Возможно, шок оказался слишком велик, а может, пепельной тени оказалось не под силу тягаться со сверхъестественным жадным ртом, но, так или иначе, призрак отпустил меч и отскочил в сторону. Он попытался вырвать пронзившее его грудь лезвие, когда захрустел, ломаясь, рассеченный у самой шеи позвоночник.
На этот раз кровь забила фонтаном, и, даже не глядя, как рухнуло обезглавленное туловище, Ди шагнул к откатившейся серой голове.
Удар об пол сбил с чужака маску, и теперь в небеса глядело лицо все еще молодого человека - но какое… Правая половина его словно попала только что под пресс, оба глаза и ухо съежились, уменьшившись почти вдвое. Все это уродливое, гротескное лицо сплошь избороздили морщины.
- Вот цена, заплаченная за силы, которыми не обладал ни один аристократ! - произнесла вставшая рядом с Ди Лина. Она закуталась в неведомо откуда взятый белый погребальный саван - одеяние, облачиться в которое ей еще вчера и в голову не пришло бы. - Из-за усиления психической энергии познавательные способности Квора иссякли и выродились. Теперь я вижу, и мне все ясно. Это Таджил Шмика.
- С мистером Мейером все в порядке? - спросил Ди, внимательно следя за тем, что происходит вокруг, но не поднимая меча. Возможно, он готовился к встрече с другим, неопознанным вампиром, появившимся на экране компьютера.
Лина улыбнулась:
- Скоро ты с ним увидишься. Хочешь узнать всю правду? Хотя, думаю, ты и так знаешь большую часть.
Ди смотрел на Лину, семнадцатилетнюю девочку, чье тело так и переполняла энергия, которой, возможно, хотелось ошеломить охотника видом своих упругих бедер, выглядывающих из прорех в саване.
- Выходит, все это результаты эксперимента десятилетней давности? И теперь они проявились.
Лина кивнула и, бросив сочувственный взгляд на забившихся в угол существ с поблескивающими зрачками, сказала:
- Это дети, похищенные из других деревень одновременно с нами. В таком виде они прожили десять лет без еды и питья - и могут существовать так вечно. Как считаешь, возможно, в их положении есть определенная выгода? А? Наверное, можно сказать, по сравнению с ними нам повезло. Эксперимент не вызвал у нас внешних уродств, так что мы, по крайней мере, могли жить последние десять лет как нормальные человеческие существа. Даже не осознавая, что давно уже погибли…
Мельком взглянув на голову и тело Таджила, которые таяли, испуская багровый дым, Ди принялся осматривать гигантскую электронную аппаратуру, загромождающую лабораторию.
Остатки проводившихся здесь когда-то отвратительных экспериментов, изменяющие гены приборы, автоматические хирургические инструменты, скопления сверхкрупномасштабных интегральных схем - все свидетельствовало о трагической правде.
- Почему Таджил остался здесь?
- Он стал неудачей. Одичал в самом конце эксперимента, обретя неумеренную кровожадность. Поэтому отпустили только нас троих. И дали десятилетнюю отсрочку. Похоже, мы были наилучшими морскими свинками.
Десять лет - долгий, очень долгий срок ожидания выхода на свет результатов эксперимента. В течение всего этого времени модифицированные клетки изменялись одна за другой, придавая иной оттенок бегущей по венам детей крови и склоняя гены в сторону тьмы…
- Ты, наверное, скажешь, что эксперименты, включая и опыт по приумножению моего интеллекта, в основном удались. Сейчас я отлично вижу в темноте, и клетки моего тела производят энергию, даже если я ничего не ем. Я, конечно, не пробовала, но, полагаю, сумею выжить в вакууме или под водой. А ты, Ди, способен на такое?
Не дожидаясь ответа, Лина взяла брошенный на останки Таджила меч Ди и спокойно вонзила его в собственное сердце, чтобы тут же под пристальным взором охотника извлечь клинок.
- Пока нам не отрубят головы, мы бессмертны. Таджил знал это, поэтому-то и привел меня сюда, и я удовлетворила его страсть. Уверена, ты все видел. Интересно, в чем преуспеет мой ребенок?
- Почему он ждал до сего дня, не делая тебя своей? У него, должно быть, имелось немало возможностей.
- Потому что он, единственный из пробудившихся, не мог ничего сделать до тех пор, пока не усовершенствуются наши гены тьмы. Ему оставалось лишь ждать. Я узнала истину и с радостью позволила овладеть собой. Так мы увеличим наше число.
Значит, вот какова была истинная цель?
- Но похоже, эксперимент в итоге все-таки провалился. Во мне поселилось то же желание, что и у Таджила.
В приоткрывшемся рту Лины Ди увидел пару клыков.
