- С одной стороны ты, конечно, права… - понурил голову и уперся угрюмым взглядом в ковер Иванушка. - Но с другой это… неправильно… Несправедливо… Может, мы могли бы что-то придумать… помочь… разобраться…
Волшебник решительно покачал головой.
- У нас нет времени на справедливость. И, кстати, о времени. Этот… Х… субъект… Где он?
Сенька быстро нашла и ткнула пальцем в верховного жреца, стоящего в сторонке от общей суеты, непроницаемого и самодовольного, как памятник самому себе.
- Надо бы спесь-то с него сбить, - буркнул Адалет и направил в его сторону набалдашник посоха.
По совпадению или нет, но кандидат в конунги вздрогнул, будто его ткнули разогретой иголкой в филе, и безошибочно устремил полный праведного негодования взор на возвышающуюся над толпой дородную фигуру мага-хранителя.
- Иди сюда, - поманил его пальцем старик.
Жрец отвернулся было презрительно, но тут же снова подскочил, схватился обеими руками за вновь пострадавший тыл, одарил злобным взглядом чародея и двинулся в его направлении, ожесточенно расталкивая оказывающихся на его пути людей, скрипя зубами и сверкая очами.
- Сколько времени тебе нужно на сборы? - без предисловий и экивоков задал вопрос в лоб Адалет сразу, как только коварный служитель Рагнарока оказался рядом с ковром.
- Времени? На сборы? - выразительно, с расстановкой переспросил Хлодвиг, будто недопонял с первого раза, и вдруг уставился в лицо волшебника нахальным смеющимся взглядом.
Чародей гневно сдвинул брови, но на торжествующего свою мелкую отвратительную победу брата конунга это не произвело ровно никакого впечатления.
- Отправиться с тобой в путь я могу в любую минуту, о всеведущий и всемогущий Адалет, - издевательски-принижено склонил бритую голову жрец. - Но вот только, боюсь, пользы тебе от меня не будет ровно никакой.
- Это почему еще? - неприязненно сощурился старик.
- По одной, очень простой причине, - надменно выпрямил спину и вызывающе скрестил руки на груди отряг. - Я не родня конунгу по крови. И ваш покрытый пылью и плесенью долг - для меня всего лишь нелепая суета.
- Как?.. - непроизвольно-изумленно поползли брови мага вверх.
- Маленький семейный секрет, - скользнула по тонким бледным губам Сутулого змеиная усмешка. - И поэтому давайте не будем терять время друг друга. Я покидаю вас, чтобы насладиться грядущим зрелищем не во сне, а наяву, а вы отправляетесь прочь с благодарностью, что моё… несоответствие вашим ожиданиям… не раскрылось в более неподходящий момент. Если вам нужен корабль, вы можете вежливо попросить конунга. Нового. Прощайте.
- Нет, постой! - прорычал чародей, посох его пыхнул серебром, и фигура жреца застыла в позе застигнутого Горгоной дискобола, так и не завершив начатого разворота на сто восемьдесят градусов.
- Мне нужен потомок Харальда Рыжего, и этим всё сказано, - угрожающе постукивая толстыми пальцами по посоху, пульсирующему в такт ядовито-оранжевым светом, тихим, холодным, как сталь, голосом проговорил маг. - Если Гуннар болен, а ты ему никто, то я забираю рыжего парня. Приведи его сюда.
- Не могу. Олуху осталось жить десять минут, - обрел мобильность и равнодушно пожал узкими плечами жрец, безучастно глядя поверх голов иноземцев. - Это воля Рагнарока.
- Значит, ворон был настоящий? - не выдержала царевна.
- Да. Это был Хугинн, личный посланник Светоносного, - снисходительно пояснил Хлодвиг.
- Тогда отложи расправу! - подался вперед маг.
- Но это не в моих силах! - вскинул руки ладонями вверх, словно призывая своего небесного патрона в свидетели, жрец. - Все слышали, что сказал вестник бога! Мой племянник должен торопиться!.. Да будет так.
- Значит, мы заберем его силой, - хмуро выступил вперед лукоморец.
