Медная статуя Тырга – бога земледелия, стоящая в храме, изображала здоровенного мужика с торчащим членом героических пропорций и держащим на руках пчелу. Он должен был символизировать плодородие и поэтому некая часть, всегда была натерта верующими прихожанами и сияла как солнце. А народ во дворе начал потихоньку ржать в кулак.
Поняв, что сморозил явную глупость после восхищенного вопроса тролля, он пошел на попятную, стараясь объяснить: – Он не сам сообщил….
– А…, к тебе явилась пчела с его посланием? – перебил его 'тупой' охранник, не дав закончить.
Поняв, что собрат зарапортовался, вмешался лиловый: – Он только хотел сказать, не от черного ли колдовства происходит сие действо?
– Не…, в черном вчера был только один… и тот упился к середине вечера…. – объяснил тролль.
Господа дворяне ржали уже в голос.
– Позови хозяина олух!
– Никак нельзя! Они почивают.
– Тогда пропусти, мы его разбудим!
Тролль ковырнул кривым ногтем в зубах и плотоядно посмотрел на делегацию, с таким ярко выраженным гастрономическим интересом, что ближайшая парочка невольно шагнула назад.
Интересно, что будет, если дважды испугаться до полусмерти?
– Не барона будить не велено, – а на лице такое хитрое выражение, что становилось понятно, после попытки разбудить барона могут вернутся не все. О милых привычках по пожиранию неудачников все знали, да и молва это действо сильно приукрашивала.
…и дальше по кругу. Те не хотели платить, тролль не хотел их пущщать. Перепалка продолжалась минут десять. Пришлось 'святым отцам' уйти несолоно хлебавши.
На прощание жрец в синем, адепт Шоиса – покровителя ремесел, раздраженно плюнув, поинтересовался: – И за какие грехи, тебя поставили сюда охранником?
– Я обесчестил мертвую лошадь, – опустив глаза, покаялся тролль.
Слушая эту репризу у ближайшего окна, я млел от восторга. Теперь понятно, что степепь бакалавра у Гмырта своя, честно заработанная. В этом 'диспуте' он выступил лучше, чем смог бы я. Религионеры, сделать мне большую каку, ну никак не смогут. Сначала будут разбираться. Это не наша церковь в средние века. Я на их власть не покушаюсь, а не пустил их 'тупой тролль'. Не спешу поделиться? Это, да. Но здесь для благородного это норма, для нынешних времен. Запретят ходить в заведение? Но на благородных влияние, они имеют весьма посредственное. Никто не будет их слушать. Взнос на богоугодное дело придется дать.
После них приперлись маги. Эти оказались умнее, все время пока шел концерт они пытались понять, что за магия здесь твориться. Ну абсолютно незаметно, как им казалось. Но судя по их разочарованным рожам, у них ничего не вышло. Нет, они поняли, что это я. Но как?!
После чего мне поступило предложение от которого я не смог отказаться.
Примотав паука к ноге, я с моим провожатым отправился к архимагу. Башня вблизи впечатляла. Магенок весь раздутый от важности, постучал молотком в бронзовый диск. Ни хрена себе 'сиротское' жилище – в шесть этажей. Всю башню покрывала затейливая вязь, думается мне охранно-сигнального типа. Выглядело это хищно-красиво.
– Кто? – раздался голос из 'ниоткуда'.
– Это Лэнс с бароном Ольтом, – ответило это молодое дарование и выразительно посмотрело на меня, видали мол, как все у нас круто?
Ух, ты!? У властьимущих и домофоны имеются? Вот жабы! А я бедняга должен соблюдать аскезу. Меж тем дверь медленно открылась. Ну, все как у нас. Лифта, правда не было и пришлось переть на третий этаж пехом.
Если вы думаете, что архимаг это седобородый старичок в мантии, то вы не угадали. Меня встретил здоровенный амбал, едва ли уже меня в плечах, но на голову ниже и с голоском как у полковника на плацу.
– День добрый барон. Меня зовут Боргес. Проходите, присаживайтесь. Ты свободен! – это уже Ленсу.
Я присел в ближайшее кресло и огляделся. Рабочий кабинет. Из обстановки – стол, стул, пара кресел, на столе компью…, какая-то хрень, вроде шара из горного хрусталя, как у некоторых 'угадателей' в нашем мире. Полки с книгами и свитками, камин. Аскетичненько.
– Я хотел бы узнать, отчего вы не хотите поступить в академию?
