- И что тебе покойники? Лежат себе и лежат. Самые лучшие соседи, между прочим.
Мы поднялись по высоким ступенькам и вошли в темный дом. Свет не горел, да и вряд ли здесь вообще было газовое освещение. Сквозь узкие окна лунный свет причудливо падал на каменные стены и пол, образуя странные и пугающие тени. Я поежилась.
- Добро пожаловать домой, - пробормотала я себе под нос.
Наконец мы прошли в главный зал - во всяком случае, мы решили считать его главным из-за размеров.
- Неплохой у тебя дом, графиня, - присвистнул Фрэнк, оглядывая комнату.
Она напоминала средневековый зал, и оставалось ждать только появлений рыцарей Круглого стола, которые опаздывали уже лет на пятьсот. Громоздкая мебель, увесистые стулья из тех, что делались на века, затянутый пылью камин - все это мало соответствовало моим представлениям об уютном гнездышке молодой благородной женщины.
- Если этот дом перешел тебе от отца, то почему он в таком состоянии? Если только твой отец не жил во времена Плантагенетов, конечно.
- Я же говорила, это долгая история. Папа ни разу не бывал здесь за всю свою жизни, а дом купил дедушка в начале века, и я тоже очень удивлюсь, если он часто бывал здесь. Как же здесь холодно!..
С трудом, но все же Фрэнк разжег камин, который не топили уже около века. Я задумчиво смотрела на причудливую игру язычков пламени. Скрипнула половица. Зашумели старые полуистлевшие занавески на окнах. Где-то прокричала сова. Дом был полон звуков - этот пустой, одинокий, мертвый дом.
- Они не хотели здесь жить, понимаешь! Не просто так. Дедушка уехал отсюда через пару дней после того, как приобрел его в собственность, отец и вовсе не бывал здесь. И я прекрасно понимаю их!
- Почему бы просто не продать этот дом? Раз уж вам так не нравится этот средневековый антураж.
Я пожала плечами.
- Не знаю, почему они не поступили так, но я собираюсь его продать, и чем скорее, тем лучше.
- Вот и хорошо, Августа, вот и хорошо. Я могу заняться этим делом.
- Спасибо. Фрэнк…
- Да?
- Я понимаю, мы давно выяснили все, что было между нами. Все давно пройдено и забыто… Но… Фрэнк, пожалуйста, останься со мной сегодня! Мне страшно, я не смогу заночевать здесь одна.
- Хорошо, графиня, - вздохнул он, успокаивающе погладив меня по волосам.
Я встречалась с Фрэнком еще при жизни покойного мужа, и это было ошибкой. Это было ошибкой каждый раз, и каждый раз был последним. Как и теперь. Мы не подходили друг другу: он был адвокатом, а я графиней. Он жил в небольшой двухкомнатной квартире в спальном районе Лондона, а я еще вчера располагала апартаментами с окнами, выходящими в Сент-Джеймский парк. Он был убежденным холостяком, а я понимала, что мое спасение - в удачном и желательно скором браке.
И поэтому каждый раз мы расставались с уговором забыть все, что было раньше.
Утром следующего дня мы ехали в Лондон хоть и вместе, но исключительно как старые друзья. Или еще лучше: как адвокат и его клиент. Фрэнк рассказывал мне что-то про цены на недвижимость и про контракт, который стоит заключить, чтобы остаться в выигрыше. Что он договорится с моим нотариусом и уладит все вопросы наследования. Я же под убаюкивающий стук колес поезда думала о том, что новый дом был не так ужасен, как мог бы быть. Меня никто не убил, мне не снились кошмары, и в старом средневековом доме с семейным кладбищем под окнами моей комнаты не произошло ровным счетом ничего такого, что описывают в готических романах. Даже обидно как-то.
В Лондоне меня ждали важные и неотложные дела, мне следовало заказать мебель в новый дом, разобраться с документами на имущество, но в первую очередь - встретиться с Викторией. Сегодня был "день шляп", а значит добрую его половину моя дорогая подруга посвятит головным уборам, уделив и мне немного времени.
