К тому времени, как он подошел к той крошечной, скрытой от чужих глаз автостоянке, на которой произошло убийство, ему дважды пришлось уклониться от встречи с той же самой полицейской патрульной машиной. Полиция Кингстона, похоже, весьма серьезно отнеслась к своему обещанию усилить патрулирование, которое было обнародовано во всех средствах массовой информации.
Ощущая, что чувства его чрезвычайно обострены, Генри нырнул под желтую ленту ограждения. Возле расплывшихся меловых линий, очертивших положение жертвы, он нагнулся и слегка прикоснулся пальцами к тротуару. Смерть еще не успела окончательно покинуть это зловещее место: запах охватившего человека ужаса, отпечаток его тела, мгновенный переход плоти из одного состояния в другое. Но в воздухе над ним можно было уловить присутствие еще одной смерти: смрад разложения, химических препаратов, работающих механизмов - это был запах смерти, ставшей на неподобающий ей путь.
Выпрямившись, Генри, к горлу которого неожиданно подступила тошнота, начертал в воздухе знак креста. Омерзение. Слово всплыло у него в мозгу, и ему не удавалось от него избавиться. Вампир полагал, что оно не хуже других могло определить отношение к тому созданию, которое он вынужден был преследовать. Омерзение. Жуткое извращение. Козни дьявола. Возможно, не его воплощением, но деянием именно дьявола было это создание.
Когда он выследит монстра в его тайном убежище, и если найдет возле него Марджори Нельсон, ему придется приложить все усилия, чтобы Вики никогда не увидела того, что сотворили с ее матерью. Того мгновенного взгляда, что достался на его долю, было вполне достаточно на одну жизнь.
* * *
- Господи, Кэти, ошалеть от тебя можно! Ты что, никогда не уходишь домой?
Девушка оторвала взгляд от монитора.
- Что ты имеешь в виду?
- Знаешь, понятие такое есть, дом,- вздохнул Дональд. - Дом, с постелью и телевизором, с холодильником, в котором можно найти остатки сыра, обычно уже заплесневевшего. - Он покачал головой и спросил с преувеличенной заботливостью: - До тебя, наверно, просто не доходит, о чем это я толкую, верно?
Пришел черед вздохнуть Кэтрин.
- Я знаю, что такое дом, Дональд.
- Мне ты этого не докажешь. Ты всегда здесь.
Кэтрин взглядом обвела лабораторию, и выражение ее лица отразило полное удовлетворение.
- Это место, где я работаю, - ответила она просто.
- Это место, где проходит вся твоя жизнь, - вспылил Дональд. - Неужели ты не уходишь домой хотя бы для того, чтобы поспать?
- Если признаться... - Бледные щеки девушки слегка покраснели. - У меня есть здесь угол внизу, в цокольном этаже.
- Как ты сказала? Здесь? В этом корпусе?
- Понимаешь, иногда эксперименты идут непрерывно или же нужно проверять результаты по три-четыре раза за ночь, а моя квартира - довольно далеко, на Монреаль-стрит, возле старого вокзала, и потому, ну, мне просто показалось практичнее использовать одно из пустовавших помещений в этом здании. - Она смотрела, закусив нижнюю губу, как ее коллега, присев на угол стола из нержавеющей стали, вынул из кармана конфету и, сняв с нее обертку, закинул в рот.
- Ты меня сразила, - произнес наконец молодой человек, широко улыбаясь. - Мне бы никогда не пришло в голову, что ты можешь быть чем-то вроде скваттера.
- Скваттеры - ведь это те, которые самовольно захватывают чужую землю или поселяются в чужом доме? Я ничего не захватывала! - гневно возразила она. - Это...
- Знаю, знаю: экономия времени. - Увидев, что Кэтрин по-прежнему смотрит на него с подозрением, он попытался снова: - Ты просто относишься ответственно к своим экспериментам?
- Ну да.
