Пока Сенька раздумывала, что бы такого сказать по этому поводу, ее опередил супруг, изо всей мочи пытающийся вот уже почти сутки не допустить рукоприкладства с кровопролитием.
- Значит, остается Хель, Ульг, или Суртр?
Рыжий воин расхохотался.
- Всем известно, что если они появятся во дворце Рагнарока, своды обрушатся на их головы, стены надвинутся на них, пол разверзнется у них под ногами!..
Компания задумалась.
Если бы во дворце верховного бога обрушились своды, сдвинулись стены, и одновременно провалился пол, это кто-нибудь бы да заметил.
- А если это сделал кто-то по их поручению? - нашел лазейку в тупике изворотливый ум Сеньки.
- Ты думаешь, Старкад - двор проходной? - оскорблено уставился на царевну Олаф. - Туда кто попало без разрешения Рагнарока не войдет, к твоему сведению! И не выйдет!
- То есть, боги Надира исключаются?.. - пришел к беспардонно напрашивающемуся выводу Иванушка и как бы невзначай взглянул на жену, чтобы убедиться, была ли уже надежно забыта моторика всех размеров.
То же самое сделал и Адалет, хоть и по иной причине: при вычеркивании последнего имени грифель в пальцах царевны звонко хрупнул и переломился на три части.
- А чего вы на меня-то смотрите? - сконфуженно засовывая останки погибшего карандаша между чистыми страницами, ощетинилась Серафима. - Кого тут главным поискателем… искуном… сыщиком, во… вызвали? Вот его и пытайте…
- Попробуйте только!.. - готовый к обороне, сжал кулаки сын конунга.
- Угомонись, вьюноша, - сурово зыркнул на него Адалет, и тот надулся и утих. - Предсказательница… эта… как ее?..
Никто не смог ему помочь с заковыристым незнакомым именем, и маг, потеряв надежду, махнул рукой и продолжил:
- Она ведь и впрямь сказала, что отыскать кольцо можешь только ты.
- Шарлатанка… - прошипел яростно себе под нос отряг, но маг не услышал его, и продолжал:
- …Так, может, и вправду тебе нужно предоставить свободу действий… - великие сомнения отразились на лице старика при этих словах, но он нашел в себе силы договорить: - …и не мешать?..
- Что бы ты стал делать на нашем месте, Олаф? - внимательно и ободряюще посмотрел на дюжего отряга Иванушка. - Ты скажи, а мы тебе поможем, если получится.
Сын конунга задумался, почесал рыжий затылок, пошевелил губами, помял подбородок и, наконец, изрек:
- Я тут подумал… и решил. Я бы на вашем месте стал искать кольцо в домах остальных богов.
Крупные блестящие звезды размером с кулак Олафа, на фоне холодного черного шелка майского неба Хеймдалла казавшиеся еще крупнее и ярче, равнодушно проплывали над упрятанными в воротники головами сыщиков.
Огромная, похожая на слегка недожаренный блин матушки Фригг луна щедро освещала великолепной пятерке путь и расстеленную на спине Масдая карту.
- Их дворец должен быть вот за этой рощицей, - ткнула Сенька сначала в разостланный пергамент, потом в оригинал, вдохновивший когда-то неизвестного картографа Эзира на создание врученного им заботливой Фригг плана местности.
Иванушка вытянул шею.
- Кажется, вижу… - прошептал опасливо он и оглянулся на товарищей. - Вон там, совсем близко…
- Там еще свет горит, - хмуро сообщил Олаф, ни к кому не обращаясь. - Не спят, стало быть…
- Не спят - значит, скоро уснут! - жизнерадостно пообещал маг-хранитель, выбивая бравурный марш на верном посохе подмерзшими на ночном ветру пальцами.
- Ты применишь к ним заклинание сна? - с уважением взглянул на старика сын конунга.
- Нет, конечно, это же боги, всё-таки… Их простым заклинанием не усыпишь, тут возни до утра…
- К тому времени они сами уснут, - буркнула Сенька.