Девочка, что собиралась в Столицу…
Девушка у окна, с прижатым к груди белым цветком, глядящая на бесконечную ленту дороги, что унесла ее загадочного поклонника…
- Не знаю, обнаружил ты его или нет, но, прежде чем оказаться здесь, я убила одного из моих одноклассников. Как только мы остались наедине, он схватил меня, толкнул на землю и потребовал, чтобы я передала свое праве иодоф в Столицу ему. Он сказал, что это единг* иенная причина, которая могла заставить его интересоваться жертвой аристократа вроде меня. И в этот миг что-то во мне переменилось навсегда. Интересно, оправдывает ли это его убийство?
Ди молча слушал. Да и что еще ему оставалось делать? За что вообще он сражался в этой деревне?
- И ты испытываешь ту же потребность? - Увы, но голос охотника был, как всегда, спокоен и холоден.
- Да. - Квор застыл на месте, парализованный голубым светом. Лицо его было таким разумным, что, казалось, принадлежало совсем другому человеку, а из-под губ высовывались клыки.
- Он пытался защищать меня до самого конца. Даже понимая, какая ему уготована участь, он старался изо всех сил, уговаривая остальных не подводить меня к последней черте. Хотя именно он на шел вход сюда и освободил Таджила, в ночь, когда тот вторично напал на жену Кайзера, Квор последовал за ним, пытаясь остановить. К несчастью, он не привык пользоваться своей психической энергией, и все пошло наперекосяк.
Огорченно улыбнувшись, Квор подошел, встав рядом с Линой, - и девушка сладострастно обвила его холодными руками его шею.
- Мне хотелось бы, чтобы он отправился со мной. Ну что, Ди, попытаешься зарубить меня? Разве ты не охотник?
- Я не работаю без вознаграждения. Кроме того, мои дела здесь завершены. - Так он прощался с девушкой, слушавшей вместе с ним песню ручья и ветра.
Ди развернулся, шагнул к двери - и тут из темного угла раздался голос, преисполненный поистине неземной злобы:
- Почему… почему вы позволяете ему уйти?
И Ди увидел пепельно-серую тень с лазерной винтовкой в правой руке. Вот он пришел - последний противник, тот, чей облик воссоздал компьютер.
- Не надо, - отрезала Лина. - Убив его, ты ничего не добьешься. Мы можем жить где угодно. Пройдет время, и мы наверняка найдем способ обходиться без крови.
Сумеречный тип покачал головой медленно, вяло:
- У нас нет… времени… Посмотри хорошенько.
И он сорвал с лица маску.
Девушка и парень удивленно охнули.
Но глаза Лины и Квора выпучились, естественно, не оттого, что под маской оказалось лицо мистера Мейера, но потому, что лицо это коробилось и таяло, точно восковое. Один глаз, таща за собой красные нервы, сполз к самому подбородку.
Память Ди тут же подсказала охотнику фразу: Я должен ликвидировать неудачи.
- Ты не выглядишь… изумленным, - просипел мистер Мейер. - Ты и так знал, верно?
Ди кивнул:
- Когда пара сбежавших отсюда тварей напала на ферму, они пролили море крови, но твоей крови там не было. И причина этого могла быть лишь одна: ты являлся одним из них. - Короткие фразы словно давались ему с болью. Охотник обращался к человеку, так восторженно описывавшему лучезарное будущее девушки. Это тоже были слова прощания. - Очевидно, вампир в тебе пробудился без твоего ведома. Именно ты набросился на Ферна и его дочь, да? Два образца крови от разных нападавших смешались, и таким образом в результате компьютерного анализа на экране возникло неузнаваемое лицо.
Сапфировый луч превратил пол у ног Ди в пар и ионы. Охотник даже не дрогнул.
- Почему только ты… в порядке? Разве мы… люди… сотворены не таким же манером? Почему только мы… должны умирать?.. - Раздался звон, точно что-то разбилось, и учитель рухнул на пол.
- Мистер Мейер!
- Держитесь подальше… от меня… - Остановив Лину прежде, чем она кинулась к нему, учитель попытался подняться.
Синий свет вторгся в сумерки, прожигая стены и пол.
Ствол оружия упал.
Затихая, стелился по земле голос, в котором слышались гнев и протест:
- Лина… ты не должна… изучать… историю… аристократии…
Глядя, как грудой распласталась пи иолу пропитавшаяся вонючей сукровицей одежда, Лина спросила Ди:
- И это наша судьба?
Ди молчал. Он слушал голос памяти: Ты мой единственный успех.
- Я завидую тебе.
Как воспринял охотник слова Лины?
- Я так завидую, что даже ненавижу тебя. Ты знаешь, когда нас ждет такой вот конец?
- Нет, не знаю.
