Ну вот, теперь, вроде бы, все дела здесь закончены. Одно тело найдено, убийца сознался, завтра, скорее всего, будет найдено и второе тело. Все запротоколировано, подтверждено вещественными доказательствами Завтра поедут на следственный эксперимент, там шериф дожмет Тэссу насчет второго убийства, благо подход к ней уже найден. Все довольны… если можно употреблять это слово применительно к расследованию убийства… Даже Малдер как будто удовлетворен, вышагивает по коридору управления, радостно помахивая хвостом, то есть полами пиджака. Но его радость другого рода. Он вовсе не уверен, что дело закончено. Да, убийство раскрыто и виновная будет наказана - но при чем тут Руби? Мало ли преступлений приходилось ему раскрывать "по ходу дела", случайно, на пути к достижению главной цели? Нынешнее удовлетворение Малдера - это чувство человека, хорошо сделавшего работу, которой он обучен. Но не более. И сейчас, судя по энергичным жестам, Призрак направляется вовсе не в теплую гостиничную постельку. Куда? Сам-то он знает? Куда еще не совал свой нос Братец Фокс? А спрашивать бесполезно…
- Малдер. Ты никак не можешь понять главного. Руби, скорее всего, мертва.
- Это твое личное мнение или мнение шерифа Сну-Сити?
Сколько иронии… Ну, конечно, и шерифа, и мое… а какие тут еще могут быть мнения?
- Полиция прочесывает заповедник, из Омахи едут водолазы, чтобы исследовать озеро…
- Они попусту тратят время.
Такое впечатление, что я снова допрашиваю Тэссу - та же непробиваемая стена непонимания. Может быть, к нему для убеждения и методы применять надо те же? И вся эта иррациональная уверенность основана лишь на словах Тэссы о том. что Руби она не убивала?!
- Неужели ты думаешь, что Тэсса говорит правду?
- А почему бы и нет? Ты не допускаешь, что Руби там И вправду не было?
Но ведь это так очевидно! Солгавший единожды…
- Она солгала нам в библиотеке, солгала о своей беременности. Может солгать и о Руби… если это она ее убила.
Странно, что приходится объяснять ему такие простые вещи, странно, что вообще ему приходится что-то объяснять. Неужели он не видит?!
- В том лесу явно что-то было! Ах вот в чем дело! Как же я сразу не сообразила? Он просто еще не во все лесные норы сунул нос… Кстати, надо бы сбавить обороты, на нас уже оглядываются служащие - мол, стали посреди коридора, разорались…
- У нас есть подозреваемая. У нас есть ее признание в совершении одного убийств!.
У нас есть ее заявление, в котором она не отрицает своего желания расправиться с Руби. Пора возвращаться домой! Просто, как дважды два.
- Я никуда не поеду!
Почему мне иногда так хочется заехать ему по уху?
Проговорил медленно, по буквам, свою реплику, обошел меня, как тумбочку, п направился к двери.
Делать нечего, приходится идти за ним. Какие тяжелые у них здесь двери! А он все идет и идет, прочь от здания, в сторону стоянки.
- Малдер, ты куда?
Безнадежный крик в спину. Не могу же я бегать за ним, как собачонка!
Снизошел до ответа, правда, не остановился и не обернулся.
- Хочу поговорить с мальчиком. С мальчиком? С каким мальчиком? Он имеет в виду Кевина? После утренней беседы с Дарлен? Что он о себе думает?
- Моррис тебя даже на порог не пустит! - приходится кричать громче - он уже довольно далеко отошел.
- Мне надо поговорить с ним! - все так же, не сбавляя темпа.
- Они не желают больше с нами общаться - это он и так знает. Надо убеждать его по-Малдеровски, говоря о главном. Но нельзя же говорить о главном удаляющейся спине. - Малдер, стой! - ага! Подействовало! - Перестань повсюду искать свою сестру! - спина вздрогнула и напряглась. Вот это - и в самом деле о главном, а то - "не хотят видеть", "найдено тело"… - Это не вернет ее!
Резко оборачивается, смотрит исподлобья в упор… разделяющие нас двадцать шагов, вдруг перестают существовать… Таким я его еще не видела. Точнее, может быть, и видела, но тогда это было направлено не на меня. Сколько можно сказать одним взглядом' "Да, ты угадала. Ты назвала главную причину моих поисков. Может быть, ты и нрава во всем. Но пока остается хоть маленький краешек надежды, хоть слабый намек на надежду - я буду искать. Буду искать, пока мне помогают обстоятельства и работа. Буду искать, когда мне станут мешать. Буду искать, когда про меня забудут и оставят в покое. Этот поиск для меня - неразрывный сплав эмоционального, интеллектуального, инстинктивного. Он для меня - сама жизнь. И люди - все люди - делятся поэтому па три группы: те, кто помогает, те, кто мешает, и жертвы. Ты покамест - не жертва. Из двух оставшихся категории - можешь выбирать. А я уж отнесусь к тебе соответственно выбору". Ох, как много можно сказать взглядом. Вслух это выглядит далеко не так доходчиво, тем более что голос Призрака внезапно сел:
- Либо ты идешь, либо нет. Но пока не нашли труп, я буду продолжать поиски Руби.
Что тут решать? Если вопрос ставится именно гак… Я свой выбор сделала уже давно. Жаль, что пришлось заставить Малдера усомниться.
И по дороге, в машине, остается лишь с ухмылкой вспоминать о своих планах. Спать? В гостинице? Завтра на самолет? С ума сойти - семнадцать часов на ногах, без душа!..
Одна надежда - что Дарлен Моррис в такое время нас действительно и на порог не пустит.
Приехали…
Дом Дарлен Моррис
Сиу-Сити, штат Айова
6 октября 1992 года 22:30
Как ни странно, попасть на порог дома Моррис им ничто не помешало.
Более того, ничто не помешало расшибить костяшки пальцев, колотя в дверь, ничто не помешало войти в коридор, толкнув эту самую дверь посильнее. Никто не встретил, не прибежал на шум в гостиную. Никто не отозвался на зов.
- Мисс Moppиc? - Скалли звала хозяйку дома.
- Кевин? - Малдер звал мальчика - самого нужного ему сейчас члена семьи.
Никого. Тишина. Пустота. Кое-где горел свет. Вещи были кое-как расставлены но своим местам, чтобы создать видимость обычного порядка. Осколки и обрывки прибраны. Телевизор включен на том же канале, передающем одни лишь помехи… И никаких при знаков жизни.
Вдруг мертвую тишину дома нарушил странный шипяще-свистящий звук. Откуда? А, из кухни. Скалли, с легкостью ориентируясь в уже знакомой квартире, выбежала ни кухню, чтобы отыскать источник звука. Оказалось, это всего лишь закипающий чайник Дэйна взяла с крючка войлочную перчатку и сняла чайник с плиты. Закипел… Значит, уехали совсем недавно. И собирались в спешке. Можно поздравить себя с первыми умозаключениями… Надо поделиться с Малдером.
Но где он, куда подевался? В коридоре его уже нет, в гостиной тоже… Где же он? Нахожу я его в большом центральном зале. Призрак сидит в задумчивой позе на краю кушетки. С него можно сейчас лепить роденовского "Мыслителя". И направлен его взгляд на листы бумаги, разложенные на полу. Это те самые листки из блокнота, расписанные единичками и нулями детским почерком, - или другие, точно такие же. Они плотно покрывают почти весь пол, аккуратно выложены, состыкованы краями и образуют огромный прямоугольник - явно подчиненный неизвестной закономерности. Какой? Зачем? Что это значит? Может, Фокс пояснит?
- Малдер, что это значит?
- Я не знаю…
Даже Малдер не знает. Да, это повод задуматься. Ну ладно, он пусть думает, это у него получается лучше, а я пока завершу осмотр дома.
- Я посмотрю наверху…
Скалли поднялась по деревянной лестнице на второй этаж к спальням. На небольшом балкончике, образованном поворотом лестницы, приостановилась и оглянулась - не присоединится ли Малдер к ней? Все-таки немного неуютно было бродить одной, мало ли что там… И вдруг замерла, не веря своим глазам. Белый квадрат на полу, если смотреть сверху, издалека, превратился… Нет, единички и нули превратились… Нет, узор из единичек и нулей стал…
- О Господи!
Малдер моментально вывалился из размышлений, вскинулся, готовый бежать на помощь, и наткнулся на ошарашенный взгляд Скалли.
- Что случилось?
- Поднимись ко мне… Малдер взлетел по лестнице, встал рядом.
- Смотри.
Разумеется, Малдер раньше видел подобные рисунки. Когда-то, на заре компьютеризации, когда о лазерных принтерах не писали даже в "Занимательных историях", а матричные только изобретались, к компьютерам присоединяли простейшие печатающие устройства, по сути - электрические печатные машинки, которые со страшной скоростью и грохотом колошматили по бумаге обычными молоточками с буквами и цифрами. А картинки печатать программистам хотелось уже тогда. Вот и был найден этот остроумный способ передавать изображения обычными символами - за счет различной плотности изображения разных знаков. Много букв "Т", к примеру, - серый фон. Много "Ж" - темный… Даже соревновались, чья программа лучше оцифрует и передаст плотность изображения. Но здесь!.. Но сейчас!. Мальчишка ухитрился так расписать на сотне листов бессмысленную для него информацию, так разложить эти листы, что при взгляде издалека все это складывалось в портрет. И не банальный среднестатистический детский рисунок, а вполне конкретную фотографию, стоявшую ранее на каминной полке.
- Это она! Это Руби!
Непостижимо. Это ж какую груду информации надо было обработать ребенку… Впрочем, он, наверное, и не обрабатывал никакой информации. Он шел своим, известным только одному ему, путем. Для него вся эта тарабарщина имела вполне конкретный, определенный смысл. Он искал сестру. Всеми доступными ему способами. И теперь, кажется, продвинулся в своих поисках…
Пока Скалли стояла, завороженная своим открытием, Малдер вновь развил бурную активность. Быстро завершил осмотр дома, убедился в его необитаемости. Выглянул в окно - да, походный домик действительно отсутствует, догадка была правильной. Пронумеровал листы портрета и упаковал их в найденную тут же папку. Вывел Скалли из глубокой задумчивости, усадил в машину. Тут же рванул с места, вырулил на шоссе…
- Где нам их искать? Где они могут быть? Когда я научусь вовремя прикусывать себе язычок и не задавать лишних вопросов? Ясно ведь! Тем более что вопрос свой я задала в тот самый момент, когда мы проезжали приметный, освещенный но случаю ночного времени указатель Национального парка Окабоджи…
Но Малдер, чувствуя, видимо (он, кажется, вообще всегда меня чувствует), что со мной происходит нечто важное - какая-то перестройка взглядов, убеждении и заблуждении, переоценка, переосмысление, - решил вдруг что-то объяснить, помочь, довериться… Точно таким же тоном он рассказывал о похищении своей сестры - тогда, в кемпинге в Орегоне, во время самого первого нашего совместного расследования.
- Знаешь, в детстве у меня был особый ритуал. Я закрывал глаза и входил в комнату. Я надеялся, что в один прекрасный день, стоит только мне открыть их и я снова увижу сестру. В ее кроватке, как будто ничего не случилось… Я до сих нор надеюсь увидеть ее в комнате… Каждый день своей жизни…
Понятно, к чему это он. Кевин с матерью примерно но этой же причине сорвались и уехали ночью обратно на озеро. Но у них было и нечто еще. У них был портрет Руби, сделанный Кевином под диктовку из телевизора. И завершенный сегодня вечером, именно сегодня… Малдер сказал, что похищение каким-то образом коснулось мальчика, сделало его каналом связи с похитителями. И вот по этому каналу что-то передали, какое-то сообщение. Если похищения способны таким о6разом влиять на их свидетелей… то. Может быть, и Малдер… каким-то образом… Незаурядные способности, нечеловеческая интуиция, необъяснимая везучесть… Чутье может быть. В обществе Малдера можно поверить во что угодно. И нафантазировагь себе Бог знает что. Только Малдеровскпе фантазии, в отличие от фантазии эпигонов, имеют странное свойство сбываться и подтверждаться. Хотя бы косвенно… Вот и сейчас - едем получать подтверждение очередной его безумной идеи. Все. Хватит витать в облаках. Надо собраться.
Въезжаем в лес.
Машину качает на грунтовой дороге. И вдруг фары выхватывают из тьмы леса нс привычную желтизну сосновых стволов, а яркое белое пятно.
- Смотри, Скалли!
Походный домик Моррис. На тон же стоянке.
Нашли!
Национальный парк "Озеро Окабоджи"
Штат Айова
6-7 октября 1992 года
Полночь.
Малдер, вновь нарушая все правила, въехал прямо на пляж к домику. Но на этот раз Скалли его не останавливала - не до того. Они выскочили из машины, Малдер выхватил фонарик, посветил под ноги, потом в сторону приоткрытой двери домика. Подбежали ближе.
- Дарлен!
Никого. Тишина. Темнота, сомнительно рассеиваемая призрачным светом полной луны.
Вдруг откуда-то из лесу донесся невнятный крик. Скалли н Малдер мгновенно развернулись.
Трона. И на ветках ближайшего куста оброненная кем-то косынка.
- Смотри!
И оба тут же, не сговариваясь, бросились бежать в лес. Корни в самых неожиданных местах перегораживали тропу. Ветви сосен цеплялись за одежду. Паутина липла к лицу. И надо еще не сбиться с дороги, успеть за ее причудливыми извивами. Криков больше не слышно, зато все явственнее слышен чей-то стон.
- О-о-о…
Они налетели на Дарлен, сидевшую прямо на тропе, массируя подвернутую ногу. Женщина с удивлением подняла голову, непонимающе глядя на спецагентов. Опять они? Откуда? Но разбираться и выяснять некогда.
- Что с вами?
И это неважно. Гораздо важнее другое, главное.
- Они здесь, я видела!
И незачем объяснять, кто - "они". И так понятно. Тем более что видеть "их" Дарлен не впервой.
- А где Кевин?
- Я не смогла его догнать!
Теперь понятно, что она делает здесь ночью, посреди леса… И ясно, куда и зачем убежал Кевин. Маленький мальчик, один, лесу… Впрочем, ночной лес - не сам большая здесь и сейчас опасность. Малдер вскакивает, озирается, ориентируясь… И сама не зная зачем, напутствую его в спину:
- Беги!
Теперь ночная гонка по лесу продолжает для одного Малдера. Он мчится вперед, cверяя направление не с криками, которых нет, не с тропой, на которую не обращает внимания, не со следами недавно прошедшего здесь Кевина - их все равно не разглядеть. Его ведет особое чутье, интуиция. Он не может промахнуться.
И действительно, вскоре лес расступается и Малдер выбегает на большой луг, постепенно спускающийся к озеру. Но само озера не видно, оно прикрыто плотным ночным туманом, медленно и тяжело, под об огромному зверю, выползающим из воды. А впереди, у самой границы тумана, идет Кевин. Не быстро, но и без особой осторожности, уверенной походкой человечка, знающего свою цель. Все ближе к туману, и дальше от Малдера…
Неужто от него уйдет еще и Кевин?!
И Малдер вновь, задыхаясь и оступаясь, бросается бежать.
A из тумана уже поднимается свет. Мощный, неуместный, не ночной, не земной свет. Он как будто выползает из-под земли, режет туман крупными ломтями, тянет щупальца к Кевину, сотрясает густой воздух мощным гулом…
- Кевин!
Кажется, это кричит Малдер. Он уже чувствует, что не успевает, - н какая-то детская обида на подлый И обманчивый мир охватывает его. А еще он чувствует, что и этот свет, и этот гул - ненастоящие, бутафорские, не имеющие к действительным событиям никакого отношения. Его опять обманули, их обманули, его и Кевина. Все неправда в этом лживом мире.
