Вместо ответа Том вытащил из сумки стопку исписанных листков, видимо, черновики, и бросил мне под ноги.
- Начинай, - повторил он.
Наверно, меня раззадорило то, что он мог выполнять эти чары даже без палочки. Так или иначе, но час спустя площадка на башне была закопчена, залита водой и покрыта обрывками пергаментов.
- Ну это уже на что-то похоже, - сказал Том. Он сидел на парапете и болтал ногами в потрепанных ботинках, наблюдая за моими тщетными усилиями совладать с магией. - И, знаешь, по-моему, тебе твоя палочка не подходит.
- Как так? - удивилась я. - Выбирали у Олливандера, все как у всех. На других-то предметах она работает нормально!
- Так-то оно так… - протянул он. - Но я тут вычитал, что некоторые материалы больше годятся для чар, другие для трансфигурации, третьи для боевых заклятий. А ну, попробуй моей!
- А разве так можно?
- Даже если нет, кто узнает, если мы не скажем? Давай Инсендио для разнообразия, заодно приберем тут мусор…
Столб пламени видно было, наверно, даже в Хогсмите. Надеюсь, никто в этот момент на верхушку башни не смотрел.
Том затушил пожарище и подбежал ко мне.
- Не обожглась?
Я молча помотала головой - пострадать я не пострадала, просто испугалась до смерти.
- Видишь? Силы у тебя предостаточно, а проводник негодный. Купи другую.
- Ну это только на каникулах, - вздохнула я.
- Само собой. А пока со своей потренируйся. Или без нее.
Я помолчала, оттирая копоть с носа.
- Том, а все же, ты чего такого начитался? - спросила я, памятуя о том, что он вечно торчит в библиотеке.
- Я не только начитался, я попытался представить, как это работает, - ответил он. - Видела, я всегда что-то пишу? Я наблюдал, кто в чем успевает лучше, а потом старался разузнать, какая у него палочка. Правда, четкой закономерности пока не вывел, но уже близок к тому.
- А у тебя-то какая?
- Тис и перо феникса. Понятно, почему так полыхнуло? Тебе явно нужно что-то в этом духе. Может, дерево другое, но хорошо бы с пером феникса или драконьей жилой, чем-то, что связано с огнем. У тебя какая сейчас?
- Береза и волос единорога.
- Ну тогда мои выводы только подтверждаются, - фыркнул Том. - Это для целителя какого-нибудь, скорее, или герболога, а для твоих возможностей этого маловато будет.
- Ладно, - неожиданно загорелась я. - На каникулах куплю другую. Представляешь, как удивится Олливандер, если я буду не пробовать их по очереди, а требовать определенную?
- Я бы на это посмотрел, - серьезно ответил он, убирая свою палочку.
- А как я объясню, что мне другая потребовалась?
- Села неудачно или упала, вот и сломала, - без тени улыбки ответил Том. - Или собака сгрызла. Ты что, врать не умеешь?
- Еще как умею, - ответила я и вдруг решилась: - Том, а садись со мной на занятиях? С тобой интересно, а с девчонками я не дружу.
- Я только что хотел предложить то же самое, но ты опередила, - серьезно сказал он.
* * *
Вот так мы и устроились за одной партой. Без дразнилок, ясное дело, не обошлось, ну, Риддл и Редли, Том и Томасина, но поскольку мы не реагировали, от нас отстали. Все, кроме гриффиндорцев, тех просто раздирало желание придумать шутку посмешнее, а поскольку чувство юмора у них жеребячье, то я только морщилась, а Том мрачнел. Мрачность его ничего хорошего не сулила, я уже успела это понять, и только следила, как бы вовремя поймать его за руку. Запрета колдовать в коридорах он не нарушал, он и так мог избить, благо школу жизни прошел суровую и драться умел жестоко. А то, что он умел делать без палочки, вообще доказать было нельзя, и Том этим частенько пользовался: ну не полезет же мальчишка его лет в открытую драку с пятикурсниками? Чувство самосохранения у него все-таки имелось, поэтому он предпочитал выждать, а потом устроить обидчикам какую-нибудь пакость, причем так, чтобы на него и не подумали.
