- Бабушка мысленно связалась с папой или с какой-нибудь ведьмой из этой организации, - продолжила Лин. Теперь, когда она говорила, она словно воочию видела бабушку, выходящую на связь, наводящую чары, листающую свою книгу, замышляя убийство. - Вы ведь не проверяли её сумку, правда? Она забрала с собой из дома все ведьмовские принадлежности. Наслала на вас сонные чары, чтобы вы ничего не почувствовали, и запечатала гроб Альберта, как самого опасного из вас. Одного не пойму, как она узнала точный адрес?
- Ничего удивительного, - криво ухмыльнулся Малыш. - Ты не заметила над подъездом табличку? Там указаны и название улицы, и номер дома. Держу пари, твоя бабушка обратила на неё внимание ещё во время переезда и запомнила. Потом связалась с твоим отцом. Думаю, хоть он и не унаследовал в полной мере дар, передающийся через поколение, но всё же он из семьи Ворон, и у него есть сила.
- Чёрт, и мы ведь даже не следили за ней! - Тони изо всех сил ударил кулаком по подоконнику. - Если бы мы ей не доверились, у неё не было бы против нас ни шанса!
- Это моя вина, - прошептала Лин. Если бы она сразу предупредила вампиров, что её бабушка что-то замышляет! Ей казалось, что Тони и Малыш должны злиться на неё, обвинять её, но Тони лишь горько улыбнулся и сказал:
- Ты же сейчас с нами, а не с ними.
Лин посмотрела на Малыша, и тот кивнул. Они не обвиняли её. Несмотря на то, что произошло, они всё ещё оставались её друзьями.
- Альберт всегда был слишком беспечен, - горько прошептал Тони. - Он считал себя бессмертным.
На несколько мучительных мгновений воцарилась тишина. Тони шумно вздыхал и, казалось, что он вот-вот расплачется. Малыш о чём-то напряжённо размышлял, закусив губу.
- Что с твоей рукой? - внезапно спросил он Тони.
- А? - золотоволосый вампир, казалось, напрочь забыл про руку. - А, это просто вывих. Поможешь?
Малыш кивнул и ловко вправил ему сустав, действуя, как профессиональный врач.
- Нужно связаться с нашими соклановцами… - медленно произнёс он. Тони кивнул, похлопал руками по карманам спортивных штанов и скорчил гримасу.
- Мой сотовый остался в квартире? А у тебя есть?
Малыш отрицательно покачал головой, и Тони повернулся к Лин.
- Мой там же, - ответила девушка. - Я даже одеться не успела.
Она выразительно посмотрела на свои босые ступни. Вампиры хотя бы натянули шлёпки перед выходом на улицу. Когда успели?
- Ладно, я найду ближайший телефон-автомат и обзвоню пару ребят, - заявил Тони.
- А я пойду к Леонтию, - добавил Малыш.
- Мне кажется, не стоит этого делать, - усомнился золотоволосый вампир. - Помнишь, мы обсуждали, что Леонтий может оказаться шпионом Тадеуша?
- Я буду осторожен, - пообещал Малыш. - К тому же он живёт ближе всех. Не волнуйся, Лин я оставлю здесь и не стану ему рассказывать, где она.
- Хорошо, - Тони кивнул. - Лин, жди здесь и ни в коем случае никуда не выходи отсюда. Мы скоро вернёмся за тобой.
Девушка пообещала им это, и оба вампира, проигнорировав лифт, стали спускаться вниз по лестнице.
Лин посмотрела в окно на раскинувшийся перед ней город, не видя его. Перед глазами разворачивались события последнего часа. (Или нескольких часов? Или уже вечность прошла с того момента, как она проснулась и увидела горящую у изголовья её постели свечу?) Она вспомнила, как нашла бабушку, как в квартиру проникли люди, среди которых оказался её отец, как началась драка между вампирами и охотниками, как загорелся гроб Альберта.
Альберт погиб. Его больше нет. Лин не знала, как назвать чувство, которое рождали в её душе эти слова. Печаль? Горе? Боль? Нет, это всё было не то. В повседневной жизни Лин привыкла заливаться слезами по каждому пустяку, но теперь ей совсем не хотелось плакать. Она просто смотрела в пустоту, и перед глазами плясали языки пламени, пожиравшие чёрный лакированный гроб.
