- А куда это они его ведут? - при ближайшем рассмотрении диспозиции дислокации уточнил Гогенцолль.
И тут же группа поддержки взорвалась новой речевкой:
- Не-ту-да!!! На-ле-во!!! Не-ту-да!!! На-ле-во!!!..
Витязи остановились, переглянулись, перегруппировались, развернули вороную с белой звездой кобылу подавленно втянувшего голову в плечи проводника в указанном направлении, с благодарностью помахали багинотцам, и двинулись навстречу подвигу.
И благополучно добрались до первого перекрестка.
- А теперь куда? - задал резонный вопрос Адалет проводнику.
- Т-туда, - то ли указал направление вперед головой, то ли просто не совладал с нервным тиком Гуго.
Потом задумался, ткнул сжимающей поводья рукой налево, дернул правым плечом направо, и снова погрузился в себя на такую глубину, что без батискафа или хотя бы без чрева глубоководного монстра добраться до него не представлялось возможным.
- Король?.. - Сенька, не теряя времени на заранее обреченную на неудачу попытку, обернулась на ораву застывших в двух десятках метров за спиной болельщиков. - Куда дальше?..
Провожатые - а с проходом через весь город их число выросло почти в сорок раз - осмелились оставить своих защитников только на самом краю тумана, и только убедившись, что к этому времени пришел во вменяемое состояние (Настолько, что мог тихо поскуливать и приговаривать при каждом лошадином шаге "ой, мама") их проводник.
Великолепная четверка спешилась на мутно-дымчатой границе, передав коней на попечение министра, и вопросительно воззрилась на замешкавшегося Гуго.
Под кровожадным взглядом мастера Карла и разочарованным - кондитерши бледный, с подергивающейся щекой разнорабочий слабо пробормотал что-то вроде: "В-вам н-нейчас с-сперед".
- Счастливого пути, - авансом, но вежливо пожелал им король.
- Проводника берегите, - практично посоветовал Гогенцолль.
- С ним или на нем! - не к месту, но трубно взревел флейтист, встав в театральную позу.
И бедный Гуго не выдержал напряжения.
Он содрогнулся, рука его непроизвольно дернула поводья, и лошадь - заслуженная старая кляча из запасника конюшни "Мудрого Бруно", приняв это за сигнал к наступлению, вспомнила молодость, взбрыкнула, всхрапнула, встала на дыбы и понеслась в туман.
Оставив длинноногого парня барахтаться на земле под собственные проклятия и нервический гогот толпы.
Олаф, презрительно бормоча витиеватые отряжские оскорбления, походя ухватил одной рукой за шкирку багинотца, поставил на ноги так, что у бедолаги только зубы клацнули, и экспедиционный корпус Адалета отважно ступил на расплывчатых очертаний дорогу, давно потерявшую цвет под покрывалом белесой мути, в промозглые объятья тумана-людоеда (А также, если верить местным, конееда, собакоеда, свиноеда, и вообще всего и вся еда).
Разноцветный мир остался позади. И без того неяркий свет пасмурного дня словно пропал, загороженный гигантской полупрозрачной рукой, нестройные выклики толпы то ли сошли на нет, то ли потонули в серых клубах, и четверо смелых и один не очень остались лицом к лицу с невидимым, неизвестным и неумолимым врагом.
Друзья прищурились настороженно в ожидании засады, привели мечи, топор и светящийся красновато-желтым светом посох в состояние боеготовности номер раз, и стали быстро углубляться в территорию, захваченную неопознанным погодным явлением.
На первый подозрительный, второй оценивающий, третий задумчивый и даже на четвертый недоумевающий взгляд багинотский туман ничем не выдавал своей кровожадной сущности.
Как и все его мелкокапельные сородичи со всего Белого Света, он методично накрывал всё, что попадалось на пути под его полупрозрачные телеса, эгоистично лишая запутавшиеся в липкой влаге и промозглом холоде дома, деревья, сараи, заборы и землю красок, звука и запаха, и придавая им вид потусторонний, призрачный и нереальный, будто выхваченный из чьего-то удушливого сна.
Предположительно, кошмара.