Но это были пусть неприятные, но мелочи. Другие занятия оказались куда как интереснее: чары мне худо-бедно покорились, хотя усмирить палочку Тома я была не в состоянии. Ладно, со своей совладала. На зельеварении Том доводил Слагхорна бесконечными вопросами и уточнениями и все так же строчил что-то. Мне не показывал, да я все равно не разбирала его почерк, если что, он мне сам объяснял. Память у меня отменная, но я тоже записывала пояснения, что Слагхорна, что самого Тома, вдруг все-таки что-то вылетит из головы? С трансфигурацией проблем не было у обоих, а вот полеты Том не любил.
- Когда-нибудь я полечу без этой дурацкой палки, - сказал он как-то. - Только осталось придумать, как это сделать.
- Ты уж придумаешь, - фыркнула я. Мы как раз устроились на опушке Запретного леса, куда выбрались вопреки всем предупреждениям, и теперь грелись у костра и пекли на огне яблоки. - Даже не сомневаюсь.
- А ты вот ленишься читать и не подозреваешь даже, сколько возможностей у магии… - Том повернул яблоко на ветке. - А используется только крохотная доля от всего этого.
- Том, мне бы по основным предметам успевать, - честно сказала я. - И да, я лентяйка, ты верно сказал.
- Но разве тебе не интересно? - повернулся он ко мне. В темных глазах плясало пламя. - Жизни не хватит, чтобы охватить все это…
Том вдруг замер.
- Ты что?
- Да так, задумался о бессмертии, - сказал он совершенно серьезно. - Но сперва надо вырасти, а то обидно будет застрять в возрасте одиннадцати лет. Впрочем, готовиться можно начать уже сейчас.
- Том, скажи, что ты шутишь, - попросила я.
- Я не шучу. Я не хочу умереть в самый интересный момент.
- Волшебники и так живут долго.
- Скажи это моей матери.
Я помолчала. Извиняться смысла не было.
- Пусть это будет не вечность, - добавил Том задумчиво, - но я бы хотел посмотреть, как люди покорят звезды. Вдруг там найдется что-нибудь интересное?
- А ты не устанешь жить столько лет? - спросила я. - Все знакомые умрут…
- Появятся новые.
- А если ты влюбишься?
- Ну а что мешает мне подарить любимой такое же бессмертие? Даже если она не будет волшебницей.
- А если этого не захочет она? - задала я провокационный вопрос.
- Уж поверь, самоубиваться на могиле я не стану, - хладнокровно ответил Том. - Захочет - отлично, ну а нет - значит, нет. У человека должен быть выбор. А у меня его нет. Или я, или…
Том помотал головой, подумал, потом медленно произнес:
- Знаешь, мы, приютские, может, не слишком-то воспитанные и умные, зато очень острожные и подозрительные.
Я проглотила замечание насчет его ума и приготовилась слушать дальше.
- Дамблдор с меня глаз не сводит, - сказал Том.
- В каком смысле? - не поняла я.
- В прямом. Куда я хожу, что делаю, с кем общаюсь и чем занимаюсь.
- Может быть, он о тебе беспокоится? - предположила я.
- Может быть… - иногда улыбка Тома выглядела пренеприятно. - Он постоянно вызывает меня к себе поговорить по душам, и это при том, что он не мой декан. Расспрашивает о том о сем. Интересуется знакомствами… Впечатление такое, будто ему что-то от меня нужно.
Я припомнила газетные статьи о маньяке, который предпочитал мальчиков, и поняла, что краснею.
- Не это, - легко прочел мои мысли Том. - Хотя кто его разберет… Но, скорее, у него есть на меня какие-то планы. Он понимает, что я сильный волшебник, а стану еще сильнее. И это я ведь еле-еле на уроках работаю. Ты-то знаешь.
Я-то знала, что Том может дать фору любому первокурснику (а может, и старшекурснику), но старается этого не показывать. И ищет всякие и всяческие способы обуздать эту свою силу, придать ей нужную форму, придумать что-то новое… Фантазия у Тома была бурная, если не сказать больная, поэтому постоянно приходилось его одергивать, чтобы не натворил беды. Наверно, я выполняла роль стоп-крана, а то пойди такой локомотив вразнос, добра не жди! И это ему только одиннадцать…
- Может, просто опасается молодого конкурента? - предположила я.
