В собственных мыслях он начал замечать зачатки жалости к самому себе. И тогда он вспомнил слова его любимого учителя по языкам, сказанные когда-то там, в Вестгейте. Жизнь в то время казалась Кейлу особенно тяжелой. "Жалость к самому себе - это привилегия артистов и знати. Не трать на нее больше времени, чем должно. Выслушай ее, извлеки из нее все полезные для себя уроки и затем двигайся дальше".
Что ж, так и надо сделать. Эревис был и шейдом, и человеком. А человек не мог всегда оставаться в тенях.
Собравшись с силами, он откинул капюшон и смирился с обжигающей болью, причиняемой его коже лучами солнца. Убийца приветствовал ее, как поклоняющиеся Илматеру приветствовали страдание: очищая душу через боль, причиняемую телу. Солнце будет инструментом агонии Кейла, инструментом его очищения.
- Кейл, мы дома! - воскликнул Джак. - У тебя получилось!
Хафлинг резвился в подлеске и вдруг остановился, только теперь заметив, что другу было неприятно находиться на солнце. Его улыбка увяла.
- С тобой все в порядке?
Убийца спрятал обрубок в рукаве плаща:
- Да, дружище. Все хорошо.
На лице Флита вновь расцвела улыбка.
- Отлично, - обрадовался он. Джак рухнул на спину в траву, разбросав руки и ноги и словно пропитываясь солнцем. Он глубоко вдохнул. - Чувствуете? Воздух здесь напоминает мне о ферме моей семьи в Мистдейле. Кейл, ты когда-нибудь был в Долинах? Я как-нибудь возьму тебя туда. Сможешь попробовать стряпню моей матушки.
Эревис кивнул, хотя мог себе представить реакцию матушки Джака, когда в двери ее дома войдет желтоглазое, обернутое тенями существо.
Магадон стоял в десятке шагов от них, закрыв глаза и прижав ладонь к стволу ели, а в другой руке держа лук. У проводника был такой вид, словно он черпал силу из дерева. Должно быть, псионик почувствовал взгляд Кейла, потому что открыл глаза, посмотрел на Эревиса и мягко улыбнулся:
- Этой ели больше девяноста зим, она много повидала на своем веку. - Он оглядел Кейла и склонил голову набок. - Твои глаза сейчас кажутся нормальными.
Эревиса слова проводника и удивили, и обрадовали. Впрочем, убийца знал, что, несмотря на глаза, он весьма далек от нормальности.
- Ничего не изменилось, - ответил он. - По крайней мере, на самом деле не изменилось.
Едва он ступит обратно в тень, вновь будет выглядеть как шейд.
- Ее нет? - спросил Магадон, гладя на рукав Кейла, на его запястье.
Джак сел и проследил за взглядом проводника. Ривен тоже с интересом воззрился на руку.
Кейл пару мгновений смотрел на Магадона, прежде чем выдохнуть. Проводник подмечал все. Словно открывая постыдный секрет, убийца поднял руку и задрал рукав, обнажая культю.
- Твоя рука! - воскликнул Джак, вскочив на ноги.
Эревис поспорил с самим собой, прежде чем ответить:
- Да, но смотри. - Он перевел обрубок в тень. В то же мгновение кисть материализовалась. Кожа на ней была чуть темнее, вокруг вились тени. - Она есть в тени, но пропадает на свету.
- Словно дурной сон, - прошептал Флит. И залился краской смущения, осознав, что сказал. - Прости.
С лица Ривена не исчезало жесткое выражение, которое Кейл не мог до конца понять. Прежде чем Эревис смог все осмыслить, Драйзек отвел взгляд, вытащил одолженную трубку и закурил.
- У меня есть идея, - промолвил Джак. Все еще глядя на запястье Кейла, он тоже вытащил трубку и сказал, обращаясь к Ривену: - Ты, зент, не сможешь отправиться с нами в Мистдейл. Потому что ты неблагодарный мерзавец, оскорбивший картофельный суп моей матушки.
- Я оскорблял твой картофельный суп, - возразил Ривен с улыбкой, не отрываясь от трубки.
Пока друзья были заняты, Кейл опустил рукав, выглянул из-под кроны дерева и посмотрел на солнце. Резкая боль пронзила глаза, по щекам покатились слезы.