… Которая как всегда опаздывала. Уже на полчаса.
- Ах, ты меня уже ждешь, как это мило с твоей стороны! - она выпорхнула из экипажа и легкой походкой направилась ко мне.
- Не так уж и долго, - проговорила я, махнув на нее рукой.
- Ну как твой новый домик в… Укридже?
- Уотфорде, - поправила я Викторию, проникаясь любовью и патриотизмом к нашему маленькому славному городку. - Все… прекрасно. Отличные виды, старинная мебель, э… тишина и покой.
- Скука смертная, да? - сочувственно проговорила подруга. - Но жить можно?
- Не уверена… Хотя паукам там живется вполне вольготно.
- Паукам? - Виктория наморщила свой миленький носик. - Но ведь ты сильная, ты справишься! А Мэри, должно быть, уже закончила с моей новой шляпкой, - она поспешила сменить тему, и с предвкушением маленькой девочки направилась ко входу в магазин.
…Виктория с упоением кружилась перед зеркалом в шляпе с какими-то совершенно немыслимыми перьями.
- Мне идет? Боже, Мэри, какая невообразимая красота!..
Модистка согласно кивала, радуясь, что ее новая работа никаких нареканий не вызывает. Я усмехнулась про себя. Виктория как будто и не изменилась с детства. Ее восторг и радость всякой ерунде вызывали в любом взрослом человеке улыбку и полную уверенность в том, что она непроходимая идиотка. Но я-то прекрасно знала, что это не так…
Жизнь Виктории никогда не была сладкой, как бы она не пыталась убедить всех в обратном. Ей хотелось жить счастливо и богато, получать дорогие подарки и не думать, сколько денег уйдет на метр ткани для платья и сможет ли она себе позволить новые туфли взамен изношенных и ободранных старых. Сегодняшняя Виктория получила все, что хотела - ее кавалеры не скупятся на золото и понятия не имеют, сколько ткани идет на очередное платье. Виктория из прошлого же росла в бедной семье на окраине города и готова была на все, чтобы вырваться оттуда.
И она смогла. В балетной школе Ковент-Гардена она быстро поняла, что хорошей балериной ей не стать. А также уяснила для себя, что в балете мужчин привлекают вовсе не хорошие балерины, а красивые девушки, не только знающие себе цену, но и умеющие ее назвать.
Забавно. Мы познакомились с ней на балу у графа Н. Разве могла она предположить еще пару лет назад, что попадет в такое место? А разве я могла подумать, что потеряю почти все, что имею?
- Ну же, Августа, да ты совсем поникла! - Виктория уселась рядом со мной, когда все ее покупки были закончены. - Неужели я и правда так долго? Извини, дорогая, но я просто не могла устоять перед теми перчатками!..
- Да что ты, что ты, все хорошо, я задумалась. Но, честно признаться, я тороплюсь. Столько дел в связи с этим переездом! Сейчас мне необходимо заказать мебель, ведь не могу я жить среди этих средневековых развалин.
- Бедная, как я тебе сочувствую, и тебе приходится делать все самой! Неужели этот сухарь Фрэнк не поможет тебе? Он совершенно не понимает твоего положения.
- Но что Фрэнк? Он возьмется за управление имуществом, поможет с наследством, но я не могу просить о чем-то большем!
- Вчера тебя не смущало упросить его составить тебе компанию в Уэстфорде.
- Уотфорде.
- Послушай меня, тебе надо найти мужчину, иначе ты совсем пропадешь!
- У тебя нет никого на примете? - безрадостно спросила я.
- Я рассталась с Генри. Подойдет? Он барон, - проговорила подруги без тени улыбки.
- Заманчивая кандидатура. Впереди еще длинная жизнь, и не хочется провести ее в одиночестве.
- Да, длинная жизнь… - задумчиво пробормотала Виктория.
- Что-то не так?
Я заметила, как быстро изменилось ее лицо, как будто мрачная мысль или тяжелое воспоминание закралось в голову, совершенно для того не предназначенную.
