Но не всех своих недругов дед ЯндолАнганола сумел одолеть. Многие из них, сильные враги, уцелели и процветали. Одной из самых блестящих "реформ", проведенных в жизнь во время своего регентства отцом ЯндолАнганола, было создание парламента, скритины; скритина состояла из представителей народа и могла давать советы королю и всячески изъявлять свою волю. Скритина была создана по олдорандскому образцу. Проявив смекалку, ВарпалАнганол допустил в скритину по преимуществу две категории людей: главарей уцелевших недовольных и ремесленников, например кузнецов, издавна имевших в стране силу. В первую категорию входили побежденные, но не сдавшиеся воинственные бароны и представители их семейств, которым членство в скритине позволяло легче пережить обиду, в то время как сам король мог скинуть со счетов возможность восстания этих своих вассалов. Большая часть груза, прибывающего на причал в Матрассиле, шла на оплату бездействия этой затихшей на время своры.
После того как молодой ЯндолАнганол сверг и заточил в темницу своего отца, первым делом он хотел упразднить и распустить скритину. Чему скритина яростно воспротивилась - избранники не хотели остаться не у дел. Парламент продолжал регулярные заседания, по-прежнему ставил палки в колеса королю и вовсю обогащался за счет рьяного использования служебного положения. Председатель скритины, БудадРембитим, кроме прочего, был мэром Матрассила.
Скритина созвала внеочередное экстренное собрание. Без сомнения, в ближайшее время следовало ожидать от парламента новых требований возобновить попытки поставить на колени Рандонан и расправиться с воинственными племенами разбойников вроде мордриатских, забирающихся все дальше и дальше в глубь страны - последняя вылазка была предпринята в провинции, расположенной в трех днях быстрой скачки от границы. Королю пришлось держать ответ перед парламентом, представив на обсуждение план действий на ближайшее время.
Выступление короля перед скритиной состоялось в день заседания во дворцовом Зале совета, в полдень, когда гости Орла предавались полуденному отдыху. Приказав своему рунту остаться за дверью, король при мрачном молчании парламентского зала опустился на трон.
Пережив неприятности сегодняшнего утра, он уже столкнулся с новыми затруднениями. Взгляд короля бродил по обшитым деревянными панелями стенам зала скритины, словно он решил непременно выявить источник этих затруднений.
Заседание началось с выступления представителей виднейших семейств. Для своих заявлений они выбрали темы малооригинальные - разговор шел, во-первых, о визите иноземцев, а также о старых, избитых и наболевших вопросах. Вопросы старые касались опустевшей казны. Вопросы новые вращались около военных действий, речь о которых зашла в связи с последним малоприятным сообщением с фронта Западной войны: приграничный город Киивасиен был осажден. Части рандонанской армии форсировали реку Касол и взяли город в непроницаемое ни для конного, ни для пешего кольцо.
Вслед за сообщением об осаде города посыпались нарекания в адрес генерала Ханры ТолрамКетинета, которого называли то слишком молодым и неопытным, то слишком безответственным для того, чтобы командовать целой армией. Каждая жалоба и выпад против генерала по сути дела были выпадом в сторону короля. ЯндолАнганол слушал выступления бесстрастно, выстукивая пальцами по подлокотнику кресла марш. Он снова вспоминал несчастные дни своего далекого детства, наступившие после смерти матери. Отец бил его и пренебрегал им. Молодой Орел, часто прятавшийся от слуг отца в дворцовых подвалах, в конце концов поклялся там себе, что, когда вырастет, никому не позволит стоять на пути его счастья.
После того как он, жестоко раненный при Косгатте, с трудом добрался до столицы, а потом долго лежал в лихорадке, прошлое, которое он отчаянно хотел бы забыть, снова и снова возвращалось к нему. Вновь он был бессилен что-либо предпринять. Именно в те тяжелые дни он впервые заметил улыбку молодого капитана ТолрамКетинета, обращенную к королеве МирдемИнггале, улыбающейся мужественному военачальнику в ответ.