Это состояние называлось оцепенением. Лин не чувствовала никакой боли, никакого горя. Она вообще ничего не чувствовала. Наверно, если бы её сейчас ударили ножом в спину, она бы и этого не почувствовала. Ничего сейчас не имело значения, кроме того, что Альберта больше нет. Единственное, что она ещё ощущала, - непонятная тяжесть в груди, будто ей в лёгкие поместили по кирпичу, не дававшему свободно вздохнуть. Лин приходилось делать над собой усилие, чтобы не перестать дышать.
Но хуже всего было то, что Лин понимала - это целиком и полностью её вина. Она поверила бабушке и не предупредила Альберта, когда догадалась, что бабушка что-то замышляет. А когда она нашла книжку и увидела подчёркнутую красным фломастером фразу про огонь, почему она сразу не побежала к Альберту?! Она могла бы просто снять с гроба печать, задуть свечу и тогда он был бы жив. Какого чёрта она пошла готовить бабушке чай вместо того, чтобы требовать у неё объяснений?! И теперь она больше никогда не увидит Альберта, и в этом виновата только она одна.
Сколько времени Лин простояла вот так у окна, она не знала. Тони и Малыш сказали, что вернутся скоро, но ей казалось, что прошло уже несколько часов. Хотя может быть, она просто была настолько поглощена своими мыслями, что потеряла счёт времени. Уже скоро кто-нибудь из вампиров придёт за ней.
Едва она это подумала, как услышала прямо за спиной почти бесшумные шаги. Инстинкт ведьмы, сбросив оцепенение, мгновенно завопил об опасности. Но Лин не успела ни обернуться, ни отпрыгнуть в сторону. Что-то тяжёлое опустилось ей на голову, и девушка провалилась в темноту.
Ночь XI
Предатель.
Очнулась Лин в абсолютно незнакомом ей месте. Кажется, это была приёмная в чей-то офис. Кожаные диваны вдоль стен, строгие белые стены, стол, за которым положено было находиться секретарше. Вот только секретарши за столом не было. Зато на диванах расположились четверо мужчин в кожаных куртках, напомнивших Лин бандитов из дешёвого телесериала. Уже привычным чутьём девушка определила, что это - вампиры. Вот только из какого клана?
Она пошевелилась в кресле, куда её положили, и почувствовала, что руки за спиной связаны. Вряд ли вампиры из клана Чёрной Крысы стали бы связывать ей руки. Хотя… после того, как её родичи убили Альберта, всё может случиться.
- О, кажется, она очнулась, - довольно произнёс один из её охранников.
- Кто вы такие? - спросила Лин. Попади она в такую ситуацию раньше, её голос бы дрожал от страха, но сейчас Лин испытывала лишь раздражение.
- Дама желает, чтобы мы представились, - ухмыльнулся вампир. - Я Александр Тролль из клана Волка.
Он снял куртку, закатал рукав футболки, и Лин увидела на его предплечье чёрный силуэт бегущего волка.
Клан Волка, значит. Они всё-таки поймали её. Неожиданно для себя Лин разразилась истеричным смехом.
- Тролль - это фамилия? - фыркнула она. Александр смутился.
- Ворон не лучше, - пробормотал он, но Лин продолжала извиваться от хохота.
- А остальные? - спросила она, отсмеявшись.
- Рустам Досаев из клана Волка, - представился вампир, в чертах которого сквозило что-то татарское.
- Кирилл Козлов из клана Волка.
- Константин Седой из клана Волка.
Все они по очереди сняли куртки, закатали рукава и продемонстрировали Лин свои клановые метки.
- А я Линда Ворон, - вежливо представилась девушка. - Хотя вы, наверно, это знаете.
- Ещё бы не знать, - пробормотал Александр. Среди четверых вампиров он явно был главным, но самым опасным Линде показался Константин. Она не знала, на чём основан этот вывод, но инстинкт ведьмы подсказывал ей, что его аура отличается от остальных. А Лин за последнее время привыкла доверять своему тёмному дару.
- И что дальше? - спросила она. Страха не было. Бабушка обманула и предала её, отец оказался охотником на вампиров, Альберт погиб. Чего ещё бояться?
