Вольный пересказ сказки про Золушку слушала не только Эльза, но и через приоткрытое окно ещё и Гретхен. Правда, слепая девушка в отличие от горничной быстро уснула, а та наоборот, не спала почти до рассвета сама и не давала заснуть Киру, но, скорее, это всё-таки он не давал ей покоя. Они так и заснули, крепко обнимая друг друга, за четверть часа до восхода солнца и не разомкнули их вплоть до той минуты, пока светило Ильмина не окрасило их тела золотистыми лучами. Только тогда Гретхен сделала робкую попытку выскользнуть из объятий своего ненасытного любовника, но это привело лишь к тому, что Кир снова стал целовать и ласкать девушку.
Глава шестая
Утром четвёртого дня своего пребывания на Ильмине, Кирилл проснулся оттого, что кто-то пристально смотрел на него в упор. Он резко вскочил с кровати, принял боевую стойку и оказался в итоге, в совершенно идиотском положении, стоя голым перед Тетюром. Маг, уже успевший сменить свою толстовку на красивый дворянский камзол красновато-охристого цвета, сидел перед его кроватью в кресле, заложив нога за ногу, и нагло ухмылялся, глядя на обнаженную красотку Фелицию, горничную Эльзы. По его восхищенной физиономии было ясно, что он весьма доволен этим дивным зрелищем, - видом роскошного зада очередной ильмианки, оккупировавшей спальную безотказного рыцаря Мастера Миров.
Недовольно крутя головой, Кир принялся натягивать на себя портки тонкой, мягкой ткани, к которым он уже стал помаленьку привыкать. Предоставляя Тетюру возможность рассмотреть обнаженную девушку получше, он предусмотрительно отошел в сторону. Та, почувствовав, что её большая, ласковая грелка во весь рост куда-то исчезла, не открывая глаз перевернулась с одного бока на другой, открываясь магу с лучшей своей стороны, молча протягивая руку и ища ею сбежавшего из постели любовника. Глаза лысого, пройдошистого мага так и вспыхнули от восторга и восхищения.
Ну, как раз в этом не было ничего удивительного. Фелиция была девушкой довольно высокого роста с роскошными формами при наличии тонкой талии и очень красивого, по восточному выразительного лица с пышной гривой чёрных, вьющихся волос. Особенно красивы были её бедра, похожие своей формой на древнегреческие амфоры цвета слоновой кости, да, и груди у этой молодой ильмианки были тоже просто сногсшибательные. Парня, прильнувшего к ним, можно было оттащить от этих божественных полушарий только танковым тягачом. Фелиция сладко застонала и позвала Кира:
- Кир, радость моя, куда ты ушел? Вернись ко мне скорее, мой сладкий, мне было так хорошо с тобой.
Однако, её любовник лишь насмешливо фыркнул носом, представив себе картину своего возвращения. Девушка тотчас открыла глаза и, увидев, что на неё нагло таращится какой-то лысый, широкоплечий тип, взвизгнула и спряталась за подушкой, но не полностью, а только верхней частью своего лица и им обоим были хорошо видны не только её смеющиеся губы, но и всё остальное. Кирилл, решив, что всё нужно расставить на свои места, веселым голосом сказал ей:
- Фелиция, любовь моя, не пугайся, это мастер Тетюр, которого мы так долго ждём. Солнышко моё, если ты будешь нежна с ним и одаришь его своими волшебными ласками, и, вообще, полюбишь его, то он мигом исцелит все твои хвори. Так что можешь не стесняться его восторженных взглядов, он покорен твоей красотой, моя богиня, и готов пасть перед тобой ниц. Он ведь не какой-то там замшелый деревенский колдун, а великий маг-врачеватель.
Девушка тотчас высунула нос из-под подушки и, строя глазки Тетюру, слегка шевельнула бедрами, отчего того, словно током ударило, и спросила Кира:
- Милорд, любовь моя, а твой друг может лечить женские болезни? Ведь у меня не было месячных вот уже почти два года и ни один маг не может понять, в чём тут дело.