С отсутствующим видом Лина обвила рукой шею Квора:
- Я планировала исчезнуть отсюда, но мне еще надо предстать завтра перед экзаменационной комиссией. Ты тоже пойдешь туда, да? Исполняя предсмертное желание мистера Мейера, я скажу им, как сильно ненавижу аристократов. Скажу, что у них нет будущего и нет истории - совсем как у нашей четверки.
Неожиданно Квор отступил от Лины.
Онемев от удивления, Лина кинулась за ним, но Ди поймал девушку за руку:
- Он не хочет, чтобы ты видела его.
Неверной, ковыляющей походкой юноша скрылся в недрах мрака. Пришло и его время.
В голубоватом свете, который, по всей вероятности, будет наполнять эти покои до скончания веков, прекрасный охотник и девушка, напрягая зрение, вглядывались в сумрак - каждый на свой лад свидетельствуя о жестокости судьбы.
* * *
На следующий день трое экзаменаторов, прибывших в деревню ранним утром, выслушали странное предложение несколько бледноватого мэра. Он заявил, что город желает провести экзамен в развалинах замка, некогда принадлежавшего аристократам.
Выбор человека, которому предстоит строить будущее, пройдет в руинах правителей прошлого? Ну как, пронимает?
Комиссия приняла предложение. И вечером подземное помещение наполнилось рассевшимися на стульях людьми, обладающими правом совещательного голоса.
И хотя члены экзаменационной комиссии нахмурились при виде Лины, тем не менее, увидев ее пленительную улыбку, они безропотно заняли свои места. Горожане выстроились за ними.
Досада читалась лишь на лице одного человека - мэра, которого Ди и Лина буквально заставили собрать народ здесь. Если бы комиссия узнала о его отношениях с приемной дочерью, старик вынужден был бы бежать из города, несмотря даже на то, что он был облечен властью. Но дрожь пробирала мэра не от страха перед разоблачением, а от сверхъестественной ауры дампира.
Ди, укрытый мраком, тихо стоял за спиной Лины.
Когда все расселись, Лина грациозно поклонилась, и мэр поднялся с кресла:
- Перед вами представитель деревни Тепеш: Лина Белан: Результат ее проверочных тестов: двенадцать сотен баллов из двенадцати сотен возможных. Отличной работой заслужила она это место перед очами высокой комиссии.
Экзаменаторы изо всех сил старались выглядеть строгими, но выражение их лиц явно смягчилось. Несмотря на то что результаты были переданы им заблаговременно, представление Лины все же внушало благоговение.
- Чудесно. Теперь, до принятия окончательного решения, я должен задать только один вопрос. Какую науку девушка намерена изучать в Столице?
Напряжение охватило собравшихся.
Многие одноклассники знали желание Лины, которое, произнесенное вслух, перечеркнуло бы все будущее претендентки. Впрочем, они не подозревали, что у Лины нет будущего.
Мимолетная тень грусти коснулась глаз застывшего в тени Ди.
- Прежде чем ответить, мне хотелось бы показать вам кое-что.
Люди вздрогнули от неожиданности. Предложение Лины противоречило негласным правилам. Экзамен, который должен был завершиться кратким ответом, грозил растянуться в долгое, нудное дело.
- Когда-то этот замок являлся главным вычислительным центром аристократов, - начала Лина. - В построенном приблизительно пять тысяч лет назад - ну, если точно, пять тысяч сто двадцать семь лет - здании проводились совершенно секретные эксперименты. Пять тысяч лет - это число не кажется вам знакомым? С исторической точки зрения упадок аристократии начался именно в ту эпоху.
Голубой свет колыхнулся. Что пыталась сказать девушка?
Лина подняла правую руку.
Между ней и аудиторией возникло изображение - цветное, двухмерное, но словно бы обладающее глубиной. Люди, понявшие, что видят перед собой тот самый подземный зал, в котором находятся, недоуменно переглянулись.
Поблескивали приборы, уютно устроившиеся во мраке, мелькали чьи-то тени, над пробирками поднимались клубы дыма. На операционных столах лежали обездвиженные дети, а люди в черном изучали данные, бегущие по странным горящим экранам.
- Это запись эксперимента, - объяснила Лина. - Опыты аристократов были попыткой остановить вырождение расы. Однако их наука уже пришла к выводу, что упадок неизбежен, - что означало неминуемый конец. Как же проклинали судьбу те, кто понял это; возможно, они даже погрязли в глубочайшем отчаянии, и представить это нетрудно. - Тут Лина широко улыбнулась. - И вас это радует, правда, аж тепло по душе разливается?
