- Ой, да я ничего не делала! - сказала она. - Я просто говорила: "Ты хочешь сказать, что не можешь вернуть ветер назад?"
Мы посмотрели на паруса, но ничего не произошло.
Она снова подняла кинжал, указывая лезвием на парус. Вокруг девушки поднялся порыв ветра, разметав её короткие светлые волосы и наполняя паруса. Кинжал выскользнул из её рук, и упал на пол, переворачиваясь в воздухе прежде, чем воткнуться в дерево. Лезвие глубоко прорезало древесину, почти полностью погружаясь в доски. Мгновение, я смотрел на кинжал, пытаясь осознать происходящее. Простой кинжал не мог бы так глубоко войти в прочные доски Морской Феи.
Джоэн отступила назад, глядя на дрожащий клинок. Я последовал её примеру.
- Этот кинжал, - тихо сказала она. - Я взяла его у дракона.
- Я знаю, - ответил я.
- Думаешь, он волшебный, м?
- Похоже на то.
Она остановилась, на мгновение.
- Тогда это - милость богов, - сказала она наконец, делая шаг вперед и протягивая руку, чтобы выдернуть нож.
Рука Робийярда схватила её запястье прежде, чем девушка коснулась рукояти.
- Это не кинжал, - сказал маг.
Одновременно, мы подняли голову, чтобы увидеть мага и капитана, стоящих над нами. Их лица были суровы. Я понял, что не только их взгляды устремлены на нас - на нас смотрели все моряки на палубе. События вогнали команду в ступор.
- Это не кинжал, - сказал Робийярд, поднимая руку Джоэн к своим прищуренным глазам. - Откуда у тебя это кольцо?
- Оттуда же, откуда кинжал, м? - ответила Джоэн. - Эй, пусти. Ты делаешь мне больно!
Робийярд схватил её за руку и дернул кольцо. Я поморщился, думая, что кольцо не пожелает соскользнуть с пальца, но вскоре маг уже держал магический предмет в руке. Джоэн с криком отшатнулась, врезаясь в меня и едва не сбивая нас обоих на землю. Струйка крови стекала по её руке, из пореза в том месте, где недавно было кольцо.
- Это мощная магия, детка, - сказал Робийярд приглушенным голосом. - Еще раз спрашиваю - где ты это взяла?
- Я взяла его у дракона, - сказала девушка. - Оно выглядело красивым, м?
Капитан Дюдермонт почел нужным вмешаться.
- Ты украла у дракона? Не удивительно, что он потом напал на нас. На самом деле, это был глупый поступок.
Я нежно погладил себя по груди, или, если быть точнее, похлопал по маленькому мешочку, висевшему у меня на груди. Там лежал волшебный камень, который я тоже украл у дракона. Хотя, справедливости ради, этот камень всегда принадлежал мне.
- Ты отдашь свои кинжалы, юная мисс, - продолжил Дюдермонт, не обращая никакого внимания на меня, - и пойдешь в трюм.
- Эй… - заспорил я, но капитан Дюдермонт прервал меня.
- А ты, мистер Мэймун, вернешься на свой пост в воронье гнездо, - он поднял голос, чтобы весь экипаж мог расслышать его сообщение. - У нас есть ветер.
На палубе поднялось веселье - поначалу приглушенное и смущенное. Тогда Робийярд, который теперь носил кольцо Джоэн - глаза мага сияли от радости при взгляде на предмет - взмахнул рукой. Вокруг него поднялся ветер, наполняя парус грот-мачты. Радость команды возрастала.
Глава третья
- Земля по курсу! - крикнул я со своего поста в вороньем гнезде. - Впереди стены Глубоководья!
С помощью кольца Джоэн - теперь - кольца Робийярда - мы проплыли три дня, пока нас не нагнал настоящий северо-восточный ветер, который идеально подходил для того, чтобы наполнить паруса. Спустя еще четыре дня, на протяжении которых тот же холодный ветер промораживал мои кости, я, наконец, увидел Глубоководье - безопасный порт и, быть может, даже теплую постель.