Как только король смог снова подняться с кровати, он немедленно произвел ТолрамКетинета в генералы и отослал на фронт Западной войны. В скритине было много недовольных, преимущественно из тех, кто полагал - и не без оснований, - что его собственный сын гораздо больше ТолрамКетинета заслуживал повышения в чине. Каждое новое известие о неудачах в упрямых западных джунглях только укрепляло уверенность недовольных, и их озлобленность на короля возрастала. Король отчетливо понимал, что ему в самое ближайшее время необходима как воздух победа того или иного свойства… И это среди прочих причин заставило его искать помощи у Панновала.
На следующее утро, перед началом новой официальной встречи с послами, король Орел отправился в покои принца Тайнца Индредда, чтобы переговорить с ним лично. Он снова оставил рунта за дверью, где тот, уже начавший привыкать к подобному ожиданию, расположился с удобством, свернувшись на полу клубком, как собака. Панновальского принца он не любил не меньше, чем тот его.
Принц Тайнц Индредд вкушал первый, легкий, завтрак - овсянку с кусочками тропических фруктов. Выслушивая короля ЯндолАнганола, принц согласно кивал, не переставая отправлять в рот ложку за ложкой.
То, что он наконец сказал, на первый взгляд никак не было связано с тем, о чем говорил с ним король Орел:
– Кузен, я слышал, что твой сын сбежал из дворца.
– Робайдай любит иногда побродить по пустыне в одиночестве. Он равнодушен к жаре и не гнушается самой простой пищей, тем, что удается добыть охотой. Он часто так пропадает, иногда его не бывает неделями.
– На мой взгляд, будущему королю не пристало подобное времяпрепровождение. Король должен учиться, набираться знаний и опыта. Тебе бы следовало отослать РобайдайАнганола в монастырь, где в свое время побывали и ты, и я. А вместо того, как я слышал, он скитается по степям с протогностиками.
– Я не пастух своему сыну. И чужие советы мне тоже не нужны.
– Согласись, кузен, что учение в монастыре пошло тебе на пользу. Ты узнал, что в мире даже для королей существует то, что приходится делать, даже если оно тебе не нравятся. Наше будущее не сулит нам ничего особенно заманчивого. Панновал с огромным трудом выжил, преодолев Великую Зиму. Как оказалось, наступившее лето мало уступает зиме по количеству неприятностей… Мои придворные астрономы и астрологи не могут разыскать в будущем ни одного светлого лучика доброй надежды. Конечно, ты можешь ответить, что таков их хлеб…
Принц замолчал и, со вкусом закурив вероник, красуясь, выдохнул огромный клуб душистого дыма, разогнав его небрежным, но явно хорошо отработанным взмахом руки.
– Насколько ты помнишь, дорогой кузен, церковные книги Панновала еще в стародавние времена предупреждали об опасности, грозящей с неба. Акханаба был рожден из камня. Ты не забыл об этом?
Принц Тайнц поднялся с дивана и, прогулявшись к окошку, выглянул наружу, навалившись животом на подоконник. Обтянутое шелковым халатом объемистое пузо принца выпятилось в сторону короля Орла.
Молча взирая на филейную часть отпрыска Панновальского дома, король терпеливо ждал продолжения монолога.
– По словам астрологов, Гелликония и ее материнское светило, Беталикс, проходят в опасной близости от Фреира каждый большой год. В течение одного следующего поколения - следующих восьмидесяти трех лет, если быть точным, - нас будет отделять от Фреира кратчайшее расстояние. По прошествии этого времени, если небесная механика не подкачает, мы начнем медленно, но верно удаляться от огнедышащего светила. Для следующих за нашим поколений настанет время великих испытаний стойкости. Жара будет спадать постепенно, начиная с северных континентов, стран Сиборнала и Геспагората. Нам, обитателям тропиков, жизнь еще долго не покажется сносной.
– Борлиен выдержит. С юга нас омывает море - там прохладно. Оттассол тоже продержится - он такой же подземный город, как и твой Панновал.
Мгновенно повернув к королю Орлу жабью физиономию, принц Тайнц впился в его лицо маленькими глазками-буравчиками.
– Так вот - мой план, дорогой кузен… Я знаю, ты не слишком-то жалуешь меня, своего родича, но мне бы хотелось, чтобы ты услышал это из моих уст, а не в пересказе твоего горячо любимого друга, моего святейшего советника Гуаддла Улбобега. В ближайшем будущем, как ты сказал, Борлиен не ожидают крупные потрясения. Панновал, укрытый в горах, также будет в относительной безопасности. Больше других, по моему мнению, пострадает Олдорандо. В ваших и наших интересах, чтобы Олдорандо сохранил свой суверенитет, а не пал под ударами кочевников. Как по-твоему, кузен, возможно ли, чтобы двор Олдорандо, имея в виду, конечно, только короля Сайрена Станда и его ближних, переждал самые трудные времена, укрывшись в Оттассоле?
Вопрос был настолько неожиданным, что король ЯндолАнганол запнулся, не в силах найти слов для ответа.
– Но в ту пору, может быть, уже нужно будет спрашивать не меня, а моего наследника…
Панновальский принц решил переменить тему разговора, а вместе с ней и тон.
– Кузен, что ты там стоишь - утренний воздух воистину прекрасен, подойди к окну и подыши вместе со мной. Взгляни-ка вот на это чудо там, внизу - это бежит милейшая девочка, Симода Тал, моя подопечная одиннадцати лет и шести теннеров от роду, дочь королевского дома Олдорандо, линия которого восходит к самому славному лорду Дену, правителю Старого Эмбруддока еще в годы Великих Холодов.
Через двор внизу под окнами быстро шла Симода, возвращавшаяся после купания в бассейне королевы МирдемИнггалы к себе в комнаты и не замечавшая, что за ней наблюдают. На ходу вытирая волосы, она наконец обернула голову полотенцем, соорудив подобие лихого тюрбана.
– Зачем ты привез ее сюда, Тайнц?
– Показать тебе, дорогой кузен. Милая девочка, верно?
– Нельзя не согласиться; и что с того?
– Она молода, почти девочка, с этим нельзя спорить, но горячая штучка - это безошибочно видно по некоторым признакам.
Король ЯндолАнганол почувствовал, что ловушка готова вот-вот захлопнуться. Отвернувшись от окна, он принялся мерить шагами комнату. Принц Тайнц тоже отвернулся и, удобно устроившись в кресле, окутался дымом.
– Дорогой кузен, в Панновале наше самое горячее желание - увидеть наконец членов Священной Империи живущими в мире и согласии, чего невозможно достигнуть, пока между их странами остается рознь и вражда. Грядут тяжелые времена, от которых нужно суметь защититься. Уже сейчас ситуация во многом требует принятия кардинальных решений. Милостью Акханабы нам в Панновале дарован дар предвидения. Исходя из некоторых объективных предпосылок, в которых мы совершенно уверены, мы хотим, чтобы эта юная девушка, Симода Тал, стала твоей женой.
Кровь отлила от лица короля ЯндолАнганола. Старательно сдерживаясь, он спросил:
– Надеюсь, ты не забыл, что я уже женат? И помнишь, кто моя жена?
– От неприятностей нельзя просто взять и отвернуться, кузен. Теперешняя твоя жена, королева, - дочь простого бандита с большой дороги. Она ниже тебя по рождению и не пара тебе. Твой выбор принизил и твою страну, и тебя самого, ибо и первой и второму нужна хорошая партия, ровня. Обручившись с Симодой Тал, ты получишь в союзники силу, на которую сможешь рассчитывать.
– Об этом не может быть и речи. А кроме того, как быть с происхождением этой девочки - ведь ее мать наполовину мади?
Тайнц Индредд пожал плечами.