- Магз, где мы? - отвернувшись, спросил он.
- Мы дома, Кейл, - ответил Джак, вытащил огниво и разжег трубку. Не выпуская ее изо рта, он продолжил: - И сожгите меня, если я когда-нибудь захочу вернуться в то место. Не обижайся, Кейл.
Эревис поймал на себе косой взгляд Ривена. "Это больше не дом, - читалось в нем, - и мы довольно скоро вернемся обратно на Уровень Тени".
- Никаких обид, дружище, - улыбнулся Кейл.
- Я смогу предложить больше необычного, чем Джак, - с ухмылкой промолвил Магадон.
Он погладил ближайшую к себе ель, словно та была любимым животным, и, пройдя мимо Кейла, вышел из тени деревьев на солнечный свет. Сняв шляпу, он приложил к глазам ладонь и оглядел равнины.
- Мы на южных равнинах между Гултмиром и Звездным Покровом, - сообщил он. - В двух днях пути от города.
- Как долго нас не было? - спросил Кейл.
Магадон пожал плечами:
- Этого никак не узнать.
Джаку и Ривену, дымившим, словно каминные трубы, Эревис сказал:
- Можете еще немного отдохнуть. Скоро нам нужно будет выдвигаться.
Он знал, что Азриим и другие слаады не будут сидеть сложа руки. Пока друзья доберутся до Звездного Покрова, Кейл успеет обдумать, как выследить врагов.
* * *
Через несколько часов пути они добрались до южной дороги, что вела в Звездный Покров. А еще через полтора дня прибыли и в сам город. К тому времени Кейл почти обессилел от постоянной боли, вызванной солнцем. Почти.
Ворота Звездного Покрова, как и всегда, оказались настежь распахнуты. Вооруженные копьями стражники едва заметили путников, когда те вошли, и лишь ухмыльнулись их чумазому виду. Взгляды Кейла и Ривена смели улыбки.
Широкие улицы города остались точь-в-точь такими же, какими Кейл и его спутники их оставили, - запруженными людьми, лошадьми, человекоподобными созданиями, телегами и зловонием. Звездный Покров ничем не напоминал темные заброшенные руины Элгрин Фау. Храмы все так же возвышались над городским ландшафтом, понимающе подмигивая, наблюдая за повсеместным грехом. Звездный Покров ничуть не изменился.
А вот путники изменились. Тень изменила всех. Кейл видел их одежды, ставшие теперь черно-серыми, и знал, что каждый из друзей оставил там, в темноте, нечто большее, чем цвет одеяний.
Ривен сбросил с себя покрытый коркой засохшей грязи плащ и засунул его под мышку.
- Когда и где встречаемся? - спросил он.
Джак уперся пальцем в грудь убийцы.
- Куда это ты надумал податься, зент? - полюбопытствовал хафлинг. - Мы должны держаться вместе.
Драйзек обнажил в улыбке испорченные зубы:
- Буду рад, если ты присоединишься ко мне. Я собираюсь отдохнуть, почиститься, поесть, а затем зайти к шлюхе. Еда и плоть, Флит. Что еще здесь можно найти?
Джак в легком потрясении воззрился на убийцу:
- Табак, философия, религия, дружба… много чего, Ривен.
- Ох, - выдохнул убийца, увидев, как бездомная собака пробиралась по улице, опустив нос к земле.
Эревис мог бы поклясться, что лицо Драйзека выражало в этот момент заботу и жалость. Но когда убийца поднял голову, оно было таким же жестким, как всегда.
- А как насчет тебя, Кейл? - спросил Драйзек. - И тебя, Магз? Как вам мой план?
Кейл и не думал прибегать к услугам проституток с тех самых пор, как написал о своих чувствах к Та-зиенне Ускеврен на листке бумаги там, в поместье Штормовой Предел, хотя и ощущал тягу к этому довольно часто. Он считал, что отказ от удовольствий был таким же способом очищения, как и боль. И решил не потакать своим нуждам.
- Нет, - ответил он, не вдаваясь в объяснения.
- Отлично, - кивнул Ривен. - А ты, Магз?
