- Что вам известно об аппарате?
- Кое-что мне действительно известно. Вы просто не додумались, как правильно настраивать машину, вот и все. Не научились управлять ею. - Рандоматик замялся. - Я видел существ, которые построили ее, когда я был… Там, куда мы летали.
- Не болтайте чепухи. Скарн пожал плечами.
Хакандра повернулся к Шейну, который стоял рядом.
- Что они сейчас делают с машиной?
- Не знаю.
Внезапно решившись, Хакандра повел Скарна и Шейна к лабораторной палатке. Внутри нее царил беспорядок, какой всегда сопровождает неудавшийся, но пока не упраздненный официально проект. Над нагромождением оборудования ученый из "Великого колеса" Хасканд беседовал о чем-то с Уишомом - коллегой, состоявшим на правительственной службе.
- Вы знаете, как ее настраивать? - загорелись глаза у Уишома, когда Хакандра передал ему суть разговора с рандоматиком.
Скарн покачал головой - он не понимал устройства машины и имел смутное представление об оборудовании, которым пользовались исследователи. Тем не менее он подошел к пульту управления и поманил Шейна.
- Подключите питание, - велел он техникам. - Сейчас ее отрегулирую.
- Не прикасайтесь к этим тумблерам! - предупредил Хакандра.
- Какая разница, - махнул рукой Уишом. - Мы же работаем впотьмах. Он рискует не больше нашего. Если сделает какую-нибудь глупость, я просто отключу питание. - Он кивнул Скарну. - Разумеется, я считаю вас сумасшедшим, но… Хасканд, что скажете?
- Где председатель? - внезапно спросил Хасканд у Скарна. Тот посмотрел на ученого и негромко проговорил:
- Я обладаю тем, чем вы его наделили.
Хасканд не сразу понял, что Скарн имеет в виду. А когда понял, задумчиво кивнул:
- Все понятно… Что ж, теперь я более спокоен за исход эксперимента.
Скарн подозвал Шейна ближе.
- Мне нужна твоя помощь, - мягко сказал рандоматик. - Когда испытаешь то самое ощущение, дай знать. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я.
- Нет, не понимаю! Почему вы говорите так неопределенно? Будьте любезны пользоваться конкретными данными.
Скарн не обратил внимания на дерзкую риторику паренька. Как только зажужжал генератор, рандоматик представил в уме конкретный образ и наобум переключил несколько рычагов: питания, волнообразования… Энергия потекла в инопланетную машину.
Как ни странно, Шейн молчал - не было ни стонов, ни криков, ни стенаний.
- Совсем иные ощущения, - удивленно сообщил юноша. - Как-то… гладко. Оно струится.
- Куда струится, Шейн?
- Струится в… струится туда. - Паренек неопределенно махнул рукой, не находя нужных слов.
Пальцы Скарна опять забегали по переключателям. Шейн нахмурился, и на лице у него появилась гримаса боли.
- Нет, неверно, так не пойдет, - поспешно заявил он.
- Хорошо, сейчас посмотрим… - Скарн снова переключил рычаги, одновременно лихорадочно размышляя, на какую цель настроиться теперь.
И вдруг его осенило. Рандоматик почувствовал себя так, словно над ним витает сама Госпожа. Она улыбалась и даже опустила ему на плечо руку.
Скарн закрыл глаза.
- Спасибо, Госпожа, - прошептал он.
- Получилось, - пробормотал Шейн. У юноши был отсутствующий взгляд - молодой хладосенсор полностью сконцентрировался на своих эмоциях. - Вот так. Прекрасно. Работает.
- Работает? - хрипло выкрикнул Уишом, бросаясь к Шейну и Скарну. - Что работает? Что вообще происходит?!
- Через несколько часов узнаете, - отозвался рандоматик. Он не видел смысла в объяснении: оно прозвучало бы настолько фантастично, что ему все равно не поверили бы.
И все же он с нетерпением ожидал донесений, дабы убедиться, что ему не привиделась картина, возникшая у него в мозгу сразу после того, как ему удалось нащупать в машине соответствующий резонирующий контур. Едва это случилось, как начали взрываться солнца - тысячи солнц.
Каждая звезда на противоположной стороне Впадины взорвалась, обратившись в сверхновую. Если повезет, рассуждал Чейн, то испепеляющее пламя пожрет основные силы хадраниксов, уже выдвинутые на передовые позиции. Но в любом случаи хадраниксы отныне станут считать Впадину слишком опасной и потому непроходимой.
Конечно, рано или поздно агрессивные пришельцы преодолеют свой страх. Кроме того, ничто не мешает хадраниксам поискать другой путь на территорию человечества - обходной. Однако Легитимное правительство в любом случае получило передышку. К тому же Скарн мог взорвать другие солнца - возможно, все звезды во Впадине.
При условии, конечно, что не иссяк заряд удачи - как-никак на приведение в действие машины потребовались титанические усилия. Скарн парил в теплых слоях воодушевления и ощущал себя настоящим божеством. Но упоение длилось недолго - очень скоро ученый успокоился, вспомнив обстоятельства ниспровержения Маргариты Дома, председателя "Великого колеса".
Госпожа дала человечеству новый шанс, решил Скарн. Оставалось только гадать, какие изменения ждут человечество - ведь игорный бизнес цивилизации стал теперь собственностью "Галактического колеса".
И вдруг рандоматик вспомнил: инопланетные существа, знающие о существовании божества удачи, представляют его себе не улыбающейся женщиной, а мужчиной - суровым и беспощадным. В этом, по-видимому, тоже имеется какая-то разница…
Скарн повернулся к Хакандре.