- Но ты сама подумай, Серафима, - игнорируя ее комментарий, воодушевленно продолжил чародей. - Время третий час ночи. Тебе бы на их месте неужели не захотелось бы спать?
- Не задавай провокационных вопросов… - от души зевнула царевна и снова устремила настороженный взор вперед, в ту сторону, где из темноты, будто на фотоснимке, плавно начинали проступать очертания крыш и башенок дворца.
Опергруппа поискателей… искунов… сыщиков, во!.. в полном составе летела на первое задание.
После продолжительной дискуссии в двадцать минут, последовавшей за решением Олафа, сыщики пришли еще к трем выводам.
Первый, что заявиться в дом к богу среди бела дня и начать там переворачивать всё вверх дном от своего имени, и даже от своих пяти имен, никто из них не торопился.
Второй: если перевернуть всё вверх дном в доме бога среди бела дня не представляется возможным, значит, это следует проделать среди темной ночи.
И третий: если они уж решились на такое святотатство, то к чему его откладывать на завтра, если сейчас на улице как раз стоит подходящая для темных дел темная ночь.
Попросив карту у супруги Рагнарока, хмуро сидевшей на кухне за кружкой остывшего чая с мокрым компрессом на лбу - индикатором ужасной головной боли и еще более ужасного настроения - отряд под руководством Адалета погрузился на Масдая и, промчавшись незамеченными над грохотом и ором еженощного пира героев, вылетел на улицу.
Правда, после часа полета небосвод, как назло, очистился от туч и высыпал на сыщиков все свои драгоценности разом, как назойливый ювелир. Ночь сразу перестала быть не только темной, но и просто подходящей, но было поздно: крошечные огоньки обиталища супружеской пары Фрея и Фреи, бога благосостояния и богини плодородия, уже манили, завлекали и притягивали дерзких незваных гостей.
Масдай завис под прикрытием крайних деревьев быстро закончившейся рощицы, и искатели получили возможность разглядеть объект предстоящего налета как следует.
Больше всего дворец Фреев был похож на загородную усадьбу какого-нибудь безумно богатого лесогорского или лукоморского боярина, чьим фамильным проклятием стало полное отсутствие вкуса и чувства меры.
Если что-то присутствовало в архитектуре дома, планировке парка или сада, то не надо было приглядываться, раздумывать и гадать - можно было заранее знать со стопроцентной уверенностью, что этого будет много и везде.
Если лепнина - то ей, как отряжские скалы - лишайником, будут покрыты и карнизы, и фронтоны, и колонны, и скамейки, и бордюры. Если скульптура - то в парке, в саду, в огороде, на хоздворе, на карнизах, на крыше и даже на ограде. Если позолота и драгоценные камни - то ими, как пещера трех подземных мастеров, блестело всё, включая урны и качели в парке. Если цветы - то все остальные украшения и архитектурные изыски терялись и тонули под их удушающим ароматным натиском…
Хозяева всего этого цветочно-мраморного-гипсового великолепия всё еще не спали.
Корпулентный высокий мужчина неопределенного возраста и дама ему под стать неспешно перемещались по парковым дорожкам в сопровождении десятка коротышек-цвергов с вычурными стеклянными фонарями в маленьких ручках.
- Вот глядите, глядите, милейшая Фрея! - останавливаясь то и дело, обращался к женщине толстяк, врожденное благодушие которого не могли скрыть ни ночь, ни обиженное возмущение обойденного большого ребенка. - Полюбуйтесь! Вот вам ваши утренние испытания нового удобрения! Еще вечером ваши фиалки гармонично сочетались с моим "Приносящим дары", а сейчас?.. Его просто не видно из-под всей этой зелени!
- Зато полюбуйтесь, дражайший Фрей, какие распустились цветы!.. - томно всплескивала пухлыми руками и ахала его супруга.
- Вот именно! - с готовностью соглашался бог. - Совсем распустились! И закрыли не только великолепную фигуру, но и вид на вамаяссьскую беседку!
- Но зато ее, дражайший Фрей, прекрасно видно со стороны музыкального фонтана!