Толпа собравшихся зашевелилась, напряжение спало. Экзаменаторы дружно рассмеялись. Все еще сияющая Лина продолжила:
- Эти эксперименты стали способом борьбы с отчаянием. Если неминуемость краха записана в их генах, подобно буквам, высеченным на межевых столбах, значит, надо только изменить эти гены. Превратить ночь в день, тьму в свет. Стать существами, обладающими большей тягой к жизни, расой с более высокой потенциальной энергией. Вот так вот они начали пробовать генетически скомбинировать людей и вампиров.
Аудитории потребовалось несколько секунд, чтобы осознать важность сообщения Лины.
На этот раз волны потрясения пробежали по морю слушателей. Мэр и один из экзаменаторов даже вскочили.
- Как… откуда ты все это знаешь? Кто ты?
Словно отвечая на вопрос, висящее в пространстве изображение изменилось.
Один за другим рождались уродливые, деформированные дети, мужчины и женщины преображались в нечто, совершенно непохожее на людей. Часть развалин внезапно объяло пламя, посыпались камни кладки.
- Эти опыты проводились тайно, в отдаленном от Столицы районе Фронтира, и легко представить, что означали бы их результаты для многих аристократов. Нам противно даже думать об этом, но и им была отвратительна мысль о скрещивании с людьми. Вы только что видели результат саботажа, скажем так, оппозиционной фракции. Заинтересованные лица тайно бежали из развалин и тихо правили здесь пять тысяч лет.
Экзаменатор хотел что-то сказать, но наткнулся на взгляд Лины - и прикусил язык. В глазах девушки смешались ненависть и печаль, но могло ли из этого горького коктейля родиться неземное блаженство?
- Десять лет назад развалины ожили. Существо чрезвычайной важности, тот, постичь кого трудно даже мне, взял из нашей деревни четырех детей и подверг их тем же процедурам. Почему так поздно? И почему именно этих ребят? Не знаю. Возможно, у вырождения их расы были свои спады и свои подъемы, что-то вроде биоритмов, и настало оптимальное время для того, чтобы начать все сначала. В любом случае дети стали жертвой эксперимента и вернулись в деревню, ничего не зная об этом. Все воспоминания о случившемся стерлись из их памяти, и они не подозревали, что результаты проявятся в их телах десятилетие спустя. Проявятся в виде…
Все взгляды сосредоточились на Лине - и на паре клыков, высунувшихся из уголков ее рта.
Толпа оцепенела. Смертельная тишина повисла над собравшимися, а мэр спрятал лицо в ладонях.
Стерев изображение легким взмахом правой руки, Лина тихо продолжила:
- Да, но теперь все кончено. Четверо детей, повинуясь судьбе, покинут деревню. Даже если такую участь навязал им кто-то другой.
На этом месте своей речи Лина повернулась спиной к зрителям, словно желая, чтобы некто, стоящий во тьме, услышал ее последнее проклятие.
- Больше нет нужды оплакивать их, потому что теперь они наконец поняли. Поняли, что на них надеялись. Что ждали, когда они придут. И хотя сами они не добрались до вершины, но стали ступенькой длинного, очень длинного подъема. Аристократы вымерли, раса людей осталась, - продолжала Лина. - Однако можно ли сказать, что биологически - как в отношении психологии, так и физиологии - человеческие существа стоят выше аристократов? Кто станет утверждать, что значимость особи базируется на высоте биоритмов ее расы? Свирепость и жестокость под стать вампирским, стремление разрушить все, что красивее тебя, - о, эти вещи мне слишком хорошо знакомы.
Пригвожденный к месту ледяными зрачками, мэр побледнел как полотно.
И снова в воздухе возникло изображение.
Люди увидели звезды, сверкающие в черном как смоль, безбрежном океане. Вдалеке искрились еще сотни миллиардов звезд, гигантские спирали туманностей лелеяли множество форм жизни, море атомов водорода дарило существование новым и новым частицам.
- Четверо детей должны были отправиться туда. - Голос Лины звучал так, словно ему пришлось преодолеть огромное расстояние. - Освободившись от черного рока, зависшего над людьми и знатью, они ушли, чтобы соединиться с вселенским сознанием, наивысшей формой "разумной" жизни. Мечта развеялась, но, полагаю, даже сейчас они не скорбят о себе.
Картина резко изменилась.
Тьма быстро рассеивалась, свет наполнял зал. Белое сияние изгнало сумрак, окутало тела, ласково огладило утомленные лица людей, придав им дивный оттенок безмятежности.
- Вот потенциал нового человечества.
Тело девушки засверкало. Лина посмотрела на Ди, потом на сияющих односельчан.
- Народ, раскрывший этот потенциал, существа, препроводившие человеческую расу на уровень выше, - неужели они и впрямь проклятые?
Девушка неожиданно прижала руку к груди. Время пришло. И в голосе ее была гордость:
- Клянусь, мне хотелось бы изучать историю аристократов.