Ка-га похожи на толстых, объевшихся кротов, которые не смогли проглотить большую морковку, и теперь она торчит у них из пасти. Эти ребята ростом чуть выше моего пояса, приземистые, с лоснящейся, покрытой складками, черной шерстью, с широченными розовыми руками, маленькими поросячьими глазками и длиннющим носом, который как раз и похож на морковку.
- Я тебе такую справку покажу! - пискляво вопил один из чиновников, пытаясь пнуть машиниста короткой нож кой. - Репутация всей железной дороги мяурру под хвост! Акции компании упали на четырнадцать пунктов!
Машинист, понимая, что бумажкой с печатью делу не поможешь, ловко саданул представителя компании "Железные дороги Рапгара" по носу.
- Ах вот ты как?! - взвизгнул тот, и началась форменная свалка.
Вокруг стали собираться зеваки, подбадривая драчунов выкриками и смехом. Дерущиеся ка-га - зрелище довольно забавное. Несколько фиосс, оставив дела, сели на окрестные фонари, решив насладиться бесплатным представлением. Какой-то человек с карандашом, как видно, журналист одной из газет, строчил в блокноте, в красках описывая драку.
Я вошел в зал ожидания вокзала, где на огненном табло горели данные обо всех отправляющихся сегодня поездах. Людей и нелюдей здесь тоже было достаточно, но, по счастью, обошлось без толчеи.
Привычно подняв взгляд к куполообразному потолку, я увидел двух хаплопелм, находящихся на службе у Скваген-жольца и патрулирующих вокзал. Эти прекрасные создания - лучший гарант отсутствия преступлений. Ни один карманник, вор и убийца не решится заниматься своим ремеслом под взглядом множества глаз огромных пауков.
Мне показалось, что одна из хапл смотрит на меня. Вот уж кого не люблю, так это жителей Паутинки, даже несмотря на то, что это лучшие солдаты в гвардии Князя. Хаплопелмы - крайне агрессивные и жестокие существа. А когда над тобой нависает озверевший паук восьми футов в высоту и четырнадцати футов в длину, с огромными жвалами и скоростью, в три раза превосходящей скорость охотящегося мяурра (а это о чем-то да говорит!), - надо быть начеку.
Впрочем, следует отдать должное - хаплы редко нападают первыми, конечно, если ты не являешься представителем народа фиосс или кровососов завью. Пауки не любят летающих существ.
- Осторожно! - поспешно сказал Стэфан, и через секунду передо мной уже находилась спустившаяся с потолка хаплопелма.
Огромная головогрудь с четырьмя большими, мохнатыми, суставчатыми лапами, маленькое пузатое брюшко, две пары коротких проворных "ручек" с двумя когтистыми пальцами и очень внушительные хелицеры и педипальпы , каждая из которых заканчивалась острым ядовитым когтем. Вся хапла, а, судя по насыщенному кобальтовому цвету, это оказалась самка, была покрыта толстым слоем волосков, очень похожих на шелковистую шерсть.
В общем, очаровательное зрелище, особенно для неподготовленных умов. Даже если заглянуть в каждый из шести блестящих агатовых глаз, никогда не поймешь, что на уме у этого существа. Оставалось лишь надеяться, что тебя не перепутали с мухой.
Она раскрыла страшные жвалы, и я услышал:
- Чэр эр'Картиа? - Тихий шелест исходил из ее утробы.
- Совершенно верно, - сказал я, глядя ей прямо в "лицо". В общении с сотрудниками Скваген-жольца до поры до времени следует сохранять вежливость.
- Следуйте за мной… Пожалуйста.
Решив, что этого достаточно, она развернулась на месте и с изяществом трамвая поперла вперед, заставляя посетителей вокзала пошевеливаться и расходиться в стороны, уступая дорогу.
Мне не оставалось ничего иного, как идти следом, хотя, конечно, можно было спросить, в чем дело и куда меня ведут. Но проще и быстрее дойти, чем пытаться препираться с кобальтовой красавицей. Я не слишком-то спешил, и хаплопелма сбавила прыть, приноравливаясь к моей походке.