- Того, что рядом с узамбарским газебо?
- Нет, того, что позади стеллийского портика.
- Ну, естественно, милейшая Фрея! Как же его оттуда не будет видно, если ваш виноград в обед повалил мою "Пастушку и трубача"!
- А ваша "Пастушка и трубач", разрешите сообщить, упали прямо на мои карамболи, дражайший Фрей!
- К вашему винограду претензии, милейшая Фрея, к вашему винограду!
- Всегда я у вас оказываюсь виноватой… - капризно повела плечиком и надула губки богиня.
- Ну, что вы, душечка, - потянулся к круглой и румяной, будто яблоко-рекордсмен, щеке супруги вытянутыми в трубочку губами бог благосостояния. - Как я могу… Я же вас лю!..
- И я вас лю, хулиганище вы этакий… - зарделась словно ранний томат и нежно ткнула супруга в мягкий бок не менее мягким локотком богиня плодородия. - Пойдемте спать, разбойник… Завтра днем разберемся…
- Если еще найдем наш парк под джунглями ваших прытких насаждений, милейшая Фрея…
- Если ваша многотонная архитектура не передавит их все к этому времени, дражайший Фрей…
И хозяева всего этого плодородия и достатка, взяв друг друга под ручку, плавно заскользили по устланной тенями и плетями цветущего плюща дорожке к усадьбе.
Фонари поспешили за ними.
Дождавшись, пока чета скроется за дверями, а цверги, проводив их, завернут за угол дома, искатели перевели дух и переглянулись.
- Ну, что, кто там у нас следующий? У кого карта? - обратила взгляд на товарищей Серафима.
- А разве мы не собирались?.. - недоуменно уставился на нее отряг.
- Ты думаешь, этот Сахар Медович и мадам Изобилие могли свистнуть кольцо Рагнарока? - недоверчиво воззрилась на него та. - Да на кой оно им пень? У них дом и так - полная чаша.
- А лично мне это якобы утреннее якобы удобрение кажется подозрительным… - нахмурился Адалет. - Мы же не знаем действия пропавшего кольца!
- Думаешь, его назначение - выращивать анютины глазки размером с яблоню, и виноград, который валит мраморные статуи? - скептически хмыкнула царевна.
Но Адалета так легко было с мысли не сбить.
- Они выяснили принцип его функционирования и опробовали на своих цветочках, вот что я думаю! - азартно парировал Серафимин выпад он.
- А мне тоже кажется, что Фреи не похожи на похитителей, - тщательно обдумав увиденное и услышанное, поддержал жену Иван. - Я их не так себе представлял.
- Фреев?
- Воров.
- Настоящие воры и не должны быть похожи на воров! - убежденно изрек маг-хранитель. - И, к тому же, в нашем положении единственное, что от нас требуется - это методично вычеркивать из списка подозреваемых имя за именем, пока не останется только одно!
- Или два, - сурово кивнул в сторону обиталища первых подозреваемых Олаф.
- Чужая душа - потемки!.. - потряс многозначительно пальцем в воздухе чародей.
Лукоморцы переглянулись, вздохнули, пожали плечами и сдались.
В конце концов, доверять Фреям у них было не больше причин, чем не доверять им.
И первая стадия операции "Граупнер" началась.
Волшебник после пяти минут пассов и невнятных заклинаний одарил себя и юношей даром ночного видения, Серафима надела на палец кольцо-кошку, и Масдай, бесшумной тенью скользнув через ограду, приземлился на том самом месте, где пятнадцать минут назад стояла чета богов.
Бразды правления взял в свои короткие ручки чародей.
- Серафима - осматриваешь парк, - шепотом принялся распоряжаться он. - Иван - огороды. О… Оливер… Олиф… Олу… сын Гуннара - надворные постройки: овощехранилища, сеновалы, конюшни - всё, что найдешь. Вопросы есть?
- Олаф, - обиженно нахмурился сын Гуннара.
- Что? - не понял старик.
- Он хочет спросить, чем будешь заниматься ты? - перевела царевна.
Адалет хмыкнул.
- Себе я оставил, как всегда, самую сложную задачу. Мы с Масдаем будем следить за Фреями и обеспечим доступ в дом. Встречаемся у парадного.
- А… вот эта зелень перед глазами… - попытался изобразить описываемое на пальцах рыжий воин.
- Парк? - непонимающе оглянулся по сторонам волшебник.
- Нет, то, что всё теперь видно в зеленом свете, - помог пантомиме королевича Иванушка. - И тусклое… Дом зеленый, небо зеленое, позолота зеленая…
- Зеленые?.. - вытянулось лицо Адалета. - Не должны быть зеленые… У меня-то не зеленые… Хм… дайте-ка вспомнить… неужели я не скоординировал коэффициент переноса относительно корреляции преломления пучка?.. Давно я не применял это заклинание к третьим лицам, давненько… Столько не живут… Хм… Ну, что ж… Давайте попробуем еще раз, если плохо видно. Но вам еще повезло: могло быть и хуже, значительно хуже!..
- Не надо еще раз, не надо, видно замечательно! - торопливо вскинул ладони Олаф. - Только, разве что, зеленое всё… И рябит… как комары над болотом мельтешат…
- Ну, раз замечательно… - с облегчением расслабился старик, старательно пропустив мимо ушей вторую часть предложения. - Кто бы сомневался. Ночное видение - один из моих любимых коньков. А в чем вопрос-то был?
- Его… на сколько хватит? - отчаянно мигая и кося в попытках привыкнуть к непривычному, угадал предмет беспокойства Олафа Иванушка.
- До восхода солнца. Так что, действуйте смело. Время не ждет!
У парадного Сенька оказалась первой.
Оглянувшись, не привлекло ли их блуждание по поместью ненужного внимания, она притулилась у мраморного вазона с пышными голубыми цветами неизвестной породы и стала ждать остальных.
Вторым закончил осмотр выделенного ему огорода размером с одно из лукоморских княжеств, Иван.
- Ничего? - коротко шепнула она ему из тени пузатой мраморной посудины.
Он вздрогнул, повернулся в сторону голоса, и покачал головой, приложив одновременно палец к губам.
Третьим к финишу, добросовестно обойдя надворные постройки, составляющие отдельный самостоятельный город утилитарного назначения, пришел отряжский королевич.
Сенька приветствовала его тем же вопросом, что и мужа.
- Ничего… - недовольно сдвинув брови, мотнул лохматой головой тот. - Говорю же я - шарлатанка она, эта…
- Тс-с-с-с… - озвучил свой жест Иван.
- Сам знаю, - буркнул отряг и отвернулся, разглядывая почти сияющую при свете серебристой луны белую уютную усадьбу Фреев.
Он окинул неприязненным взглядом колоннаду на крыльце, критично прищурился на увитые жимолостью размером с яблоко декоративные башенки по углам, осуждающе поморщился при виде золоченых чаш с орхидеями перед лестницей, сурово скривился в ответ алебастровой ухмылке упитанных львов у входа, и презрительно оттопырил нижнюю губу в адрес лепного вычурного карниза:
- Мещанство.
- Тебе не нравится? - удивился Иванушка. - По-моему, довольно симпатично. Для здешних мест.
- Финтифлюшки, - пренебрежительно покосился сначала на лукоморца, потом на семейное гнездышко двух богов юный воин. - Как у вас, изнеженных южан. Настоящий отряг отвергает роскошь.
- Но ты же сам говорил, что если богу в вашей стране никто не поклоняется, то он хиреет, чахнет и теряет силы? - едко напомнила Серафима рыжеволосому королевичу прочитанный им несколько часов назад краткий курс отряжской теологии. - Что-то это семейство не похоже на вымирающий вид, ни муж, ни жена.
Олаф смутился и непроизвольно потянул себя за перевязанную тонким сыромятным ремешком у левой щеки прядь толщиной с карандаш - неожиданный изыск, подозрительно напоминающий стиль "а-ля Мьёлнир".