Кирилл присел на кровать и, поцеловав Фелиции пальцы ног, негромко ответил ей томным голосом:
- Пышка, Тетюр маг экстра-класса и он не чета вашим задрипанным магам, которые только и могут, что латать раненых на скорую руку. Он вылечит все твои болезни и даже сделает тебя такой же прекрасной, какой ты была в юности. Ты ведь сама сказала мне, что ещё совсем недавно была лёгкой и грациозной, словно молодая серна. Хотя на мой собственный взгляд, попка у тебя просто восхитительная, если ты захочешь, то Тетюр сделает её чуть-чуть поменьше, ну, а если ты согласишься сегодня ночью скрасить его горькое одиночество и дашь ему испить из родника твоей нежности, то он в лепёшку расшибётся и сделает для тебя вообще всё, что угодно. Ты только взгляни в его глаза, дорогая, ведь это глаза влюблённого восторженного юноши, а уж никак не старого циника, которому обрыдла жизнь и противны такие прелестные девушки, как ты.
- О, вот даже как! - Воскликнула Фелиция и по её возгласу было не очень то понятно, заинтересована она квалифицированной медицинской помощью или в ней, внезапно, вспыхнуло ответное чувство, возбужденное столь страстными взглядами и прерывистым, хриплым дыханием мага, который и в самом деле был в этот момент похож на влюбленного мальчишку, которому, вдруг, посчастливилось увидеть предмет своего вожделения лишенным одеяний. - Милорд, твои слова звучат в моих ушах, как песня, а взгляды твоего друга Тетюра действительно прожигают моё тело насквозь. Не знаю что это, моя радость, но я испытываю к нему такое влечение, что даже боюсь оскорбить тебя своим непостоянством и ветренностью. Неужели великие маги действительно способны влюбляться в простых девушек?
Кирилл, посмеиваясь, взял с комода кошель с золотом и позвенев монетами, задал стандартный вопрос, предварив его весьма хитроумным замечанием:
- Ну, раз так, моя сладкая, подойдем к делу с другой стороны. Тетюр, ты возьмешься вылечить Фелицию за всё то…
- Милорд, больше ни слова! - Воскликнул Тетюр вскакивая на ноги - Сэр Кир, ты уже и так заплатил мне за моё врачевание тем, что позволил насладиться божественной красотой своей юной любовницы. Поэтому ни слова о деньгах, я немедленно приступаю к лечению в надежде на то, что моё магическое мастерство окончательно склонит сердце прекрасной Фелиции на мою сторону и она полюбит меня, бедного, лысого мага, вынужденного просить подаяния у распутных девок, торгующих своим телом, словно брюквой.
Для Фелиции весь этот восторженный трёп двух хитрожопых интриганов оказался слишком большой загадкой, чтобы она смогла понять главное. Рыцарь-аферист, увидев, что здоровенные сиськи и роскошная задница его новой подружки привели Тетюра, который, даже будучи очень сильно вытянутым в длину доставал бы ей носом только до ложбинки между грудей, в полное изумление, решил взять, да, и выплатить ему аванс столь необычным образом, надеясь на то, что это снизит его дальнейшие расходы на физподготовку рекрутов его новой армии. Он даже и не предполагал при этом, насколько был прав в своей внезапной догадке, ведь лысый маг-коротышка более всего нуждался именно в женской ласке, ведь только она, с некоторых пор, давала ему полную власть над магическими кристаллами.
Фелиция была слишком наивна и простодушна, чтобы понять эту хитроумную комбинацию, к тому же что у одного, что у другого был неплохо подвешен язык, а потому всякие куртуазные словечки сыпались из них, словно горох из мешка, и пьянили её ничуть не хуже крепкого вина. Из всего этого она поняла только то, что её любовник был готов оплатить её лечение всем своим золотом и, тем самым, освободить от обязанности отдаться этому крепкому, коренастому парню с добрым, крестьянским лицом и загорелой лысиной, которую ей почему-то так хотелось погладить и поцеловать. Маг показался ей очень милым и симпатичным. Смекнув, что постоянного любовника из милорда для неё все равно не выйдет, а его друг, судя по всему тоже был очень страстным мужчиной, не чета тем старым пердунам, которые обитали в замке, к тому же ей действительно стало жаль мага, вынужденного спать со всякими шлюхами, а потому, быстро взвесив все за и против, она тотчас воскликнула:
- Тетюр, милый, приди ко мне и исцели меня! Я буду любить тебя так, как ни одна женщина на свете, но не за это, а лишь потому, что ты смотришь на меня с такой любовью и обожанием, которых я не видела ещё ни в ком другом.