– Чем мади хуже фагоров, с которыми ты водишь дружбу? Послушай, кузен, я хочу убить одним выстрелом двух зайцев и устроить все к общему удовольствию. Ни о каком коварстве и задних мыслях речи нет, только о дружбе и обоюдной выгоде. Лет этак через восемьдесят пять Олдорандо целиком превратится в большое пекло, средняя температура на территории этого государства составит около ста градусов - по самым мягким оценкам. Олдорандцы вынуждены будут двинуться на юг. Едва ваш брак с дочерью дома Олдорандо станет свершившимся фактом, они немедленно окажутся в твоей власти. Это будут обычные бедные родственники, униженно просящиеся на ночлег у парадных дверей твоего дома. Борлиен и Олдорандо станут одним - если не при тебе, то по крайней мере при твоем сыне. Такой шанс просто грех упустить. Почему бы нам не отведать этих прекрасных фруктов? Скваанейи просто превосходны.
– Нет, это невозможно.
– Ничего невозможного нет. Святейший Це'Сарр готов расторгнуть твой брак своей грамотой.
Король ЯндолАнганол замахнулся, словно собираясь ударить принца. Но, удержав руку на уровне глаз, сказал:
– Та, на которой я женат, была со мной во все прошлые годы и останется со мной. Если вдруг я решу, что династический брак мне действительно крайне необходим, я женю на Симоде моего Робайдая. Они прекрасно подойдут друг другу.
Подавшись вперед, принц Индредд наставил на короля Орла палец:
– Не пойдет. Даже думать забудь. Твой парень ненормальный. Его бабка - дикарка Шаннана.
Глаза Орла сверкнули.
– Никто не смеет говорить о моем сыне, что он ненормальный. Диковат, но не более того.
– Тогда тебе нужно отдать его в монастырь, туда, где уже побывали и ты и я. Спроси свою веру, она ясно подскажет тебе, что твой сын неприемлем в качестве наследника престола. Посему, если ты еще хочешь рассчитывать на успех, тебе не избежать теперь жертвы. Любая потеря с твоей стороны будет восполнена соответствующей помощью с нашей. Как только мы получим твое согласие, в твое распоряжение немедленно поступит целый арсенал новейшего оружия со всеми необходимыми инструкциями. За первым арсеналом, если потребуется, последует другой. Мы научим твоих воинов сражаться против Дарвлиша Черепа и племен рандонанцев. На твоей стороне будут все мыслимые преимущества.
– И что за это получит Панновал? - с горечью спросил ЯндолАнганол.
– Мы получим самое дорогое на свете - стабильность, дорогой кузен, стабильность, вот что. На весь последующий нестабильный период. По мере того как Фреир подкрадывается все ближе к Гелликонии, Сиборнал неуклонно набирается сил.
Принц впился белыми зубами в розовую мякоть скваанейи.
Не сводя глаз с принца, ЯндолАнганол застыл, словно врос ногами в пол.
– Но я люблю женщину, на которой женат. Я не собираюсь бросать МирдемИнггалу.
Принц рассмеялся.
– Любовь! Зиганкис, как сказала бы сейчас Симода Тал! Король не может себе позволить мыслить в таких категориях. Превыше всего ты всегда должен ставить свою страну. Ради Борлиена, женись на Симоде Тал, объедини, успокой…
– А если я откажусь?
Обдумывая ответ, а может просто выдерживая паузу, принц Тайнц Индредд медленно выбрал в блюде с фруктами очередную скваанейю.
– Тогда, скорее всего, тебя просто сбросят со счетов, только и всего - разве это так сложно понять?
Коротко взмахнув рукой, ЯндолАнганол выбил из пухлой ладони принца лакомство. Нежный плод отлетел к стене и от удара лопнул, разбрызгав сок.
– Я религиозный человек и придерживаюсь своих убеждений. Я не могу избавиться от своей королевы, потому что это идет вразрез с этими убеждениями. И я уверен, что в панновальской Церкви найдутся такие, кто поддержит меня.
– Надеюсь, речь не о бедняге Улбобеге?
Сдерживая дрожь в руке, принц наклонился и выбрал другой плод.
– Для начала я посоветовал бы тебе под каким-нибудь предлогом отослать королеву подальше из столицы. Удали ее от двора. Пускай отправится на побережье. И тогда без помех внимательно подумай обо всех тех преимуществах, которые сможешь получить, если пойдешь нам навстречу. В конце недели я должен буду вернуться в Панновал - надеюсь, с благой вестью о том, что король Борлиена дал согласие на династический брак, который благословит сам Це'Сарр.
Начавшись нелегко, день короля ЯндолАнганола так же нелегко продолжился. Во время утренней встречи с послами Тайнц Индредд молчаливо сидел на своем жабьем троне, пока Гуаддл Улбобег развивал планы нового брака. На этот раз все обстоятельства, по сути имеющие тот же смысл, были облечены в весьма дипломатичную форму. После совершения одной стороной тех-то и тех-то действий ею будут получены те-то и те-то выгоды. Святейший Це'Сарр Киландр IX, Верховный Папа Церкви Акханабы, готов одобрить своей подписью обе грамоты с разрешением как на развод, так и на брак.
Никто из мудрых послов не заводил разговор о том, что может или не может случиться в следующие восемьдесят пять лет. Большая часть дипломатических усилий была направлена на то, чтобы хоть как-то прояснить ситуацию на ближайшие пять-десять лет.
На обеде, которым руководил сам придворный мажордом, присутствовала королева МирдемИнггала. Она сидела рядом с королем, а тот ничего не ел и только ерошил шерсть своего фагора. Кроме послов, за столом восседала и верхушка борлиенской скритины.
Трапеза состояла из нескольких перемен блюд - были поданы жареный лебедь, рыба, свинина и журавль.
После пиршества слово взял принц Тайнц Индредд. Словно бы желая отблагодарить короля-хозяина за чудесную трапезу, панновальский принц приказал своим телохранителям продемонстрировать умение владеть мушкетами. Во внутренний двор на цепях были приведены три пустынных льва, отпущены и метко пристрелены.
Дым еще не рассеялся, когда оружие было предложено в дар королю ЯндолАнганолу. Подарок преподнесли Орлу почти с пренебрежением, словно только недавно прозвучавшие предложения Панновала уже были приняты как само собой разумеющееся и вопрос этот больше не стоял.
Хитрость принца Тайнца была шита белыми нитками. Под впечатлением от демонстрации огневой мощи скритина наверняка должна была обратиться к королю с требованием приобрести у Панновала большую партию мушкетов, чтобы при их помощи переломить ход войн на различных фронтах. Панновал несомненно уступит просьбе младшего брата - но за соответствующую плату.
Не успели стрельбы подойти к концу, как во дворцовый двор двое неизвестных купцов ввели под уздцы очень старого кайдава. Через его спину был переброшен кожаный мешок, куда было зашито нечто очертаниями напоминающее человеческое тело. Мешок сгрузили на землю и разрезали ножом. Взорам присутствующих предстало бездыханное тело ЯфералОборала, изуродованное, с огромной зияющей раной в груди. Вид мертвеца преследовал короля ЯндолАнганола до самого вечера, когда он, обессиленный, наконец шатаясь вошел в покои своего главного советника. Беталикс быстро опускался к горизонту, пронизывая закатными лучами гряды облаков, озаренных еще и меркнущим сиянием Фреира. Теплый свет, льющийся с запада, высвечивал все самые дальние закоулки комнаты.
Поднявшись из-за заваленного бумагами стола, советник СарториИрвраш поклонился королю. Советник корпел над своей "Азбукой Истории и Природы". Повсюду на столе лежали древние манускрипты и заплесневелые книги, по которым он изучал легенды и которые служили источниками в его изысканиях. Глаза короля скользнули по книгам без всякого интереса.
– Принц Тайнц Индредд просит ответа, - глухо проговорил король. - Что мне сказать ему?
– Могу я говорить откровенно, ваше величество?
– Говори.
Опершись на подлокотники, король сел в кресло и откинулся на спинку. Фагор-рунт остался стоять в тени, чтобы лишний раз не попадаться на глаза советнику.
СарториИрвраш наклонил голову так, чтобы монарху была видна только его лысая макушка.