- А я и собирался на контрактную… - Пудик, казалось, не замечал иронии, - У меня братан в десанте. Мы ж качки люберецкие, нас любой спецназ с руками оторвет. Он старший был, а я, вроде, при нем.
Он смолк, сосредоточенно дуя на картошку.
- Ну? - подсказала Лера.
Приятно, должно быть, вот так, работать в паре… понимая друг друга с полуслова, с полувзгляда. Остальной мир не то, чтобы враждебен, просто безразличен…
- Ну… - Пудик разломил картошину, откусил кусочек, глядя на бирюзовые язычки пламени, - странная петрушка получилась. Короче, решили мы себе спортзал оборудовать. Пошли по инстанциям всяким - мол, подрастающее поколение, спорт против наркотиков, все такое… Ну, выделили нам подвал. Мы, значит, губы раскатали, обои там налепили, постеры - с Арнольдом, с Чаком… железо поставили… А потом какая-то сука телегу накатала, что у нас там сплошной, извиняюсь, психфак, и моральное разложение. Короче, отобрали у нас этот подвал - дождались, падлы, пока мы его отремонтировали, чуть не языком вылизали, и отобрали. Бесплатная, блин, рабочая сила - вот кем мы для них были.
Он вздохнул…
- Не понимаю, - Артем любил во всем усматривать логическую последовательность, - при чем тут психология?
Пудик почесал пятерней круглый затылок.
- Стены-то неровные были в том подвале… Обои как проклеишь? А мы хотели, чтобы все путем. Натаскали макулатуры, газеты, книги старые потрошили. Бобер от отца-покойника кучу книг притаранил, я начал странички отрывать и зачитался. Я и мы называется. Как, типа, человек среди людей себя чувствует… Автор этот, Леви его фамилия, и фотка сзади - надо же, думаю, ушастый, из себя невидный, а сечет! Начал читать, втянулся. Юнга там, Кречмера. Как раз Юнг тогда на лотках появился. Ну, этот позаковыристей оказался… Что ж, думаю, Леви этот допер, а я, выходит, не допру? Карандаш взял, тетрадку, словарь иностранных слов… Так и пошло.
Артем тихонько ткнул Варвару острым локтем в бок.
- Он высший бал набрал, - шепотом пояснил он Варваре.
- Я уж такой, - виновато откомментировал Пудик, - как вцеплюсь во что-то, не отстану. Такая уж у меня хватка.
- Во всем мне хочется дойти до самой сути, - с преувеличенным пафосом продекламировал Анджей.
- Во всем? - задумался Пудик, и покачал головой, - Не… На все сил не хватает.
Анджей хмыкнул, разве что пальцем у виска не покрутил.
- Эх ты, Пудище, - перехватила мяч Лера, - ты хоть что-то, кроме своего Юнга читал?
- Стихи-то? Когда? Вот, классику осваиваю потихоньку…
Пудик вздохнул, вновь сокрушенно покачал головой и смолк.
Белые ночи уже сошли, оставив лишь долгие сумерки, наполненные акварельной прохладой, да мягкое свечение, в котором словно плыли дальние острова на горизонте, кромка зубчатого леса на выдающемся далеко в море мысу - который здесь зовется наволок. Над этим темным, точно вырезанным из черной бумаги лесом, поднималась прибывающая бледная луна, отчего все вместе еще больше напоминало детский рисунок.
Шерстобитов неплотно сжал в кулаке правой Г-образную рамку, крутил ее указательным пальцем левой, чтобы проверить, свободно ли она вращается.
- Кто еще хочет попробовать? - с надеждой обвел он взглядом сидящих, - Ты?
- Ну, уж нет, - замотала головой Варвара.
- Почему? Ты, хотя и не сенситив по фенотипу, - он скептически оглядел коренастую Варькину фигуру, - все же женщина… а вы чуткие по самой своей природе.
У самого Шерстобитова, похоже, никакой чуткости. Да и зачем она ему. Варька привычно ощущала собственную неуклюжесть. Ну, не Лера… что уж тут поделать. В принципе, она притерпелась, но когда вот так ни с того, ни с сего напоминают…
Ладно, хоть с рамкой отстал.
Варька представила, как она идет, глядя перед собой и держа рамку в вытянутой руке. Дурацкое зрелище. А остальные смотрят в спину и хихикают.
- Не хочу, - твердо сказала она, подтянув под подбородок колени и на всякий случай придвигаясь поближе к Артему.
- Давай я попробую, - тут же с готовностью вызвал Артем огонь на себя.
Шерстобитов, прищурившись, оглядел его оценивающе…
- Может, толк и выйдет… Потренировать бы немного. Ладно, отложим на завтра. Картируем зону, отграничим центральное пятно, и погоняем тебя и, вон, ее, - Кивнул на Леру. Поднялся.
- А сейчас для разминки, пока не стемнело… Пошли, Яблонский. Бери вон ту рамку. Ты влево, я вправо… Колышки прихвати - отметишь точки.
Анджей неохотно поднялся.
- Фанатизм заразителен, - Артем глядел в удаляющуюся спину, - ни за что не подумал бы, что Анджей паранормальщиной увлекается.
- Для понту, - пояснил Пудик, - Девкам головы морочить хорошо. Тарелки-марелки, уфология-хренология…
- А ты? - поинтересовалась Варвара.
- А что - я? Я свое дело честно делаю. Вадька дорогу оплачивает, я ему ящики таскаю. Продукты закупил, посчитал все - вес, калории. А с фигней этой - сама видела, не идет у меня. Слишком тонкая материя. А за ними наблюдать забавно - тут же все на чистом самовнушении держится…
- Тоже опыт проводишь! - сообразила Варвара.
- Полевой эксперимент. А чего? На такие камлания обычно посторонних не пускают, только избранный круг. А тут наблюдай процесс изнутри сколько влезет.
- Хитрый ты, Пудик.
- Какой же я хитрый? Я честный.
- А вы, Игорь Оскарович? - Артем обернулся к Меланюку, - согласились бы?
- На что, Артем?
- Ну, пройтись с этой рамкой…
- Нет, - твердо ответил Меланюк, - нет. Не знаю, что заставляет вращаться эти рамки, но пришельцы тут совершенно ни причем… Тут совсем другие силы.
- А место? - Артем и верил и не верил. Верить в такие штуки всегда хочется. Но как-то неловко. - Особенное место? Аномальная зона?
- На Севере, конечно, много чего случается, - задумчиво отозвался тот, - в том числе и странного… и загадочного… и люди тут пропадают. Но человек, знаете, может пропасть и около метро Университет. И я не знаю, что вероятней.
Пудик вздохнул.
- Это верно, - согласился он.
- Не в местности дело. Сама по себе местность нейтральна. В ней нет коварства, нет злого умысла… Чтобы наделить ее всем этим, нужен человек.
Оставшаяся без внимания Лера пошевелилась и задела коленом колено Меланюка. Тоже полевой эксперимент ставит, подумала Варвара. Верно, никто, кроме Анджея ее по-настоящему не интересовал, но с охотничьим инстинктом так просто не совладаешь. Да и зачем, собственно? Мужскому самолюбию такое внимание в любом случае льстит.
Меланюк не заметил - сидел, обхватив руками колени, задумчиво глядя на переливы бледно-розового и голубого, на легкие перистые облака, на мягкую дымку вокруг недозрелой луны.
Опыт не удался, и Лера, вздохнув, поднялась.
- Пойдем, Варька, пройдемся немного…
Варвара встала, обтерев о треники зеленые от травы руки. Девочки всегда ходят парой, такие уж, почему-то правила хорошего тона. Впрочем, сейчас-то резон имелся - места глухие, а в данном конкретном случае ребят составить тебе компанию не пригласишь.
Уже в нескольких шагах от кострища стеной поднимался сумеречный лес. Под мохнатым, клочковатым пологом было тихо - бурная северная весна откатилась в прошлое, присоединилась к тысячам и тысячам таких же весен, и птицы уже выкормили и подняли на крыло свое горластое прожорливое потомство. Древние, обросшие лишайником ели, потрескивали сами собой, нижние ветви там, куда не долетал даже в полдень солнечный свет, сухо топорщили свои шипы и крючья, почва под ними была усыпана слоем опавших иголок, при каждом шаге под подошвой проступала темная торфяная вода.
- Говорят, тут такие трясины есть, - Варвара, наконец, отыскала подходящую кочку, - не отличишь от твердой земли, а ступишь - и все… кранты…
- И зачем Анджей потащился за этим жутким Шерстобитовым! - сокрушалась Лера, расстегивая пряжку элегантного кожаного ремня, - Если ему уж так на север хотелось, поехали бы в Финляндию, там хоть цивилизация. Нет, уперся - не могу Вадьку подвести. А тут - ты погляди, ведь это ж чащоба непролазная… А если на медведя наткнемся? Или на волка?
Никогда не понять женщине, даже самой лучшей женщине, тем более самой лучшей, самой красивой, самой любимой, что такое Мужская Дружба. И почему ради нее нужно жертвовать женщиной - тем более, самой лучшей, самой красивой, самой любимой… Что за непонятное братство такое объединяет существ мужского пола? Нет, женщине не понять!
- Говорят, летом хищники неопасны, - неуверенно отозвалась Варвара.
- Лучше бы не проверять…
Травы тут почти не было - только бледные, раздутые, напитавшие воду хвощи, да папоротники, хрупкие улитки которых выползали из-под разлапистых корней, а тяжелые зеленые перья, приподнимаясь над землей, качались теперь перед самым Варвариным лицом. Она встала, натянула треники на крепкие бедра, и вдруг застыла, прижавшись к накренившемуся стволу пихты.
- Ты чего? - удивилась Лера.
Ветки папоротников продолжали качаться - чуть заметно, слабо; что-то там, за ними было такое… Черный силуэт, едва проглядывающий сквозь сумерки…
На нее нахлынула липкая волна страха, и одновременно стыд, поскольку страх этот был абсолютно неуправляем. Темное пятно на краю сознания…
- Показалось, - неуверенно предположила Лера.
- Может быть, - она покачала головой. - Нет. Не думаю. Там точно кто-то был.
- Человек? Животное?
- Не знаю.
- Может, Бардак?
Бардак, полулайка, был единственным псом этой заброшенной деревушки. Он даже не считался угрюмовским - так, ничей пес, избравший себе в качестве будки перевернутую лодку с пробитым днищем.
- Он бы…
- Что? - Лера не удержала нервный смешок, - представился бы?
- Это не собака, говорю тебе! Это что-то… большое…
Она помотала головой. Мир вновь обретал обычные очертания…
- Ладно, пошли, - вздохнула Лера, - Скажем мальчикам, пусть будут поосторожнее.
- А они поверят? - пожала плечами Варвара.
***
- Вы чего? - спросил Пудик, - рванули как оглашенные? Комар за задницу укусил?
- Там кто-то был, - неохотно ответила Варвара…
- Да наверное Вадька мимо прошел, а вы и забоялись, глупые, - успокоил ее Пудик, - Ты это… лучше налегай, пока картошка не остыла…
- Это не Вадим… Вообще не человек…
- Что ж тогда? Медведь на вас наехал?
- Не знаю, - затосковала Варвара, - темно было…
- Медведю, - резонно заметил Пудик, - это по барабану.
- Оно очень тихо двигалось, - пояснила Варвара, - и было поменьше, примерно, как…
Она вновь подобралась, но тут же расслабилась.
- А, это ты, Анджей? А Вадим где?
- Не волнуйся, - успокоил Артем, - Меланюк пошел его звать. В лесу, говорит, уже совсем стемнело…
- Это правда, - подтвердила Варвара.
Теперь, при свете костра, под открытым небом, она и сама не могла понять - чего испугалась? Что видела? Видела ли вообще?
- У Ивана ружье есть, - помолчав, заметил Артем.
- Понятное дело, - кивнул Пудик, - тут у всех есть… Ну что, нашел эти свои аномальные зоны?
- Нет. Дубль-пусто…
- Ты просто тупой.
- Сам ты тупой, - обиделся Анджей. Помолчав, добавил, - А Вадька нашел. Говорит, так всегда бывает, когда тарелки приземляются. Место посадки, типа отмечают. Вот так, ясновельможные пани.
- А на самом деле?
- А на деле - хрен его знает… ведьма в ступе приземлилась. Эти зоны еще ведьмиными кругами называют… Ойтец мой, когда мы с ним еще общались, рассказывал, что они в Монголии на учениях что-то такое видели. Трава выбита в форме круга. И внутри круга, что характерно, техника отказывала.
- Так ты расспроси его получше, - предложил Пудик.
- Я ж говорю - когда мы с ним контактировали. Сейчас контакт прервался. Конфликт поколений. Пошлые люди.
Лера напряженно вытянула стройную балетную шею. Между стволами что-то двигалось. Пудик тоже привстал, положил ладонь на рукоятку ножа, лежавшего на клеенке, но облегченно вздохнул. Неведома зверушка распалась на две человеческие фигуры.
Шерстобитов шел, осторожно ступая, держа в вытянутой руке рамку.
- Словно взбесилась, - пояснил он озабоченно, - мощная аномалия, похоже, даже не один центр - несколько. Никогда такого не видел. Надо определить границы пятен, зоны наложения, картировать…
Меланюк вздохнул, покачал головой, присел к костру.
- Представляете, - в голосе его слышалось даже не удивление, а глубокое непонимание, - он заблудился. Шел прямиком на Пертозеро…
Меланюк явно не представлял себе, как это можно заблудиться в лесу.
- Увлекся, - Шерстобитов любовно погладил рамку ладонью свободной руки. - Тут, братцы, такое делается… Завтра выходим в шесть - берем пробы грунта на металлы. И растения на химический анализ. И радиометром, радиометром… Слышь, Яблонский?
- А в семь нельзя? - лениво отмахнулся Анджей.
- Я сказал, - неожиданно жестко отрезал Вадим.
Анджей пожал плечами.
- Ладно…
Он помолчал, указал взглядом на Варвару, добавил:
- А вот она видела что-то…
- Что? - быстро переспросил Вадим.
- Не знаю… - сердито сказала Варвара, - Может, показалось…
Не так уж приятно, оказывается, попасть в центр всеобщего внимания. Все равно, как в аномальную зону. Варвара к такому не привыкла.
- В общем-то, - согласился Шерстобитов, - это работает на теорию. В зоне энергетических аномалий у некоторых, особо сенситивных наблюдателей повышается восприимчивость. - Он недоверчиво покачал головой, явно не веря в особую Варькину сенситивность, - Ты могла увидеть эфирное тело. Проекцию… материализацию…
- Чего? - недоверчиво проговорила Варвара.
- Ну, грубо говоря, привидение.
- Кусты шевелились, - напомнила Варвара.
- А ты про полтергейст никогда не слышала?
- А ты никогда не слышал про принцип Оккама? - вдруг ни с того ни с сего разозлился Артем. - О том, что сущности не следует умножать без необходимости. Она могла просто животное какое-то увидеть…
- Могла, - неохотно согласился Вадим.
Ему, подумала Варвара, не хотелось, чтобы это было животное. Ему хотелось, чтобы она увидела либо зеленого человечка в серебристом костюме, либо, на худой конец, эфирную проекцию потусторонней субстанции - грубо говоря, привидение.
Убрали остатки пиршества, хозяйственный Пудик частью собрал, частью закопал, частью сжег мусор, присыпал песком костер - скорее по привычке, чем по необходимости. Похоже, он не прочь был по старой походной традиции загасить костер другим способом, но постеснялся - то ли Меланюка, то ли их с Лерой.
Они обогнули мыс, причудливо окаймленный розовыми валунами, и двинулись к черневшему на косогоре поселку, - лишь в одной-единственной угрюмовской избе горел свет.
Дом вырос из тумана, точно покинутый старый корабль. Темное нутро не обещало ни тепла, ни покоя, но Варвара помнила и о наколотой щепе, и о чайнике на плите, и о разрисованной цветами печке - этом алтаре, призванном умилостивить духов огня и домашнего очага…
Анджей, который шел впереди, остановился. Так резко, что Варвара воткнулась носом ему в лопатки.
Девушка стояла по колено в траве, прислонившись к темным лоснящимся бревнам, стояла, испуская яркий, ровный и в то же время полупрозрачный, молочный внутренний свет. Белое платье, короткие белые волосы, белая кожа, спокойные, светлые, северные глаза. Неожиданное ее появление, сама нереальность ее казались подтверждением теории Шерстобитова об эфирных телах. Впрочем, когда Варвара подошла поближе, выяснилось, что незнакомка вполне вещественна - высокая крепкая грудь так распирала серебристую, отсвечивающую ткань платья, что та, казалось, вот-вот лопнет.