- Ну… некоторые люди… может быть, и хотят… чтобы у них были какие-нибудь… вещи… А, еще ведь крестьяне у нас есть!.. Еду выращивают там… огороды разводят… скотину… еще, наверное, что-то делают… Но настоящего отряга это недостойно.
Серафима хотела ответить едко, что, похоже, единственное, что настоящего отряга достойно - это грабить других, но под укоризненным взглядом Иванушки прикусила язык.
- Не время сейчас ссориться, Сень, - тихо шепнул он ей на ухо.
- Тебя послушать - так ссориться никогда не время, - недовольно буркнула она, но, сознавая справедливость слов мужа, отвернулась, кипя и глотая так и рвущиеся на язык колкие и обидные слова в адрес удовлетворенно замолкшего рыжего здоровяка.
Сверху накатила волна холодного воздуха, и на них спикировал и остановился в нескольких сантиметрах от земли Масдай.
- Ну, что, обошли?.. - первым начал задавать вопросы Адалет.
- Обошли, ничего нет, - за всех отчитался Иван. - А у вас?..
- Нашел спальню, на первом этаже, там всё тихо. Вроде, уснули. Цверги, похоже, обитают у них где-то в районе кухни, но и там всё спокойно. Я открыл окно в другом крыле дома - начнем оттуда. Садитесь скорей. Утро не за горами, - торопливой азартной скороговоркой протараторил волшебник и махнул рукой.
Масдай завис у распахнутого настежь окна коридора третьего этажа.
Первой внутри дома оказалась Серафима. За ней последовал супруг. За ним, забодав в процессе чуть не насмерть раму рогами своего шлема, на золотистую ковровую дорожку с подоконника грузно спрыгнул Олаф.
- Осторожно!!!..
Только Сенькино проворство уберегло фарфоровую вазу на пьедестале между окнами от скоропостижной гибели, а их отряд - от такого же скоропостижного обнаружения.
- Ты смотри глазами-то, куда граблями машешь!.. - ласково попеняла она ему, поднимаясь с пола в обнимку с кусочком, едва не превратившимся в осколки, древней вамаясьской культуры.
- Понаставили тут всяких склянок!.. Хапуги…
Горя не столько от возмущения, сколько от смущения, отряг осторожно, чтобы не задеть ненароком еще чего-нибудь, легко роняемого и разбиваемого, в изобилии расставленного по длинному узкому коридору, прижался широкой, как простенок между окнами спиной к противоположной стене.
- Может, тебе лучше снаружи остаться? - сочувственно сравнил ширину коридора и плеч королевича Иванушка. - Пока не поздно?
- Сидя на ковре, кольцо не найдешь, - с тоской кинув последний взгляд на Масдая и устроившегося на нем Адалета, проговорил Олаф, и решительно двинулся направо, бормоча что-то себе под нос - то ли ругательства в адрес фальшивых пророков, то ли имя кольца.
- Граупнер!.. - негромко позвала и Сенька, прислушалась, и зашагала легкой неслышной поступью налево.
- Что-то темнеть стало… Луна, что ли, прячется… - пробормотал Иванушка, снова потер глаза, и присоединился к жене.
- Граупнер!.. Граупнер!.. Граупнер!.. - разносились их призрачные шепотки как пугливое эхо сначала по коридору и безлюдным комнатам третьего этажа, потом по гулким анфиладам второго, отражаясь от сотен и тысяч статуй и статуэток, гобеленов и ковров, ваз, вазонов и вазочек, картин и зеркал, полок с драгоценными безделушками и шкафов с не менее драгоценной посудой.
- Граупнер!.. Граупнер!.. Граупнер!..
Ответа не было.
Завернув за угол, Иванушка внезапно почувствовал, как что-то твердое ударило его в живот, сбило с ног, повалило ничком на ковер, накрыло сверху…
- Ты чего, с ума сошел?!.. Прекрати немедленно!!!
Испуганно-возмущенный Сенькин голос метнулся к сражающемуся врукопашную не на жизнь а насмерть царевичу.
Тот замер.