Три дня оставался с отцом, а потом вышел на дорогу, посмотрел туда, откуда они пришли, потом – в другую сторону. Ему навстречу по дороге шел человек. Сначала мальчик хотел спрятаться в лесу, но передумал. Стоял с револьвером в руке и ждал, пока тот подойдет. Все одеяла навалил на отца, сам промерз, ослабел от голода. Человек подошел поближе и остановился. Одет в серо-желтую лыжную куртку, на плече на кожаном ремешке висит дробовик дулом вниз, на груди нейлоновый патронташ с патронами. По всему – старый вояка, с бородой, с глубокими шрамами на лице, один глаз косит. Когда говорит или улыбается, рот немного перекошен.
– Где твой спутник?
– Умер.
– Это был твой отец?
– Да, это был мой папа.
– Сочувствую.
– Я не знаю, что мне дальше делать.
– Думаю, тебе стоит пойти со мной.
– А вы хороший?
Незнакомец опустил капюшон куртки. Длинные спутанные волосы. Посмотрел на небо. Будто там есть что-то интересное. Посмотрел на ребенка.
– Ага, я из хороших. Убери-ка свой револьвер.
– Я никому его не отдам. Ни за что.
– Мне твой револьвер не нужен. Просто не хочу, чтобы ты в меня целился.
– Ладно.
– Где твои вещи?
– У нас мало вещей.
– У тебя есть спальный мешок?
– Нет.
– Тогда что у тебя есть? Одеяла какие-нибудь?
– Я в них папу завернул.
– Покажи.
Мальчик не сдвинулся с места. Человек не сводил с него глаз. Опустился на одно колено, скинул с плеча ремень и, поставив дробовик на дорогу, оперся на него. Патроны в гнездах патронташа снаряжены вручную и залиты свечным воском. От человека пахнет дымом костра.
– Слушай. Сам решай. Мы тут поспорили, надо ли идти за тобой. Ты можешь остаться здесь со своим отцом и умереть или можешь пойти со мной. Если решишь остаться, держись подальше от дороги. Не могу понять, как вы вообще выжили. Будет лучше, если пойдешь со мной. Ничего плохого с тобой не случится.
– Откуда мне знать, что вы хороший?
– Согласен, не знаешь. Придется поверить мне на слово.
– Вы несете огонь?
– Чего я несу?
– Огонь.
– Ты малость чокнутый, что ли?
– Нет.
– Самую малость?
– Ну, может, чуть-чуть.
– Это ничего.
– Ну так как, несете?
– Что несу, огонь?
– Ну да.
– Да. Несем.
– У вас есть дети?
– Есть.
– А маленький мальчик у вас есть?
– У нас есть маленький мальчик и маленькая девочка.
– Сколько ему лет?
– Столько же, сколько тебе. Может, немного постарше.
– Вы их не съели?
– Нет.
– Вы людей не едите?
– Нет. Мы не едим людей.
– И я могу пойти с вами?
– Да, ты можешь пойти с нами.
– Хорошо, я пойду.
– Вот и хорошо.
Они пошли вглубь леса, и человек присел и стал рассматривать серую костлявую фигуру, накрытую листом фанеры.
– Это все ваши одеяла?
– Да.
– А чемодан? Твой?
– Мой.
Человек выпрямился, взглянул на мальчика.
– Почему бы тебе не пойти на дорогу и не подождать меня там? Я сам принесу одеяла и все остальное.
– А что будет с моим папой?
– А что с ним может быть?
– Нельзя же его так оставить!
– Можно.
– Я не хочу, чтобы его кто-нибудь увидел.
– Никого тут нет.
– Может, завалим его листьями?
– Ветер сдует.
– Тогда давайте укроем одеялом.
– Давай. Я укрою, а ты иди.
– Хорошо.
Мальчик ждал на дороге, и наконец человек вышел из леса, таща чемодан и перекинув одеяла через плечо. Покопался в одеялах, выбрал одно и протянул его мальчику.
– Закутайся, а то совсем замерз.
Мальчик хотел отдать ему револьвер, но человек велел оставить его себе.
– Ладно.
– Ты умеешь из него стрелять?
– Да.
– Отлично.
– А с папой что?
– А что мы еще можем сделать?
– Мне бы хотелось с ним попрощаться.
– Моя помощь не нужна?
– Нет.
– Тогда иди. Я тебя подожду.
Пошел в лес и опустился на колени рядом с отцом. Тело завернуто в одеяло – тот человек выполнил его просьбу, – и мальчик не разворачивал одеяло, а просто сидел и плакал и все никак не мог остановиться. Плакал очень долго. Прошептал:
– Я буду разговаривать с тобой каждый день. И никогда тебя не забуду. Что бы ни случилось.
Затем поднялся, повернулся и пошел к дороге.
Женщина, увидев его, обняла и долго не отпускала.
– Ах, как я рада!
Иногда она рассказывала ему про Бога. Он пробовал говорить с Ним, но лучше всего у него получалось говорить с отцом. И он говорил, часто, и не забывал его. Женщина сказала, что это правильно. Что его устами говорит Бог и что так из поколения в поколение передается истина.
Когда-то в горной речке водилась форель. Было видно, как рыбы стоят в янтарной воде, а течение медленно покачивает их плавники с дрожащими белыми каемками. Рыбины оставляли на руках запах тины. Гладкие, мускулистые, напряженные. На спинах – замысловатые узоры. Карты зарождающегося мира. Карты и запутанные лабиринты. То, что назад не вернуть. И никогда уже не исправить. В глубоких впадинах, где прятались рыбы, все дышало древностью и тайной. А человечество еще только делало свои первые шаги.