Кротко и ласково посмотрев на него, я куртуазно ответил: – За неимением способностей.
– То есть как?
– То есть вот так.
– Но у себя в гостинице вы творили волшбу?
– Э нет! Меня уже проверяли в академии. Я не маг, – а в голосе моем истинная скорбь.
– Кто?!
Я невольно посочувствовал проверяльщику.
– Можете и вы проверить, – и испустил тяжелый вздох, я уже смирился со злодейкой судьбой.
– Непременно. Вы не возражаете? – а сам от нетерпения чуть не приплясывает.
Мдя. Деловая колбаса. А вслух: – Ну конечно же проверяйте, нек.
Он стал проверять мои магические способности. Ух ты, мля! И ни на что я не способен. О как! Интересно смотреть на его кислую рожу, он-то совсем другого результата ожидал.
А я скормил ему ту же историю, что и НачОхренКу (было бы правильнее сказать НачОхрКору, но первый вариант звучит лучше) и приплел артефакт от дедушки, который купил в магической лавке. Этот тоже смотрел на меня с большим скепсисом. Ню-ню.
– А как же ваш артефакт активировать?
– Голосом… и жестом, – 'Остап несло'.
– А нельзя его отдать в нашу лабораторию на исследования?
– Да без вопросов! Берите! Сто золотых в день и две тысячи в залог.
С Боргеса можно было писать картину – изумление.
– А вдруг вы его испортите, – сварливо ответил я, глядя на онемевшего от моей несусветной наглости мага. – Тем более, что мое время тоже денег стоит. Или вы считаете, что я должен нести убытки по вашему желанию.
– А если мы вас очень сильно попросим? – с нажимом спросил, наконец-то отошедший руководитель магического департамента.
– Нет! – мой ответ был категоричен. – И ничего вы мне не сможете сделать, это не боевой артефакт. А если попробуете забрать силой или украсть, он просто рассыплется.
Скушал? По закону не забрать…, а отнять хренушки. Законы я тоже умею читать, особенно касающиеся МОЕЙ собственности.
– Камень памяти, активируемый голосом? – он раздумывал. – А если мы все-таки заставим вас? – снова попробовал давить.
– Я не думаю, что арбалетный болт в голове является украшением.
– Вы угрожаете мне? – с немалым изумлением спросил он.
– Я! Никогда! Просто думаю вслух. Нельзя держать защиту вечно. А сколько магов ходит без защиты. Хотя…, потеря десятка-другого ведь не будет являтся большой потерей для гильдии?
– А вы молодой человек не боитесь? – тон его приобрел жесткость.
– Не бояться только дураки.
– Хм, а ведь вы действительно не боитесь. Вы либо дурак, либо храбрец? Тогда что? – он задумался.
В общем, мы обозначили свои позиции. Связываться с придурком ради неясного результата?
Архимаг сначала политик, а потом уже маг и поэтому не имеет права на ошибку, ибо сожрут. А наши политики так часто ошибаются…, как жаль что они не саперы!!!
Но мы с архимагом поняли друг друга. Не сказать, что мы расстались друзьями, но…. Вот так-то!
'Диалектика материализма' – страница первая, том в дерьматиновом переплете.
- - -
Это интересно.
Гликозиды – это яд не обнаруживаемый при отравлении (убийстве).
Человек без мечты, как птица без крыльев: гадить – может, а летать – нет.
Глава 14. Раз… эээ… бальная
Есть тонкая грань, отделяющая рыбака от идиота, стоящего на берегу с удочкой.
Меня ждал бал, пардон – прием. Сложившееся у вас представление обо мне как о личности высокоморальной, доброй, честной и вообще неприхотливом в быту человеке, оно слегка не соответствует действительности. Я могу себе иногда позволить какую-нибудь слабость, в этот раз это была одежда и украшения (только для приема). Серый скромный камзол из паутинной эльфийской ткани, рубашка из дорого батиста, ну а штаны и так дорогие. Принимают по одежке…. Сходил к ювелиру-гному и тот выбрал из остатков, какой-то красный камушек и восхищенно покачивая головой заявил, что это гораздо дороже бриллианта. Ну надо же? И обещался изготовить серьгу в ухо, взамен моей старой за два дня.
Чевой-то я не сильно впечатлен?
