Но когда он возвращался к своей скамейке, его обхватили сзади и подняли. Обернувшись, он увидел здоровенного дилбианина с сумкой на плече. Этот индивидуум отнес Джона к столу, где сидели еще три дилбианина, и вывалил на столешницу. Джон Тарди инстинктивно вскочил на ноги.
- Смотри-ка ты, - сказал тот, что его принес. - Настоящий коротышка.
- Дай ему пива, - предложил один из сидящих, со шрамом на лице.
Ему дали пива. Джон осторожно отпил.
- Мало же в него входит, - отметил еще один из сидящих за столом, осмотрев кружку, которую поставил Джон после глотка, который для человека был весьма приличен. - Интересно, а они могут...
- С таким-то размером? - усомнился дилбианин с сумкой. - Хотя он ищет ту коротышку-женщину. Так что...
И шрамоносец выразил сожаление, что у них в распоряжении нет сейчас этой самой коротышки. По его мнению, ее присутствие создало бы возможность для интересных и поучительных экспериментов.
- Иди к чертям! - сказал Джон на бейсике и сразу перевел на дилбианский с помощью наиболее энергичных известных ему выражений.
- Крутой парень! - восхитился владелец сумки, и все засмеялись. - Только со мной лучше крутым не быть.
И он несколько раз шутливо махнул рукой над головой Джона - каждый такой взмах мог бы расколоть череп. Снова всеобщий смех.
- Интересно, - сказал тот, что со шрамом. - Он штуки умеет выделывать?
- А как же, - охотно ответил Джон и взял все еще полную кружку пива. - Смотрите. Хватаюсь как следует, замахиваюсь...
И тут он вдруг резко повернулся, плеснув волной пива в уставленные на него глаза. В следующий момент он уже слетел со стола и пробирался к выходу между дилбианами и ножками столов. Остальные гости, рыча от смеха, не делали попыток его остановить, и он нырнул наружу, в темноту.
Пробираясь во мраке, он обошел гостиницу и упал на какую-то разбитую бочку. Здесь он и решил остаться, пока его не найдет Горный Обрывщик, но тут слева очень тихо открылась и закрылась кухонная дверь.
Джон соскользнул с бочки подальше в темноту. Он успел глянуть лишь краем глаза, но ему показалось, что в дверях стояла дилбианка. Не доносилось ни звука.
Джон пополз обратно. На этих широтах и в это время года единственная луна Дилбии не показывалась, а звезды светили очень слабо. Он неожиданно оступился на краю невидимого склона и застыл, вспомнив край пропасти возле гостиницы.
Ноздри Джона учуяли слабую струйку дилбианского запаха, и донесся звук, будто кто-то принюхивается. У дилбиан обоняние было не лучше человеческого, но каждый вид был очень чувствителен к запаху другого. Запах частично определяется диетой, а частично - психологическим складом. То, что сейчас чуял Джон Тарди, наполовину состояло из запаха сосны, на вторую - из запаха мускуса.
Нюхающие звуки смолкли. Джон задержал дыхание, ожидая, что они послышатся опять. В груди нарастало давление, и в конце концов пришлось выдохнуть. Он медленно повертел головой.
Тихо.
Только в шее потрескивают сухожилия при повороте. Так! А там что такое? Джон пополз обратно по краю обрыва.
Вдруг впереди что-то бросилось из темноты, прямо перед Джоном выросла темная фигура. Он дернулся в сторону, почувствовал, что скользит по краю, и тут по голове что-то ударило как рухнувшая стена, и Джон, кувыркаясь, полетел в темноту, набитую искрами.
Он открыл глаза. Было яркое солнце.
Оно, поднявшись над горной цепью, било прямо в глаза. Джон заморгал и стал отворачиваться от его беспощадного света...
...И схватился, покрывшись холодным потом, за ствол карликового дерева, растущего прямо на обрыве.
Так он провисел секунду, обливаясь потом и глядя вниз. Насколько там глубоко? - сверлила мысль.
Глубины хватило бы.
Джон извернулся и поглядел на пару метров вверх, на край уступа, где стояла гостиница. Близко. Можно вскарабкаться.
Джон Тарди так и сделал.
Когда он появился перед входом в гостиницу, оказалось, что Обрывщик ораторствует перед импровизированным митингом, а четверо, от которых удрал Джон, стоят с виноватым видом между двумя стражниками с топорами перед пожилым дилбианином, сидящим на скамье с видом судьи.
- ...почту! - орал Обрывщик, размахивая руками. - Почта священна! Всякий, кто осмелится наложить лапу на доставляемую почту...
Появившийся Джон положил конец судебному процессу.
Потом, промыв порезы на голове и позавтракав концентратом с безвкусным пивом, Джон Тарди снова залез на спину Обрывщика, и они пустились в путь. Сегодня им предстояло пройти от " Острой скалы" до Кислого Брода и Лощин. Как узнал Джон, Лощины были землями родного клана Ужаса, и оставалось надеяться, что они настигнут Ужаса раньше, чем он туда доберется. Тропа вела через подвесные веревочные мосты и вдоль узких скальных карнизов, по которым Обрывщик шел не просто с привычной легкостью, а еще и в глубокой задумчивости.
- Эй! - сказал наконец Джон.
- А? Чего? - очнулся Обрывщик.
- Скажи мне одну вещь, - попросил Джон, ища любой способ заставить своего носильщика бодрствовать. - Как посол получил имя Мелкий Укус?
- А ты не знаешь? - воскликнул Горный Обрывщик. - Я думал, что это все вы, коротышки, знаете. Это из-за старика Кованой Ноги. - Обрывщик заржал. - Он напился и начал распространяться насчет коротышек. " Верну, - кричит, - старые добрые времена!" Ну, и решил он для примера начать с Мелкого Укуса - мы его тогда звали Коротыш. Идет он туда, распахивает дверь настежь - ага, не тут-то было. Коротыш ее тогда так наладил, чтобы открывалась только наполовину. Ну вот, значит, стоит это Кованая Нога у двери, шарит там одной рукой и орет: " Ага, Коротыш! Хрен теперь выйдешь! Я тебя, - кричит, - все равно..." А Коротыш тем временем берет что-то острое и раз его по пальцам, и еще раз! Кованая Нога, значит, заорал как резаный и руку выдернул. А дверь - хлоп!
Обрывщик довольно фыркнул.
- Значит, идет это Кованая Нога обратно в город, пальцы сосет. " Что стряслось?" - Его, значит, встречные и поперечные пытают. " Ничего" , - говорит Кованая Нога. " Да нет, что-то стряслось, ты на свою руку посмотри" , - говорят ему. " Я вам говорю, ничего! - орет Нога. - Он меня не впустил, чтоб я его не мог сцапать, я и вернулся.
А рука тут ни при чем, ерунда это с рукой. Так, - говорит, - мелкий укус" .
Хохот Обрывщика покатился между скальными стенами громом.
- Старому Кованой Ноге с тех пор проходу не было. Только он с кем-нибудь заведется, тот ему и говорит: " Смотри, Кованая Нога, щас от меня мелкий укус получишь!"
Джон Тарди тоже не удержался от смеха. То ли из-за самого случая, то ли из-за места и времени рассказа, но он живо себе представил, как это было, и это было смешно.
- А знаешь, - сказал Обрывщик через мохнатое плечо, когда Джон отсмеялся, - ты для коротышки ничего.
Он замолчал, будто в нем шла какая-то внутренняя борьба, потом остановился и сел, выбрав удобное место на тропе.
- Слазь, - сказал он. - И обойди вокруг, поговорим. Джон послушался. Он встал перед сидящим Обрывщиком, и их лица оказались на одном уровне. За мохнатым черным черепом высоко в небе плыли отдельные белые облачка.
- Понимаешь, - сказал Обрывщик, - у Берегового Ужаса пролилась кружка.
- Пролилась... - повторил Джон, но тут же вспомнил, что эта дилбианская идиома означает ущерб, нанесенный чести. - Из-за меня? Он же меня даже не видел.
- Из-за Мелкого Укуса, - сказал Обрывщик. - Но Мелкий Укус - он Гость в Хамроге и в Северной Стране. Ужас не может прямо призвать его к ответу за то, что отговаривал Дрожащие Коленки отдать Ужасу дочку, Ну-И-Фигура-У-Нее. А что-то он делать должен был и потому взял Смазанную Рожу.
- А, - сказал Джон.
- Так что если хочешь ее вернуть, тебе придется драться с Ужасом.
- Драться? - выдохнул Джон.
- У мужчины есть гордость, - сказал Обрывщик. - Вот почему я понять не могу, что тебе делать. В смысле, что ты для коротышки ничего себе. Не трус - вот как ты вчера с этой пьянью обошелся. Но как ты будешь драться с Ужасом - не понимаю, - сказал Обрывщик очень сочувственным тоном.
Джон Тарди молчаливо согласился с почтальоном на все сто.
- Так что ты будешь делать, когда встретишься с Береговым?
- Ну, - сказал Джон, не проясняя ситуацию, - я точно не знаю...
- Ладно, - буркнул Обрывщик, - не мое это дело. Залезай. - Джон зашел за мохнатую спину. - Кстати, знаешь, кто тебя вчера хотел спихнуть с обрыва?
- Кто? - спросил Джон.
- Королева Кобликов. Ну-И-Фигура-У-Нее! - пояснил Обрывщик, когда Джон не понял. - Услыхала, значит, про тебя и как-то нас обогнала. - Голос Обрывщика снизился до бормотания. - Ну, если они думают баловаться с моей почтой...
Джон не обратил внимания. У него были свои проблемы, и, кажется, очень проблемные. Покачиваясь на огромной спине, он снова и снова обдумывал ситуацию. В центре ничего не говорили насчет того, что придется драться с бульдозером чужой расы - этаким гигантским Билли Кидом, имеющим приличный список жертв. Джошуа Гай тоже ничего об этом не сказал. Что тут вообще творится?
Отбросив к чертям правила безопасности, которые требовали " потайного" использования этого прибора, Джон поднял ко рту руку с телефоном.
- Джошу... - начал он и замолчал. По спине потекла струйка пота.
Телефона не было.
* * *
В распоряжении Джона было все утро и большая часть дня, чтобы обдумать этот новый поворот ситуации. Он мог бы обдумывать и дальше, если бы их путешествие вдруг не прервалось.
Они перешли уже неизвестно сколько висящих на паутинке мостов и сейчас подходили к очередному, несколько длиннее предыдущих. Если бы это была единственная разница, Джон, может быть, не очнулся бы от своих мыслей. Но она не была единственной.
Кто-то сделал так, чтобы по мосту нельзя было перейти.
Якоря ближнего конца моста были погружены в скалу где-то на семь-восемь метров выше. И надо было только, что очень просто, чуть подтянуть два несущих троса на дальнем конце. Прогиб пролета уменьшился, и край моста поднялся так, что его нельзя было достать.
Обрывщик наполнил пропасть ругательствами. Ни лебедка, ни лачужка на дальнем берегу на них не ответили.
- Что случилось? - спросил Джон Тарди.
- Не знаю, - неожиданно задумчиво ответил Обрывщик. - Его поднимают только по ночам, чтобы никто не вздумал проскочить, не уплатив сбора.
Он потянулся вверх чуть не до облаков, но все равно прилично не достал до края.
- Подними меня, - предложил Джон.
Они попробовали, и удерживаемый за лодыжки на вытянутых руках Обрывщика Джон был вознагражден видом Узловатой Реки внизу, от которого захватывало дух.
- Обход через Скользкий Перевал займет пять дней, - буркнул Обрывщик, опуская Джона на землю.
Джон подошел осмотреть скальную стенку и не обрадовался увиденному, хотя должен был бы. По ней можно было залезть. И Джон полез с бьющимся у горла сердцем.
- Эй, ты куда лезешь? - заревел Горный Обрывщик. Джон не ответил - надо было поберечь дыхание, а куда он лезет, было очевидно. Техника лазания была у него неплохая - был кое-какой опыт, но реакция наступила, когда Джон сомкнул руки вокруг грубого шестидюймового каната. Дюйм за дюймом он залез наверх, обхватив трос руками и ногами, и начал ползти к концу моста, парящему в бездне впереди на вполне внушительной дистанции - учитывая обстоятельства.