Рука его многозначительно и твердо лежала на рукояти черного меча, так предусмотрительно прихваченного Серафимой из дому.
Но ни его многозначительность, ни решимость должного впечатления на торжествующего служителя верховного божества не произвела.
- Еще один мальчик, которому не мешало бы поучиться не лезть в разговор старших, - с насмешливым снисхождением победителя хмыкнул он, не поворачивая головы в сторону Иванушки. - Но, так и быть. Я объясню. Отрягия - страна Рагнарока. Здесь его воля - закон. Против него ваш волхв - ничто. А самонадеянного юнца вроде тебя он смахнет с лица земли как пылинку, и даже не заметит.
Быстрый взгляд на притихшего и даже как бы ссохшегося и похудевшего чародея подтвердил Ивановы худшие опасения.
- Я - маг-хранитель, а не бог, - угрюмо буркнул нахохлившийся волшебник в ответ на полный безмолвного вопроса взгляд царевича.
- И, значит, если ваш Гаурдак всё же надумает вставать, без отряга мы не сможем ничего сделать? - недоверчиво уточнила Сенька. - И проще всего теперь будет вернуться домой и терпеливо ждать, чем всё кончится?
Адалет, удрученный настолько, что даже пропустил мимо ушей Серафимино "если", которое обычно действовало на него как иголка на шарик, убито пожал плечами.
- Мы можем забрать с собой Гуннара… - наконец, выдавил он безжизненным плоским голосом, не веря сам себе. - Говорят, в Гвенте есть целебные камни…
- А если он не доживет до Гвента?
- Он обязан! - рявкнул маг.
Если бы больных можно было исцелять усилием воли, то жар желания старого волшебника мог бы сейчас воскрешать из мертвых.
- Понятно, - сосредоточенно кивнула Сенька. - До Гвента ему не дотянуть.
- Ну, теперь, когда даже вам стало всё ясно, я, с вашего разрешения, откланяюсь? - издевательски ухмыльнулся Хлодвиг.
- Стой! - голос царевны прозвучал как удар кнута. - А ты совершенно точно уверен, что ничто не может оставить в живых сына конунга?
- Нет, - категорично качнул головой Сутулый. - А сейчас…
Для Ивана это было "нет".
Для Масдая это было "нет".
Даже для Адалета это было "нет".
Для натренированного же Сенькиного уха это прозвучало как "так я вам и сказал".
Лживая нотка была микроскопически мала, тиха и незаметна для всех обычных людей, но Сенька никогда не относила себя к категории "все", и уж, тем более, "обычные".
Ушлый Хлодвиг не без основания считал, что всё, что ему не ведомо об искусстве обмана, может уместиться на маковом зернышке.
Но он не знал, что лесогорские умельцы могли выгравировать на маковом зернышке "Приключения лукоморских витязей".
Для обычных людей "нет" жреца было монолитной стеной.
Для ее лукоморско-лесогорского высочества эта стена гостеприимно зияла распахнутыми воротами.
- Э-э-э… ваше святейшество? - остановил легшего было на обратный курс лукавого последователя Рагнарока искренний голосок Серафимы. - На прощание… можно задать один вопрос? Или нет, даже два?
- Два? - остановился и надменно усмехнулся Хлодвиг. - Задавай. Этот день стоит двух дурацких вопросов.
- Большое спасибо вам, что вы так снисходительны… господин верховный жрец… и что понимаете, что глупая женщина может задавать только дурацкие вопросы…
Господин верховный жрец довольно кивнул.
- Ну, так вот. Первый вопрос, - перешла к делу после краткого вступительно-убаюкивающего слова Сенька. - Кто такой Ульг?
- Ч-что?.. - подавился вдохом и почти беззвучно пискнул Сутулый.
- И сразу второй. Что сделают отряги, если узнают, что ты тайно встречаешься с ним в храме Рагнарока и ведешь… э-э-э… очень любопытные беседы?
Краска с лица злополучного служителя культа сошла быстрой волной, будто на голову ему вылили ведро белил.
- К-кто?.. - на грани истерики хрипло шепнул он.