- Нет, это не то. Он сам мне кое-что интересное подсовывал, не из школьной программы.
- Тогда надеется, что ты угробишься до совершеннолетия со своими экспериментами.
- Не-а. Тогда бы он их просто запретил.
- А ты бы послушал?
- Нет, конечно. Скорее… - Том машинально кусал от истекающего соком яблока, закапав подбородок, и я сунула ему носовой платок. - Скорее, я ему нужен для каких-то делишек, для которых у него кишка тонка. Ну как безотказное орудие. Бац - и готово.
Я только развела руками. Профессор Дамблдор мне не нравился, он был приторно-сладкий и какой-то…
- Душный.
- Прекрати мысли читать! - возмутилась я. - Просила же!
- Какие мысли, у тебя на лице все написано. Словом, позавчера он мне заявил, что ты для меня - неподходящая компания.
- Это почему?!
- Я тоже так спросил, а он заблеял, мол, мальчик и девочка в таком возрасте…
- В каком возрасте, нам одиннадцать!
- Не перебивай, - Том прожевал остаток яблока, сглотнул и, заев свежим снежком, продолжил: - Мол, пока вы дружите, а через пару лет она влюбится в кого-нибудь, а ты станешь ревновать, или же в тебя, и ты вообще забросишь учебу… Каково, Томми?
Он давно звал меня Томми - и короче, и забавнее.
- По-моему, он перепил, - честно сказала я. - Чаю с лимонными дольками.
- Это не все! Потом он загадочно помолчал, воздел палец, погладил бороду и изрек, цитирую: "Все беды от женщин, мой мальчик! Если ты желаешь посвятить себя высокой магии, держись подальше от них! Тем более магглорожденных, это до добра не доведет…"
Том сплюнул в костер семечко и добавил:
- Жаль, я сходу не нашелся, как ответить. На ум одна матерщина лезла.
Я нахмурилась.
- Не понимаю, разве он не твердит все время, что чистокровные и магглорожденные - суть одно и то же, любовь, дружба и все такое?
- То на уроках, а со мной он иначе говорит, - мрачно сказал Том. - Как же меня выворачивает после его чаепитий…
Видя по моему лицу, что я не поняла, он спросил:
- Помнишь, как мы познакомились? Сказать, почему мне так паршиво было?
- Скажи, если хочешь.
- Я сладостей обожрался. Дорвался, называется… У нас-то их сроду не было, ну там… тиснешь конфету-другую, а так хотелось! Дамблдор же мне оставил мелочь на расходы, я и спустил все на шоколадки, остановиться был не в состоянии… С тех пор вообще сладкого видеть не могу, а у него все чаи да лимонные дольки с пирожными.
- Бедняга, - невольно улыбнулась я. - Тогда шоколадку я тебе на Рождество дарить точно не буду. Ой, кстати, никак не спрошу: когда у тебя день рождения?
- Тридцать первого декабря, - мрачно ответил Том. - Но дарить ничего не надо. Радости в этот день никакой, сама понимаешь.
Тут он вдруг помрачнел еще сильнее.
- Ты что?
- Каникулы на носу.
Я кивнула. Скорее бы домой!
- А ты в школе останешься? - задала я бестактный вопрос.
- Если бы! - Глаза Тома сверкнули в свете костра красным. - Я просил оставить меня здесь, а ты знаешь, до чего я этого не люблю… В смысле, просить.
- И?..
- Возвращайся в приют, мальчик мой, - передразнил он Дамблдора. - Повидайся с друзьями! Нет у меня там друзей и никогда не было, только подхалимы и те, кто меня боялся как огня… И ни тех, ни других я видеть не желаю!
- Погоди, - опешила я. - Но ведь многие остаются…
- А я, видимо, особенный.
- А декану ты об этом говорил? Хочешь, я скажу? Это же безобразие!