Покрыв таким способом примерно треть расстояния, Джон понял, что настоящий герой должен был бы встать и нормально пройти по тросу, как канатоходец. Это бы не только произвело впечатление на Обрывщика, но и резко сократило время напряженного ожидания. Джон Тарди пришел к выводу, что он, очевидно, не герой, и пополз дальше.
Наконец он добрался до моста, сполз на него, полежал, тяжело дыша, потом встал и перешел по мосту. На дальнем конце он выбил запор лебедки тяжелым камнем, и мост с грохотом упал на место, подняв облако пыли.
И из этого облака показался целеустремленный и мрачный Горный Обрывщик. Он прошел мимо Джона и скрылся в хижине - откуда тут же донесся треск, удары и рев.
Джон оглянулся, куда бы спрятаться. Он никогда раньше не видел драки двух дилбиан, но слишком очевидно было, что именно она и происходит в хижине.
Но он все еще оглядывался, когда звуки внезапно прекратились и появился Горный Обрывщик, ощупывающий порванное ухо.
- Язык без костей, - буркнул он. - Она до него добралась.
- Кто? - спросил Джон.
- Ну-И-Фигура-У-Нее. Ладно, залезай, Полпинты. Кстати, отлично было сделано.
- Что?
- Как ты через мост лез. Смелость нужна. Ладно, поехали.
Джон залез в седло и задумался.
- Ты его не убил? - спросил он, когда они были уже, в пути.
- Кого? Старого Лебедочного Троса? Нет, малость ума ему вложил. Должен же кто-то работать на мосту. Теперь держись. Отсюда все время под горку, а до брода мы и так доберемся только к сумеркам.
И действительно, были уже сумерки, когда они дошли до привала у Кислого Брода. Задремавший Джон Тарди резко очнулся и выпрямился в седле, моргая.
Уходящий свет озарял большую поляну с высокой травой, окруженную лесом с трех сторон. Прямо впереди стоял длинный низкий бревенчатый дом, а за ним плавно текла река, и ее дальний берег был скрыт тенью деревьев и наступающими сумерками.
- Слазь, - сказал Обрывщик.
Джон Тарди спрыгнул на онемевшие ноги, потопал, восстанавливая кровообращение, и вслед за Обрывщиком отодвинул висевшую в дверях шкуру и вошел в дом, освещенный масляными лампами.
Это была большая комната, похожая на зал в " Острой скале" , но здесь было чище, просторнее, и постояльцы были здесь куда как тише и трезвее. Оглядываясь в поиске причины такого различия, Джон заметил по-настоящему огромного дилбианина, поседевшего от возраста и ожиревшего. Он сидел с видом патриарха в кресле за столом в дальнем углу помещения.
- Одиночка, - почтительно сказал Обрывщик, - вот это Полпинты. Его отправили по почте.
Джон Тарди заморгал. Вблизи Одиночка внушал еще больше уважения, чем на расстоянии. Он переполнял собой резное кресло, и седой мех на голове касался полированного посоха, лежащего на крючьях на стене в двух метрах от пола. Массивные предплечья и огромные лапы кистей лежали на столе буграми костей и мускулов. Но лицо было библейски безмятежным.
- Садись, - пророкотал он голосом глубоким, как далекий гул барабана в лесу. - Я хотел видеть коротышку. Ты мой Гость, Полпинты, и будешь им, сколько захочешь. Тебе кто-нибудь про меня говорил?
- Я прошу прощения... - начал Джон.
- Ерунда. - Огромная голова чуть кивнула. - Меня зовут. Одиночка, Полпинты, потому что я однажды выполнил кровную месть самолично - я был сирота, а против меня был целый клан. Победил я. - Спокойные глаза рассматривали Джона. - Что считалось невозможным.
- Однажды они поймали его на тропе, - вставил Обрывщик. - Он убил всех троих.
- Это оказалось возможным, - произнес будто про себя Одиночка, все так же не отводя глаз от Джона. - Скажи мне, Полпинты, что вы, коротышки, вообще здесь делаете?
- Ну... - Джон моргнул. - Я ищу Смазанную Рожу...