- Четыре свидетеля - достаточная сила даже в отряжском законодательстве, я понимаю, - безжалостно пошла на добивание противника Серафима.
- Нет… Я никогда… не знал… не видел… не слышал… не думал… не смел… не встречал… - потрясенный Хлодвиг словно поставил себе цель приставить "не" ко всем известным глаголам, но Сеньку сегодня проблемы отряжской филологии интересовали меньше всего.
- Так я что-то плохо расслышала, - учтиво склонила голову на бок она. - Как можно сохранить жизнь сыну конунга?
- Ни за что… - лицо и губы белее посоха Адалета автоматически прошептали единственно возможный для жреца ответ. - Никогда… Вам не поверят…
- А, по-моему, единственный способ проверить - попробовать рассказать, - логично рассудила царевна, привстала на цыпочки, набрала полную грудь воздуха, и что было мочи прокричала:
- Отряги! Воины! Моряки! Все срочно сюда!..
- НЕТ!!!!!!.. - даже не выкрикнул - взвизгнул обезумевший от страха Хлодвиг.
Люди с любопытством повернули головы к висящей над землей шерстяной трибуне и их жрецу, застывшему рядом с ней в какой-то странной позе. Некоторые, оттертые за пределы видимости от площадки предстоящей схватки, начали разворачиваться, чтобы оказаться у площадки намечающегося нового развлечения первыми.
- Сюда, все сюда! - подхватил Сенькину игру Адалет, и его усиленный магией голос громовыми раскатами загремел-прокатился над святилищем. - Верховный жрец Светоносного Рагнарока Хлодвиг Сутулый хочет сообщить всем присутствующим очень важную новость!..
- Ну, так что мы им сейчас поведаем, ваше хитромудрие? - Серафима с неподдельным любопытством взглянула на белого, как снег с отряжских горных вершин, Сутулого, потом на потянувшихся к ним отрягов с несостоявшимся погибшим героем во главе. - Выбирай… приятель… кто будет с ними говорить, ты или я.
- Я…
Парусина, покрывающая Масдая с щедрым запасом, приглушала немного слова разобиженного ковра, но не сильно.
- Дождь… Ненавижу дождь… и снег ненавижу… И град… не перевариваю… И туман… терпеть не могу… И какой вообще идиот придумал, что добраться до этого Хеймдалла можно только во время дождя… Какой солнцебоязненный маньяк… Какой старый гриб… Какая мокрохвостая лягуша…
- Эй, ты, поосторожней там с выражениями… - хмуро, но нерешительно здоровый рыжий парень постучал костяшками пальцев по укрытой брезентом шерстяной спине. - Пусть мы на тебе сейчас летим… но я не позволю так говорить про самого Рагнарока!.. И ему виднее, как простые смертные должны попадать в его чертоги. По радуге - значит, по радуге. Сказал бы по отражению в луже - попадали бы по отражению в луже! А радуги без дождя не бывает, это даже в Шатт-аль-Шейхе должно быть известно.
- Если уж этот ваш Рагнарок такой сообразительный, то мог бы придумать и что-нибудь попрактичнее дифракционного оптического явления в качестве дороги, - не замедлила сбогохульствовать и Серафима, дождь, а заодно и отрягов, не переносящая не меньше Масдая.
- Он - бог мудрости, к твоему сведению! - обиделся за Светоносного рыжий юноша.
- А мне все равно, за что он у вас отвечает, - тут же донеся в ответ сердитый шуршащий голос, воодушевленный поддержкой царевны. - Но если он не понимает, что во время дождя порядочные ковры должны лежать дома, на печи, то мудрости у него - не больше, чем в твоей рогатой шапке!
- Он самый мудрый из всех смертных и бессмертных! - обидчиво набычился и сжал кулак на рукояти меча Олаф. - И поэтому он стал повелителем всех наших богов, всего Хеймдалла!
- А я-то думала, что он стал повелителем всех ваших богов потому, что самый сильный, - иронично ухмыльнулась Сенька.
- Рагнарок Светоносный - бог войны, - с видом миссионера, читающего лекцию племени мумбо-юмбо, проговорил сын конунга. - Но еще он бог мудрости, музыки и поэзии.