Волнение на палубе привлекло мое внимание. Я поглядел вниз из своего небольшого ведра, чтобы увидеть происходящее. Все моряки Дюдермонта внезапно покинули свои посты. Около половины команды направились к трюму, в то время, как остальные члены экипажа собрались вокруг пиратов, которые выполняли обязанности на палубе. Моряки двигались дисциплинировано и слажено. Словно боевой отряд, - подумал я, когда их оружие скользнуло из ножен.
- Эй, - крикнул я вниз. - Что там происходит?
Робийярд, который наблюдал за событиями с палубы, крикнул в ответ:
- Просто сиди на месте. Скоро все закончится.
Я уже спустил ноги на первую ступеньку лестницы, не собираясь останавливаться, но слова мага оказались верными. Когда я спустился на палубу, пираты были обезоружены и окружены командой Морской Феи.
Я бросился вниз.
Но снова пришел слишком поздно. Я нашел остатки пиратского экипажа также согнанными и запертыми на гауптвахте. Одна камера была слишком мала, чтобы удержать даже половину пиратов, и когда захваченных на палубе посадят внутрь, гауптвахта будет опасно переполнена.
Я оглядел пленников, испытывая некоторую надежду, что Джоэн, возможно, удалось ускользнуть. Но увы, её изумрудные глаза впились в меня, мерцая в толпе.
- Мэймун, я… - начала она, но голос капитана Дюдермонта прервал её.
- Я сделал то, что должен был, - сказал он, шагая в комнату.
Джоэн перевела взгляд на Дюдермонта. Глаза девушки гневно сощурились.
- Ты солгал нам, - сказала она, и несколько человек присоединились к её протесту.
- Десять дней в крошечной камере было бы жестоким и, пожалуй, последним решением для многих из вас, - ответил капитан. - У меня не было желания причинять лишние страдания.
- Ой, он имеет в виду, что мы были нужны ему, чтобы разламывать лед и связывать паруса, - прорычал один пират.
- Я имел право отправить вас на дно. Мой экипаж тогда ел бы лучше, - напомнил им Дюдермонт.
- Тогда тебе пришлось бы вначале сразиться с нами, - бросил один из заключенных. - Лживый пес.
- У меня не было ни малейшего желания убивать вас, сэр. Даже сейчас, - ответил Дюдермонт.
- Только потому, что хочешь уступить эту привилегию им, м? - заявила Джоэн.
- Если вас признают пиратами, то да.
Я с трудом мог поверить своим ушам. Как я мог думать, что капитан Дюдермонт такой негодяй? Я поймал его на слове и все события на протяжении последней десятидневки говорили о том, что он намеревался сдержать его. Но что же теперь?
- Хватит об этом, - сказал он и повернулся, чтобы уйти, но затем остановился, глядя на меня сверху вниз. - Мистер Мэймун, у тебя есть обязанности.
Я расправил плечи - не самая легкая задача под ясным взглядом капитана Дюдермонта. Я всегда считал капитана представительным. Заслуживающим уважения, даже когда я не был согласен с ним. Даже когда он предал меня или, вернее, когда я думал, что он предает меня, хотя события доказали обратное, он всегда внушал доверие. Казалось, он всегда должен внушать доверие.
Но не сейчас. Лицо капитана было бледным в скудном свете трюма, а его глаза, обычно такие уверенные, выглядели усталыми. Челюсти были сжаты слишком сильно, а руки - скрещены на груди, словно капитан защищался от чего-то. Он выглядел все таким же внушительным, но, в то же время, казался слишком несчастным и неуверенным.
Я хотел высказать капитану все прямо там, заставить его понять, что он ошибается. Но вокруг нас было слишком много народу - экипаж и пираты - а он никогда бы не уступил мне перед ними.
Я прикусил язык и прошел мимо, выходя из комнаты. На своей спине я мог чувствовать глаза Джоэн. Я все еще слышал её шепот: "Мэймун, я…"
Спустя час я нашел капитана и осмелился последовать за ним в его каюту. Я десять раз попросил у него прощения, прежде чем он вообще заметил мое присутствие.
- Пираты - не твоя забота, - наконец сказал он мне. Он сел на стол, не делая попытки перейти в любое из удобных кресел в комнате. Глаза капитана впились в меня.
