Она кивнула, не зная точно, как поступить ввиду его столь неожиданного приступа снобизма. Некоторое время Роланд казался дружелюбным и открытым, а потом она задела больное место, и он тут же стал Господином Средневековым Аристократом, несомненным и малопривлекательным.
- Я не из сливок общества, - сказала она. - Ну, может быть, из деловых людей.
- Теперь вы больше не в Америке. Вам следует привыкнуть к тому образу жизни, который в конечном счете мы ведем здесь. - Он помолчал. - Я сказал что-то не так?
* * *
Сказал, но Мириам не знала, как объяснить. А потому спустя пару часов сидела в ванной, раздевшись и "разговаривая" с диктофоном, в попытке найти смысл в том безумии, что творилось снаружи, силясь не впасть в истерику… подойти к происходящему как к рабочему заданию и сообщить о своих впечатлениях.
- Теперь я знаю, как чувствовала себя Алиса в Зазеркалье, - пробормотала она, придерживая диктофон у самых губ. - Они просто безумцы. Я не хочу сказать, что они шизофреники, или психопаты, или что-нибудь в этом роде. Они просто живут в иной вселенной, нежели все те, кого я знаю и помню. - Сказать иная вселенная было ошибкой: Мириам ощутила, как внутри нее заклокотал истерический смех. И закусила нижнюю губу почти до боли. - Они просто психи. И еще настаивают, чтобы я играла в их игры по их правилам.
В ее гостиной тем временем продолжались постукивания и шумные перемещения. Должно быть, служанки перекладывали и переставляли вещи и мебель. Мириам на минуту остановила диктофон, обдумывая очередные слова.
- Друг мой дневник. Сорок восемь часов назад я околачивалась в лесу, счастливая, беспечная, и фотографировала крестьянскую деревню - нечто средневековое. Я занималась исследованиями, открывала новое, а вообще-то получилась бы большая полноценная статья о том, как мне удалось взломать клетку реальности. А теперь я обнаружила, что это я хозяйка той самой деревни и еще сотни ей подобных и в буквальном смысле имею власть над жизнью и смертью ее обитателей. Я могу приказать солдатам отправиться туда и убить всех до одного - просто из-за каприза. То есть когда Клан признает меня официально, на своем ежегодном заседании. И если - как говорит Роланд, - если до тех пор никто меня не убьет. Принцесса Бекштейн, уволенная из "Прогнозов инвесторам", а может быть, и из Бизнеса 2.0. Боже мой, кто бы мог подумать, что в конце концов я получу главную роль в дико извращенном римейке "Золушки?" Или он должен так нелепо закончиться?
"А я еще назвала в открытой печати Крейга Винтера и Ларри Иллисона дворянами-разбойниками", - язвительно подумала она и вновь нажала кнопку "пауза".
- Призыв действовать подобным образом звучит забавно, но на деле это не так. Первой мыслью было, что меня захватили федералы, а это хреновое начало. Федеральное агентство по чрезвычайным обстоятельствам и тайные суды, где слушания происходят в камерах. Далее: это могла быть шайка гангстеров, если шайка гангстеров может выглядеть как агенты ФБР. Но в действительности могло быть и хуже. Эти парни носят деловые костюмы, но это лишь личина. Они подобны шейхам из эмиратов Персидского залива. Они не рядятся в средневековые одежды, они просто думают как средневековые феодалы, а одеваются у Сакса или на Сэвил-роу в Англии.
Тут ее посетила очередная мысль: "Надеюсь, Полетт хорошо спрятала видеокамеру. И голову свою тоже". У нее было неприятное, пугающее чувство, что герцог Энгбард видит ее насквозь. Он всякий раз пугал Мириам: людей такого склада она встречала и раньше, и они всегда занимали жесткую позицию… достаточно жесткую, чтобы заставить прослезиться мафиозных донов. Ее отчасти пугало то, что, проснувшись утром, она могла увидеть за окном спальни голову Поли, насаженную на кол. Зачем только Ма дала мне этот проклятый медальон…
Осторожный стук в дверь.
- Госпожа? Вы готовы выйти?
- Десять минут, - откликнулась Мириам. Она стиснула диктофон и покачала головой. Примерно час назад явились четыре служанки, и она удалилась в ванную. Одна из них (кажется, ее звали Айон) попыталась последовать за ней. Очевидно, графине не дозволялось пользоваться ванной без слуг. Именно тогда Мириам заперла дверь и придвинула к ней бельевую корзину.
- Проклятье, - пробормотала она и сделала глубокий вдох. Четыре женщины в строгих черных платьях, в белых передниках, волосы забраны под синие повязки. Они сделали ей реверанс, пока она оглядывалась, явно поставленная в тупик.
- Меня зовут Мэг, ваша светлость, и я к вашим услугам. Нам надлежит одеть вас, - сказала старшая из них с мягким немецким акцентом. Средних лет, этакая матушка, она выглядела бы уместнее где-нибудь на кухне, в доме, на ферме у меннонитов, нежели в замке или дворце.
- Да, но ведь еще только четыре, - напомнила Мириам.
Мэг всполошилась:
- Но вы должны быть на приеме в семь! Как же мы успеем вовремя одеть вас?
- Ну хорошо. - Мириам взглянула на трех остальных: все они стояли потупившись. "Мне это определенно не нравится", - подумала она. - Что если я возьму кое-что из своего шкафа… да, да, они очень любезно перенесли вместе со мной и всю мою одежду… и просто надену?
- М-мэм, - рискнула возразить вторая пожилая служанка. - Я уже видела вашу одежду. Прошу прощения, но это не для приемов во дворце.
Одежда для приемов во дворце? Новая бредятина, теперь еще и со шмотками.
- А о чем же вы тогда? - спросила Мириам, начиная выходить из себя.
- Старая мадам Розин может подобрать вам что-нибудь подходящее, - сказала одна из пожилых женщин, - но для этого мне нужно дать ей ваши размеры. - Она держала в руках вполне современный сантиметр. - Ваша светлость?
- Наверное, это лучший вариант, - сказала Мириам, поднимая руки. "Интересно, почему это меня никогда так не обслуживали в магазинах сети "Гэп"?" Она даже задумалась.
Спустя три часа Мириам, готовая к обеду, совершенно точно знала, почему ее никогда так не обслуживали ни в одном из сетевых магазинов… И зачем Энгбарду столько слуг. Она проголодалась. И если корсет, в который ее втиснули, позволит ей есть, когда она окажется на обеде, то она могла бы подумать, не простить ли Энгбарду его приглашение.
Самая молодая из служанок все еще суетилась, укладывая ей волосы (а также перья и нити жемчуга, которые она туда вплетала, сокрушаясь по поводу длины прически), когда дверь открылась. Разумеется, это был Роланд, но на этот раз в сопровождении весьма молодого человека, и Мириам наконец получила представление о том, что должен представлять собой официальный обед.
- Дорогая кузина! - приветствовал ее Роланд. Мириам внимательно посмотрела ему в глаза и наклонила голову, насколько смогла. - Позволь представить тебе твоего двоюродного племянника, Винченцо. - Молодой человек низко поклонился; его красный вышитый камзол был узковат в плечах. - Выглядишь великолепно, дорогая.
- Правда? - Мириам покачала головой. - Я, по-моему, похожа на клумбу, - заметила она с некоторым волнением.
- Вы очаровательны, мад-дам, - сказал Винченцо, слегка заикаясь.
- Не угодно ли сопровождать меня? - Роланд предложил ей руку, и Мириам с готовностью ухватилась за нее.
- Не спеши, - прошипела она, глядя мимо кузена на его молодого родственника - похоже, столь юного, что он мог бриться лишь от случая к случаю.
- Конечно, спешить не будем. - Роланд кивнул.
Мириам сделала на пробу несколько шагов вперед. Прислуге понадобилось больше часа, чтобы облачить ее в эту одежду. "Я чувствую себя участницей средневековой костюмированной драмы", - подумала она. Высокий полотняный воротник Роланда и его панталоны выглядели не слишком удобными, и об этом тоже приходилось думать.
- В каких случаях требуется такая одежда? - спросила она.
- О, любое официальное событие, где можно встретить представителей нашего сословия, - заметил Роланд, - только на людях ты должна быть в головном уборе и с сопровождающим. При обычных обстоятельствах тебе следует носить гораздо больше драгоценных камней, но твое наследство… - Он попробовал пожать плечами. - Большая его часть находится в сокровищнице, в Ниджвейне. - Мириам неловко дотронулась пальцем до короткого ожерелья у себя на шее.
- Но сегодня ты еще был одет по-американски, - напомнила она.
- Ну так что особенного? Это всего лишь другой период нашей жизни. Он напоминает нам о происхождении нашего богатства.
- Верно. - Она кивала почти не переставая. С каких это пор деловые костюмы - обычная одежда для средневековых аристократов! Притом что парадная одежда напоминает кинофильмы об эпохе Ренессанса. "Встречают по одежке", - добавила она к своим мысленным заметкам о семье.
Роланд проводил ее по широким ступеням лестницы, и у высоких двойных дверей, на самом верху, двое стражей в темных костюмах и в темных очках доложили о прибытии гостей и ввели их внутрь.
В удивительно небольшой столовой, которая примыкала к приемной гостиной герцога, их уже ожидал длинный дубовый стол. Вдоль стены, укрепленные на бронзовых стержнях, располагались шары из старинного стекла; они лили бледный свет на стол, сверкавший серебром и хрусталем. За каждым стулом ожидал слуга, одетый в черное. Герцог Энгбард, в таком же старинном облачении, ожидал гостей: Мириам узнала даже короткий меч, висевший у него на поясе. "Может быть, меч здесь обязательное приложение к мужской одежде для торжественных вечерних приемов?" - подумала она.
- Дорогая племянница, - почти нараспев приветствовал ее он, - ты выглядишь изумительно! Добро пожаловать к столу. - Герцог указал ей на стул во главе стола справа стул черного дерева с высокой резной спинкой, украшенной удивительно замысловатым узором.
- Очень рада познакомиться со всеми, - собравшись с духом произнесла она, сухо улыбаясь и пытаясь найти нужный тон. "Эти головорезы могут убить за один только взгляд", - напомнила она себе. Средневековое запустение караулило у ворот, и камеры заключения находились здесь же, в подвале. Может быть, это и не столь уж необычная грань западного мира, но для нее это было нечто новое. Она подобрала юбку и с большой осторожностью села, едва только слуга позади нее пододвинул стул. Изысканная резьба на спинке стула ничего не говорила о его удобстве… Сиденье оказалось плоским и чрезвычайно жестким.
- Роланд и молодой Винченцо! Займите места рядом с Хельгой, милостью Отца Небесного.
- С рад-достью, - дрожащим голосом проговорил Винченцо.
Наружная дверь вновь открылась, уменьшив, таким образом, для него дальнейший риск оконфузиться, и лакей негромко сообщил:
- Леди Маргит, хозяйка поместья Праг, и ее превосходительство баронесса Ольга Торолд.
В комнате появились шесть женщин, и тут Мириам осознала, что она, вероятно, одета слишком просто. Каждая из двух особ знатного происхождения была в таком объемистом вечернем платье, какого Мириам отродясь не видела, со шлейфом, который несла служанка, а волосы сих благородных дам свиты в подлинные клубки из золота и рубинов и напоминали птичьи гнезда. Они походили на солисток из опер Вагнера: толстая дама и тонкая стройная девственница. Маргит из Прага было, пожалуй, около сорока, ее волосы уже тронула седина, а щеки слегка обвисли. Она выглядела так, будто при других обстоятельствах могла быть веселой и радостной, но сейчас ее лицо отражало мрачную решимость и беспощадность. Напротив, Ольга Торолд, едва вышедшая из отроческого возраста, оказалась веселой молодой девушкой в платье с золотой и темно-красной отделкой. Ее шея была буквально укутана драгоценными камнями, которые вспыхивали при всяком ее движении. Ольга (так казалось) слегка удивилась, встретив холодный оценивающий взгляд Мириам.