- Какой смысл, Томми? Скажем декану, тот передаст директору, а директору нашепчет что-то Дамблдор, и все пойдет по кругу! Нет уж, - он бросил ветку с огрызком в костер. - Вымаливать я ничего не буду. Перетерплю, каникулы не очень длинные.
Я подумала. И придумала:
- Ты поедешь со мной.
- Чего?! - опешил он.
- Того! - передразнила я. - Ты же из Лондона? Я тоже. Сядем в поезд, выйдем - и ко мне домой. Не дело это…
- А родители твои? - негромко спросил Том.
- Они войдут в положение, особенно папа, - твердо сказала я. - И потом, ты же хотел посмотреть, как я буду покупать новую палочку, разве нет?
Угасшие было глаза Тома снова вспыхнули.
- И книг у нас дома порядочно. Пусть колдовать нельзя, но читать-то можно, - коварно сказала я.
- Это ведь расходы, Томми, а у меня ни пенса за душой…
- Отработаешь, - ответила я, понимая, о чем он. - Посуду там помоешь, полы, снег уберешь, поможешь отцу крышу починить, а то ему тяжело наверх забираться, а тебе это раз плюнуть. Я как вспомню твой поход по карнизу на спор, так вздрогну… Вот и все.
- Тогда по рукам, - вздохнул он и улыбнулся.
И мы ударили по рукам.
- Знаешь, что, - сказала я, подумав, - у меня деньги-то есть, папа дал на всякий случай. Их же можно обменять на галлеоны, я узнавала. Давай сперва, как приедем в Лондон, зайдем в банк, потом к Олливандеру, а после уж поедем ко мне? Я хочу, чтобы ты мне помог палочку выбрать.
- Не вопрос, - Том улыбнулся шире. - Предвижу цирк…
Он оказался прав. На мой жалостливый рассказ о случайно сломанной палочке Олливандер горестно поцокал языком, произнес прочувствованный монолог о небрежности молодых волшебников и зарылся в свои запасы.
- Попробуйте эту, юная леди, - бубнил он, но я качала головой, потому что Том тыкал меня пальцем в спину, и палочка отказывалась реагировать. - Нет? И эта? Не может такого быть!
- Ну посмотрите еще, может, завалилась куда, - просила я со слезами в голосе, - как же я после каникул в школу без палочки поеду!
- Вот! - провозгласил наконец Олливандер, пошарив в закромах. - Если и эти не подойдут, не знаю, что и делать, юная леди…
- Мне его палочка отлично подходит, - кивнула я на Тома, повинуясь тычку. - Только слишком сильная. Мне бы в таком же роде, но… в женском исполнении. Не найдется похожей, сэр?
- А вы… да, помню, тринадцать с половиной дюймов, тис, перо феникса… - Олливандер нахмурился, морщины у него на лбу забавно зашевелились и вдруг разгладились. - Вот же она, голубушка! И как я позабыл, куда ее положил?.. Ну-ка, испробуйте!
- Она, - одними губами шепнул Том, когда я легко взмахнула палочкой из остролиста с пером феникса внутри. Ощущения были совсем иными, нежели от моей старой или его собственной.
- Видите ли, мисс Редли, внутри вашей палочки - перо феникса, я вам уже сказал. Так вот, обычно феникс отдаёт только одно перо из своего хвоста, но в вашем случае он отдал два. Второе - у этого юноши.
- Ничего себе! - поразилась я, отсчитывая монеты, а Том вдруг нахмурился. - Спасибо, сэр!
Мы распрощались и отправились домой.
- А что ты так мрачен? - спросила я, любуясь приобретением.
- Я пытаюсь вспомнить, где и что именно читал о палочках-сестрах, - серьезно ответил он. - Во всяком случае, краем глаза замечал, но тогда меня не это интересовало. Так или иначе, помню, что вроде бы друг против друга они не сражаются, но все же скрещивать их не стоит. Ясно?
- А я будто собиралась…
- Вспомнил! - вскинулся вдруг Том. - Если вдруг палочки-сестры будут сражаться, то та, что принадлежит более сильному духовно волшебнику, заставит вторую выдать последние заклинания в обратном порядке. Короче, ничего веселого из этого не выйдет. Так что…
- Да поняла я! - отмахнулась я. - Мы с тобой вроде сражаться не собираемся, но я учту на будущее. Кстати, мы приехали, вылезай!