- Н-нет… думаю, в большинстве своем - нет, - я запнулся, и только услышав собственный голос понял, как испугался в тот момент. Возможно, до сих пор я не понимал, как многое я теряю.
- Тем не менее, ты пришел учить меня?
- Прошу прощения, капитан, но вы дали им свое слово, - я сказал это. И, к моему удивлению, простой факт дал мне сил, которые были так необходимы в данном разговоре. - После битвы, когда паруса запутались, вы заключили сделку. Хорошую. Но теперь…
- Ты молод, Мэймун, - прервал Дюдермонт. - Разве это не пошло нам на благо? Существует старая поговорка о том, что цель должна оправдывать средства.
Мне показалось, что я понял его достаточно, чтобы согласиться с этой пословицей и кивнуть головой.
- В большинстве случаев и я бы согласился, - объяснил Дюдермонт.
В его голосе прозвучало нечто совершенно опустошившее меня.
- Наше положение было отчаянным, - продолжал он. - Обеих команд. Битва могла погубить всех твоих друзей-пиратов…
- Они не… не все… мои друзья!
Мне не понравилась его ответная улыбка.
- Они все могли умереть там, в холодных водах, - сказал он. - Или, те единицы, что избежали бы клинка, потратили бы остальное время, сидя на гауптвахте - а мы не кормили бы их столь хорошо. Вместо этого они провели дни посвящая их надежде и четной работе. А это не мало. И именно об этом я поведаю магистрату.
- Перед тем, как магистрат повесит их.
- Выбранный ими курс предполагает самую суровую кару, Мэймун, - сказал капитан ледяным голосом. От его тона по моей спине пробежал озноб.
- И всех их вздернут за это, - саркастически сказал я, используя все оставшееся в моей груди дыхание.
- Не всех, - сказал он. И я понял, что верю его улыбке, но не его словам. - Я мало сомневаюсь в том, что они пираты. Но повесят только самых матерых. Вряд ли твоя маленькая подружка такова.
- Тогда, остальные проведут остаток жизни в тюрьме?
Он пожал плечами - пожал плечами! - и ох, как я хотел в тот момент пронзить его сердце своим дурацким мечом.
- Они сами выбрали, под каким флагом ходить, - сказал он. - Что ты хочешь от меня?
- Сдержите слово!
- Я не могу.
- Тогда отпустите Джоэн! - выкрикнул я, не заботясь об отчаянии в своем голосе или слезах, которые потекли из глаз.
- Не в моей компетенции делать подобные исключения. Я не судья.
- На море - капитан судья и присяжные, - не отступал я.
- Порт по курсу! - крикнул кто-то с палубы.
- Нас увидел начальник порта. Он подает сигнал, - сказал Дюдермонт. - Больше мы не в море. Еще что-нибудь, мистер Мэймун?
В моей жизни было много странных и непонятных вещей, но ничего подобного этому разговору с человеком, которого я считал совсем другим. И чем он оказался? Почему он утверждает, что мы не в море? Такой человек, как капитан Дюдермонт не пользуется и не позволяет управлять собой такими дешевыми уловками. Для меня это было бессмысленно - и не то, что он нарушил слово, не весь его план, а отказ освободить Джоэн. Какую угрозу могла девочка принести ему или Побережью Мечей? Она была просто девочкой. Ребенком, как и я.
Мне было нечего сказать и, как хороший моряк, я вернулся на свой пост. Мне нужно было оставаться в вороньем гнезде, чтобы помочь кораблю войти в порт. В это время года льды отступали на север, но время от времени айсберг мог приплыть так далеко на юг. Я в последний раз был глазами корабля.
В этой жизни я отлично научился рассчитывать только на себя. Если капитан Дюдермонт не поможет мне, я должен сам решить свои проблемы. У меня был камень, была цель и была Дымка, но было кое-что, без чего я не мог отбыть - кое-что, из-за чего я не мог оставить Морскую Фею.
Камень стал причиной всех неприятностей, которые обрушились на меня, на нас. Камень заставил Джоэн отправиться в море с Хрисаором - пиратом-генази. Камень заставил Дюдермонта и его команду сесть на хвост Хрисаору. Каждое событие, которое привело к плену Джоэн, было вызвано этим проклятым предметом, этим грузом, который повис на моей груди, на моей жизни. Может быть это камень довлел над Дюдермонтом, заставляя капитана нарушить слово?
Может быть, но это не имело значения. Я знаю, что Дюдермонт дал пиратам слово - он обещал им путь в Глубоководье в обмен на их помощь в восстановлении корабля, - и я знал, что их сторона сделки была выполнена. Я знал, что был прав и знал, что делать.
Глава четвёртая
- Эй, Тоннид. Можешь помочь мне кое с чем?
Мужчина, получивший прозвище "Оловянная Бошка" отвлекся от своего дела. Он связывал какие-то тросы возле портовых перил, стоя в нескольких метрах от ближайшего матроса.
- Чего тебе, Счастливый Счастливчик? - его голос звучал тихо и тяжело.
- Смотри, Олово, - сказал я. - Не думаю, что я пробуду здесь долго, и мне хотелось бы кое-что дать вам, прежде чем я уйду.
Тоннид и его друг Счастливчик были моими самыми близкими друзьями, найденными мною на корабле - кроме Джоэн, разумеется - и я надеялся, что мое вранье покажется достаточно убедительным, чтобы оторвать друга от обязанностей. К счастью, его задача была несущественной и хотя он, безусловно, мог получить нагоняй от Дюдермонта за то, что оставил свой пост, большой матрос кивнул.
- Я оставил сюрприз у своей кровати, - сказал я, украдкой следуя к лестнице на нижние палубы. Несколько членов экипажа обратило на нас внимание, но просто прошли мимо. У них было полно собственных дел.
Экипаж, оставшийся в трюме, пребывал в возбуждении. Команда - те моряки, которые не были на палубе в течение последних шести часов - праздновала конец плаванья. Карты, кости, тяжелые глиняные кружки и черствый хлеб были разбросаны по импровизированным столам, собранными из бочек и пустых ящиков. Единственная попытка привести трюм в порядок заключалась в задутых свечах.
Я сел на койку возле брошенных карт. Тоннид сел напротив меня.
- Прости, Тоннид, - начал я.
- Так ты не собираешься мне ничего давать? - заключил он.
- Нет, не собираюсь.
- Ты хочешь что-то получить.
- Знаешь, а ты не так глуп, как многие считают, - сказал я с усмешкой.
- Отнюдь. Но я не прочь позволять им оставаться при своем мнении, - он медленно поднялся. - Но я не могу просто отдать тебе ключ, ты знаешь.
Так вот оно что. В этот момент, после этих слов я понял, что был не единственным, кого огорчило предательство Дюдермонта. Многие из экипажа Морской Феи служили на борту пиратских кораблей. К тому же, в долгие и опасные морские дни между членами обоих команд сложились приятельские отношения. В конце концов, все мы работали с единой целью. Эти моряки искупили свои грехи, а так как слово человека было единственной вещью, за которую моряк должен был держаться в суровых плаваньях, предательство Дюдермонта глубоко ранило членов команды.
- Прости, Тоннид, - снова сказал я. Встав, я схватил одну из тяжелых глиняных кружек, на дне которой все еще плескалось немного эля. Я прыгнул на Тоннида, опуская кружку на голову друга. Человек, превосходящий меня размером, даже не дрогнул. Он опустил голову, всем лбом ловя дар кружки.
Откинувшись назад, Тоннид тяжело повалился на койку. На его лице играло что-то среднее между гримасой и улыбкой. Я мог видеть, что он был едва ранен. Я даже сомневался, что мне удалось оглушить его.
Тем не менее, я схватил связку ключей с его пояса. Полдюжины ключей различных форм и размеров зазвенели на железном кольце.
- Вероятно, мне следовало спросить у тебя, какой ключ использовать, - посетовал я. Быстро проверив, что друг не ранен серьезно, я помчался на гауптвахту.
Заключенных сторожили двое моряков. Я не особенно хорошо знал их, но никто из матросов не был удивлен, увидев меня.