Плотным белым саваном окутывал он отхваченный давешней ночью кусок багинотской долины, и всё, что не смогло сбежать, маячило на грани видимости неясными смутными очертаниями, наводя на не менее смутные, но вполне ясной направленности мысли и предчувствия.
- Эх, горяченького бы сейчас нибудь-чего… Чаю, что ли… или какао…
- Ты чего, Сень, какой сейчас может быть чай!..
За недолгим молчанием последовало неохотное согласие.
- Вообще-то, конечно, так оно… Какой тут, к якорному бабаю, чай… Эту сырость из костей только печкой лукоморской или у камина выгонишь… Эй, герой всея Багинота, тут, говорят, где-то ферма брошенная должна быть?
Гуго тихо икнул и встал.
- А… в-вам… з-зач-чем?..
- Печку растопить, - фыркнула царевна.
Шепелявый принял ее слова за чистую монету.
- Н-не-е… С такой с-сыростью… д-дрова волглые… р-растопки с-сухой… н-не найдешь… п-провозимся… а я н-на ночь тут… ост-таваться… уб-бей меня… не х-хочу…
Серафима вздохнула.
- Хорошо. Уговорил. Не будем печку топить. Как насчет того, чтобы просто проверить, не прячется ли там кто-нибудь? Или что-нибудь?
В одно мгновение цвет лица злосчастного проводника изменился, и теперь он смело мог бы посоперничать по части румяности с самим туманом.
- Вы не расстраивайтесь так, не переживайте, - сочувственно тронул за плечо багинотца Иванушка. - Под нашей защитой вы можете чувствовать себя в полной безопасности.
- До тебя этот хелов туман доберется только через наши трупы! - неожиданно решил попробовать себя в роли утешителя отряг.
- Это д-должно б-было м-меня ус-спокоить? - истерично хихикнул Гуго.
Конунг не знал, что на риторические вопросы ответов быть не может, и обиженно буркнул:
- Да.
Багинотец виновато потупился.
С полкилометра пути они проделали быстро и в молчании.
Дождь то ли прекратился, то ли не мог проникнуть сквозь бледное одеяло влажной мглы.
Звука их шагов слышно не было - багинотская аномалия скрадывала их полностью, и иногда Серафиме начинало казаться, что они давно сбились дороги, и ступают уже не по земле, а по облакам и случайным горным уступам, и что с каждым шагом вероятность того, что ноги их опустятся только на облака, всё увеличивается…
- П-поворот!!!.. Н-налево!!!.. П-поворот!!!.. П-поворот!!!..
При виде указательного столбика и самой дорожной развилки проводник так обрадовался, словно серьезно опасался и за их судьбу, и не рассчитывал больше застать их на привычном месте.
- А прямо - в горы дорога ведет? - уточнил маг-хранитель.
- Ага, в горы, в горы!.. Только до них отсюда еще километра т-три…
- А ферма?
- Ф-ферма… ф-ферму… если б не т-туман… отсюда б-бы… в-видно… б-было…
- Ты там бывал?
Гуго ссутулился и скукожился еще больше, словно намереваясь исчезнуть, спрятаться в своей одежке, как черепаха - в панцире.
- Я… я т-там… р-работал…
Аделет оживился.
- Значит, ты был там той ночью?
Проводник вздрогнул и заполошно замахал на старика руками, будто отгоняя привидение.
- Спаси-упаси!!!.. Я когда женился, в город работать перебрался!.. К мастеру Карлу!.. За неделю до этого… н-нашествия…
Из молочной пелены исподволь, постепенно, проступили неверные, размытые туманом очертания строений и забора.
ПахнулО плесенью и тленом.
- Ладно, поглядим… - пробормотал чародей и незаметно переместился из замыкающих в авангард.
Посох в его руке вспыхнул ярче и, Сенька могла бы поклясться, водяная взвесь белесой мглы, соприкасаясь с ним, теперь еле слышно шипела и испарялась.
Неслышно ступая по вымощенной горным камнем широкой дороге, ощетинившийся сталью и магией отряд настороженно двинулся вдоль забора, ожидая в любое мгновение атаки или ловушки.