Дональд кивнул, улыбка снова заиграла в его глазах.
"Скваттер". Она могла рассуждать, как ей нравится, но все равно, скваттер и есть скваттер, и дело не в том, что он таких не одобряет. На самом деле он считал потрясающим подобное проявление инициативы от личности, которая настолько сильно привязана к своим пробиркам.
- А почему в полуподвале?
Девушка пристально посмотрела на него, прежде чем ответить.
- Там нет ни одного окна, которое надо было бы заколачивать. - Они оба взглянули на листы фанеры, закрывающие всю западную стену комнаты. - И я подумала, что там меня меньше будут беспокоить.
- Беспокоить? - Его брови подпрыгнули почти до самой линии волос. - Чем же ты там, внизу, еще занимаешься, кроме как спишь?
- Ну... - Кэтрин провела большим пальцем по верхнему краю монитора, устремив взгляд на экран.
- Ну давай, Кэти, ты можешь смело довериться мне.
- А ты не расскажешь доктору Брайт?
Он размашисто начертал на груди крест.
- Чтоб мне провалиться на этом месте.
- Я устроила себе там небольшую лабораторию.
Закатив глаза, молодой человек вынул из кармана еще одну конфету.
- Почему-то меня это совсем не удивляет! Ты нашла себе тайное убежище, получила превосходнейшую возможность предаваться всяческому разврату, и чем же ты там занимаешься? Работаешь, разумеется. - Он соскочил со стола и прошел по комнате к рабочему столу с микроскопами, химическими реактивами и маленькой центрифугой. - Ты не занимаешься ничем кроме работы, Кэти. Это ненормально. Я просто не могу припомнить, чтобы хоть раз пришел в лабораторию, а тебя здесь не оказалось.
- Как ты сказал, я с ответственностью отношусь к своей работе.
- Как я сказал, у тебя на все одна песня.
Кэтрин выставила вперед подбородок.
- Уже поздно. А что ты здесь делаешь?
Вместо того чтобы ответить, он начал слоняться по помещению, потрогал зачем-то тумблер включения лазера, посмотрел на показания какого-то прибора и, наконец, забарабанил пальцами по крышке одного из герметичных боксов.
- Эй! Убери руки! - Внезапно он указал большим пальцем в тень в углу, где около двери в крохотную кладовую стоял один из боксов. - Что он там делает? Доктор Брайт сказала...
- Что извлекать их из боксов следует только в случае крайней необходимости. Никогда не оставлять их одних, надежно перед этим не зафиксировав. Сейчас он не один, я ведь нахожусь рядом. Я считаю, что ему крайне необходимо как можно больше находиться вне бокса. Ему необходима стимуляция. Он мыслит, Дональд.
- Да уж... - Но при всей показной храбрости в голосе молодой человек не мог выдержать пристального взгляда номера девять. - Так почему бы тебе не позволить им обоим выйти, и они бы могли поиграть в карты или еще как-нибудь развлечься. Послушай, Кэти. - Он обошел вокруг блока мониторов и уселся верхом на стул возле компьютерной стойки, скрестив руки поверх его спинки. - Не могли бы мы поговорить?
Девушка повернулась к нему, и на лице ее отразилась растерянность.
- Мы и так разговариваем.
- Нет, я имею в виду разговор по душам.- Опустив взгляд, Дональд принялся рассматривать заусеницу на большом пальце левой руки. - Поговорим о том, чем мы здесь на самом деле занимаемся. Мне нужно сказать тебе, Кэти, что я, некоторым образом, испытываю беспокойство. Дело зашло слишком далеко. Я хочу сказать, что мы определенно делаем нечто большее, чем исследуем проблемы регенерации и сохранения функций нервной системы.
- Ты говоришь о том, что произошло прошлой ночью?
- Ну естественно...
- Такого больше не случится. Я буду проявлять исключительную осторожность и никогда не оставлю их одних. Нам просто повезло, что они не причинили себе серьезного вреда, когда оказались без наблюдения.