- Таланты его суть разнообразны, - предусмотрительно отвернулась в сторону Адалета и скроила ироническую мину царевна.
Отряг насупился, и в ожидании подвоха покосился на нее.
- Ты издеваешься?
- Да что ты, как я могу! - с гипертрофированным ужасом воззрилась на него Серафима. - Рагнарок - бог мудрости. Натурально. Ясен пень. Чего же еще. Смотришь на отрягов, и понимаешь, что их верховный бог - главный по мудрости, поэзии и музыке. Сомневающегося да поразит фортепьяно с чистого неба. Тамам.
- У нас есть скальды, - так и не решив, насмешничает над ним иноземная царевна или нет, на всякий случай осторожно сообщил рыжекудрый королевич. - Они играют на гуслях и сочиняют всякие там оды, песни… сказания…
- Про войну? - предположила Сенька.
- А как ты додумалась? - удивился он.
- Вот такая я догада… - ехидно усмехнулась та. - Тебе-то бы не в жизнь не сообразить. У вашего-то брата все мозги хранятся в одной голове, и та - на том конце радуги.
- Че-го?!..
- Олаф?.. - торопливо постучал по плечу королевича Иван, начавший не без причины опасаться за направление развития разговора со всеми вытекающими последствиями. - Олаф!..
- Чего еще тебе?
- А-а… ты, случайно, не в курсе… э-э-э… кто такой Ульг? - нашелся Иванушка.
- Ульг? - в один миг позабыл про язвительную спутницу и подозрительно вперился в лукоморца юный отряг. - А ты откуда про него знаешь?
Царевич прикусил язык и быстро бросил вопрошающий взгляд на супругу. Она в ответ поджала губы и пожала плечами.
- Мы обета молчания Сутулому не давали.
- Сутулому? - еще больше насторожился королевич. - Какие у вас с ним делишки?
- Делишки бывают у мышки, - отрезала Серафима, и готовый выложить всё начистоту Иванушка предусмотрительно захлопнул рот.
Сын конунга вскочил, гневно сжимая кулаки и раздувая ноздри, но Масдай как бы невзначай заложил крутой вираж, и рыжий здоровяк, не удержавшись, повалился боком на мешки с припасами, продемонстрировав затянутому заплатками туч небу полусбитые подковки на подметках.
- Эй!.. Это еще что такое?!.. - просвистевшая мимо уха нога пятьдесят второго размера пробудила от послеобеденной дремы мага-хранителя. - Лукоморцы, немедленно поставьте отряга на место!
Обрадованная высочайшей индульгенцией на применение крайних мер, Сенька схватилась было за рукоятку ножа, но, к ее разочарованию, волшебник не вовремя углядел ее телодвижение и с пронзительной ноткой паники в сиплом со сна голосе торопливо заверещал:
- На ноги поставьте его, на ноги!!!.. Совсем без меня с ума тут посходили!.. Время идет, радугу искать надо, во все глаза глядеть по сторонам, а они тут распетушились, как конокрады на базаре!
Напомнив, кто тут главный, чародей отвернулся, изображая высшую степень недовольства, а сам украдкой протер рукавом слипшиеся глаза, делая вид, будто он просто размышлял о непреходящем и вечном, а вовсе не спал посреди белого дня, как самый обычный пенсионер.
- Пусть они мне скажут, откуда они знают про Ульга, и что он имеет общего с моим дядей! - стиснув зубы, прорычал отряг, самостоятельно, хоть и не слишком ловко принимая вертикальное положение на выписывающей горки и волны упругой спине Масдая.
Рука его как бы невзначай легла на рукоять широкого тяжелого меча, да там и прилипла.
- А волшебное слово? - язвительно вопросила Сенька, демонстративно пренебрегая плохо скрытой угрозой.
- Ч… что?.. - опешил Олаф, непроизвольно разжал кулаки и смущенно уставился на единственного специалиста по волшебным словам в их компании в ожидании подсказки.