Как и ожидалось, родители совершенно спокойно отнеслись к незваному гостю. Места в доме достаточно, половиц он не протопчет, как выражается бабушка Марта, ну а накормить не проблема. Кстати говоря, бабушкина ферма - большое подспорье в нынешние годы. В городе ничего толкового не укупишь, а она исправно снабжает нас то ветчиной, то колбасками собственного приготовления, то овощами и фруктами. Понятно, ради всего этого летом нужно ей помогать, у самой уже возраст изрядный, со всем не управишься. И так вон наемного работника держит.
Мама служит машинисткой в присутствии, а отец работает ночным сторожем на военном складе: больше сквибу в нашем мире и податься-то некуда. Но это ничего, зато днем, отоспавшись после дежурства, он всегда со мной занимался и рассказывал о волшебном мире. Сперва я думала, он сочиняет сказки, но когда у меня проявился дар, все стало на свои места.
- Интересный у тебя отец, - задумчиво сказал Том, когда мы прикончили роскошный пудинг и пошли пошататься по окрестностям.
- Обычный, - пожала я плечами.
- Это мама обычная. А он - не тот, за кого себя выдает.
- Понятное дело. Выдает он себя за маггла, а сам…
Том только усмехнулся.
- Внешность у него характерная, - сказал он. - Кое на каких портретах я видел похожих людей.
- Том, прекрати! - рассердилась я. - Этот волшебный мир - чертовски тесное местечко, тут все друг другу родня. И учитывая то, что папины родственники учились в Хогвартсе, логично, что они могут мелькать на картинах! И то, что он похож на предков, тоже понятно.
- Молчу, - развел он руками, а я дулась всю обратную дорогу.
Ну да, сложением я похожа на маму - невысокая, крепкая. А папа рослый, худой, широкоплечий брюнет (вернее, уже почти седой) с резким профилем. Темные глаза и волосы, да и черты лица (не особенно красивые для девочки, но тут уж ничего не поделаешь) явно достались мне от него. Что в этом необычного? Кстати, подумалось мне, вот у папы профиль точно вороний, забавно!
Что самое интересное, вечером папа сказал мне почти то же самое:
- Очень знакомое лицо у этого твоего приятеля.
- Папа, ну хоть ты не начинай! - взмолилась я. - Ясное дело, знакомое, он по матери Гонт, ты наверняка какие-то портреты дома или в книгах видел!
- А, та история… - протянул он, и я вцепилась в него клещом:
- А что там случилось? И, кстати, откуда ты знаешь?
- Ну ты ведь наверняка догадалась, что связи с тем мирком я полностью не терял? - усмехнулся он и закурил.
- Конечно. Мало ли, что ты маме сказал, она к волшебным книгам и притронуться боится, а я-то вижу, что новые появляются. Присылает кто-то, да?
- Да. Мы с родней хоть редко, но переписываемся. Ну и я знал, что тебе это пригодится.
- Ты что, был уверен - я стану волшебницей? - нахмурилась я.
- Я надеялся, - лаконично ответил он, дымя трубкой, чуть повернул голову и стал похож в профиль на Шерлока Холмса. - Такие случаи бывали, пусть и редко, потому что желающих выйти замуж за сквиба или жениться на такой девушке днем с огнем поискать, если только среди совсем отчаявшихся. Но бывало, что у двух сквибов появлялись достаточно одаренные дети. Наследственность - штука занятная, - добавил он. - Но тебе пока рано вникать, я сам едва разобрался в этих генах, аллелях и хромосомах. Образования недостаточно.
- Так что случилось-то? - потеребила я.
- А ты уверена, что этично пересказывать такое?
- Том очень хочет узнать, что случилось перед его рождением, - сказала я. - И найти отца. В глаза, так сказать, посмотреть. Вообще-то он догадывается, что случилось, но если ты что-то добавишь…
- Так может быть, лучше позвать его сюда?
- Не надо, - подумав, решила я. - Если там что-то вовсе уж гнусное, я не стану ему говорить.
Папа кивнул, уселся поосновательнее и произнес: