Белла бросилась бежать к лестнице, даже не чувствуя, как перекинутая через плечо сумочка неистово колотит ее по спине. То, как она оказалась в холле на первом этаже, напрочь изгладилось из ее памяти. Выскочив на улицу и вынудив удивленно попятиться швейцара, она уже через несколько секунд нырнула на заднее сиденье такси, из которого едва успел высадиться пассажир. Водитель вопросительно обернулся к Белле.
"Это вампиры, – билось под ледяной толщей потрясения. – Они пили ее кровь…"
Секунды неслись одна за другой, а Белла никак не могла сообразить, что ей предпринять дальше. Ее рывок к такси являлся скорее подсознательным импульсом, чем осмысленным действием. Водитель с безграничным терпением флегматика ожидал, пока она приведет в порядок сбившееся дыхание и вновь обретет способность говорить. Наконец тронулся с места и тихо покатил вдоль бровки тротуара.
Вдруг мысли Беллы разом обрели четкую последовательность и ясность, будто какой-то невидимый тумблер, отвечающий за процессы в ее сознании, переместился из нейтрального положения в позицию "включено". Ей необходимо убраться от этого места как можно скорее и как можно дальше, где они не смогут ее достать. Эта простая до примитивности мысль в тот момент показалась ей чуть ли не гениальной. Но куда ей отправиться среди ночи в чужом городе, где она не знает ни единой души?
Кто-то появился в дверях гостиницы, Белла едва уловила движение на границе видимости, поскольку они уже успели отъехать метров на десять-пятнадцать. Она оглянулась. Роберт стоял на верхней ступени и смотрел прямо на нее.
– Поехали! – почти крикнула Белла водителю, лихорадочно соображая, – Быстрее! Сначала к вокзалу, потом я скажу куда.
И уже спокойнее добавила:
– Я не знаю адрес, но помню дорогу.
Таксист пожал плечами и дал газу.
– Конечно, я не представляла, куда мне ехать, и указывала дорогу наобум…
Дождь на улице окончательно стих, Марк подошел к окну, слегка поправил шторы, чтобы убрать едва заметную щель между ними, вернулся на прежнее место и кивнул Белле в знак того, что он ее внимательно слушает.
– Мы проехали мимо поворота к вокзалу, а затем…
…Затем, после того как они миновали платформы пригородного вокзала и трамвайное депо, она велела свернуть направо, где прямая дорога ответвлялась широким шоссе, пролегающим через большой железнодорожный мост и исчезающим где-то далеко в темноте: мелкая тряска по мощеной булыжником мостовой сразу же сменилась ровным скольжением по асфальту. Когда мост остался позади, Белла вдруг заметила, как параллельно с ними движется еще что-то. Светлое пятно то появлялось, то исчезало на секунду-две среди посадки деревьев, что тянулась по правую сторону вдоль бесконечного забора какого-то крупного завода. Ее внимание приковало это светлое пятно, мелькающее в темноте. Она приникла к окну и…
– Не может быть…
Их преследовал Роберт. На нем была та самая белая рубашка на короткий рукав, в которой Белла видела его весь день. Целую секунду она была уверена, что ее сейчас стошнит прямо на спинку переднего пассажирского сидения. Повернув голову налево, она различила еще одну тень, скользившую с небольшим отставанием по другой стороне дороги.
Тем временем машина достигла крупного перекрестка и, миновав его, продолжила ехать в прежнем направлении. Однако очень скоро Белла через лобовое стекло различила, что дорога заканчивается парком и сливается с перпендикулярно идущей улицей, более узкой и почти не освещенной фонарями. Испытав короткое, но мучительное колебание, она скомандовала повернуть налево. Машину вновь затрясло на мелкой брусчатке; эта дорога представляла собой сплошь выбоины и ямы, стрелка спидометра резко упала почти до скорости идущего человека. Белла с отчаянием следила, как такси медленно проезжает мимо темного здания, похожего на заброшенный кинотеатр, небольшой церкви, одно– и двухэтажных жилых домов. Свет лился лишь из редких окон, несмело отвоевывая у темноты кусочки неровного оббитого тротуара.
Белла оглянулась назад, но на сей раз ей не удалось различить никакого стороннего движения поблизости машины, и попыталась вспомнить все, что ей было известно о вампирах. Немногое, что она знала, целиком основывалось на тех редких фильмах, вроде "Дракулы" или "От заката до рассвета", которые ей случайно довелось видеть. Однако Белла сразу же вспомнила, что могла наблюдать за Робертом и остальными в течение целого дня, и поняла, что все ее "знания" вместе взятые не стоят и ломаного гроша.
Впрочем, ей припомнилось и еще кое-что. В отличие от Роберта и другого "бриллианта", их помощники в комнате Жанны как-то изменились, хотя вряд ли Белла могла сказать, в чем именно состояли эти изменения – слишком немного времени она провела в комнате девушки и уж слишком была потрясена увиденным, чтобы обращать внимание на такие детали.
Белла уже собралась признаться водителю, что совершенно не представляет, куда им ехать дальше, и предложить отвезти ее обратно в центральную часть города, и что, естественно, она готова оплатить всю их бестолковую езду… как вдруг дверца со стороны водителя распахнулась, и чья-то рука буквально вырвала его из салона. Машина проехала по инерции еще несколько метров и, заглохнув, остановилась.
Не заметив свалившейся с колен сумочки, Белла выскочила из такси и бросилась во двор ближайшего дома, сознавая, что скрыться от своих преследователей, убегая по улице, у нее нет никаких шансов. Когда девушка оказалась во дворе, ее слуха достиг резко оборвавшийся крик водителя. Она вбежала в подъезд и забарабанила в первую дверь…
– Ну, дальше ты знаешь, – закончила свой рассказ Белла. – Ума не приложу, что мне теперь делать без сумки, там остались документы и все деньги, которые я взяла с собой.
Размышляя над услышанным, Марк потер указательными пальцами виски, сожмурил несколько раз уставшие глаза, а затем спросил:
– Тебе не приходило в голову, что все это могло быть заранее спланированным розыгрышем?
Белла ни секунды не сомневалась, что ни о какой глупой инсценировке тут решительно не может идти и речи. Тем не менее, попыталась объективно оценить все с самого начала, вспомнила, как выглядела Жанна на кровати в своем номере, ужасные следы укусов на ее теле, о том, как Роберту и его помощнику легко удалось преследовать машину, когда та делала не менее девяноста километров в час по прямой дороге. Она уверенно покачала головой:
– Нет, это абсолютно исключено.
– Тогда скажи, – не унимался Марк, – откуда у тебя возникла такая уверенность, что он не войдет без приглашения?
– Может быть, кое-что известное о вампирах, все-таки является правдой… – слегка рассеянно проговорила Белла. – Но дело не в этом. Просто после всего, что он… они сделали с Жанной и с тем водителем, поведение Роберта перед дверью выглядело, как бы сказать… – Она вдруг вспылила, – Слушай, какого черта! Разве ты сам этого не видел?
– В действительности ты не можешь знать наверняка, что случилось с той девушкой в номере, и не видела, что произошло с вод… – начал было Марк.
– Если бы я это видела, то меня бы сейчас здесь не было!
Марк тяжело выдохнул и попросил Беллу еще раз описать все, что она увидела в номере Жанны. Та возвела очи горе, но в подробностях повторила снова, добавив лишь незначительные детали, которые всплыли в памяти.
Когда на часах было около половины четвертого, Белла сказала:
– Мне нужно в туалет.
* * *
Уже спустя две минуты Марк навсегда усвоил, что если женщина стремиться попасть в туалет, то все самые ужасные страхи, даже перед гонящимися за ней вампирами, временно отступают на десятый план. Белла категорически заявила, что больше не в состоянии терпеть и что если он немедленно не сопроводит ее до нужного места, то напустит прямо в углу его занюханной конуры.
Предварительно убедившись, что за входной дверью нет никаких подозрительных звуков (хотя в надежности этой проверки Марк все же очень сомневался, на самом деле отлично памятуя, насколько тихо удалился тот здоровый тип, что гнался за Беллой), они вышли во двор. До рассвета оставалось примерно два часа. С темного, без единой звезды неба летела мелкая изморось. Еще днем о незримом присутствии осени возвещали лишь пожелтевшие листья на деревьях. Погода резко переменилась – затянувшееся бабье лето покинуло город в одну ночь.
Когда Белла скрылась за узкой деревянной дверью, Марк, несмотря на свое обещание все время оставаться рядом, сделал несколько шагов к кованной металлической калитке и выглянул со двора на темную улицу. И даже испытал некоторое удивление, рассмотрев буквально в десятке метров очертания стоящей у обочины машины. Он оглянулся назад и, быстро взвесив все "за" и "против", приблизился к автомобилю. Хотя до ближайшего светящегося фонаря было очень далеко, характерный узор шашечек такси оставался различим на борту "Форда".
Недалеко от машины Марк обнаружил нечто, что ему очень не понравилось. Еще довольно новую мужскую туфлю 43-го или 44-го размера на правую ногу, валявшуюся прямо посреди дороги, и рядом с ней – темную лужицу какого-то вещества, тускло отбрасывающего луч далекого фонаря. Нагнувшись и присмотревшись внимательнее, он предположил, что это вполне могла быть и кровь. Кем бы ни являлись преследователи Беллы, они, несомненно, были опасны.
Намеков на присутствие водителя такси или еще каких-то следов (Марк допустил, что одиноко валявшаяся на дороге туфля принадлежала именно ему) нигде поблизости не наблюдалось. Впрочем, утверждать это наверняка в такой темноте было невозможно. Марк снова обошел машину кругом, восстанавливая в памяти рассказ Беллы, и пришел к выводу, что многое из него наверняка являлось правдой. Не то чтобы он не хотел ей верить… Но как быть, к примеру, с той частью ее истории, когда Роберт с помощником преследовали ее такси аж до этого места от самого центра города? А если все это не более чем дурацкая ложь, то какой в ней смысл?
Он потянул на себя ручку правой задней двери машины, и та с мягким щелчком открылась. Присев, Марк нашарил в темноте рядом с пассажирским сидением какой-то предмет, в котором на ощупь угадывалась небольшая женская сумочка из тонкой кожи, и вытащил его.
Когда спустя минуту Марк вернулся во двор, Белла ждала его на узкой дорожке, ведущей к подъезду дома. Ее гневный взгляд, казалось, был способен развеять любой мрак на три шага вокруг.
– У меня есть для тебя маленький подарок, – вместо извинения Марк достал из-за спины сумочку и протянул Белле. Гнев на ее лице мгновенно сменился выражением радости и огромного облегчения.
– Это она! Как тебе удалось? – Белла тут же принялась шарить в сумочке, проверяя, все ли на месте.
– Думаю, гораздо проще это будет сделать в доме, – сказал Марк, и они вернулись в его убогую "нору".
– Похоже, ничего не пропало, – сообщила Белла.
– Теперь ты сможешь уехать отсюда.
Марк посмотрел на часы и вдруг с досадой хлопнул себя по лбу:
– Черт, совсем вылетело из головы!
– Что такое? – тут же напряглась девушка.
– Мне же через три часа заступать на смену.
Белла покачала головой:
– Послушай, тебе тоже нельзя здесь оставаться. Помнишь, что пообещал Роберт? Неважно, уеду я или нет, они вернутся и убьют тебя.
– Но я ведь не могу просто так все бросить и исчезнуть, – возразил Марк.
– Можешь и должен, – убежденно сказала Белла. – Мне тоже нельзя возвращаться домой, но я знаю, где мы могли бы укрыться на некоторое время.
– Мы?
– Марк, это я виновата во всем, я втравила тебя в эту историю, вломилась посреди ночи в твой дом и привела с собой этих… Ты должен поехать со мной.
После длительных и трудных раздумий Марк, наконец, произнес:
– Мне нужно будет хотя бы кого-то предупредить, – и добавил, – Только не думай, что дело в тебе.
Белла удивленно глянула на Марка и вдруг неожиданно звонко рассмеялась:
– Конечно же во мне!
Мальчик и Бугагот
– Деда? Это ты?
– Да, малыш.
– А мы думали, что ты умер. Мама с папой целую неделю звонили по моргам и больницам и даже ходили в милицию, чтобы нам помогли тебя найти…
– Со мной все в порядке, Вадик, все в порядке. Но мне приятно это слышать, я всегда знал, что ты замечательный мальчик.
– Правда?
– Конечно, правда. Самый лучший на свете.
– Деда, я очень скучал по тебе.
– И я – очень.
– А почему ты стоишь там, в темноте? Почему не разбудишь папу с мамой? Они очень переживали и так обрадуются, когда узнают, что с тобой все хорошо!
– Тс-с-с-с… Потому что я пришел только к тебе.
– А как же мама и папа?
– Я обязательно увижу их, только немного позже, в другой раз.
– А почему?
– Потому что так надо.
– Почему, деда?
– Иди ко мне, малыш… вот так.
– Какие у тебя холодные руки… ты сильно замерз, деда? А почему тебя так долго не было?
– Это очень длинная история.
– Ты мне ее расскажешь?
– Тебе? Конечно, расскажу.
– Деда, мне тоже становится холодно… Давай включим свет.
– Все хорошо, мой мальчик, все хорошо…
– Я хочу тебя видеть… деда…
– Увидишь, обязательно.
– Ты ведь больше не уйдешь от нас?
– Нет, не уйду.
– Никогда? Де-е-ед… почему ты такой холодный?.. мне страшно… давай включим…
– Никогда…
– Что ты делаешь?
– Теперь мы с тобой будем вместе, навсегда.
– Мне больно!.. Хватит!..
– Вместе…
– Ты не деда… не деда…
– Навсегда…
Пляска теней
Войдя в квартиру, Вера уловила сильный запах спиртного. Он как привратник, уже месяц верно несущий службу в ее прихожей, поведал обонянию, что Стас вновь не сомкнул ночью глаз, затем купил три или четыре литра пива и… (Вера дважды глубоко вдохнула, дегустируя алкогольный букет) несомненно, еще и бутылку красного вина. Она не ошиблась: пустая темная бутылка из-под кагора валялась рядом с кроватью, на которой лицом к стене, свернувшись калачиком, спал Стас.
Вера присела на край и требовательно потрясла его за плечо.
– Нам нужно поговорить!
Она давно выяснила, что большую часть ночей Стас проводит с одним открытым глазом в ожидании Ползуна. Еще знала, что после ее ухода на работу он отправляется купить спиртного, надирается и спит до самого вечера. Знала и даже старалась понять.
Только не сегодня.
– Проснись же!
Стас никак не реагировал, похоже, сегодня он решил превзойти сам себя. Вера вцепилась в его плечо и затрясла изо всех сил. Наконец он громко выдохнул и зашевелился.
"Так нельзя, – подумала Вера, – добром это не кончится…"
– Уже?.. Да?.. – пробурчал Стас, поворачивая к ней опухшее от пьяного сна лицо. Вера невольно поморщилась от обдавшей ее волны винно-пивного перегара. Вспомнила их последний разговор четыре дня назад, в котором она тщетно пыталась доказать Стасу, что он ищет выход не в том месте. Он серьезно кивал и соглашался, соглашался во всем. И – дальше поступал по-своему.
– Постарайся скорее прийти в себя, мне нужно с тобой поговорить.
– Что-то случилось?
"Ага, я влюбилась в мужчину, который не спит ночами из-за навязчивых детских страхов и со сверхсветовой скоростью спивается прямо на моих глазах…"
– Не знаю… Пока сложно сказать. Просто я хочу, чтобы ты был в курсе.
– Хорошо, – Стас поднялся, направился в ванную. Дважды его сильно качнуло.
Вера услышала звук льющейся в умывальник воды и влажное фырканье Стаса, затем глянула под письменный стол, ожидая увидеть… Ну, то, что и увидела: четыре пустых пластиковых бутылки из-под пива. Нет… вот черт! – пятая, почти целиком скрытая шеренгой товарищей, отдавших жизнь до последней капли, валялась у самой стены; судя по всему, тоже пустая.
"Господи, он же себя угробит!"
– Неприятности?
Чему Вера до сих пор не прекратила удивляться, так это его способности неестественно быстро приходить в норму. Человек, минуту назад вышедший из комнаты, являл собой безобразную оду шести литрам спиртного; того же, кто вернулся – с некоторой натяжкой можно было назвать уже почти трезвым.
– Еще не знаю. Но что-то происходит. Ненормальное.
Взгляд Стаса метнулся под стол:
– Ты… об этом?
– Нет, – покачала головой Вера. – О нашей фирме. Ты ел?
Стас наморщил лоб, пытаясь вспомнить, но, осознав тщетность этой попытки, лишь пожал плечами.
– Ясно… – Вера отправилась на кухню. – Я страшно голодна, давай поужинаем.
– Мне казалось, тебе нравится эта работа, – Стас поплелся за ней.
– С моей работой все в порядке. Дело в… – Вера запнулась, подбирая нужные слова. – У меня возникло какое-то неприятное чувство, что наша фирма совсем не то, чем пытается казаться.
– Хочешь сказать, ширма, за которой обделываются какие-то грязные делишки? Торговля оружием, незаконно добытые донорские органы…
– Нет, не то. Знаешь, мне что-то совсем расхотелось есть.
Они вернулись в комнату.