Проводник снял шляпу, отбросил со лба волосы и покачал головой:
- Думаю, нет. Я подготовлю нас к следующему… - Он остановился на середине фразы и посмотрел на Кейла. - Куда мы отправимся на этот раз?
У Эревиса еще не было ответа на этот вопрос, но он считал, что располагает средствами это выяснить.
- Я еще думаю, - ответил он. - Сегодня все узнаю.
- Дай мне знать, когда выяснишь, - сказал проводник. - Чтобы я все собрал. А пока достану самое необходимое.
Кейл кивнул. Пару мгновений он спорил с самим собой, а затем сказал проводнику:
- Магз, я чувствую, что должен сказать тебе кое-что… - Он набрал в грудь побольше воздуху. - Если ты хочешь… если всего этого слишком много для тебя, сейчас самое время выйти из игры. Я надеюсь, что ты этого не сделаешь, но ты должен знать - выход есть. Без стыда и обид.
Убийца пожалел о своих словах в ту же секунду, как произнес их.
Боль и удивление тенью пробежали по лицу Магадона, но проводник быстро пришел в себя, воззрился белыми глазами на Кейла и ухмыльнулся.
- Кто я, по-твоему? - спросил он. - Убийца-зент, работающий за вознаграждение?
Ривен издевательски хмыкнул.
- Мы оставили далеко позади те три сотни золотых, Эревис, - продолжил Магадон. - Я пойду до конца, если ты позволишь.
Испытывая и радость, и досаду одновременно, Кейл не смог сдержать улыбку. Меньше чем за десять дней он привык целиком и полностью полагаться на проводника, ощущая его надежную поддержку. Он похлопал Магадона по плечу:
- Отлично. Я просто имел в виду…
- Я знаю, что ты имел в виду, - перебил проводник. - И ценю твою заботу. Но это необязательно. Ты помнишь наш разговор там, на Уровне Тени?
Кейл кивнул.
- Вот и я помню, - сказал Магадон, не добавив больше ни слова.
Ривен вновь фыркнул:
- Вот она, твоя дружба, Флит. Сладкая, как репа, не правда ли? - Убийца повернулся к Кейлу. - Если ты все сказал, Кейл, я отправлюсь на поиски девицы.
Обращаясь ко всем друзьям, Эревис предупредил:
- Встречаемся в "Девятом Круге Ада" около десяти часов вечера. Сегодня отдохнем и… развлечемся, а завтра отправимся в путь. Пока что настраивайтесь на Подземье.
Кейл не хотел, чтобы они столкнулись с Дривом и тем, что осталось от отряда гноллов. Если это создание вернулось в Звездный Покров, оно наверняка еще испытывает к приятелям не самые теплые чувства.
Убийца оглядел друзей, прежде чем дать последний совет:
- И помните, что слаады могут менять обличья. Они могут быть кем угодно и где угодно. Будьте настороже.
Каждый из них выслушал Кейла с самым серьезным видом. Затем Ривен отбыл на поиски шлюхи, а Магз - за припасами.
Кейл, мечтавший о темноте общей залы и горячей похлебке, повернулся, чтобы направиться в "Девятый Круг Ада", и лишь затем понял, что Джак все еще стоит на месте. Обернувшись, он увидел, что хафлинг задумчиво наблюдает, как Ривен пробирается сквозь толпу. Заметив взгляд убийцы, Флит вспыхнул от смущения и подбежал к другу.
- Что такое? - спросил Кейл.
- Ничего, - быстро ответил Джак, не поднимая глаз. - Обед - звучит просто отлично.
- Мы можем перекусить в… Кейла наконец осенило.
Все еще уставившись в землю, Флит смущенно улыбнулся. Его щеки вспыхнули и теперь напоминали красные яблоки.
- Прикосновение женской руки тоже отличная идея, не так ли? - спросил Эревис.
Хафлинг всем своим видом выразил неодобрение, но отрицать не стал.
- Что там всегда говорил твой толстый дядюшка?
Джак поднял голову, избегая встречаться взглядом с Кейлом:
- Мужская работа заслуживает достойной награды. Конечно, он имел в виду еду, а не… другие вещи.
Эревис это знал, но принцип ведь был тот же.