- Кирилл, позови господина, - велел Александр. - Скажи ему, что ведьма очнулась.
Кирилл был светловолосым вампиром с красивым разрезом серых глаз, широко раскрытых, словно глаза ребёнка. Он послушно поднялся с дивана и исчез за боковой дверью.
- Ты называешь Тадеуша господином? - насмешливо спросила Лин. - Если ты не в курсе, должна тебе сообщить, что крепостное право отменили ещё в 1861 году.
Александр помрачнел и явственно пробормотал: "Ведьма!" Но Лин в ответ только ухмыльнулась. Проведя всю свою жизнь среди суеверных и невежественных людей, она привыкла к этому слову. Более того, сейчас Лин гордилась тем, что она ведьма.
Кириллу не понадобилось много времени, чтобы позвать Тадеуша. Боковым зрением Лин увидела, как отворяется дверь, пропуская в приёмную человека, и сердце её чуть не выпрыгнуло из груди. "Альберт!" - рвался из горла крик. Но едва человек приблизился, Лин увидела, что ошиблась. Это был Влад.
Хотя нет ничего удивительного в том, что она обозналась. В чёрных джинсах и чёрной футболке таких же, как те, которые так часто носил Альберт, Влад действительно был похож на погибшего вампира. Стоит ещё добавить, что они были приблизительно одного роста, одного телосложения и выглядели примерно на один возраст. К тому же оба были брюнетами. Вот только выражение лица Влада разительно отличалось от непроницаемого лица Альберта, а его красивые тёмно-карие глаза не умели пронзать взглядом, как глаза, чёрные, словно бездонные колодцы. И Лин в очередной раз почувствовала, что не может ни вдохнуть, ни выдохнуть.
Вслед за Владом вошёл Кирилл, а за ним… Тадеуш. На губах вампира играла довольная усмешка, а голубые глаза изучающе уставились на Лин.
- Ну вот, мы снова встретились, Линда Ворон, - усмехнулся он. Но если он ожидал, что Лин будет трястись от страха, то его постигло разочарование. Лин встретила его взгляд с гордо поднятой головой.
- Как ты меня нашёл? - спросила она. Тадеуш приблизился, не сводя глаз с юной ведьмы.
- Хороший вопрос, - пробормотал он. - А ты не догадываешься? Знаешь, мне не нужно было даже искать ваше убежище. Мне, можно сказать, преподнесли тебя на блюдечке.
- Кто? - прошипела Лин, мечтая только о том, как бы выцарапать глаза предателю.
В этот миг часы, висевшие над столом секретарши, щёлкнули и стали громко отбивать полночь. Их бой казался мрачной музыкой, предвещавшей надвигавшуюся трагедию.
- Я, - громко сказал голос человека, появившегося за спиной Тадеуша. Лин дёрнулась, будто её ударили. Перед ней стоял Малыш.
Часть II
Кровь короля Штефана
Пролог
Несколькими столетиями ранее…
Над замком в затянутом облаками ночном небе медленно кружил ворон. Его хриплое карканье, врывавшееся в тишину, нависшую над бойницами, казалось, предвещало смерть.
В узких окнах, вырубленных в толще замковых стен, не светилось ни огонька, и лишь часовые мерили шагами крепостную стену. Ворота были крепко-накрепко закрыты, как и каждую ночь. Но людям, кравшимся вдоль крепостной стены, и не нужны были ворота.
Три человека, закутанных в чёрные плащи с надвинутыми на лицо капюшонами. Ни у одного из них не было факела, но, похоже, эти люди в них не нуждались. Они прекрасно находили дорогу в кромешной тьме.
- Сюда, - прошептал один из них, остановившись у едва заметной маленькой дверци в крепостной стене. В это мгновение луна вышла из-за туч, и на миг осветило бледное лицо мужчины, скрытое под капюшоном. В уголках губ блеснули длинные острые клыки, а затем на его лицо снова упала тень.
- Король велел поспешить, - шёпотом сказал второй мужчина первому. Тот кивнул и, отыскав под плащом связку ключей, отпер дверцу. Та отворилась бесшумно, показывая, что её петли каждый день тщательно смазывались, и двое мужчин проскользнули внутрь. Третья фигура запнулась о высокий порог и чуть не упала, но один из её спутников почтительно поддержал её за локоть.
