитать, но сначала я должен закончить свою работу, а это, кажется, просто невозможно!
Алеа смотрела на него, как зачарованная. Она надолго замолчала, не смея подойти ближе и посмотреть, как он работает.