Ах, это платье - оно тоже обмануло, казалось сотканным из воды и тумана, а превратилось в импортную тягучую синтетику. Крепкие ноги с тонкими сильными щиколотками аккуратно упакованы в светлые туфли-лодочки, слегка потемневшие от росы и припачканные травяной зеленью.
Наверняка местная, подумала Варвара. По какому-то неписаному закону городские, стоит им лишь отказаться на воле, тут же радостно натягивают на себя если не обноски, которые в городе и примерить-то стыдно, то в лучшем случае, джинсы или рейтузы, штормовки или куртки, тогда как местные модницы, с презрением оглядывая пришлых нерях, щеголяют в изящных шерстяных пальто и сапожках на молнии.
Да, точно местная, но где она раньше скрывалась? В погребе ее, что ли, от развратных студентов прятали?
Анджей, наконец, пришел в себя.
- Что я вижу! - воскликнул он, склоняясь в изящном полупоклоне, - откуда ты, прелестное дитя?
Бледно-розовые, припухшие губы шевельнулись:
- Из Питера.
- Правда? - восхитился Анджей, - а я из Варшавы. То есть, родился я там. При военной академии.
- Да-а? - подняла брови валькирия, - прямо в академии и родился? Я-то, если честно, здешняя. А в Питере учусь. В училище для официантов с английским уклоном.
- Чего? - ошеломленно пробормотал за спиной у Варвари Пудик.
- Ну, иностранцев будем обслуживать. - Она вздохнула, отчего эластичная ткань платья натянулась еще больше, и даже слегка затрещала
Пудик отчетливо хихикнул.
- Ага, - согласился Анджей, - спецобслуживание. Как тебя зовут, фея озера?
- Авелина, - отозвалась фея озера.
И почему это, гадала Варвара, пристрастие к звучным именам пустило корни именно среди сельских жителей?
- Ну и как же ты тут очутилась, Авелина? Прилетела на белых крыльях?
- Мишка Кологреев на моротке подвез, - прозаически пояснила Авелина, - меня подвез, а сам дальше подался, на рыбзавод. Гниль там жаберная завелась.
- Понятно, - глубокомысленно проговорил Анджей, - жаберная гниль.
Авелина отделилась от стены. В молочных сумерках казалось, что она совсем не отбрасывает тени. Она встала, чуть наклонив голову на бок, разглядывая их - только мужчин, спокойно, неторопливо, внимательно… Ни Варвару, ни Леру она словно и не заметила. Светлый прозрачный взгляд миновал Артема, рассеянно проскользнул мимо Меланюка, чуть задержался на Пудике, остановился на Анджее… Девушка сделала чуть заметный, плавный, ленивый шаг и как-то сразу оказалась рядом с Анджеем - тот непроизвольно тоже придвинулся к ней, точно она потянула за невидимую нить…
Лера пожала плечами и, высоко подняв голову, проследовала в дом.
- Я чего тут стою, - пояснила Авелина, простодушно хлопнув золотистыми ресницами, вслед узкой и подчеркнуто прямой удаляющейся Лериной спине, - сигаретки не найдется? Только пошли, спрячемся куда-нибудь, а то отец поймает с сигаретой - убьет.
Анджей великолепным жестом вытащил из кармана пачку Мальборо и массивную зажигалку.
- Прошу, - поднес огонек, - а кто у нас папенька?
- Так Угрюмов же Иван Иваныч… - проговорила фея, изящно округлив розовые губы и выпуская колечко дыма, которое тут же смешалось с наползающим с моря туманом, - Жаль, не с ментолом… Я с ментолом люблю…
- Ага, жаль, - Анджей, скользнул взглядом по плавным округлостям, - пошли, посидим в укромном местечке, а то он такой… убьет… А я, знаете ли, ясновельможная пани, почти иностранец…
Он аккуратно взял Авелину под локоть и повел по тропинке. Варвара глядела, как удаляется, растворяется в холодном морском сиянье белое платье Авелины.