Пока озадаченный Адалет раздумывал, не вздумал ли единственный отпрыск Гуннара подшутить над ним, "Пожалуйста" Ивана и "Криббль-Краббле-Круббле" Масдая прозвучали почти одновременно.
Олаф дернул плечами, фыркнул: "Ты меня за дурака принимаешь?", повернулся к Сеньке и уверенно повторил:
- Криббль-Краббле-Круббле! Скажи мне…
После такого вступления злиться дальше на исполненного собственной важности и значимости королевича не смогла даже Серафима.
Отхохотав положенное под сердито-сконфуженным взором рыжего парня, она выложила ему всё, как на духу.
- То есть, он это всё это заранее спланировал, получается, что ли?.. - жалко хлопая рыжими ресницами, позабыв сердиться на лукоморскую парочку, болезненно скривился отряг.
- Ты так доверял своему дядюшке? - удивился Иван.
- Нет, конечно! - вскинулся Олаф, словно его снова заподозрили в менее чем потрясающих умственных возможностях. - Да я лучше гада подколодного себе за пазуху засуну, чем ему доверюсь! Но Светоносный… Ну, Рагнарок… Повелитель всех богов Хеймдалла… Я про него говорю… Получается, что он хотел, чтобы дядя стал конунгом после смерти отца… но вместо того, чтобы прямо сказать… вместо этого он посылает Ульга… чтобы тот тайно сговорился с Сутулым… Зачем?..
Королевич мыслил вслух, старательно шевеля губами, хмуря брови и морща лоб, словно читал неизвестный текст на малознакомом языке. Дойдя же до первого вопросительного слова в потоке своего сознания, он замолк недоуменно, и огненно-рыжие брови его взлетели домиком да так и застыли - будто мимическое воплощение идеи вопросительного знака.
- А, может, это вовсе и не Рагнарок затеял? - отбросив на время вражду по отношению к представителю народа грабителей и пиратов, заработал изощренный в каверзах и хитростях ум Серафимы.
- Но это был его ворон!.. - в мучительных поисках ускользающей истины Олаф поскреб грязной пятерней квадратный подбородок, покрытый рыжим пушком как забытый в буфете хлеб - плесенью, пародией на модные среди его соплеменников бороды.
- Это и веслу понятно! - убеждая то собеседников, то ли себя, продолжил он. - Кого же еще, как не Рагнарока?.. Имя этого ворона - Хугинн, что означает "Мысль". Хугинн и Мунинн - два посланника Светоносного…
- А что означает "Мунинн"? - не сдержала любопытства царевна.
- Что?.. А, Мунинн… "Память", - недоверчиво, в ожидании подвоха, глянул на нее отряг, но, не дождавшись, немного расслабился и продолжил. - Что я хотел сказать?..
- Про птичек, - любезно подсказал Масдай.
- А, ну да… Я хотел сказать, что оба священных ворона - вестники Светоносного, это известно каждому ребенку… Но если Рагнарок сначала посылает Ульга…
- Так кто такой всё-таки этот ваш Ульг? - и без того не слишком стройные и стойкие ряды умозаключений потерянного и удрученного отряга снова были рассеяны - на этот раз Адалетом.
- Что?.. - снова вынырнул из омута уныния и насторожился королевич, - А-а… Ульг… Ульг - это дух раздора и предательства. От него все шарахаются, как от прокаженного. И боги, и люди. И… и… Что я хотел сказать?
- Про Ульга и Рагнарока, - напомнил Иван.
- И про птичек, - прошелестел Масдай.
- Да. Вообще-то, я хотел сказать, что сказать, будто посланцы Рагнарока могут сказать… сказать, будто сказать, что сказать… Хель и преисподняя!!! - взорвался, не выдержав непривычных умственных усилий, молодой воин. - Сказать, будто Рагнарок попросил Ульга выполнить его поручение - это всё равно, что сказать… сказать… сказать… что вон это - кривое коромысло, а не радуга!..
- Где?!..
- Где коромысло?!..
- Где радуга?..
- Вон!..
- Точно!..
- Радуга!..
- Скорей туда!..
- Масдай!..
- Уже лечу-у-у-у-у!!!..