- Ты еще можешь его догнать, - сказал он, кивнув в сторону Ривена. - Я буду ждать тебя в гостинице.
Джак понесся за убийцей, словно стрела, выпущенная из арбалета.
* * *
Несмотря на зловещее название, трактир "Девятый Круг Ада" был довольно приличным заведением, разместившимся в неплохом здании. Пузатый хозяин, в покрытом пятнами переднике, с выпученными глазами и редеющими каштановыми волосами, приветствовал Кейла неискренней улыбкой, демонстрируя отсутствие нескольких зубов. Эревис кивнул ему в ответ и цепким взглядом окинул общую залу: единственный очаг с небольшим огнем, одиннадцать круглых столиков со стульями, окна в трех стенах и лестница, что вела наверх, в комнаты. За столиками сидели несколько посетителей - большинство из них были загорелыми поденщиками, пришедшими на обед. Ни следа опасности.
Если, конечно, допустить, что все вокруг было именно тем, чем казалось.
Как только убийца приблизился к барной стойке, хозяин сморщил нос при виде запыленной дорожной одежды, но тут же напустил на себя гостеприимный вид, врожденный у членов гильдии трактирщиков. К облегчению Кейла, толстяк не обращал ровно никакого внимания на темную кожу посетителя. Эревис боялся, что его измененная внешность будет вызывать столько же внимания, сколько богатая рудная жила в гномьей шахте. Но на самом деле он ничем не отличался от любого темнокожего южанина. Как и Магадону, ему не стоило больших стараний сойти за человека.
- Обед, комната и ванна для утомленного дорогой путника? - спросил трактирщик. - Я немедленно все подготовлю.
Кейл не смог сдержать улыбку при виде обходительности хозяина.
- Две комнаты, - поправил он. - Смежные. Со мной трое друзей. Все остальное верно.
Он вручил трактирщику восемь золотых. Местных денег у него пока не было.
- Из Сембии, да? - проявил любопытство хозяин, рассматривая монеты.
Кейл ничего не ответил.
- Хм, - продолжил трактирщик, нахмурившись. - Значит, две комнаты. Вверх по лестнице, последние две двери слева. Я прослежу, чтобы в вашу комнату принесли чан для ванны. А пока посидите здесь, я подам еду.
- Благодарю, - отозвался убийца.
Трактирщик всплеснул руками в ответ на благодарность Кейла.
- Зовите меня Кровин или Кров, как больше нравится. - Он протянул руку. - Я отзываюсь на оба имени.
Убийца пожал длань трактирщика.
- Кров, - повторил он, но не назвал собственного имени.
- Хм, что ж, отлично, - еще больше нахмурился трактирщик.
Он вернулся к своим бочкам.
Кейл выбрал отдельно стоящий столик справа от камина и сел на стул. Полуденное солнце заливало комнату светом сквозь распахнутые ставни, но место убийцы оставалось в приятной тени. Незначительным усилием воли Эревис сгустил тени вокруг себя так, что создал кокон, в котором мог расслабиться.
Спустя несколько минут стройная девушка с длинными золотистыми волосами, собранными в хвост, принесла Кейлу обед, состоявший из тушеной баранины, хлеба и мягкого сыра, приготовленного из козьего молока. Он рассеянно поблагодарил ее и приступил к трапезе. Еда была хороша, но все мысли Эревиса занимали слаады: как найти их и уничтожить. У него была идея, как осуществить первое, и он никогда не нуждался в инструкциях касательно второго.
Рвение, с которым он думал о слаадах, удивило Кейла. Джак горел желанием остановить Странника и его слуг, чтобы спасти невиновных. Кейл понимал и разделял его чувства, но им двигало не желание спасти невинных, по крайней мере не в первую очередь. Слаады пытали Рена, убили стражников Ускевренов, чуть не убили Джака, лишили Кейла руки и, пусть и не непосредственно сами, украли его человеческую сущность. Вот что двигало им: жажда мести.
"Или справедливости", - подумал он, пытаясь облагородить свои намерения.