- Капитан хочет, чтобы я сменил вас, - сказал я, обращаясь к самому высокому из двух - человеку по имени Варт.
- Не хочет, - ответил матрос.
- Он сказал, чтобы мы сторожили гауптвахту, пока он сам не придет сюда, - сказал человек, лицом напоминавший жабу. Его звали Вил.
- А это значит, что он тебя не посылал, - сказал Варт.
- Значит, тебя тут быть не должно.
- Почему бы тебе просто не развернуться и не убраться прочь?
Моряки легко продолжали мысль друг друга. Они были друзьями и, вероятно, воевали вместе так же хорошо, как разговаривали.
Но у меня не было выбора.
Двоица стояла по бокам деревянной двери, за которой лежала небольшая комната с железной клеткой. Клеткой, в которой держали Джоэн и пиратов.
Я бросился вправо, в сторону Вила, пытаясь достать меч из ножен. Но я не привык к новому клинку. Когда я оказался рядом с матросом, мне не удалось вытащить клинок, и потому я остановился, врезаясь в мужчину плечом, надеясь застать врасплох.
Но матрос был сильнее меня, потому я, приложив все силы, едва сдвинул его.
По мере приближения Варта я отступал на шаг. Оба друга обнажили сабли. Наконец, мне удалось обнажить клинок, занимая оборонительную позицию. Двое против одного, оба - крупнее, сильнее и, вероятно, обучены лучше, чем я.
Но мне нужно было пройти в эту дверь.
Я увернулся от Вила, за один шаг покрывая расстояние до Варта и замахиваясь мечом. Один, два, три раза мой клинок разрезал воздух, но каждый раз сабля матроса чисто парировала мои удары. Он не желал попыток нанести ответный выпад. Он ждал, когда его друг вступит в бой.
Я метнулся назад, разворачиваясь и направляя жестокий удар в голову Вила. Он, как я и ожидал, стремился к другу. Но, как и его друг, он был готов к нападению, и его меч остановил мой удар.
Эта атака оставила мою спину открытой, и Вирт не проигнорировал эту возможность.
Он подошел, обрушивая меч на мою голову. Я нырнул влево, едва не принимая удара лезвия. Мой собственный клинок вовремя отбил атаку Вила - горизонтальный удар его меча, направленный прямо наперерез моему увороту.
По счастливой случайности мне удалось остановить его, но сила удара послала по моей руке покалывание.
У меня не было времени передохнуть перед тем, как Варт нанес удар, его меч оказался прямо у моего плеча. Я не смог бы достаточно быстро развернуть собственное оружие, чтобы остановить этот удар, так что я подставил свою пустую руку, в надежде хоть как-то парировать атаку.
Но моя рука не была пустой. Она держала кольцо с ключами, которое я забрал у Тоннида. Я крепко сжимал его в своих пальцах.
Меч слегка разрубил железо, уходя вглубь кольца, но то выдержало удар. Я сделал пару шагов назад, и два матроса последовали за мной. Я сделал еще один шаг, и они бросились на меня. Я отставил правую ногу назад, словно собирался продолжить отступление, и они снова двинулись вперед, держа свое оружие наготове.
Но вместо того, чтобы отступить назад, я бросился вперед. Они не ожидали такого, и оба придвинули свои мечи, защищаясь. Но я стремился не к ним. Вместо этого, я целился в пространство между ними.
Нырнув, я кувыркнулся, пролетая между удивленными матросами, поднимаясь на ноги прямо за их спинами и давая импульсу нести меня дальше, прямо на деревянную дверь.
Нацелившись плечом в древесину, я понадеялся, что дверь не заперта.
Удача была со мной. Дверь была заперта, но затвор, поврежденный в кораблекрушении, оказался деформирован. Мое плечо заболело от удара, и я не мог удержать равновесие. Однако мне удалось влететь прямо на гауптвахту. Споткнувшись, я упал, не слишком грациозно развалившись на полу.
Пираты, тридцать сильных мужчин, разразились смехом.
Я поднял руку, показывая им ключи.
Смех прекратился.
- Вы не убьете ни одного члена экипажа Морской Феи! - потребовал я.
Никто не ответил.