После этих слов уже было не найти во всем свете силы, способной остановить влюблённого мага. Он бросился к кровати и, ухватив Кирилла за ногу, одним рывком сдёрнул рыцаря с его же собственного ложа. Взобравшись на кровать с ногами, он встал на колени перед девушкой, достал из внутреннего кармана большой голубой кристалл и, приложив его к глазу, стал тщательно осматривать её через этот ромбовидный монокль. Минут через пять он нежным, воркующим голосом попросил Фелицию встать и пройтись по спальной комнате. Что ни говори, а лёжа в постели она выглядела куда эффектнее. При ходьбе девушка сильно сутулила спину и слегка волочила ноги, ступая тяжело и неуклюже. Да, и формы у неё, не смотря на красоту линий, всё-таки были несколько грубоваты. Пройдя по ковру походкой старого, подорванного мерина и видя то, как строго смотрит на неё через свой голубой кристалл лекарь, она чуть не заплакала и немедленно стала оправдываться:
- Тетюр, миленький, ты не поверишь, но ещё два года назад я была гибкой, как тростиночка, а потом, после болезни, стала, вдруг, толстеть и сделалась неуклюжей, словно старая дракониха, а ведь мне всего двадцать пять лет. Я почти ничего не ем и всё равно толстею, как на дрожжах.
Тетюр никак не отреагировал на её жалобные причитания. Брезгливо взглянув на смятую, всю всклокоченную после бурной ночи постель со следами любви, он выдвинул один за другим несколько ящиков комода и, найдя отделение с простынями, достал из него свежую. Постелив её прямо на ковер, он велел девушке лечь на спину и встал перед ней на колени, при этом Кириллу было прекрасно видно, что маг весь так и дрожит от вожделения. Поскольку Тетюр молчал, когда сосредоточенно раскладывал на роскошном теле девушки свои магические, разноцветные кристаллы и не обращал на него никакого внимания, то он решил посмотреть на то, как тот занимается врачеванием. Маг, словно прочитав его мысли, небрежно бросил ему через плечо:
- Если собираешься глазеть, Кирюха, то будь добр, оденься и нацепи на нос солнцезащитные очки. Я к сиянию уже давным-давно привык, Фелицию оно будет лечить, а вот тебя может запросто ослепить. Да, что ни говори, а этот случай весьма тяжелый, рыцарь, но плата твоя столь щедра, что я надеюсь побить все рекорды и уложиться максимум в двадцать минут.
Фелиция тихонечко пискнула:
- Тетюр, миленький, я что, могу умереть и не воскреснуть?
Маг-врачеватель зажал в зубах большой, изумрудно-зелёный кристалл и потому ничего не ответил ей, а лишь нетерпеливо помахал Киру рукой, чтобы тот поскорее одевался и не задерживал его. Кир схватил со столика зеркальные очки и, быстро натянув на себя джинсы и рубаху, после чего сел в кресло рядом с целителем и его пациенткой. Фелиция, которая, по большому счету, не очень-то понравилась ему на первый взгляд до того момента, пока они занялись с ней любовью, лежала перед ним с напряженным, чуть ли не до судорог, телом.
Хотя она и была неуклюжей при ходьбе, в постели ей трудно было найти равных, да, к тому же, она отличалась просто невероятной страстностью и охотно откликалась на самые изощренные его фантазии, искренне радуясь изобретательности своего любовника. Впрочем, теперь это всё уже было в прошлом. Эта девушка сама призналась Киру, что молва о нём, как о самом искусном любовнике, уже вышла далеко за пределы графского замка и виной тому было то, что вчерашний вечер он провёл сразу с двумя женщинами, довольно искушенными в любви, которые познали с ним такое наслаждение, которого никогда не дарили им их мужья. Даже тогда, когда они были молоды.
Кирилл и сам удивился тому, как ему удалось раскрутить на группенсекс тридцатипятилетнюю кастеляншу Северной башни и её подругу, примерно того же возраста, отвечавшую за гардероб графа и явившуюся в его покои для того, чтобы помочь ему хорошенько принарядить Эльзу. Их грустные, полные тоски глаза подействовали на него, как детонатор для целого вагона тротила. Обе эти дамы почему-то считали себя старухами и были вдобавок ко всему, благодаря старому графу, как бы вдовами. Пожалуй, впервые в жизни он сам сделал шаг навстречу женщине, точнее сразу двум.
Действовал он в тот день, а Мириам и Софи поднялись в его кабинет в пять часов пополудни, предельно просто. Видя их тоску и чувствуя неверие в то, что такой красавец когда-либо обратит на них свое внимание, он просто встал из-за стола, рывком обнажил свой торс, буквально разорвав на себе жилет и рубаху, а потом набросился на них с поцелуями и страстными призывами к любви. Ох и навели же они шороху в Северной башне, трахаясь прямо на здоровенном письменном столе. В любом случае он добился того, чего хотел, превратил двух этих чопорных матрон в чёрных мантильях, в хохочущих и визжащих от восторга вакханок и довёл их в итоге уже в спальной до полного изнеможения и они уснули, прильнув к его груди, словно два пушистых, уставших от бурных игр, котенка.
Фелиция тоже поначалу не верила в то, что она сможет привлечь к себе внимание Кира, но стоило ей только переступить порог его спальной комнаты, куда она пришла сообщить ему о том, что его сестра уже уснула, как он сам встал ей навстречу. Но то было вчера, а сегодня рано поутру его любовница лежала перед ним на полу обнаженной, а его нечаянный друг стоял перед ней на коленях и хлопотал над её роскошным телом со своими кристаллами. Увидев, что его подопечный уселся в кресло, Тетюр выплюнул изо рта зелёный кристалл и приступил к своим магическим экзерсисам. Кристалл, торчавший в его рту, словно кляп, не упал на живот девушки, покрытый, не смотря на утреннюю свежесть, мелкими бисеринками пота. Он вспыхнул изумрудными лучиками, а затем загорелись яркими вспышками, словно это были огни электросварки, остальные кристаллы, и, ожив, взлетели над телом Фелиции.
Кир на короткое мгновение увидел, что тело девушки стало прозрачным, словно вода в пруду, сделалось призрачным и нереальным, а затем снова сгустилось в материальный плотный объект. Теперь Фелиция лежала пред ним расслабленная и умиротворенная, с блаженной, счастливой улыбкой на лице, совсем такая, когда она уснула в его объятьях незадолго до рассвета. Лекарь Тетюр, делая руками пасы и пристально вглядываясь в объект своих магических манипуляций, угрюмым голосом сказал:
- Как я и предполагал это с самого начала, моя девочка, на тебя ловко навели порчу. Причём навели очень умело и расчётливо. Если я стану перечислять все твои болезни, милая Фелиция, ты начнешь рыдать и биться в истерике. Жить тебе оставалось лет десять, но это было бы настоящее мучение, а не жизнь. Уже через полгода ты стала бы калекой, безобразно растолстела и к тому же у тебя нача…
Из-под закрытых век Фелиции струйками потекли слезы и Кирилл резко одернул излишне говорливого лекаря:
- Ну, ты, Тетеря, хорош, болтать! Нечего пугать бедняжку! Давай, жучило, лечи её поскорей и получше.
Тот стал торопливо оправдываться:
- Да, я, что, я ничего плохого не имел ввиду. Я просто констатирую печальные факты, Кирюха. - Коснувшись рукой лба девушки, он пообещал ей - Фелиция, милая, уже через двадцать минут ты у меня будешь ещё краше прежнего и я обещаю тебе, что ты и через сто лет будешь всё так же прекрасная. А ещё я сделаю так, что та порча, которую на тебя кто-то навел, обратится против него самого.