Эревис понял вдруг, что повторяет про себя на торассе эти слова - "месть" и "справедливость". "Charorin" and "chororin", были очень похожи, различаясь лишь одной гласной. Одной лишь тонкой гранью. К счастью, Кейл и не собирался их разделять. Не важно, что именно двигало убийцей, главное - чтобы слаады и Странник в конце концов были уничтожены. И если это спасет невинных и послужит Маску - а Эревис чувствовал, что его бог каким-то образом заинтересован в гибели слаадов и их хозяина, - что ж, прекрасно.
Он задумчиво держал в руках кружку с элем. Кейлу показалось, что дать имя своему гневу было хорошей идеей: "chororin". Убийца будет вершить справедливость: за Рена, Джака и за себя самого. Эревис свернул свой гнев, свою жажду chororin, в тугой шар и поместил поближе к сердцу. Он послужит компасом, новой сферой, вокруг которой станет вращаться его вселенная, пока слаады и их хозяин не будут мертвы.
Эревис размышлял о словах Ривена, сказанных там, в Селгаунте: "Ты можешь быть инструментом Маска, Кейл. Я побуду оружием".
Что ж, Кейл тоже станет оружием. И теперь пришло время заточить лезвие.
Он жестом подозвал проходившую мимо служанку, и та устало улыбнулась ему. Кейл вытащил из пояса платиновую монету и вручил ее девушке. Служанка изумленно уставилась на убийцу широко раскрытыми глазами.
- Прошу тебя, проследи, чтобы в мою комнату принесли еще пару сосудов со свежей водой, - сказал он.
Девушка спрятала монету за корсажем.
- А… Конечно, господин, - пробормотала она и торопливо удалилась.
Кейлу понадобилось еще немного времени, чтобы покончить с трапезой. Допив эль, он поднялся и направился в свою комнату, выслеживать слаада.
Открыв последнюю дверь слева, убийца оказался в маленькой комнатке, хранившей слабый, но стойкий запах пота и дешевого табака. Набитый соломой матрас лежал у одной из стен, как раз под единственным окном. У стены справа от Кейла находились стул, ночная ваза и расшатанный деревянный стол. На столе стояли большая чаша, три оловянных сосуда с водой и глиняная лампа. Крюки для плащей, прибитые к одной из стен, напоминали хищно скрюченные пальцы. Эревис снял свою перепачканную тиной и грязью одежду, оставшись лишь в тунике, легкой куртке, штанах и поясе.
Убийца подошел к окну и захлопнул ставни, почти отгородившись от солнца и звуков, доносившихся с улицы. Теперь, если не считать тонких лучиков, падавших на пол сквозь щели в ставнях, в комнате воцарилась темнота. Кейл пожелал, чтобы она стала еще гуще, и темнота повиновалась.
Готовясь исполнить задуманное, он надел маску и уселся на пол, скрестив ноги. Выровняв дыхание и обратив к Маску молитву, Кейл сосредоточился на одной-единственной цели - на Азрииме. Мысленно убийца представил себе слаада в обеих формах: в облике полудроу и в настоящем виде. Он нарисовал разноцветные глаза слаада, один карий, второй голубой, - особенность, которая не менялась, какой бы облик ни принимал Азриим.
Кейл позволил темноте, мягкой, как пуховая перина, обнять себя. Он высвободил жажду chororin, чтобы она подпитывала его силы, пока образ Азриима в обеих известных убийце формах не выжегся у него перед глазами. Как только образ стал таким же резким и острым, как лезвие клинка, Эревис поднялся и подошел к столу. Интуитивно он знал, что нужно сделать.
Кейл наполнил чашу водой из одного из кувшинов. Прошептав заклинание, он нарисовал воссозданной рукой круги в темном воздухе, и на ладони возник клубок нитей, сплетенных из теней. Эревис подержал руку над чашей, позволив жидкой тьме стечь с его пальцев и заклубиться в воде. Затем вытащил один из своих кинжалов и, даже не поморщившись, сделал надрез на все той же, созданной из теней, кисти. Подержав ее над водой, убийца подождал, пока упадут капли крови. В темноте алая жидкость казалась черной, столь же черной, сколь его мысли. Рана кровоточила всего несколько мгновений, а затем способности к регенерации взяли свое. Лезвием кинжала Эревис размешал содержимое чаши - воду, тени и кровь, - все это время молясь Маску, чтобы освятить смесь.