- Вики, все в порядке?
- Да-да, конечно, как же иначе. Ну что, идем? Меня ждет экипаж, я подброшу тебя, куда тебе необходимо.
Всю дорогу она так выразительно молчала и так тоскливо смотрела в окошко, что мне ничего не оставалось, кроме как спросить:
- Ты уверена, что все в порядке?
Виктория неуверенно кивнула и закусила губу.
Потом еще немного подумала и сказала:
- Ты… Не хотела бы зайти со мной пообедать? Я знаю одно место, где готовят потрясающее мраморное мясо.
… Конечно, мне было необходимо уладить множество дел в Лондоне - и именно они, а не шляпка Виктории, были основной целью моего здесь присутствия. Но разве я могла ей отказать?
К мясу она так и не притронулась, зато заказала графин вина, который уже вскоре опустел больше, чем на половину. Я удивленно приподняла бровь: никогда прежде за подругой не замечалась склонность к горячительному, но сегодня она так уверенно доливала себе дорогое бургундское, словно это был лимонад в жаркий день. Когда она в очередной раз потянулась к графину, продолжая болтать о милых женских вещах, едва ли имеющих какой-то смысл, я решительно отставила вино и дала волю своему любопытству.
- Моя дорогая, едва ли ты пригласила меня, чтобы просто напиться в моей компании! А если и так, то должна же быть тому какая-то причина.
Она посмотрела на меня неожиданно серьезным и трезвым взглядом, а потом весело произнесла:
- Ну разве мне нужна особая причина, чтобы просто посидеть со своей подругой? Единственной, прошу заметить!
- Тогда я угадаю сама: ты расстроена из-за расставания с Генри? Этот подлец бросил тебя и не оставил ни пенса?
Виктория захохотала, будто я сказала что-то невыразимо смешное или глупое, и лишь потом проговорила сквозь смех:
- Моя милая Августа, представь себе, на сей раз это я дала ему отставку! О, не делай такое лицо, я имела на это полное право: он мне надоел.
- Хорошо… Пусть так. А ты уже решила, что дальше? Есть какие-то планы на будущее? - задала я возможно немного нескромный, однако вполне логичный вопрос. И с удивлением наблюдала, какую череду перемен в очередной раз переживает лицо Виктории: из беззаботного его выражение стало на мгновение мрачным и отрешенным, чтобы затем снова озариться наигранной улыбкой. Она ловко разлила остатки вина по нашим бокалом и высоко подняла свой.
- Позволь мне сказать тост: за свободу! И пусть каждая из нас сама выбирает свой путь, - и, сделав паузу, добавила: - Я-то свой уже выбрала…
- Даже не буду пытаться понять, что ты сейчас имеешь в виду, - уверенно заявила я.
- Я знаю, что совершаю страшную ошибку, но не могу противиться, - пробормотала Виктория, глядя куда-то за мое левое ухо. Я проследила ее взгляд и не обнаружила там абсолютно ничего, заслуживающего внимания.
- И что же это за столь роковая ошибка?
- Это прекрасная дорога, она ждет меня… Я сама, сама выбрала, ты понимаешь? Я уже не могу повернуть назад. Могла раньше, но я решилась.
- Виктория-я!
- Ах, прости. Я, видимо, совсем задумалась.
- Какая еще дорога? Ты уезжаешь?
- Далеко. Очень далеко. Откуда нет пути назад.
- Виктория, что ты такое говоришь?!
- Ничего. Пожалуйста, забудь весь этот бред, я, видимо, совсем пьяна.
С этими словами она вскочила из-за стола и, не оборачиваясь, поспешно направилась к выходу - ничего не объяснив и даже не попрощавшись. Я удивленно перевела взгляд с двери на остывающее в тарелке мясо и непонимающе покачала головой. Кому-то не избежать объяснений!
Глава 3
Солнце катилось к закату, птички жизнерадостно щебетали на ветках, цветы в саду источали утонченный аромат. Жизнь шла своим чередом.