Мы прошли весь зал насквозь и оказались на улице, напротив большой площади Сумок. Здесь меня ждал старший инспектор Фарбо. Он нисколько не изменился за годы, что мы не виделись. Все те же широченные плечи, едва помещающиеся в дешевый полосатый пиджак, бульдожья морда, заросшая редкой рыжеватой щетиной, и проницательные голубые глаза, сверкающие из-под полей надвинутой на лоб шляпы.
- Старший инспектор, - холодно приветствовал я его, не сочтя нужным касаться шляпы. - Какая честь.
- Чэр эр'Картиа, - прогудел Фарбо. - Доброго дня. Простите, что пришлось искать с вами разговора столь оригинальным способом. Я боялся, что вы воспользуетесь другим выходом и мы с вами разминемся.
Я сделал вид, что поверил в эту чушь. Цепной пес Скваген-жольца вполне мог встретить меня возле поезда, раз уж ему так хотелось побеседовать. Для этого ровным счетом ни к чему было отлавливать меня с помощью хаплопелмы. Фарбо шал, что делал - не упустил возможности мне досадить, к тому же его, в отличие от паучихи, я мог бы и проигнорировать.
- Благодарю вас, офицер, - сказал он, отпуская хаплу, и та бесшумно скрылась в здании вокзала.
Эдакое чудовище на службе порядка и закона Рапгара.
- Не желаете пройтись? - Старший инспектор приглашающим жестом указал в сторону площади.
Фарбо старался показать свою любезность, но и я, и он знали, что друг друга нам обмануть не удастся.
- К сожалению, у меня нет на это времени, - сказал я. - Если вас что-то интересует, то я предпочел бы разобраться с этим как можно скорее.
- Ну что же, - не стал спорить инспектор и вытащил по трепанный блокнот. - Давайте здесь, раз вас это не смущает. Наши сотрудники успели передать сообщение в Скваген-жольц о случившемся в "Девятом скором". Как я понял, вы были свидетелем произошедшего. И в вас, кажется, даже, - Фарбо заглянул в блокнот, - стреляли.
- Совершенно верно.
- Хотелось уточнить - именно поэтому вы убили одного из нападавших?
Я посмотрел в его хитрые глаза и улыбнулся:
- Нет. Такого не было. Думаю, свидетели подтвердят мои слова.
- Конечно. - Он что-то зачеркнул. - Но стоит решить все неясности и недомолвки сразу. Прежде чем газеты разнесут эту информацию по городу. Преступление слишком громкое, чтобы мы могли его скрыть. У вас есть какие-нибудь заявления, чэр? Быть может, что-нибудь еще вспомнили?
- Увы, нет. Всю надлежащую информацию я оставил жандармам.
- Жаль. - Он захлопнул блокнот, убрал его во внутренний карман пиджака. - Ну что же - не смею вас больше задерживать.
Я, не прощаясь, пошел своей дорогой, но инспектор меня тут же окликнул:
- Чэр эр'Картиа. Откуда вы приехали?
- Это имеет значение? - надменно поинтересовался я, размышляя, почему он вдруг решил проявить такой интерес.
- К случившемуся в поезде? Нет. Просто, для отчета.
- Был на охоте в поместье Зинтринов.
- То есть прошлую ночь вас не было в Рапгаре?
- Верно. - Я прищурился. - Странный вопрос.
- О! Ничего странного. - Человек натужно и неестественно рассмеялся. - Просто стараюсь понять картину цели ком.
Фарбо врал, меня это, разумеется, насторожило, но узнать я все равно ничего не мог. Этот старший инспектор, несмотря на кажущуюся доброжелательность, гораздо хуже своего более резкого приятеля - Грея.
- Мы обещаем разобраться с этим делом. Синий отдел Скваген-жольца взял его под свой контроль.
- Отрадно слышать. Значит, настоящий преступник окажется в ваших руках совсем скоро.
Я специально выделил слово "настоящий", и его лицо стало уже не таким улыбчивым. Никто, даже такая хитрая, черствая гадина, как Фарбо, не любит, чтобы ему тыкали в нос ошибками прошлого.
Особенно если они дурно пахнут.
Глава 4
ДОМ НА УЛИЦЕ ГИАЦИНТОВ
- Мне не нравится эта встреча, - сказал Стэфан, когда я пересекал площадь Сумок. - Он не случайно здесь оказался.
- Знаю, - мрачно ответил я, пропуская двух прогуливающихся дам с зонтиками от солнца. - Я считал, что Фарбо вместе с Греем. А его интерес и правда не случаен. Постараюсь узнать у Влада, что к чему.
- Так он тебе и расскажет.
- Ну он все еще чувствует свою вину за то, что сделал. Так что я бесцеремонно собираюсь этим воспользоваться, - сказал я, рассматривая свои руки в кожаных перчатках.
- Хотелось бы мне взглянуть на то, как ты выбиваешь информацию из палача Скваген-жольца! - рассмеялся амнис.
На небе появились тучки, но людей на площади оставалось достаточно. Все магазины работали допоздна, кафетерии были открыты, и ни одного свободного столика в округе не виделось. Площадь Сумок, хоть и была привокзальной, пользовалась у горожан популярностью.
Жители Рапгара что-то горячо обсуждали, спорили, пили кофе, глазели на высокое терракотовое здание с тремя шпилями, возвышавшееся над всем Сердцем. Несмотря на то что Скваген-жольц, берлога жандармерии, был на противоположной стороне острова - казалось, что до него каких-то двести-триста футов.
- Ночной Мясник! Уже третья жертва! Город в опасности! - кричали разносчики газет. - Новый специальный выпуск "Срочных новостей"! Интервью со старшим инспектором Греем!
Газеты пользовались спросом, и не проходило полминуты, чтобы кто-нибудь из прохожих не покупал номера, сляпанного на скорую руку на некачественной желтой бумаге.
Довольно большая толпа собралась у фонтана, изображающего первого Князя, молотом выбивающего живительный источник жизни из земли. Там ораторствовал очередной, Всеединый знает какой по счету, пророк нашего несчастного, раздираемого противоречиями города. Он начал нести чушь меньше минуты назад, но послушать его уже хотели многие, потому что долго ему поговорить не дадут - за жандармами даже посылать не надо, сами скоро будут. Представителей секты Свидетелей крови - а парень, судя по багряным одеждам, был как раз из них - Скваген-жольц не жалует.
Секта ратует за отмену власти лучэров и Князя над страной и передачу правления людям, как более чистой и не запятнавшей себя крови. Всех остальных, непохожих на них, предлагалось понизить в правах и лишить гражданства. Свидетели с удовольствием хлебали замешенный на политике бульон большой ложкой расовой нетерпимости и расплескивали его на всех желающих. Обычно раз в квартал серый отдел Скваген-жольца устраивал облаву и чистку, отправляя состоящих в секте за решетку, но спустя какое-то время появлялись новые фанатики. Этот яд нельзя было вытравить никаким способом. Разве что поймать лидера оппозиции, даму, скрывающуюся за прозвищем Багряная леди, но жандармам и шпионам уже пять лет не везет напасть на ее след.
- Когда мир был юн, пришли они из Изначального огня!
И были их глаза красны, а деяния безумны, и подчинили темные твари всех разумных существ на земле, управляя демонами, амнисами и другими чудовищами!
Я заметил в толпе еще нескольких фанатиков - их легко определить по безумному взгляду и той гадливости, когда они смотрят на тебя или на представителя любой другой расы, отличающейся от человеческой.
- Властвуя тысячи лет, наводя жестокий порядок, убивая всех, кто был против них, темные твари сковали этот мир оковами рабства! А затем ушли обратно в Изначальное пламя и слились с ним в единое целое, оставив властвовать после себя своих потомков - мерзких, неугодных Всеединому лучэров!
Угу. Как же. С учетом того, что темные твари и Всеединый - одно и то же лицо и создал он не только лучэров, но и всех остальных, - история, рассказанная парнем в багряном, выглядит ужасно смешной.
- Он наделил их Обликами и Атрибутами, чтобы с их помощью они управляли нами и считали всех своими рабами!
Многие в толпе загомонили, закричали, замахали руками, засвистели и заулюлюкали, несогласные с этими словами. Кто-то предложил залезть на фонтан, стянуть оттуда психа и как следует его проучить. Но другие на них зашикали, желая послушать, что тот скажет дальше. Впрочем, были и такие, пускай и в меньшем количестве, кто согласно кивал, поддерживая оратора.
- Но приходит рассвет! Рассвет эры людей! И солнце свободы по имени Багряная леди указало путь всем ненавидящим Детей Мух гражданам! Настанет час, когда мы возьмемся за оружие и столкнем старую власть и всех, кто поддерживает ее, в Изначальное пламя! Князь и те, кто протягивает ему руку, давят истинную, чистую кровь людей! Грядет! Грядет новая война с мирным и дружественным Малозаном за черную земную жижу, оставшуюся от темных тварей! А кто будет гибнуть на земле Кируса за власть потомков чудовищ? Лучэры? Нет! Мы! Люди!
Угу. Люди. Но в первую очередь мяурры и хаплопелмы - они всегда в наших передовых отрядах. И не тебе, любезный господин, говорить о том, что лучэры прячутся за чужими спинами. Этого никогда не было и не будет! Мы такие же граждане Рапгара, как и все остальные.
Я решительно начал протискиваться сквозь толпу, чтобы снять этого урода и совершенно не по-чэровски затеять грязную уличную драку.
Он, словно почувствовав это, протянул руку в мою сторону и заорал, брызгая слюной:
- Ты! Благородный чэр! Твой отец, словно завью, пил кровь из трудового народа! Он такой же ублюдок и чудовище, как ты!
Неважно, кем был мой отец. Важно, каким я его помню. И он не был похож на чудовище. Я хотел сказать это безумцу, когда буду ломать его кости, но в этот момент подоспели запоздавшие синие мундиры, сделавшие за меня всю черную работу.
Разумеется, сторонники сектанта пытались им помешать, но пущенные в ход дубинки успокоили самых активных. Я заметил, что один из фанатиков в толпе держит руки в карманах и сквозь ткань его одежды тускло просвечивает голубой свет. Готов поставить четверть своего состояния, что там револьвер с электрическими пулями.
Так и оказалось. Когда он выхватил оружие, я уже был рядом и с удовольствием воспользовался тростью, выместив на нем свое дурное настроение и ногой отбросив оружие подальше. На помощь незадачливому стрелку подбежал другой участник секты, но его скрутило зелеными жгутами и что есть сил несколько раз ударило о брусчатку.
Я снял шляпу и благодарно кивнул мужчине в черном мундире с золотыми эполетами - военному магу из Академии Доблести. Офицер также ответил мне кивком.
С другой стороны площади раздались выстрелы - кто-то из сектантов пытался скрыться и заставить жандармов оставить погоню. В поднявшейся суматохе он едва не улизнул, но его в три удара сердца догнала выглянувшая из вокзала на шум кобальтовая хаплопелма. Беглецу удалось попасть в нее, но это не смутило сотрудника Скваген-жольца. Прыжок, укус - и идиот забился в судорогах.
- Яд? - поинтересовался я.
- Не думаю, чэр. Разве что он ее очень разозлил. Скорее всего, парализовала, - сказал маг в черном мундире. - Пойду, посмотрю ее рану. Было приятно иметь с вами дело.
- Удачного дня, - пожелал я, отправляясь своей дорогой и давая возможность остальным зевакам насладиться зрелищем и пообсуждать проворство паука.
- Не знаю, на что они рассчитывают, давая каждый раз такое представление, - проворчал я, выходя на прямую улицу Катафалков. - Такое впечатление, что резервы Багряной леди безграничны.