Поток света, вырывающийся из-за небольшого холмика, уже начинает распадаться на отдельные лучи фар, в ровном низком гуле становятся различимы звуки отдельных моторов. Малдер в последнем рывке отшвыривает в сторону ненужный фонарь, бросается на Кевина, обхватывает его, валит на землю и откатывается вместе с мальчиком с дороги, ближе к кустам, прочь с поляны, по которой уже несутся, разрезая ночь ревом, светом, вонью, гарью мотоциклы. Стая механических чудовищ, несущих на себе своих хозяев, не замечающих ничего вокруг себя, ни на что не обращающих внимания и не имеющих иной
цели, кроме как нестись в ночи, разрывая ее ревом, гарью, криком…
Прокатились. Встревоженный туман клочьями опал с небес. Возвратилась к своему сиянию полная луна. Малдер поднялся с травы, уселся, прислонив Кевина к согнутому колену. Осмотрел мальчишку.
- Ты в порядке?
Как обидно! Как жалко и больно! Снова пустышка, ничего не добились…
Но Кевин, похоже, совсем не разделяет Малдеровского отчаяния.
- Она вернулась!
Как объяснить ребенку, что мир жесток и лжив? Как ему сказать, что самые добрые мечты чаще всего не сбываются…
- Кевин, извини, но я не…
- Она здесь! Я знаю!
Это не просто предположение. Это знание. Простое знание, которое Кевин пытается донести до Малдера. На миг Малдер понял, как, должно быть, чувствуют себя люди, которым он сообщает результаты своих прозрений. "Знаю" - и все тут. Есть результат, а объяснить процесс его получения не представляется возможным. Так не бывает!
- Кевин, я сомневаюсь… Я знаю, как сильно ты хотел, чтобы она вернулась… Я тоже…
И - как спасение от беспомощности - крик Скалли из глубины леса.
- Мо-о-олдер!
Крик не об опасности, не "помогите!", а, скорее, "иди-ка сюда". Можно бежать с Кевином на руках, но не сломя голову, успеем, все уже произошло.
Дорогу потерять невозможно. Однако вскоре они натыкаются на странную картину: переплетенные тела, руки, ноги, тени, ветви деревьев - все это призрачно и непонятно в ночной дымке. Кевин плотнее прижимается к плечу Малдера. Малдер не может понять происходящего…
- Скалли!
Из клубка теней выныривает Скалли, поднимается навстречу Малдеру, и сразу же картинка становится понятной - надо было лишь повнимательнее присмотреться. Внизу остаются еще две женщины. Стоящая на коленях Дарлен Моррис склоняется над девушкой, лежащей без движения…
- Руби!
Кевин тут же оказывается на земле, подбегает к сестре, обнимает ее. Дарлен тоже не отпускает рук дочери. А Скалли бегло поясняет Малдеру:
- Она без сознания, но жить будет. И возвращается к оказанию первой помощи.
Фокс стоит в каком-то радостном оцепенении. Ловит себя на том, что самым глупым образом улыбается. Невнимательно слушает пояснения Скалли: "…отошли буквально на пару шагов, ты что-то прокричал, потом звал меня, я только на миг отвернулась, крикнула. что не могу к тебе побежать, а вокруг что-то сверкнуло, у вас там не было заметно? Повернулась обратно - довести Дарлен до машины, - а девочка уже лежит на тропе, прямо у нас под ногами, вот как сейчас…" А ведь далеко не все еще окончено. Надо перенести Руби, звонить, хлопотать… Но это уже совсем другие заботы. Легкие, понятные и приятные. Самое время ими заняться.
- Пойду вызову "скорую"…
Скалли благодарно провожает его глазами. А Дарлен и Кевин - будто и не слышат. Правильно, для них уже все кончилось. Остальное - наша работа.
Hу и денек…
Муниципальный госпиталь
Штат Айова
7 октября 1992 года 10:15