Оказавшись на королевском приеме, я с любопытством стал оглядываться по сторонам. Огромный, ярко освещенный зал, куча народу и выставка драгоценностей. Магических среди них не было, за этим строго следили два мага на входе. А от физического воздействия как выяснилось позже, короля оберегала шестерка телохранителей. Пустой пока трон представлял собой артефакт, судя по сложной вязи наложенного на него плетения и множеству вмонтированных камней и рядом такой же второй, но поменьше.
И где прием – 'где тысячи свечей отражались в множестве хрустальных подвесок роскошных люстр'? 'Великолепные красавицы и мужественные лица дворян'. Да уж! Мужественнее некуда. Если бы не одежда, точно бы решил, что я на съезде сильно похмелившихся сантехников и их боевых подруг чесальщиц-мотальщиц…, а также их учеников и учениц. У некоторых дэвюшэк, настолько кислые рожи, что диагноз – 'животом скорбная' определяются и без врача. Как пишут в книгах 'черты его дышали силой и благородством'. Это у местных-то пузанов и доходяг? Где 'томные и изящные прелестницы' и непременно 'с зелеными глазами, в которых моментально утонул благородный герой' влюбимшись? А?!! Понаписывают авторы и авторши…, а я ведь верил!!!
Не… томность была. Врать не буду. Видели этих вдоль дороги? Когда машина подъезжает, и они договорились, он протягивает ей деньги. Вот в этот момент и появляется такой же томный взгляд, как здесь у некоторых 'красавиц'. Кстати, те которые вдоль дороги пожалуй и покрасивше будут.
Сволочи!! Обгадили мою мечту!!!
Да…! Присутствовали и вполне вменяемые лица, но ведь были и родные братья 'поющих цирюльников' и тоже 'в шоке'. Народу здесь человек двести с гаком. А гак, наверное, такой же. В общем – бомонд рулит! Нормальных, что сюда не пригласили? Все как всегда – искатели чинов, наград и благосклонности. Змеиное кубло великосветской тусы, во всей своей красе.
Куча народу ничем не занятая, кроме пустопорожних разговоров и сплетен слонялась по залу и активно подкреплялась на халяву. Ухватив серебряный стакан (и как не разворуют?) с вином и отошел в сторонку. Стою себе у стены 'никого не трогаю – примус починяю' и наблюдаю. Некоторые мамаши испугали меня не на шутку, настолько радушным и улыбчивым было выражение на их лицах. Сквозь которое явно проглядывает пистолетный прищур оценки. Подальше, подальше… как-то осуществить ИХ мечты, мне совсем не улыбается.
Подходит ко мне молодой дворянин и представляется – шевалье Доурт, и заводит разговор. …и он тоже в первый раз здесь, а привел его дядя…. Ну прет парня просто не по детски. Рассказал о том, как он счастлив попав сюда…, как женщины тут – красивы и мужественны – дворяне. Чтобы прервать восторженный поток сознания изливаемый на меня, я рассказал первый пришедший в голову анекдот. Адаптировав его естессно к текущему моменту:
Приехал дворянин домой с охоты, уставший и злой.
– Дорогая! Ты знаешь, какое коварное животное лиса?
– Нет. А почему ты так думаешь?
– Да вот скачу я по лесу, вдруг вижу – лиса бежит. Я достаю стрелу, прицеливаюсь, стреляю – лиса падает. Дай думаю подъеду, заберу лису, спешиваюсь…, подхожу я к ней, глядь – а это собака!
Секунда молчания и покрасневшая как помидор рожа, от попытки не заржать в голос (потому как не комильфо). Я уже начал опасаться, что его хватит удар. Но тут подошел, еще один заинтересовавшись необычным цветом лица шевалье, и представился: – барон Вауск. Познакомились. Пришлось повторить анекдот. Он негромко засмеялся. Вот что значит школа при дворе.
– Вы не возражаете, если я расскажу его своим друзьям?
– Ну разумеется, нет.
И он тут же откланявшись, отошел.
– И я пожалуй пойду посмотрю, как там дядюшка, – и шевалье тоже ушел.
Начинаю разглядывать окружающих. А вон та девчонка ничего, чем-то глаз зацепила. Миленькая и не размалевана, как индеец сиу на тропе войны, в отличие от ближайших обольстительниц и их дочек на выданье. Очень высокая по местным меркам, примерно метр семьдесят пять и не 90-120-180, как местный канон крысаты. Симпатичное лицо, а фигуру не смогла испортить даже горбатая одежда. Русые волосы, римский профиль и ровный овал лица. Далеко не красавица, но какая-то… уютная что ли. Рядом весьма бодрая старушка с весьма ехидной …лицом.