Но туман выжидал.
Пройдя еще несколько десятков метров, они уперлись в распахнутую створку ворот и остановились.
- Заходим на двор? - предложил Олаф, незаметно утирая плечом вспотевшую верхнюю губу.
- Надо… - неохотно согласилась Серафима и перехватила поудобнее рукоятку метательного ножа.
- Может, там остался кто-нибудь, кому нужна наша помощь? - неуверенно предположил Иван.
- Наши души, скорее… - прошептал обреченно Гуго.
- Держитесь сзади, - не поворачивая головы, сосредоточенно приказал волшебник. - Если что-то увидите - кричите как можно громче.
- Оно боится громких звуков? - с надеждой встрепенулся и откашлялся проводник.
- При чем тут оно?! Я буду в трансе и могу не услышать, - недовольно сдвинув лохматые мокрые брови, пояснил чародей. - А со зрением у меня и в ясную погоду не очень.
- Это должно было меня успокоить, как сказал однажды Гуго? - криво усмехнулась Сенька.
- Это не я сказал, - сразу же отозвался тот. - Это - Бруно Багинотский.
- Да хоть Ахмет Шатт-аль-Шейхский… - рассеянно буркнула царевна, прощупывая напряженным взглядом непроницаемую уже метрах в пяти от них, клубящуюся враждебностью и холодом молочную стену тумана.
- Я не знаю, кто такой этот ваш Ахмет… - впервые за последние полтора часа позабыл трястись от страха и встрепенулся обиженно багинотец, но внезапно маг вскинул тревожно руку с вспыхнувшим багрово-алым светом посохом и яростно прицыкнул:
- Молчать!!!.. Там… кто-то есть!..
В наступившей мгновенно тишине дробный перестук зубов проводника отдавался от стен дворовых построек глухой барабанной дробью.
- Сейчас… сейчас… сейчас… - бормотал волшебник, полуприкрыв глаза и неровно поводя вытянутыми вперед руками, словно играл сам с собой в жмурки. - Сейчас… Там!!!
Посох его застыл в направлении бездонного белесого провала справа от усадьбы.
- Что там? - не слишком любезно ткнула локтем в бок проводника Сенька, тот пискнул и прикусил язык.
- Ш-шк-котный д-двор… ш-швинарники… - впервые за всё время их знакомства оправдал своё прозвище долговязый парень.
- Оно… уходит… - встревожено нахмурился маг.
- Пошли быстро, - хмуро проронил Олаф, и в левой руке его как по волшебству оказался еще один топор, только что мирно покоившийся за спиной.
- Н-нет… н-не пойду… н-нет…
- Послушай, Гуго…
- Н-нет…
- Не бойся…
- Н-нет…
- Мы же с тобой…
- Н-нет… д-да… н-нет…
- Ну, нет - так нет, - неожиданно согласилась царевна. - Сами разберемся. Подожди нас тут.
- НЕТ!!!
- Ну, так шевели ногами, витязь багинотский!!! - рявкнула она так, что парень подпрыгнул и оказался впереди отряда. - Веди!!!
Несколько десятков шагов через двор - и из стены тумана стала нехотя проявляться неровная каменная стена какого-то приземистого строения с нависшей над маленькими окошками, как челка на глаза растрепы, колючей соломенной крышей.
- На нас кто-то смотрит, на нас кто-то смотрит, на нас кто-то смотрит… - как заведенный, обреченно обняв тощие плечи руками, тягостно бубнил багинотец. - Я же чую, чую, вот лопни моя селезенка, чую, как на нас кто-то смотрит…
- Смотрит - значит, глаза есть, - резонно предположил Иванушка.
- А раз глаза есть - значит, по этим глазкам и надавать можно, - с большей уверенностью, чем чувствовала в действительности, развила мысль супруга Серафима.
Сказать, что сама возможность устремленного на нее из мглистого ниоткуда пристального взгляда неизвестного потрошителя оставляла ее равнодушной, значило бы покривить душой.
- В ту сторону, - решительно ткнул посохом Адалет в низкую, закрытую на защелку дверь, и та разлетелась в вихре пылающих опилок.
Набалдашник оружия чародея вспыхнул желтым пламенем, озаряя жарким ослепительным светом пропитанные промозглой мглой стены свинарника, бойцы ворвались внутрь под смертоносный свист стали и яростный рев пьяного грядущей битвой Олафа…
И застыли на месте.
Когда маг-хранитель закончил осмотр, все пятеро, ёжась и нервно передергивая плечами, поспешили покинуть длинное угрюмое здание.
- Всё стадо… - еле слышно шептал пораженный багинотец, спотыкаясь и покачиваясь, натыкаясь на стены, забор и людей, и даже не замечая этого. - Всё стадо… две сотни голов… А ведь я кормил их… навоз на поле вывозил… обзывал… свиньями безмозглыми… когда они меня роняли…
- И не кровинки, - мрачно поджав губы, констатировал, скорее, для себя, чем для примолкшей аудитории чародей. - Ни снаружи, ни внутри… И ран не видно…
- Не похоже, чтобы они были испуганы. Или пытались убежать.
- Может, они даже не проснулись?
- Не почувствовали?
- …всё стадо, всё стадо, всё стадо…
- Кто это мог быть?
- Или что?
- Адалет?
- Отстаньте от меня… Потом… всё потом…
- Адалет?..
- Да отвяжитесь вы… дребедень, ишь, какая… что же… что же… что же… - бормотал неразборчиво, но сосредоточенно маг-хранитель, то и дело рассекая воздух правой рукой, прищелкивая пальцами и прицокивая языком. - Откуда что растет?.. с чего чего упало?.. отчего куда зачем кого?..
И даже такой апологет магического всесилия чародея, как лукоморский царевич, почти на пятьдесят с половиной процентов был уверен, что относились сии загадочные жесты и слова не к магии, а к одолевавшему и гневившему старика склерозу.
- Ну, так чего у нас там кто где, волхв? - первым не выдержал Олаф, нетерпеливо махнул топором номер семь в сторону слишком близко подобравшегося щупальца тумана и устремил суровый нордический взор на мага.
- Что кто где? - рассеянно моргнул и не понял Адалет.
- Где что кто, - любезно пояснила Сенька.
- А!.. Кто что где!..
Усилием воли волхв согнал с лица недоуменно-рассерженное выражение, закрыл глаза и стал плавно соскальзывать в такой же магический транс, который привел их к самому дорогому в Багиноте скотомогильнику десятью минутами раньше.
Остальные застыли настороже, прижавшись спинами к холодной, сочащейся ледяной влагой неровной стене свинарника, с оружием и собственными страхами и предположениями наготове.
Окружавший их туман, казалось, понял всю бессмысленность дальнейших уверток и ухищрений, и чудилось, ожил, запыхтел одышливо и низко, зашевелил грузно молочными клубами, будто причавкивая в предвкушении нового пиршества.
- Вань… как ты думаешь… кто бы это… там… быть мог?.. - едва слышно шевеля губами, не рискуя пропустить хотя бы один подозрительный звук, прошептала Серафима.
- Н-не знаю… - напряженно зыркнул по сторонам Иван и, не обнаружив ничего угрожающего и материального, на всякий случай всё же продемонстрировал неприятельскому погодному явлению пару выпадов мечом. - Ты точно сказала… В "Приключениях" и вправду ничего похожего не встречалось… Дождь-потрошитель… помню… град-изверг… после извержения летающего вулкана… ветер-костолом… был… кровавая радуга… изморозь-душитель… а такого…
- Изморозь-душитель? - живо заинтересовался Олаф, и даже опустил один из своих топоров на полсантиметра. - С туманом это где-то рядом. Рассказывай. Может, подойдет.
- А… э-э-э…
Царевич бросил сочувственный взгляд на дрожащего, как осиновый лист под ветром-костоломом багинотца, и с сомнением повел затекшими от затянувшегося неподвижного напряжения плечами.
- А… стоит ли сейчас?..
- Потом, может, некогда будет, - резонно возразил отряг.
- И некому, - замогильным голосом, исключительно из хулиганских побуждений, добавила Сенька, шкодно исподтишка косясь на проводника.
Гуго вздрогнул.
Иванушка, сраженный наповал такими убойными аргументами, набрал полную грудь воздуха вперемежку с промозглым туманом, и начал потусторонним, чуть подвывающим голосом, изо всех сил подражая деду Голубу - самому лучшему рассказчику страшных историй на его памяти:
- Жуткая беда эта приключилась в Восточном Узамбаре, в королевстве тогда еще многочисленных рогатых обезьянолюдей Мнонга Нонга. Ничто в их так внезапно оборвавшейся истории не предвещало кровавых, леденящих душу и кровь событий…
- А, м-может, л-лучше п-п-п-п-про д-дождь?..
Но еле уловимый шепот багинотца пропал втуне: дорвавшегося до пересказа любимой книжки Иванушку могли остановить теперь только все стихийные бедствия Белого Света вместе взятые.
- …Но однажды достопамятным злосчастным утром, проклятым позже в беззвездную туманную полночь последним шаманом Нонга до скончания Света и Тьмы…
- …а л-лучше п-про с-с-солнце…
- …и настал черед содрогнувшегося от ужаса солнца озарить обреченный мир…
- …и-или г-град-д-д-д-д-д…
- …на беззащитную землю баобабов и рододендронов на ядовитых крыльях погибели опустился багровый туман…
Продолжить царевичу всё-таки не дали.
- Там… находится… - глаза Адалета распахнулись, и палец его величественно устремился направо.
Торжественность момента была подпорчена не успевшей отскочить с траектории его перемещения каменной стеной.
- Кабуча бука мача карача кукарача чучундло!!!..
- К…кт…то?.. - тихо-тихо прошептал Гуго и, словно вдруг лишившись последней стойкости заодно с устойчивостью, обессиленно навалился на Олафа.
- За ним! - свирепо потрясая зашибленной конечностью в холодном, как ледяной компресс, воздухе, прорычал чародей.
В руке его сверкнул золотистой смертоносной молнией посох.
Отряд, не задумываясь, рванул с места в карьер в обход свинарника.
Багинотец, кратко помучавшись перед дилеммой, идти навстречу неизвестному убийце или остаться и подождать, пока неизвестный убийца сам придет к нему, жалко пискнул, бросился вдогонку и с разбегу налетел на Адалета.
- Не мешайся под ногами, - сквозь зубы рыкнула Серафима. - Прикрывай тылы.
- Я… - не успел начать проводник, как чародей поднял посох, давая сигнал остановиться.
- Я его потерял… - насупился маг, яростно ожег взглядом скукожившегося проводника, и вдруг пристально уставился куда-то налево. - Но, кажется, он должен быть… там… Погодите…
- Сейчас как выскочит, как выпрыгнет… - жутким шепотом с подвываниями предрекла царевна и стрельнула в багинотскую сторону лукавым оком.
- Я понял, - быстро проговорил Гуго и проворно переместился на правый фланг. - Я всё понял. Он там. Я здесь. Я не буду мешаться. Я подожду ту…
Огромная черная башка с оскаленными зубами и горящими черным огнем глазами материализовалась из белой стены густого, как сметана тумана прямо у его носа.
Из пыхнувшей жаром глотки вырвался то ли хрип, то ли рык…
Начисто заглушенный душераздирающим воплем, вылетевшим из измученной груди багинотца.
Как вихри, как ураганы обернулись охотники за туманом-убийцей со сталью и магией наготове, но было слишком поздно…
Звук удаляющихся с невероятной скоростью шагов растаял в белесой мгле в мгновение ока.
Оставив их наедине с немало изумленной и гораздо больше оскорбленной в лучших чувствах беглой кобылой проводника.
Немного придя в себя после истеричного ржания, ни одной лошади Белого Света и не снившегося, истребители тумана принялись оглядываться по сторонам.
Не требовалось оккультного вмешательства готового метать громы и молнии волшебника, чтобы понять, что ни слуху, ни духу багинотского не было в радиусе трех километров.
Царевна утерла рукавом глаза, деликатно откашлялась в кулак и тронула мага-хранителя за рукав.