Накануне, вернувшись домой и проревевшись в пушистую кошачью шкурку, Сильвер все же нашла в себе силы связаться с квартирой Камиллы. Как она и ожидала, в это время тетя Зина и мальчишки уже спали, витранслятор у них не работал, поэтому они и знать не знали, что произошло в "ДиЭм". Ей ответил сонный Сережка, которому девушка сквозь слезы, захлебываясь и задыхаясь от собственной истерики, все и выложила. Ответом ей стало гробовое молчание - парнишка явно пытался прийти в себя и, вероятно, в первый момент усомнился, не снится ли ему вообще этот коммуникаторный сигнал. Силь понимала, что ей нужно было попросить позвать Зинаиду Мироновну, но ее состояние оставляло желать лучшего, и она мечтала поскорее добраться до постели, чтобы отключиться хотя бы на несколько часов.
- Ну что ты, милая! - тетя Зина махнула рукой. - Спасибо, что связалась с нами - я представляю, в каком ты была состоянии!
Она вытерла глаза маленьким носовым платочком и знакомым движением спрятала его в небольшой нашитый кармашек на рукаве. Такими незаметными "накладочками" она снабжала и одежду дочери - Сильвер помнила, как в детстве в "запасниках" у Камиллы обнаруживалось множество интереснейших вещей. С трудом сглотнув комок, подкативший к горлу, девушка опустилась на стул рядом с Зинаидой Мироновной и с надеждой посмотрела сначала на приборы, стоящие в палате, а потом - на Кэм, неподвижно лежащую на постели.
- Как она? - медсестра только что дала Сильвер подробнейший отчет, но она все же снова спросила об этом у Лесновой - старшей.
- Доктор говорит, что стабильно, - тетя Зина погладила дочь по забинтованной руке. - Она у нас настоящий боец, так что все будет хорошо!
Силь тоже неловко прикоснулась левой ладонью к плечу подруги. Ей ужасно хотелось сказать Камилле, что она не может, не имеет права не прийти в себя, но она не смела заговорить об этом при Зинаиде Мироновне. Нельзя даже мысли допустить о том, что может быть как‑то иначе! Восемь лет назад Лесновы уже пережили трагедию, после которой Зинаида Мироновна из радостной хохотушки почти на полгода превратилась в собственную бледную тень. Дочь и сыновья вытягивали мать, как могли, и она, кажется, снова стала жить только ради них. И сейчас она снова нуждалась в поддержке.
- А как мальчики? - вполголоса поинтересовалась Сильвер.
- Они в школе, а на секции сегодня не пойдут - поедут сюда, с такси Сережа уже договорился, - с готовностью ответила Леснова - старшая. - Для них, конечно, это шок, но ничего не поделаешь… Мальчишки мои совсем взрослые стали… Сережка сегодня утром говорил с доктором, выяснял, что нужно будет делать после того, как Камилла придет в себя. У нее же лицо обожжено сильно и правая рука, так что потребуется несколько операций по пластике. Теперь мальчишки думают, где раздобыть денег, чтобы все их оплатить! В последнее время Камилла старалась не тратить лишнего на медстраховку, пользовалась сокращенной программой, а она расходов по пластике не покроет…
- Пусть не волнуются, деньги я дам, - торопливо проговорила Силь. - Кэм мне не чужая! Да и вообще, если вам что‑то понадобится, я…
- Спасибо, дорогая, - тетя Зина благодарно улыбнулась, положив руку на запястье Сильвер. - Я знаю, что мы всегда можем к тебе обратиться, но мальчики пусть все‑таки подумают…
Ох, конечно! Силь мысленно выбранила себя за несообразительность. Разумеется, Сереже и Мирону лучше размышлять о том, где раздобыть денег, чем просто сидеть над постелью сестры, замирая в ожидании каждого ее следующего вздоха. Пока именно Камилла была основной кормилицей семьи - Зинаида Мироновна всю жизнь воспитывала детей и содержала дом и после смерти мужа так и не смогла перестроиться, тем более что мальчишки были еще маленькими. Да и сейчас, несмотря на то, что Сергею уже исполнилось шестнадцать, а Мирону - тринадцать, они все еще подростки. Так и получилось, что первые годы после смерти Владислава Сергеевича они существовали в основном на полагавшееся детям пособие, а потом Камилла, которая рано стала зарабатывать на концертах, как‑то естественно взяла это бремя на себя.
Однако тетя Зина права: пусть мальчишки учатся проявлять свои мужские качества. Оба брата очень любили старшую сестру и трогательно пытались опекать ее, хотя Камилла и была старшей. Наверное, теперь мечтают, чтобы, когда она придет в себя, у них уже где‑нибудь нашлись деньги на ее лечение, чтобы преподнести их Кэм, лопаясь от гордости. Хорошо, что им есть чем отвлечься, а не думать все время о трагедии, произошедшей с Камиллой! И хорошо, что они настроены на то, что она непременно очнется - и в самое ближайшее время.
- Не волнуйся, дорогая, деньги мы в любом случае найдем, - тетя Зина снова повернулась к дочери, как будто говорила с ней. - У меня кое‑что отложено, а Сереже недавно предложили подработать на каникулах в одной фирме… Все будет хорошо!
Она говорила так убежденно, что Сильвер невольно заразилась уверенностью Зинаиды Мироновны. Девушка еще немного посидела в палате у подруги, но потом заглянула медсестра и строго заявила, что часы посещения для пациентов в состоянии Камиллы строго ограничены. К членам семьи это, разумеется, не относилось, а вот Силь, несмотря на "близкородственный" допуск, прописанный в чипе, пришлось попрощаться с тетей Зиной и Кэм и пообещать, что она будет заходить каждый день. Почему‑то она надеялась, что даже в бессознательном состоянии подруга ее слышит.
Спустившись к стойке регистратора, Сильвер с замиранием сердца активировала общественный коммуникатор, стоявший в холле. Левой рукой она с некоторым трудом набрала имя "Кароль Стейн" и отправила запрос по общегородской медицинской сети. Не прошло и пары секунд, как экранчик выдал ей полную информацию, от которой Силь вздохнула с облегчением. Оказалось, что при взрыве Кароль почти не пострадал, отделавшись сотрясением мозга (в другое время девушка сочла бы, что это ужасное повреждение, но по сравнению с положением Камиллы и остальных пострадавших диагноз казался просто ерундой), и его уже отпустили долечиваться домой. Сильвер тут же набрала знакомый номер на собственном комме, и Кароль ответил.
- Разумеется, приезжай, малышка! - преувеличенно бодро ответил он на ее предложение навестить его. - И, кстати, если тебе не сложно, прихвати что‑нибудь от головной боли, а то ходить мне сложно, заказ доставят только через пару часов, а башка трещит ужасно!
Уточнив название лекарства, выписанного докторами, и затребовав рецепт на коммуникатор, Сильвер пообещала, что через несколько минут доставит его пострадавшему. Пока она навещала Камиллу и выясняла, жив ли Кароль, сердобольный таксист, ожидавший ее у входа в больницу, проявил инициативу и связался с городской службой эвакуации транспортных средств. Оказалось, что "сильвер" госпожи Фокс уцелел и даже не был поврежден, а во время эвакуации его переместили на одну из стоянок службы безопасности, откуда хозяйка в любой момент может его забрать.
Она поблагодарила заботливого таксиста и назвала адрес Кароля, попросив по дороге остановиться у любой аптеки. И через каких‑то полчаса Сильвер уже звонила в дверь квартиры Стейна и с трудом удерживалась от соблазна броситься ему на шею от полноты чувств. Такси она отпустила, заявив, что доберется до дома сама - Кароль жил неподалеку от ее собственной квартиры, - и теперь со спокойной душой хозяйничала в маленькой кухне приятеля, готовя им чай.
- Малышка, ты просто вернула меня к жизни! - пафосно произнес Стейн, проглотив таблетку. - А то последние два часа у меня было такое чувство, что мой мозг пытается выбраться из головы через уши!
Сколько Сильвер не билась, он так и не мог избавиться от привычки называть ее "малышкой", укоренившейся еще с того времени, как "взрослый" Кароль, будучи на целых два года старше Силь и Кэм, опекал девчонок в школе. Несмотря на кажущуюся фамильярность, их никогда не связывали романтические отношения - они так и остались хорошими друзьями. Они с Камиллой, вероятно, так до глубокой старости и будут для своего осветителя "малышками", это их "прозвище" оказалось из тех, которые не желают покидать своих обладателей. Хотя сейчас Сильвер даже понравилось такое обращение, как островок старого доброго спокойствия в бушующем море хаоса, в которое она погрузилась со вчерашнего дня.
- Я все‑таки жутко глупая, потому что вчера не пошла искать тебя, - пробормотала девушка, добавляя горячей воды в заварочный чайник. - Если бы пожар не потушили, ты мог погибнуть!
- Хватит есть мозг и себе, и мне! - решительно скомандовал Кароль, подхватив поднос с двумя чашками и поморщившись от собственного резкого движения. - Моей голове и так паршиво, так что изволь заниматься самоедством где‑нибудь подальше от меня, лучше в тишине собственной квартиры и вечером! В хлебнице, кстати, лежат свежие мамины булочки - тащи их тоже к столу!
И прежде чем Сильвер успела продолжить мучиться угрызениями совести, она уже сидела напротив приятеля и с аппетитом уплетала свежие булочки, запивая их ароматным чаем.
- Как там Камилла? - откинувшись на подушку, поинтересовался Кароль. - Ее сильно задело?
- Не знаю, она вся в бинтах, - тут же помрачнела Силь. - Она с ног до головы в повязках, и доктора считают, что ей понадобится несколько операций для того, чтобы восстановить лицо и тело.
- Бедная девочка! - Стейн тоже изменился в лице. - Вот ей действительно досталось, а у меня - так, ерунда, и упоминания не стоит! Она, наверное, ужасно переживает? Наша Кэм всегда была эстеткой, а теперь ей и в зеркало толком не посмотреться. Ну да ничего, мы ее быстро поставим на ноги - скинемся и отправим к лучшим пластическим специалистам…
- Она в коме, - с трудом выдавила Сильвер. - Пока не пришла в себя после операции. Доктор говорит, что… в общем, они не знают, когда он очнется и очнется ли вообще!
Она почти прокричала последнюю фразу, как будто ее произнесение должно было освободить Силь от какого‑то страшного бремени. Но облегчения это не принесло - она по - прежнему чувствовала давящую тяжесть, навалившуюся ей на плечи еще вчера. Девушке казалось, что она неожиданно попала в какой‑то фильм ужасов из тех, которые регулярно пересматривает "для вдохновения" Вероника Суздальцева, создающая по их мотивам леденящие кровь триллеры.
- Вот… - Кароль явно собирался выразиться как‑то нелитературно, однако в последний момент, припомнив, с кем разговаривает, поискав синонимы и не найдя ничего приличного, промолчал, отхлебнув из чашки, поперхнулся и долго откашливался.
Сильвер выпрямилась в своем кресле и на правах частой гостьи этого дома, чтобы прервать тягостную паузу, щелкнула пультом витранслятора. На загоревшемся на стене экране тут же появилась жизнерадостная физиономия диктора одного из центральных каналов.
- …Итак, по уточненным данным в настоящее время трагедия в "ДиЭм" уже унесла девяносто восемь жизней, и не исключено, что этим не ограничится, - умеренная скорбь, которую он пытался продемонстрировать, плохо сочеталась с румянцем во все щеки и веселыми искорками в глазах. - Медицинская служба отказывается комментировать ситуацию, но многие родственники пострадавших уже не верят, что их близкие выживут. Вчерашний день отныне красной нитью вписан в историю "Одиннадцати" как один из самых страшных и скорбных моментов…
- Переключить? - спросила Силь у напрягшегося Кароля.
- Это по всем каналам, - он безнадежно махнул рукой с видом человека, уже пытавшегося избавиться от навязчивого "морока". - Бесполезно щелкать пультом - на "Одиннадцати" сейчас только одна новость, и она более чем печальная. "ДиЭм" у всех на устах, и вряд ли ситуация быстро изменится…
- …В память о погибших командор Кройчет объявил ближайшие три дня траурными, - послушно подтвердил слова Кароля диктор. - Наш корреспондент присутствовал на публичном выступлении командора.