- Я про всех про вас, - сказал Одиночка. - У вас наверняка есть какой-то план. Вас же никто сюда не звал, сам знаешь.
- Ну... - снова начал Джон довольно вяло и попытался пуститься в объяснения. Кажется, оно шло не очень - трудно было описать технологическую цивилизацию, пользуясь дилбийским языком.
Когда Джон Тарди закончил, Одиночка кивнул:
- Понимаю. Если так, почему вы думаете, что мы должны вас, коротышек, любить?
- Должны? - переспросил Джон, готовый на резкий ответ, потому что не зря же он носил рыжие волосы. - Ничего вы не должны. Вам решать.
Одиночка кивнул.
- Дайте мою палку, - сказал он.
Один из стоящих рядом дилбиан снял посох с крючьев и передал ему. Одиночка положил посох на стол - молодой ствол толщиной десять сантиметров - и ухватился за него, разведя руки на два метра.
- На это никто не способен, только я, - сказал он. Не отрывая рук от стола, он развернул их в стороны. Посох напрягся в середине как лук и лопнул.
- Вот тебе на память, - сказал Одиночка, отдавая обломки Джону. - Доброй ночи.
Он закрыл глаза и отвалился к спинке, будто задремал. Обрывщик похлопал Джона по плечу и повел прочь к отведенному им ночлегу.
Но Джон, оказавшись в спальне, никак не мог заснуть. Изнуряющая усталость сменилась лихорадкой возбуждения, и все время крутился назойливой мухой и повторялся в голове эпизодик с Одиночкой.
В чем был смысл всего этого разговора и сломанного посоха?
Джон внезапно сел, стараясь не шуметь. Рядом с ним на груде мягких ветвей неподвижно спал Обрывщик, подобно остальным обитателям спальни. Вверху, подвешенная на кривом корне дерева, горела единственная лампа. При ее свете Джон достал и рассмотрел обломки дерева. У самой точки слома было видно какое-то уплотнение или узел. Мелочь, но...
Джон нахмурился. Всюду вокруг загадки. И чем он больше думал, тем больше, был уверен, что Одиночка пытался ему так что-то сообщить. Что? И кстати, что вообще происходит между людьми и дилбианами и какое отношение его спасательная экспедиция за Смазанной Рожей имеет к заданию убедить упрямых дилбиан стать партнерами? А ведь в этом и есть его цель, как сказал Джошуа Гай.
Джон соскочил с кучи ветвей. Он решил, что Одиночка должен дать ему еще несколько ответов, и более ясных.
Он тихо прошел через всю спальню в общий зал гостиницы.
Дилбиан там было мало - у них в обычае ложиться рано. И Одиночки тоже нигде не было видно. В спальню он не уходил, Джон это знал. Значит, у него своя комната или он куда-то зачем-то вышел...
Джон Тарди прошел к двери и вышел наружу. Постоял, давая глазам привыкнуть к темноте, и пошел вдоль здания прочь от света, падавшего из окна. Постепенно ночные тени обрели форму, широкая поверхность реки засверкала серебром под звездами и обозначились контуры залитой мраком поляны.
Джон осторожно обошел гостиницу сзади. Здесь в отличие от " Острой скалы" , на заднем дворе не было мусора, и двор плавно спускался к реке. Там стояли хижины и сараи. Темнота между ними была гуще, и приходилось нащупывать дорогу.
Передвигаясь ощупью, тихо, но все же издавая какие-то неизбежные шумы, Джон увидел тонкую полоску желтого света. Она падала из щели между двумя кожаными шторами в окне ближайшей хижины. Джон подобрался поближе и собирался заглянуть в щелку, когда из непроницаемой темноты около стены протянулась рука и взяла его за плечо.
- Вы что, очень хотите, чтобы вас убили? - прошипел чей-то голос.
Голос, конечно, был человеческий. И говорил, конечно, да бейсике.
Державший подтащил Джона в темноту и прочь от здания, рядом с которым они стояли. Они подошли к другой хижине с дверью, распахнутой во внутреннюю черноту, и Джона провели внутрь. Державшая рука его отпустила, дверь тихо закрылась. Послышалось какое-то царапанье, чирканье, и вспыхнула коптилка, заправленная животным жиром.