- Лучше пусть проповедуют, чем взрывают, - не согласился со мной Стэфан. - Впрочем, эти люди, в отличие от секты Детей Чистоты, не так безобидны. И рано или поздно они дойдут до чего-нибудь более серьезного.
- Они уже совершали политические убийства. Хорошо, что серые мундиры Скваген-жольца смогли накрыть ту ячейку.
- Слишком поздно, на мой взгляд - многих-то все равно убили. Ты решил идти домой пешком?
- Нет. Хочу взять коляску на противоположном конце улицы.
- Ну слава Всеединому, что не трамвай. Я бы на твоем месте не слишком спешил в родную обитель.
- Почему? - удивился я, рассматривая в витрине горшки с цветами из дальних колоний.
- Анхель должна быть в ярости, что ты не взял ее с собой. Если она только узнает о твоих приключениях…
- Не узнает. Если, конечно, ты не расскажешь.
- Я-то не расскажу. Но она узнает. И будет в ярости. Я расстроено цокнул языком.
- Что же. Приложу все усилия, чтобы помириться с ней как можно быстрее.
- Было бы очень хорошо, если бы ты так сделал. Потому что в твоей беспечности, как всегда, обвинят меня.
У одного из домов я увидел представителей маленького народца. Рыжие и очень чумазые малышка и малыш, обряженные в конфетные фантики и сшитые из газет башмачки, пели песенку, прося подаяние:
- Во-о-от идет хаплопелма по горо-о-оду. Охотится-а-а на фио-осс, - тоненьким голоском пела крошка, трогательно сложив ручки.
- Думала, что мухи! - подхватил ее партнер.
- И во-во-о-от она на-апала на большой трымнывай! И съе-ела его-о-о!
- Думала, что муха! - уточнил малыш.
- А в трымнывае еха-ал пи-икли-и-и! И ужалил хапло-пелму мо-о-олнией!
- Дума-ал, что муха!
- А хаплопелма поду-умала, что это муха то-о-оже!
В маленькой шляпе совсем не было денег, что и неудивительно, если учесть их репертуар и тихие голоски. Я бросил туда один трестон, чем вызвал целую бурю восторга и писков, которые не прекращались, пока я не свернул за угол.
Дорога в коляске с поднимающимся верхом, запряженной парой лошадей, заняла у меня минут сорок. Проехав Сердце насквозь, по мосту Бунтарей экипаж перебрался на остров Пустоголовых, а уже с него на северную, материковую часть Рапгара.
Мой дом расположен в южной части района, который называется Олл. Улица Гиацинтов - это замечательное тихое место, территория частных домов и особняков, окруженная множеством вязов и практически изолированная от той суматошной и безумной жизни, что властвует в более многолюдных частях Рапгара. Олл - маленький островок в штормовом океане. Жить здесь удобно, приятно и в большей степени легко.
Разумеется, это не Золотые поля, элитное местечко наших небожителей: прославленных офицеров, известных звезд оперы и театра, святых клириков, успешных магнатов, ярких политиков, игроков на бирже, ловких дельцов, счастливых наследников и всех тех, кто смог дотянуться до удачи, схватить ее и удержать при себе, несмотря ни на что. На Золотых полях неважно, кто ты - лучэр, человек, мяурр или даже скангер. Пока у тебя есть деньги и ты на коне - все двери для тебя открыты. В противном случае - добро пожаловать в реальный Рапгар, быть может, даже в трущобы, в Гетто Два Окна или вовсе на Пустыри и Ржавчину, даже если в тебе течет чистая кровь Всеединого.
Впрочем, я не помню ни одного лучэра, который бы жаловался на жизнь. Во всяком случае, в финансовом смысле этого слова.
В наследство от дражайших предков мне досталось вполне хорошее состояние, включающее в себя не только счета в банках и кое-какие синие ценные бумаги электрических компаний пикли, но и три дома, расположенные в Золотых полях, Небесах и здесь, в Олле.