- Тетюр, миленький, не нужно этого делать. - Тихонько всхлипнув, попросила его девушка и сияние кристаллов тотчас стало чуть ли не вдвое ярче, да, и зажужжали они, словно шмели.
Тело Фелиции также начало светиться изнутри и изменяться прямо на глазах, становясь более стройным и сильным, обретая полную законченность линий. Её пышные бедра слегка уменьшились в объеме и сделались, словно отлитыми из серебра и гладко отшлифованными, живот стал поджарым, а тускловатые волосы с посекшимися концами, обрели невероятную шелковистость и какой-то неописуемый, синевато-фиолетовый оттенок черного цвета. Большие, красивой формы, но всё же колыхающиеся при каждом шаге груди с бледно-розовыми, растянутыми сосками и вовсе превратились в такую прелесть, что у Кира тотчас загорелись ладони и пересохли губы.
В общем через каких-то двадцать минут перед Кириллом лежала едва ли не совсем другая Фелиция. Та Фелиция, с которой он всю ночь напролет занимался сексом, тоже была отнюдь не уродиной, но теперь он видел перед собой девушку с совершенным телом богини. Правда, это была спящая богиня, так как магия Тетюра погрузила девушку в глубокий и покойный сон. Как только сияние погасло, от розового кристалла, крутившегося волчком над лоном девушки, отщепился кристаллик размером с детский мизинец и зарылся в пушистую черноту. Тетюр, быстро собирая свои медицинские стекляшки, явно, боялся к нему прикасаться и даже материнский кристалл после этой метаморфозы он брал в руки очень осторожно. Засунув кристаллы в карман камзола, маг-врачеватель облегчённо вздохнул и просунул свои сильные руки с большими ладонями и длинными пальцами, под спину и плечи девушки. Приподняв её над полом, он легко встал на ноги и сердито буркнул:
- Кирюха, убери с кровати грязное тряпье и постели свежие простыни. Фелиции нужно поспать хотя бы с полчасика, а нам с тобой поговорить кое о чём.
Кир заметался по спальной комнате. Через пару минут Тетюр, который глядел на девушку такими влюбленными и безумными глазами, что он уже стал беспокоиться, положил эту красавицу на кровать. Посмотрев вверх, на большое зеркало внутри балдахина, он ухмыльнулся и, быстро поцеловав алые губы девушки, спустился с небес на грешную землю. Напротив открытого настежь окна стоял небольшой круглый столик, на котором остался не съеденным ужин, накрытый на двоих и маг тотчас направился к нему. Облизнув губы, он присел за стол и, притянув к себе блюдо с жареным на вертеле фазаном, быстро выломал себе ногу. Ткнув ею в сторону Кира, он сказал:
- Садись, сэр Кирюха, побазарим.
Кирилл сел в кресло и налил в два высоких серебряных кубка прекрасного, выдержанного вина. Есть подсохшую за ночь дичь ему в предвкушении завтрака не очень-то хотелось и он решил обойтись лишь несколькими ломтиками твёрдого сыра, да, парой веточек сарциссы, местной пряной травы с мясистыми лиловыми цветами и толстенькими листочками, которая так приятно хрустела на зубах и имела ни с чем не сравнимый остропряный вкус и превосходный аромат. Откусив кусочек сыра и запив его вином, он спросил:
- Что скажешь, Тетюр? Как ты мне объяснишь то, что ты похитил меня с Земли и приволок на Ильмин? Пока ты шлындрал где-то, как кот помойный, меня тут чуть не грохнул какой-то лесной козёл со своими недоносками. После этого какой-то дебильный маг-недоучка, возомнив себя Зевсом, вздумал отрабатывать на мне своё мастерство, но хуже всего для меня то, что ты подписал меня завалить какого-то Чёрного Мага Морбрейна, даже не спросив моего мнения. Что это за дела, Тетюр? На фига мне вся эта морока с чужими разборками? Сунул меня, понимаешь ли, под молотки, а сам сделал ноги. Не хорошо это, Тетюр, ох, не хорошо. За такие дела по всей форме отвечать надо.