Три тёмные фигуры пересекли широкий двор и остановились у ещё одной неприметной дверцы, на сей раз одной из башен замка. Первый мужчина отпер дверь и почтительно пропустил третью фигуру вперёд. Гуськом они стали подниматься по узкой винтовой лестнице с настолько низким потолком, что приходилось сгибаться.
Лестница закончилась, и три фигуры очутились в круглой комнате, освещённой пламенем прикреплённых к каменным стенам факелов. Из мебели здесь была одна огромная кровать под тяжёлым балдахином, и потому комната казалась голой, холодной и неприютной. Откуда-то из-под потолка монотонно капала вода.
Балдахин был отдёрнут, так что видно было лежавшего на кровати человека. Черноволосый и бледный, он казался совсем молодым, но его ярко-красные, словно кровь, глаза говорили о том, что перед ними промелькнуло немало столетий. Тяжело дыша, человек с трудом приподнялся на одном локте и уставился на посетителей.
- Мы привели её, ваше величество, - почтительно сказал один из мужчин. Оба сдёрнули капюшоны и опустились на одно колено, как и подобает верноподданным. Третья фигура тоже откинула капюшон, обнажая очаровательную женскую голову. У неё были длинные чёрные волосы, рассыпанные по плечам, и, хотя в них уже мелькали седые пряди, лицо женщины по-прежнему отличалось красотой. Её яркие, словно звёзды, голубые глаза гордо взирали на лежавшего мужчину.
- Рад видеть тебя снова, пани Ворона - улыбнулся он. Женщина не ответила на его улыбку.
- Зачем ты звал меня, Штефан? - холодно спросила она. Улыбка на лице мужчины стала печальной.
- Ты по-прежнему прекрасна, - прошептал он. - А я, вот видишь, умираю. Я хотел попросить тебя о последней услуге, пани.
Суровое лицо женщины смягчилось.
- Я догадываюсь, чего ты хочешь, - мягко сказала она. Король вампиров жестом прогнал своих слуг за дверь.
- Я уже слишком стар, - пробормотал он. - Боюсь, мне не дожить до рассвета. А когда я умру, от меня ничего не останется, кроме, быть может, легенд и сказок. Я хочу оставить кое-что в этом мире, чтобы вампиры никогда не забыли своего короля Штефана.
- И это кое-что - твоя кровь, - кивнула пани Ворона.
- Ты догадливая женщина, - хмыкнул король. На что женщина ответила:
- Ну, я же ведьма.
- Тогда не будем тянуть, - король достал откуда-то из-под кровати серебряный нож и хрустальный сосуд. Твёрдой рукой он резанул ножом по своим венам и даже не поморщился, когда на простыни закапала кровь.
- Серебряный нож? Смело, - хмыкнул ведьма, подставляя под рану сосуд. - И почему вампиры так боятся серебра?
- Мы сами этого не знаем, - пожал плечами король. С кривой усмешкой он наблюдал, как кровь перетекает из его вены в сосуд. Когда сосуд наполнился, ведьма заткнула его пробкой и спрятала в складках своего плаща.
- Нужно перевязать руку? - спросила она. Но Штефан только отмахнулся от неё.
- Мои раны быстро заживают, - сказал он. - К тому же я всё равно скоро умру.
- Тогда мне пора идти, - ведьма уже обернулась к двери, за которой начиналась лестница, но король вдруг окликнул её:
- Как тебя зовут? Я имею в виду на самом деле…
- У меня нет имени, - ответила ведьма. - Меня зовут пани Ворона.
- Тогда прощай, пани Ворона.
- Прощай, Штефан.
Ведьма вышла за дверь, где её ждали двое провожатых. Все трое опять скрыли лица под капюшонами и стали спускаться по винтовой лестнице. Они пересекли двор и исчезли за неприметной дверью в крепостной стене.
Замок спал глухим сном. Лишь часовые мерили шагами крепостную стену, да двое молодых парней играли в кости на перевёрнутом бочонке рядом с конюшней. Рядом с ними на земле лежала молоденькая девушка в крестьянской одежде. Её глаза неподвижно уставились в небо, а на шее запеклась кровь. Если присмотреться внимательнее, сразу становилось ясно, что девушка мертва.