Я вернулась в Уотфорд после успешного завершения дел, чтобы наслаждаться тишиной, спокойствием, уединением, а также возможностью ослабить корсет и поменять огромный кринолин на простое домашнее платье.
И наконец-то осмотреть свои владения.
…Скромный приусадебный участок был заброшен, зарос высокой травой, которая пробивалась даже сквозь камни подъездной площадки, а весь сад заполонили сорняки высотой с человеческий рост. Мрачная черная решетка кладбищенской ограды притягивала взгляд и одновременно пугала. И я не смогла устоять. Я толкнула железную створку калитки и прошла внутрь.
Птички продолжали надрываться на ветках и, в общем-то, ничего не изменилось. Могилки как могилки. Старенькие. Я наклонилась, чтобы прочитать дату, готические римские цифры отсылали меня куда-то в XVI век, быть может, тогда этот уютный дом и был возведен.
Самой новой выглядела могила, стоящая в некотором отдалении от остальных и украшенная амурчиком в лучших традициях рококо. "Корделия Амалия Аппендейл, 1762–1780" - гласила замысловатая надпись. Совсем еще молоденькой была эта Корделия Амалия.
Я вздохнула и равнодушно пожала плечами. Не повезло ей, но мне-то какое дело?
С другой стороны, быть может, я могла бы узнать что-нибудь об этом доме, стоящем заброшенным вот уже сто лет? Не зря мой дед не захотел здесь оставаться ни дня. А может быть, я раскрою какую-нибудь страшную мистическую тайну, окутывающую этот дом, словно густой туман!
Я поднялась по лестнице на самый верх, где под крышей предыдущими хозяевами были решено сделать библиотеку. Кто размешает книги на чердаке? Только люди с темным прошлым и ужасным настоящим, в чьих головах обитают преступные мысли, и которые ни дня прожить не могут, чтобы не совершить какое-нибудь коварное злодеяние.
И собирают ужасающе скучные книги. Правда, стоят они, наверное, столько же, сколько весь этот дом. Я провела пальцем по корешку книги. В общем, кто бы не жил здесь раньше, он наверняка был провидцем и знал, что через 100–200 лет здесь поселится одинокая, но прекрасная собою женщина, которая будет нуждаться в деньгах. Может, он еще и клад где оставил?..
В целом, подборка литературы была в основном классической, а половина названий и вовсе были на латыни. Отдельную полку занимали фолианты, чье содержание я даже не пыталась узнать, настолько старыми и тоскливыми они выглядели, однако их кожаные, тесненный позолотой обложки заставляли мое сердце радостно биться.
Книги были столько скучны, что мне немедленно захотелось почитать самый банальный сентиментальный роман. Про то, как "ее сердце затрепетало от дурного предчувствия, а глаза наполнились слезами, и, прижав руку к груди, она подбежала к окну, вглядываясь в рассветную даль". Наверняка какая-нибудь Корделия Амалия тоже этим зачитывалась.
В комнате стало прохладно, пламя свечей затрепетало от дуновения ветра. Тут еще и сквозняки гуляют, как у себя дома. Оконные рамы рассохлись, и теперь в доме было не намного теплее, чем на улице. Хорошо хоть крыша держалась. Интересно, каково здесь зимой? Может, эта Корделия Амалия подхватила воспаление легких? Ну вот только этого мне не хватало.
Неожиданно странное ощущение охватило меня. Нет, я вовсе не испугалась, что прямо здесь и сейчас заболею легочной болезнью. Я вообще об этом не думала. Но холод в комнате вдруг стал слишком холодным, а ветер - слишком ветреным. И, неожиданно для себя, я ощутила страх. Одна в богом забытом доме, где никто не придет на помощь, если вдруг… Ну, если вдруг.
- Эй, Августа, не сходи с ума, - проговорила я вслух, подбадривая себя. И хмуро улыбнулась отражению в зеркало.