Дональд впился в свою коллегу глазами.
- Помилуй Бог, Кэти, номер девять прошлой ночью задушил, как куренка, какого-то парня, а ты беспокоишься только о том, какое воздействие оказала эта небольшая прогулка на твоих любимцев?
- Крайне сожалею, что так случилось, - отозвалась девушка; голос ее звучал совершенно серьезно. - Но ничьи сожаления не вернут мальчика к жизни. К тому же номер девять прошлой ночью совершил феноменальный прорыв, и гораздо разумнее думать именно об этом.
- А что, если он просто отреагировал на ситуацию?
Кэтрин рассмеялась.
- В таком случае это была незапрограммированная реакция, и он должен был обучиться ей самостоятельно.
- Вот как? И от кого же, хотел бы я знать? - Дональд крутанулся на стуле и уставился на существо номер девять, неподвижно, с бесстрастным выражением лица, сидевшее у стены. - У него в башке крутятся мои энцефалограммы, а я никогда никого даже не примеривался задушить.
- Очень интересный момент. - Девушка на миг задумалась, сдвинув брови. - Не исключено, что нам следует пригласить для консультации психолога.
- Разумеется. Потрясающая идея. - Молодой человек снова посмотрел на нее, всплеснув руками. Со своего места номер девять внимательно следил за его движениями.
- А еще лучше поместить его в терапию. Ты можешь себе представить, в какой восторг придут наши эскулапы? Вернись на землю, Кэти. Этот парень мертв, и не думаю, что когда-нибудь он превратится в нечто иное. Пришло время спросить самих себя, что же мы все-таки сотворили?
- Жизнь?
- Я бы столь определенно высказаться не мог. Так что же все-таки, - его жестикуляция усиливалась по мере того, как голос становился все громче, - это в действительности значит? Кроме того, что создание наших рук встало и способно передвигаться, все остальное - не более чем наукообразная болтовня обо всей этой чепухе по поводу взаимодействия с сетью. Давай отвлечемся хоть на миг и подумаем, что это на самом деле - старая жизнь или новая. Означает ли это, что перед нами личность? Такая же, как ты или я, за исключением того, - он взмахнул рукой в сторону номера девять, не оборачиваясь, - что он гниет, стоя на ногах.
* * *
"На ногах".
Это прозвучало почти как команда. Номер девять медленно встал на ноги.
Ему нравилось слушать, как она разговаривает. Нравилось слушать ее голос. Но ему не нравился голос другого. Этот другой говорил слишком громко.
Осторожно переставляя ноги, опираясь о герметичный бокс, номер девять бесшумно двинулся вперед.
* * *
- Итак, ты утверждаешь, что перед нами живой человек в мертвом теле?
- Именно так! И что нам имеет смысл предпринять по этому поводу?
Кэтрин холодно взглянула на своего коллегу.
- Жизнедеятельность тела поддерживается бактериями.
- Это верно, но на весьма ограниченный срок. Эти существа вроде бы живы и в то же время разлагаются, и это обстоятельство нисколько тебя не беспокоит! Я имею в виду, отодвинув в сторону этические соображения по поводу осквернения могил, ведь это черт знает что - сотворить такое с усопшим!
- Разумеется, меня это беспокоит. - Она откинула со лба челку, отметив попутно, как прекрасно номер девять контролирует свои движения. Такие остаточные явления, как раскачивание при ходьбе, возможно, следует объяснить неудачным решением проблем механики коленных и бедренных суставов. - А вот о чем я действительно беспокоюсь: нам необходимы свежие тела. Я возлагаю большие надежды на номер десять.
- Свежие тела! - Эти слова Дональд почти что выкрикнул. - Ты что, на самом деле окончательно спятила?