- Пожалуйста, прошу вас, садитесь, - сказал Энгбард. Ольга сдержанно улыбнулась и слегка наклонила голову в его сторону. Маргит, ее компаньонка, едва кивнула и заняла свое место. - Надеюсь, вы уже слышали о возвращении нашей блудной дочери, - объявил он. - Питр, можно подавать вино. Бордо.
- Я слышала сегодня нечто очень странное, - сообщила Маргит на английском, в котором звучал какой-то на диво отрывистый акцент. - Эта щебетунья, что сидит слева от вас, и есть дочь вашей давно пропавшей сестры? Так это правда?
- Да, это так, - подтвердил Энгбард. Слуга поставил перед Мириам наполненный вином бокал резного хрусталя. Она потянулась было к нему, но передумала, заметив, что никто не пытается сделать такое же движение. - Она доказала свое право наследования, характерное свойство семьи… Анализ крови, прибывший от силы час назад, подтвердил это право. Она чистой нашей крови, и мы получили информацию, подтверждающую, как это ни печально, смерть ее родной матери, Патриции Торолд-Хъёрт. Я представляю вам Хельгу, также известную как Мириам, Торолд-Хъёрт, старшую живую наследницу.
- Какая прелесть! - Ольга жеманно улыбнулась Мириам. Та, лишившись дара речи, лишь кивнула в ответ.
Перед каждым из гостей, словно по волшебству, очутились тарелки с первым блюдом… какая-то разновидность жареной домашней птицы, настолько маленькой, что Мириам уместила всю порцию в своей одетой в перчатку руке. Никто не двигался, только Энгбард воздел руки.
- Во имя Отца Небесного…
Мириам застыла, ошеломленная, и пропустила негромкое продолжение молитвы, резкий выплеск вина из бокала над поверхностью стола, ответный шепот Роланда, Ольги и Маргит и запинающийся отклик Винченцо. "Он же сказал, что в этой стране не почитают Христа", - напомнила она себе, вполне своевременно, чтобы подвигать губами, будто произнося какие-то слова… что угодно, любые… лишь бы приноровиться к ситуации. Завершая короткую молитву, Энгбард поднял бокал.
- Ешьте, пейте и чувствуйте себя в полной безопасности под моим кровом, - сказал он и сделал большой глоток вина. Стало ясно: званый обед "открыт".
Желудок Мириам ворчал и жаловался. Она взяла нож, вилку и очень сдержанно подступилась к своей тарелке.
- Приходится слышать столько самых разных и чрезвычайно необычных историй, дорогая. - Мириам вновь застыла и посмотрела через стол: там ей весьма сочувственно улыбалась Маргит. - Вы так долго пропадали, должно быть, это было невыносимо!
- Пожалуй. - Мириам рассеянно кивнула и положила вилку. - А временами, пожалуй, и нет. - Она с минуту раздумывала. - А что вы слышали?
- Много всего, - затаив дыхание, начала Ольга. - Вы лишились родителей по вине каких-то дикарей и прозябали в работном доме, верно, бабушка? И вынуждены были спать в печной золе! А затем кузен Роланд отыскал вас и…
- Ну хватит, дорогая, - снисходительно сказала Маргит, поднимая руку в перчатке. - Ведь, в конце концов, это ее история, пусть сама и расскажет. - Она вскинула бровь, поглядывая на Мириам. Та, больше пораженная простодушием девушки, чем тупостью ее пожилой спутницы, заморгала и прищурилась в ответ.
- Я и сам бы с удовольствием послушал, как ты росла, - громко заметил Энгбард.
- Ах. Разумеется. - Мириам поглядела вниз и обнаружила, что, пока они болтали, ее тарелку с закуской заменила чашка с супом - вероятно, с мясным бульоном. - Ну что ж. Я бы не хотела разочаровывать тебя… - она улыбнулась Ольге, - но я получила самое что ни на есть обычное воспитание. Вы же знаете, что моя родная мать исчезла? Когда ее обнаружили… гм… на другой стороне, меня отдали в приют, и впоследствии меня удочерила молодая бездетная пара. - О бьющих окна студентах - левых радикалах, которые выросли и стали учеными, она умолчала. Ольга жадно ловила каждое ее слово, будто Мириам описывала приключения в далеких землях, с пиратами и подвигами. Либо девушка была невероятно глупа, либо ее так оберегали от всего, что рассказ Мириам звучал для нее очень экзотично. Вероятнее последнее.