Оно улыбнулось мне в ответ, что, в общем-то, нормально. Но, что ненормально для совершенно пустой комнаты, - в зеркале отразилась еще и тень, мимолетная и почти невидимая, тонкая и прозрачная, словно весенняя паутинка. То ли занавеска шелохнулась от ветра, то ли лист упал, слетев со стола, а может и дух, невидимый и неосязаемый, пролетел по комнате. Мое сердце затрепетало от дурного предчувствия, и, прижав руку к груди, я сделала решительный шаг вперед.
- Привет? - на всякий случай произнесла я, хотя здороваться с собственным воображением - это уже за пределами добра и зла.
- Бу, - ответило мне воображение.
Нет, не так.
Будто ветер завыл в трубе, или собака залаяла в отдалении, или камень просвистел рядом, или плеск воды из Темзы раздался за много миль от меня, или бархатное платье прошуршало по каменному полу. Это был звук и не звук одновременно. Но в тот момент мне было не до анализа сложившейся ситуации.
Я медленно, очень медленно, развернулась и вскрикнула в ужасе.
Ко мне неторопливо направлялась девушка. И ладно бы, если просто девушка. И ладно бы, если просто направлялась. Но она была прозрачна, совершенно и абсолютно, только легкая беловатая дымка создавала ее очертания, и сквозь нее была видна вся комната. Девушка летела над полом, протянув ко мне руки, и я невольно отпрянула.
- Бу, - на всякий случай повторила она, но мне и первого раза было достаточно.
Я попыталась исчезнуть, вжаться в зеркало, но отступать было некуда. Зловещий призрак приближался ко мне, а я даже молитву вспомнить не смогла, не говоря уже о способах борьбы с привидениями. Осиновый кол? Нет, это не оттуда.
Она тянула ко мне свои прозрачные бесплотные руки, будто желая задушить, медленно, но неотвратимо приближалась, и я видела ее лицо, бледное, усмехающееся в зверином оскале. Длинные светлые волосы свисали распущенными прядями, а прозрачно-голубые глаза смотрели на меня внимательно и испытующе.
Мне показалось, что комната вокруг меня изменилась, и вот я уже стояла не посреди светлой просторной библиотеки, а в мрачной пустой зале в окружении ужасных каменных изваяний, и вокруг не было никого кроме меня… и призрака.
Призрак завыл - или это был не призрак, а собака в окрестностях, ну да неважно - так страшно и утробно, что я закрыла уши, чтобы не слышать, и зажмурилась, чтобы не видеть. В общем, лишила себя почти всех чувств.
- Мой дом!.. Это мой дом!.. Самозванка! - голос призрака разносился по комнате, отражался от стен и возвращался вновь ко мне, и как бы я не хотела, я не могла не слышать его.
Глухой, холодный, как могила, мертвый, бесчувственный, бьющий, словно молот по наковальне - таким он должен был быть. Получилось, правда, что-то немного детское с плаксивыми нотками, но, поверьте, мне этого хватило.
- Что надо тебе в этом уделе смерти? - вопросил призрак, и, не дождавшись ответа, бросился на меня.
Без лишних слов, изящно и грациозно я упала в обморок.
Пока я лежала на полу библиотеки со мной могло случиться что угодно, и я боялась приходить в себя в страхе, что открою глаза где-нибудь в аду, например. Но глаза я открыла ровно в том месте, где стояла до того, как потерять сознание. Приятное открытие. А неприятное заключалось в том, что привидение никуда не исчезло, оно все так же нависало надо мной.
- Кошмар не кончился, - пробормотала я только потому, что тишина показалась невыносимой. - Может, убьешь меня сразу, что время тянуть, а?
Призрачная девушка была уже не столько прозрачной, как раньше, казалось, что она стала почти осязаемой. И испуганной. Она виновато посмотрела на меня и пробормотала тихонько:
- Прости, я не думала, что напугаю тебя… так.
- Прости - что? - я изумленно уставилась на нее, не забывая при этом продолжать бояться. - То есть как это?
- Ну, что ты в обморок упадешь. Извини. Только, пожалуйста, не уходи сразу, как все другие. Я ведь, правда, не специально, - сконфуженно, как мне показалось, проговорила она.