Пошел знакомиться.
А, вы про этикет? В общем-то, китайскими церемониями здесь никто не заморачивался. Разрешите вам представить и т. д., ни фига не по Дюма. Все из благородных, поэтому подходили и знакомились запросто, главное, чтобы вежливо.
– Разрешите представиться барон Джок Ольт.
– Баронесса Кая Лимарн, – поклонилась молодая. – Это баронесса Мависа Лимарн, моя двоюродная бабушка.
– Вы сын Гива Ольта? – задала вопрос старушка, разглядывая меня.
– Увы, я первый барон Ольт. Предыдущий владелец замка и вся его семья погибли от черной смерти.
В ответ поджатые губы. Ну еще бы, нищий выскочка с окраины, да может и из простолюдинов? Но… этикет!
Пришлось и ей принять участие в беседе ни о чем. Толстокожий барон не реагировал на презрительные взгляды. Пара довольно едких замечаний о присутствующих от Каи, сказали о том, что девушку обидели. И скорее всего кавалеры. Еще бы, никак она не вписывается в местные представления о красоте.
Справа раздался громкий смех и я непроизвольно оглянулся. Золотая молодежь. Посреди группы молодых дворян стоял разряженный хлыщ с породистой, лошадиной мордой и что-то оживленно говорил. Снова раздался смех и несколько человек с ухмылками оглянулись в нашу сторону. Девушка поморщилась.
Насмехаешься овсянка, пропущенная через солдата? Ну-ну. Давай теперь вместе поприкалываемся. Я ведь так люблю добрые шутки, правда, они отчего-то не всем нравятся. Но это только от того, что у некоторых просто отсутствует чувство юмора.
Извинившись перед дамами, я бодрой походкой направился к весельчакам. Я представился, они в ответ. Ну да к 'умным и красивым' подошел тупой провинциал, который только и может болтать со всякими уродинами. То-то как им весело. Как они сейчас постебаются над простодушным барончиком, а он даже и не поймет тонкой издевки от образованных нас.
– Вы так заразительно смеялись в этом мрачном сборище, что я не смог отказать себе в удовольствии присоединиться к вам. Что же вас так развеселило?
– Я рассказал им историю о высокой лошади и неумелом наезднике, – со скрытой насмешкой, над недотепой, ответил граф Гиар.
Остришь сука?
– А… знаю…, – и с простодушной улыбкой интересуюсь: – Если интересно могу рассказать еще одну?
– Ну конечно барон! – с деланным энтузиазмом отвечает один.
– У нас в Пограничье рассказывают так. После охоты с друзьями, сын одного вельможи, подходит к своей лошади, задирает ей хвост и целует её… в задницу.
– Что это ты делаешь? – интересуются его приятель.
– Да у меня губы обветрились, – отвечает он.
– А что, это помогает…?! – изумленно спрашивает другой.
– Да нет, просто после этого у меня отпадает всякое желание их облизывать.
Народ засмеялся, при этом сделав вид, что намек не замечен. А граф побагровел, видимо от сдерживаемого смеха, ведь он один не засмеялся.
– Ну не всем же общаться только с дурнушками, ведь остальные красавицы не обращают на него внимания? – сказал он и победно посмотрел на меня.
Это ты типа оскорбил? Нда, как все запущено то…. Эх милок, не общался ты никогда с братками и тинэйджерами. Поэтому я тупо не понял насмешку и обратился к нему с самым наивным видом: – А правда, что если заниматься рукоблудием, то на ладонях начинают расти волосы?
– Нет, – снизойдя до ответа дурачку, снисходительно ответил граф и машинально посмотрел на руку.
И только когда раздался нервный кашель маскирующий смех, он сообразил, какой косяк он упорол.
– А впрочем, я не знаю.
Кто-то уже отвернулся, что бы своим смехом не оскорбить его. Еще через мгновение до него дошло, что и главное как, перескажут его 'доброжелатели' и кровь бросилась ему в лицо.
Но перед ним стоял простодушный провинциал…. Только вот 'простодушный' ли? Смерив мою фигуру возвышающуюся над ним презрительным взглядом, он пожал плечами, мол что с деревенщины возьмешь и едко поинтересовался: – Я слышал, что некоторые на границе при отсутствии женщин пользуют коз?
– Не…, это только те, у кого руки устают, грешат этим в столице, – с улыбкой деревенского дебила ответил я.
На окружающих опять напал приступ кашля, видимо юмор здесь ценили.