- Я пришла к убеждению, что чем скорее после смерти применить бактерии, тем лучше они действуют. - Ее пальцы продолжали виртуозный танец на клавиатуре. Через секунду девушка предложила коллеге взглянуть на распечатку. - Я построила график влияния фактора времени на продолжительность жизнедеятельности бактерий и объем восстановительных работ, которые они в состоянии произвести. Думаю, ты найдешь мои выводы совершенно бесспорными. Чем свежее тело, тем больше оно прослужит и тем больше надежды на полный успех.
Дональд перевел взгляд с распечатки на Кэтрин, и глаза его расширились от внезапного озарения. Молодой человек не понимал, как он мог не видеть этого раньше. По-видимому, свое влияние оказали деньги и жажда признания, о которых постоянно твердила доктор Брайт. А быть может, вся эта богоподобная концепция воскрешения мертвых помрачила трезвость его суждения. Или же ему просто не хотелось этого видеть.
Когда он посмотрел в глаза номеру девять, он увидел личность, и это было ужасно. Глядя же на Кэтрин, он попросту не смог сказать, что видел перед собой, и это ужаснуло Дональда еще больше. Сердце бешено колотилось, он вскочил и попятился от нее.
- Ты действительно свихнулась! - отчаянно взвыл он.
И в этот момент наткнулся спиной на торс номера девять. Молодой человек повернулся и закричал.
* * *
Звук приносит боль.
Но он уже знал, как заставить его прекратиться.
* * *
Дональд вцепился в руку, схватившую его за шею, ногти вонзились в мертвую плоть.
* * *
Кэтрин нахмурилась. Было весьма похоже на то, что номер девять таким образом отреагировал на крик Дональда. Наверное, звук травмировал его, и именно поэтому он его прекратил. Не исключено, что мальчик прошлой ночью также кричал. Номер девять сумел использовать этот опыт в иной ситуации, и это обстоятельство вселяло новые надежды.
* * *
Сдавленные всхлипы все же были лучше, чем крики. Молчание было бы лучше всего. Он еще крепче сжал руки.
* * *
"Отпусти! Отпусти!" - Эту команду он сам вводил в его память. Номер девять был обязан ей подчиниться. Слово грохотало внутри черепа Дональда, но ему не удавалось произнести его вслух. Перед глазами вспыхнул красный цвет. Затем все стало багровым. Потом - черным.
* * *
Номер девять посмотрел вниз, на то, что держал в руках, затем поднял взгляд на нее. Медленно выпрямил руку, показывая ей тело.
Она тоже взглянула вниз. Затем - вверх. Потом кивнула, и он понял, что все сделал правильно.
* * *
- Положи его на стол. - Как только номер девять повернулся, выполняя команду, Кэтрин сохранила изменения в программе, над которой работала, и загрузила в систему запись энцефалограммы Дональда. Ей нужно было свежее тело, чтобы проверить свою гипотезу, и теперь у нее такое тело появилось. Превосходное тело. И даже имелись специально подготовленные бактерии.
Однако эти бактерии находились внизу, в ее полуподвальной, не известной никому лаборатории, поскольку доктор Брайт запретила ей тратить драгоценное время на эксперименты, результатами которых было невозможно воспользоваться.
Она могла бы немедленно задействовать сеть и потом пойти за бактериями, или спуститься вниз за бактериями и оставить Дональда там, где он оказался, или...
Как всегда, двигаясь быстро - что бы она ни делала, время было квинтэссенцией всего, - девушка открыла герметичный бокс, в котором раньше находился номер восемь. Если поместить его сюда, по крайней мере, он будет оставаться холодным, пока она сбегает вниз. Приняв решение, Кэтрин слегка дотронулась до руки номера девять.
- Положи его туда.
* * *
Номер девять знал, что должен делать.
Голова должна быть здесь.
Ноги должны быть здесь.
Руки вытянуты по бокам.
* * *
- Хорошо, - одобрительно улыбнулась Кэтрин, закрывая крышку и включая рефрижераторную установку. Она даже не стала защелкивать бокс на задвижку, поскольку уйти собиралась ненадолго. Осторожно отодвинув в сторону номер девять, она повернула ею к стене, освобождая себе дорогу. - Стой здесь. Не ходи за мной.