На замерцавшем экране тут же появился большой официальный зал, в котором, как знали все на "Одиннадцати", Стефан Кройчет проводил встречи с гостями и прессой. Командор, сидевший за центральным столом, выглядел усталым и разом постаревшим, и Сильвер, привыкшая видеть его по витранслятору воплощением спокойствия и бодрости, невольно подумала, что ему ведь, кажется, уже пятьдесят… Такие случаи, как вчерашний в "ДиЭм", правительству здоровья и радости не прибавляют. А на Кройчете лежит ответственность практически за все, что происходит и может еще произойти на "Одиннадцати".
Командор, несмотря на усталое лицо и печальные глаза, говорил спокойно и внятно. Он рассказал о том, что по поводу трагедии был созван Большой Совет, служба снабжения выплачивает пострадавшим и их семьям компенсации, а служба безопасности занимается тщательным расследованием несчастного случая, чтобы подобного не повторилось никогда в будущем. Ближайшие трое суток он назвал "днями скорби". Судя по лицам собравшихся в зале журналистов, они ожидали большего, но Кройчет, закончив краткую речь, просто поднялся и ушел, напоследок, стоя уже в дверях, лаконично попрощавшись.
- В данный момент служба безопасности уже пришла к первым выводам по поводу случившегося накануне в "ДиЭм", - затараторил вернувшийся на экран розовощекий диктор, по - прежнему старательно и безуспешно пытаясь выглядеть печальным. - Специалисты считают, что в клубе оказалась неисправна электропроводка. В вечернее время, когда нагрузка на них значительно увеличилась, старые провода не выдержали и разорвались, последовало короткое замыкание, в результате которого и произошел сначала взрыв, а затем - пожар…
- Звучит как приговор нашему Дэнни, - Кароль недоверчиво покачал головой. - Хотя все это очень странно!
- Дэнни умер, - Сильвер вздрогнула, вспомнив лицо хозяина "ДиЭм", остекленевшими глазами уставившегося в потолок. - Если его и привлекут к ответственности, то только посмертно.
На этот раз Кароль не сдержался и процедил сквозь зубы отборное ругательство. Подхватив пульт, он раздраженно щелкнул клавишей, и экран витранслятора послушно отключился.
- Прекрасная работа, господа из службы безопасности! - кривляясь, пробормотал он. - Свалить все на покойника - что может быть удобнее! Дэнни ведь уже никогда ни слова не скажет в свою защиту, так что на него легко повесить всех собак!
- Да нет, его вроде бы не обвиняют, - запротестовала растерявшаяся Сильвер, немного напуганная неожиданной вспышкой Кароля. - Наверное, эта проводка была где‑то в стене, и Дэнни не мог ее слишком часто проверять. Ты же сам слышал, как командор сказал: "несчастный случай"!
- Вот что‑то мне не верится, - Стейн, нахмурившись, пожал плечами. - Дэнни был редкостным педантом, так что в "ДиЭм" даже комар не мог бы пролететь без его ведома. Кроме того, когда мы только начали выступать в клубе, он несколько дней буквально по пятам за мной ходил, когда я выставлял аппаратуру. И все время повторял: "Не подпали "ДиЭм", технарь, а то я сильно рассержусь!" Нет, такой человек, как Дэнни Монтего, не мог оставить без внимания ни сантиметра проводки! Что‑то служба безопасности темнит с этим пожаром!..
- Но зачем им говорить неправду? - Сильвер недоуменно приподняла брови. - "ДиЭм" ведь не был секретным объектом, где проводились тайные правительственные эксперименты! Это всего лишь рядовой клуб, такие в Городе встречаются чуть ли не на каждой улице и на любом перекрестке! Что там может понадобиться скрыть службе безопасности?
- Ну, не знаю… - Кароль задумчиво поболтал ложечкой в чашке. - Может, на электростанции что‑нибудь перепутали и подали какое‑то немыслимое напряжение, а виноват, допустим, какой‑нибудь дружок или родственник Железной Микки! Или это случилось в смену, которой руководит бывший одноклассник самого командора или подруга его жены! Ну, или еще что‑то в этом же роде… Могу сказать только одно: служба безопасности явно пытается побыстрее замять дело, а ответственность переложить на покойника! Нельзя допустить, чтобы имя Дэнни после смерти даже ассоциировалось со словами "невольное убийство"!