- В одной из палаток "Колеса" находится другая интересная машина, - сообщил он. - Сомневаюсь, что вы обратите на нее внимание, но на вашем месте я приказал бы ее уничтожить.
- С какой стати?
- С ней связано слишком много везения, - улыбнулся рандоматик.
ГЛАВА 17
Маргарите Дому не суждено было вечно пребывать в море хаотичной вероятности.
Подобно всякому попавшему сюда объекту, бывший председатель "Великого колеса" всплывал на поверхность, менял очертания, таял и бесследно растворялся снова и снова, оказываясь то в небольших островках покоя, то ощущая себя попавшим в туман призраком, то паря крохотной частичкой
в пенящемся море ничтожности, а то оказываясь и вовсе ничем, невозможным для человеческого понимания и словесного выражения.
Маргарита не осознавал, как долго пробыл в хаотичной пучине и едва почувствовал, когда его зацепили за рукав и извлекли из бурлящего котла в более или менее спокойное место. Здесь Дом очутился лицом к лицу с бывшим коллегой.
- Вообще-то на самом деле нас здесь нет, - любезно сообщил Поэрс. - Здесь не могут существовать даже призраки наподобие нас.
- И давно вы здесь? - поинтересовался бывший глава тайного общества.
- Времени здесь тоже не существует. Возможно, около миллиона лет. - Поэрс глянул на Маргариту, и на лице у него появилось блаженное выражение. - Приятно сознавать, что вы тоже оказались здесь!
Поэрс приблизился к Дому, повис на его руке и доверительно наклонился к его уху:
- Маргарита, посмотрите вон туда! Видите?
Дом напряг зрение и через некоторое время разглядел впереди нечто. Видение было едва различимо, а потому Маргарите оставалось лишь гадать, что же именно представилось его взору - то ли арка, то ли тусклая радуга.
- Что это?
- Там, в реальном мире, люди играют в игры. Собственно, даже не люди, скорее существа - более разумные, чем мы. Иногда во время их игр возникают новые планеты и вселенные. Иной раз в них даже можно проникнуть. Я очень долго ждал, когда образуется эта. Пока она еще не готова, но лучше войти туда сейчас - иначе она может просто не отделиться. Маргарита, вы видите? Перед нами - новая планета, возможность начать все заново. Снова существовать!
- И на что это будет похоже? - поинтересовался Дом.
Поэрс скорчил гримасу.
- Откуда мне знать? Сначала туда нужно добраться.
- Верно, откуда вам знать.
И изгнанники направились к неярко поблескивавшей арке.
ГЛАВА 18
Это был небольшой игровой автомат в дешевом баре. Чейн Скарн отправлял в чрево машины монету за монетой, и каждый бросок неизменно оборачивался выигрышем.
Удача сопутствовала рандоматику уже не первую неделю и не собиралась иссякать. Игрок криво улыбнулся, когда на табло автомата в очередной раз заметались золотистые искры, после чего в поддон со звоном посыпались жетоны.
К Скарну подошел невысокий, прилично одетый мужчина и осведомился:
- Послушайте, как вам это удается?
- Везет.
Скарн отошел от игрового автомата, не желая вступать в беседу, и уселся за столик неподалеку от бара. Как ни странно, он ни разу не сорвал джекпот - видимо, оттого, что джекпоты не считались удачей. Они действительно изменяли жизнь игроков, да вот только не всегда к лучшему.
Скарна забавляла мысль, что теперь его выигрыш оплачивает "Галактическое колесо" - хотя галактяне до сих пор никак не заявили о своем контроле над "Великим колесом" и Скарну не удалось вытянуть сведения на этот счет из знакомых сотрудников тайного общества.
Что случится, задавался вопросом рандоматик, если хадраниксы все-таки прорвут сооруженную недавно правительством оборонительную линию? Позаботится ли "Галактическое колесо" о предотвращении агрессии, чтобы защитить новообретенную собственность? Скарн подозревал, что вряд ли. Ибо инопланетяне были весьма рассудительными и практичными. Скорее всего они просто постараются обеспечить стабильность своей системы уже при новом порядке. А уж если смена власти будет сулить увеличение доходности, то галактяне наверняка начнут прямо подстрекать хадраниксов к агрессии.
Мысль о возможности подобного исхода наводила Скарна на мрачные размышления. Время от времени его даже начинало одолевать чувство, будто все пережитое им, начиная с его вербовки правительственными спецслужбами, являлось на самом деле результатом разыгранной кем-то игры. Впрочем, на эту тему Скарн старался думать как можно реже.
И еще он часто смотрел на дверь, поджидая, что ему снова повезет.
А почему бы и нет? Рано или поздно обязательно повезет, уверял себя игрок. Поначалу он просто ожидал, а теперь откровенно надеялся, что оставшегося при нем запаса везения хватит, чтобы Кэденс Меллорс сумела выбраться из трудового лагеря и вернуться к нему. Свято веривший в свою удачу Скарн полагал, что в один прекрасный день Кэденс войдет в эту дверь. Собственно, потому он постоянно и ходил в бар.
Отхлебнув из стакана, рандоматик снова поднял взгляд. В бар как раз вошла какая-то девушка - на мгновение Скарн даже подумал, что это Кэденс. Во всяком случае, незнакомка очень походила на нее, и не только лицом.
Женщина улыбнулась. Улыбнулся и Скарн.
Его удача была на исходе, но пока еще не иссякла совсем.
И пусть незнакомка - не Кэденс.
Но, решил Чейн Скарн, эта женщина ему вполне подходит.