* * *
"Стой здесь. Не ходи за мной".
Ему хотелось всегда быть рядом с ней, но он поступил так, как она велела.
* * *
Генри пристально смотрел на пожарный выход. Очевидно, он не сможет проникнуть в здание тем же путем, как это создание вышло из него. Хотя он смог бы пройти сквозь дверь, ему не удалось бы заставить замолчать сигнализацию, и он не мог вывести ее из строя. Где-то, тем не менее, должен был находиться другой вход в здание.
Окна первого этажа оказались забиты листами фанеры, размещенной между металлическими решетками и стеклом; быстрый осмотр всех входов показал, что они были так же надежно усилены и ему сквозь них не проникнуть; вдобавок он заметил, что они подключены к охранной сигнализации. Слегка разочарованный, вампир снова подошел к пожарному выходу, провел пальцами по нижней части решетки и потянул ее на себя.
Прутья вырвались из бетона, боковые стойки стали изгибаться, заскрежетал металл.
Не слишком удачная мысль. Фицрой замер, прислушиваясь. Он услышал шорох подошв по бетону и ощутил две приближавшиеся жизни. Отпрянув в сторону, вампир растворился в ночи, наблюдая за происходящим.
- ...Так он сказал, Чикаго? Должно быть, рехнулся. Ставлю двадцать баксов, что они не смогут выйти даже в четвертьфинал.
- Как ты вообще можешь думать о хоккее в такое время?
- В какое еще такое?
- Да в сезон бейсбола, приятель. Открытие было шестого. Ты не можешь думать о хоккее, говорить о хоккее, играть в хоккей, после того как стартовал бейсбол.
- Но ведь хоккейный сезон еще не закончился.
- Может, и нет, но его следовало бы закончить. Черт подери, это избавило бы нас от необходимости отдать старый добрый кубок Стэнли в июне.
Они были в форме университетской охраны; двое мужчин, которым перевалило за сорок; оба с электрическими фонариками, с полицейскими дубинками на ремнях. Один из них, более субтильный, наклонился вперед, всматриваясь в темноту. Другой уравновешивал солидный живот широкими плечами и громадными руками. Они прошли в нескольких дюймах от тени, где притаился Генри, не заметив, разумеется, что за ними наблюдают.
- Вот эта дверь?
- Да, она самая. - Сталь звонко отозвалась под ударом мясистой ладони. - Какой-то осел из этих гениальных ублюдков попытался сократить себе путь из нового корпуса биологического факультета.
- Сократить путь? В такой тьме?
- Какая тьма? На всякий случай здесь оставляют на ночь включенным один из фонарей.
- На какой, интересно, случай? Может быть, если бы они отключали фонари и экономили таким образом деньги, то смогли бы снести это крысиное гнездо и построить многоярусную автостоянку.
- Многоярусную автостоянку? Разумеется, приятель, такая автостоянка была бы здесь совершенно необходима.
"От Парфенона до многоярусного гаража: сколь долго еще будет продолжаться уничтожение цивилизации?" - задумался Генри, когда патруль прошел дальше. Засунув руки в карманы, он повернулся к новому зданию биологического факультета, ярко освещенному на фоне темного, заколоченного фанерными щитами старинного строения, которое оно заменило. "Так, значит, здания соединяются. Существо находилось в старом здании, а кабинет доктора Брайт - в новом. Точно такого рода информацию Вики с Селуччи собирали весь день.
Посмотрим, сможет ли ночь ответить на несколько подобных вопросов".
Охранник у главного входа отметил лишь легкое дуновение ветерка, прошелестевшего листом его газеты, но не смог уловить взглядом движение, которое его вызвало. Оказавшись внутри, Фицрой бесшумно устремился к помещениям в северном крыле здания.