- Эх, ни капельки больше не осталось, - вздохнул один из парней, русоволосый и голубоглазый, глядя на бледную девичью шею. Он ещё раз вздохнул и бросил кости.
Когда три тёмные фигуры, среди которых была пани Ворона, пересекали двор, парни отвлеклись от костей и проводили их заинтересованными взглядами.
- Эти трое возвращаются от Штефана, - произнёс второй парень, сверкая в темноте глазами, чёрными, как бездонные колодцы. - Интересно, зачем он их звал? Как ты думаешь, Тадеуш?
Ночь I
В первое мгновение Лин просто не поверила своим глазам. Но перед ней действительно стоял Малыш и утверждал, что именно он предал Альберта и передал её Тадеушу.
- Я оглушил Тони ударом по голове и спрятал его на дне мусорного бака, - довольно сообщил Малыш. - А сам отправился к Тадеушу. Кстати, думаю, ты уже догадалась, что именно я рассказал Волкам о нашем переезде сюда.
- Но этого не может быть. Малыш, скажи, что это неправда! - взмолилась Лин.
- Меня зовут Григор! - взорвался вампир. - Григор, поняла?! Малыш - это дурацкое прозвище, которое придумал для меня Альберт! Это я предал его, и я не сожалею об этом!
- Но почему? - прошептала Лин. - Альберт же доверял тебе!
- Доверял? - усмехнулся Малыш. - Да он просто не держал меня за равного. Он думал, мной можно помыкать, как угодно, а я всё стерплю. "Малыш, принеси то, Малыш, принеси это", - зло передразнил он. - Я устал быть его дрессированным медведем! Альберт - высокомерная скотина, и свою участь он заслужил!
- Да как ты смеешь! - прошипела Лин. Всё напряжение последних часов вылилось во всепоглощающую ярость, и её оцепенение как рукой сняло. - Я тебя заколдую так, что ты навеки покроешься бородавками, - выкрикнула она свою любимую угрозу. Малыш в ответ лишь расхохотался.
Его смех стал последней каплей. Лин буквально взорвалась от гнева. Как же она ненавидела Малыша в эту минуту! В её воображении он уже покрылся бородавками, нет, не бородавками, а уродливыми фурункулами - каждый величиной с пятак!
Внезапно смех оборвался. Малыш изумлённо уставился на свои руки, а затем медленно поднёс ладони к лицу.
- В чём дело? - резко спросил Влад. Лин тоже не прочь была это узнать.
- Моя кожа! - взвизгнул Малыш. Он бросился к зеркалу, висевшему на стене, и издал отчаянный вопль. - Что с моим лицом?! Откуда эти фурункулы? И на руках тоже… Что ты со мной сделала, ведьма?!
Вампиры недоумённо смотрели на Малыша: кожа на его лице и руках была совершенно гладкой, без единого прыщика. Лин же наблюдала за всем этим со скрытым удовольствием. Каким-то непонятным образом она действительно его заколдовала!
- Григор, с твоим лицом всё в порядке, - попытался успокоить его Влад. Но Малыш не пожелал успокаиваться. Он в ужасе смотрел на своё отражение.
- Но я же их вижу! - простонал он. - И чувствую пальцами! Эта ведьма наслала на меня отвратительные фурункулы!
- Григор, успокойся! - рявкнул Тадеуш, и Малыш мгновенно замолчал. - Нет у тебя ничего на лице. Она просто наслала на тебя иллюзию и внушила, что ты покрылся фурункулами.
- Но… - начал, было, Малыш, вновь поворачиваясь к зеркалу. Неожиданно он осёкся, и на его лице отразилось сначала недоумение, а затем облегчение. - Действительно ничего нет, - пробормотал он. Когда же он повернулся к Лин, его лицо перекосило от гнева.
- Ты ответишь за это, ведьма! - прошипел он, молниеносно оказавшись рядом с Лин. Схватив её за волосы, Малыш резко запрокинул ей голову и нагнулся над беззащитным горлом.
- Григор, стой! - заорал Тадеуш.