- Когда со мной говорила госпожа Войцеховская, она не выглядела, как человек, пытающийся что‑то замять, - буркнула Сильвер.
- Железная Микки лично общалась с тобой? - Кароль настолько поразился, что, поворачиваясь к Сильвер, едва не опрокинул чашку себе на колени, лишь в последний момент каким‑то чудом удержав ее дрогнувшими пальцами. - Интересно, с чего это она вдруг снизошла до простых смертных?
- Не знаю, - Силь слегка покраснела, проклиная свой длинный язык.
- Ах, ну да! - Стейн тут же расплылся в улыбке и даже попытался постучать себя пальцем по лбу, демонстрируя активную мозговую деятельность, однако удержался, поморщившись от нового приступа боли в висках. - Ты ведь у нас дочь Александра Фокса, почти небожитель, поэтому вполне понятно, что опрашивать тебя послали не рядового сотрудника службы безопасности!
- Не думаю, что это как‑то связано с моим отцом! - холодно отрезала Сильвер. - Если хочешь знать, Войцеховская также опрашивала и Ульку!
- А ко мне вот прислали просто одного из подмастерьев великой и ужасной Железной Микки! - с притворной обидой проговорил Кароль. - Может, мне следует написать по этому поводу ноту протеста командору? Почему одних удостаивают высокой чести, а других - нет?..
- Шут гороховый! - фыркнула, улыбнувшись, Сильвер.
Вот как раз за этим она и приехала к Каролю - он, как никто другой, умел отвлечь ее и развеселить даже в самой трудной жизненной ситуации. Сейчас Стейн поправил повязку на голове и неторопливо поклонился, показывая, что выражение Силь он воспринимает как неизбежный комплимент благодарной публики.
- Ну и о чем же с тобой говорила госпожа Войцеховская? - продолжая гримасничать, спросил он. - Вероятно, интересовалась, не видела ли ты, как Дэнни ковыряется в стенке чем‑нибудь острым, стараясь испортить проводку?
- Да нет, она задавала вполне стандартные вопросы, - Силь слегка нахмурилась, вспоминая. - Ну, сначала попросила подробно описать все, что произошло, а потом интересовалась, не заметила ли я в этот вечер чего‑нибудь необычного.
- Интересно, - протянул Кароль, отставляя чашку. - Неужто она рассчитывала, что ты поведаешь, как весь вечер по "ДиЭм" бродили загадочные люди в масках и пытались спровоцировать взрыв? Что необычного должно было происходить, если они считают, что проблема в электропроводке?
- Понятия не имею, - пожала плечами Сильвер. - Но мне вопросы показались вполне обычными…
Стейн улыбнулся, но как‑то неуверенно, как будто вдруг ему пришла в голову некая неожиданная и неприятная мысль. Силь уже открыла рот, чтобы потребовать, чтобы он немедленно поделился с ней своими соображениями, чего бы они ни касались, как вдруг ее чип в запястье чувствительно запульсировал сигналом коммуникатора. Она тут же активировала его, и перед девушкой замерцал небольшой экранчик, на котором появилось озабоченное лицо какой‑то незнакомой усталой женщины с тревожными и грустными глазами.
- Добрый день, - осторожно произнесла Сильвер - она не представляла, кто эта дама и откуда она взяла личный номер чужого комма. - Слушаю вас.
- Добрый, - отозвалась женщина. - Прошу прощения, что вынуждена вас побеспокоить. Вы Сильвер Фокс?
- Да, - Кароль по другую сторону экранчика вопросительно взглянул на подругу, и она недоуменно пожала плечами, показывая, что понятия не имеет, с кем разговаривает в данный момент.
- Меня зовут Дороти Монтего, - представилась женщина. - Номер вашего комма мне дала ваша мама, госпожа Суздальцева. Она сказала, что не знает, когда вы вернетесь домой, поэтому порекомендовала не ждать, а связаться с вами.