- Университетский профессор и его жена, критик и рецензент. Думаю, была какая-то проблема с… с убийством Патриции. Так что агентство по усыновлению передало моим приемным родителям ее личные вещи, но при этом блокировало все запросы обо мне, откуда бы они ни поступали, поскольку этим все еще ведала полиция: нераскрытое убийство, неустановленная жертва и тому подобное.
- Так усердствовать можно, только чтобы предупредить действия террориста-смертника, - заметил Энгбард с обманчивой мягкостью. - Но как раз здесь прямая угроза отсутствует, - добавил он, улыбаясь Мириам, определенно стремясь подбодрить ее. - Я принял особые меры, чтобы гарантировать нашу безопасность.
- А ваше образование? - вновь заговорила Ольга. - У вас был персональный наставник?
Мириам нахмурилась, стараясь понять, что ее собеседница имела в виду.
- Нет, я ходила колледж, как все, - сказала она. - Подготовительные медицинские курсы и история экономики, а затем медицинская школа. Ну, а потом, вместо того чтобы продолжить обучение в медицинской школе, я вернулась в колледж, хотела изучить что-нибудь еще. С медициной у меня не сложилось.
- Так у вас два образования? - перебил ее Роланд.
- Да, вроде того. - Мириам отложила вилку. Есть она больше не могла (в желудке почти не оставалось места), а спина побаливала. Она прислонилась плечами к спинке стула, но это не принесло ей облегчения. - Я переключилась на журналистику. И добилась определенных успехов, стала магистром гуманитарных наук. - Рукам в перчатках было жарко, они потели. Это напомнило ей о долгих рабочих сменах в больничной палате для престарелых. И совсем о других перчатках, которые она не снимала по несколько часов, промывая кишечники. "Кукурузный крахмал, - рассеянно подумала она. - Следует раздобыть этот порошочек". - Я начала со статей о мошенничествах в секторе биотехнологий, но потом обнаружила, что махинации в сфере промышленных технологий гораздо интереснее. - Она помолчала. На лице Ольги было написано, что называется, "вежливое непонимание", как будто Мириам вдруг бегло заговорила по-японски.
- И вы это делали сами? О-ох, а у меня домашний учитель! - Ольга была в восторге. - Но папочка не хочет посылать меня в школу на ту сторону. Мы переживали отдельные беспокойные моменты, и он думал, что мне понадобится слишком много телохранителей.
Энгбард вновь улыбнулся. Мириам посчитала его манеру улыбаться пугающе снисходительной.
- В последние два года существовала угроза мятежа в районах Хел, - пояснил он, кивнув в сторону Мириам. - И твоему отцу были нужны войска. Возможно, на будущий год мы сможем послать тебя учиться в Швейцарию.
- Ой, здорово! - Ольга очень деликатно хлопнула в ладоши. - Я за.
- А что бы тебе хотелось изучать? - вежливо спросила Мириам.
- О, буквально все! Манеры и этикет, организацию домашних приемов… балов и банкетов. Ведь так важно уметь правильно устроить все мелочи, иначе как же всем управлять, если не знаешь, что делает твой дворецкий? - Она даже негромко охнула. - Хотя я надеюсь, что мне позволят и дальше играть на скрипке.
Мириам заставила себя сохранить непроницаемое выражение.
- Наверное, ты собираешься очень удачно выйти замуж, - сказала она нейтрально. Это хорошо вписывалось в уже существующую чрезвычайно стройную схему: зрелая женщина в качестве компаньонки, неприкрытый интерес к воспитанию и образованию Мириам, мечта о месте в дорогом пансионе для благородных девиц. "Возможна проблема, - хладнокровно подумала она. - Если они ожидают, что и я поведу себя подобным образом, то кто-то будет очень разочарован. И определенно не я…"