- Не столь важно, - он отмахнулся, без всякой охоты говорить на эту тему. - Главное, что теперь я могу возобновить свои поиски. И на этот раз не отступлю, пока Игла не будет найдена.
- И, все-таки, - не унимался я, - даже если допустить, что эта самая Игла Дживана существует, я не понимаю, зачем она вам?
Аверре ненадолго задумался, а потом дал ответ:
- Можешь считать меня сумасшедшим, но я верю в то, что она дарует своему владельцу поистине неописуемое и почти божественное могущество.
Я смотрел на него неотрывно, чувствуя как у меня начал дергаться глаз. Он что, всерьез? После этих слов можно было начать опасаться за психическое здоровье мастера. Мог ли я предполагать, что в итоге все сведется к погоне за сказками?
- Технически выражаясь, - продолжил Аверре, - она способна настолько усиливать степень влияния индивида на Тени, что ее обладатель по мощи своей окажется подобен богам.
- И вы хотите стать одним из них? - В последнюю фразу я, кажется, вложил больше иронии, чем хотел.
Аверре нахмурился.
- Смени этот свой тон, - проговорил он. - Суть для меня не в силе, которой Игла обладает, а в самой способности этого предмета силу даровать. Если мне удастся ее заполучить, только представь, как изменится вся наша жизнь!
Особо напрягаться для этого не понадобилось, но скажу сразу, то, что я себе представил, мне совершенно не пришлось по душе. Слишком уж часто напоминала история о том, куда именно ведут в итоге все благие намеренья подобного рода. Но, из здравого смысла, напоминать Аверре об этом я не стал.
А он все разглагольствовал:
- Я - ученый, Сет. Исследователь. Искатель, в конце концов. Я просто обязан ее найти. Понимаю, насколько тебе мои слова и идеи представляются нелепыми. - Он усмехнулся. - Ведь, когда-то, и мое предположение о Тенях, как о частицах силы, оживляющих материю, воспринимали так же. Или ты думаешь, Бавкида и другие сразу признали меня гением?
Я так не думал. Все в Ордене знали историю развития тайного ремесла, коим издревле владели лейры и каждый осознавал, какой вклад в него внес мастер Аверре. До этого Тени, казалась лейрам чем-то более постоянным и незыблемым, как гравитация. И только Аверре сумел доказать, всю ошибочность таких предположений. Благодаря его расчетам, навыки и способности лейров значительно расширились и их стало проще контролировать, а смертность среди потенциальных алитов упала. И, все-таки, эта одержимость мастера Иглой Дживана выходила далеко за рамки моего понимания, однако развивать тему дальше я пока не хотел.
Покрутившись немного в кресле и поглазев за работой Аверре, занятого вводом в бортовой компьютер новых данных, я только теперь заметил, что просто-таки истекаю потом. Температура в кабине хоть и была прохладной, но до трескучего мороза Яртеллы явно недотягивала.
- Спустись в кубрик и переоденься, - будто прочитав мои мысли, посоветовал мастер. - Там, куда мы направляемся нельзя, чтобы в тебе заподозрили лейра, а в этом своем "одеянии", ты уж больно бросаешься в глаза.
Не сказав в ответ ни слова, я отстегнул ремни и, подхватив свой рюкзачок, вышел из рубки.
Признаться, где у кораблей обычно находится этот кубрик, я понятия не имел, так что двигался наугад, спускаясь по внутренней лестнице на нижнюю палубу. И не зря: жилое помещение располагалось как раз в носовой части. Поскольку места тут было на вес золота, ни о каких каютах, само собой, речи идти не могло. Обыкновенная тесная кабинка, оборудованная двумя выдвижными лежанками. После аскетичных комнат Цитадели к тесноте мне было не привыкать, но все-таки это казалось чересчур. За одной из панелей я обнаружил оборудованный по полной программе санузел. Над узкой раковиной висело зеркало. Отразившаяся в нем рожа меня совсем не порадовала: чувствовалась напряженность, сделавшая мои черты резкими, как у высеченной изо льда скульптуры. Стянув шапку, попытался разгладить слежавшиеся под ней волосы, но бесполезно.
Оторвавшись от удручающего зрелища, я сменил свою оплетку на наряд попроще, дабы, согласно желанию Аверре, не бросаться в глаза нормалам. Теперь это были узкие темно-серого цвета шерстяные штаны, высокие ботинки на шнуровке, стального цвета рубашка и черная куртка с капюшоном из плотной и очень прочной мурафы. В рюкзаке остался только тонкий портативный компьютер, спрятанная в футляр голограмма матери, да комплект сменной одежды - на всякий случай. Было кое-что еще, о чем Аверре ни в коем случае не должен узнать: на левом запястье имелся передатчик, весьма умело замаскированный под стильный хромированный напульсник - приказ Бавкиды, который я оказался не в силах игнорировать. С его помощью я должен был докладывать ей о планах мастера относительно нашей с ним предстоящей миссии. Не скажу, что шкура шпиона была мне по душе, однако моего мнения по данному вопросу никто спрашивать не стал.
Окинув свое отражение отстраненным взглядом, я подумал, что вполне могу сойти за какого-нибудь космического бродягу. Большего и пожелать было нельзя.
Боиджия.
Ничего странного в том, что название мне не встречалось, я не видел, но, как обычно, слушал внутренний голос, подкрепленный предчувствием. А он говорил, что если Аверре заинтересовался этой планетой, жди неприятностей.
Склонившись над рюкзаком, я извлек сложенный вдвое компьютер и, устроившись на лежаке, попробовал подключиться к Инфосети. В Цитадели строго ограничивали поток информации, льющийся через нее, но, покуда Бавкида оставалась в миллионах световых лет позади, об этом можно было не переживать.
Упомянув о Боиджии, Аверре сильно подогрел мой интерес ко всей этой истории. Причем, складывалось впечатление, что сделано это было, отнюдь не случайно. Теперь мне хотелось во всем разобраться самому, а для этого необходима была точка опоры, которой и стало имя планеты.
Я никогда не имел привычки засорять свою голову тем, что казалось неважным или неинтересным. Мои знания всегда носили исключительно утилитарный и прикладной характер. Хотя существом ограниченным меня это вовсе не делало, поскольку присущая от природы любознательность всегда оказывалась тому прекрасным противовесом.
Соединение с сетью произошло практически мгновенно. Я облегченно выдохнул. Бавкида могла без труда наложить на мой компьютер блокировку, но доступ к Инфосети был открыт и неограничен.
Ни секунды не мешкая, я сразу же забил в поиске Боиджию. Небольшой голографический экранчик тут же заволокла космографическая карта галактики, а под ней замелькало перечисление всех похожих названий, затянувшееся на пару томительных минут. Оказалось, что найти эту планетку не так-то просто. Возможно, даже, не проще, чем отыскать имя Яртеллы в усыпанном звездами пространстве.
Тем временем, экран продолжал пестреть данными с изображениями, высвечивая максимально близкие значения, сопровождая их необходимыми отметками на карте. Когда от мельтешения цифр и букв стало резать глаза, я начал терять веру в успех. И вдруг чехарда прекратилась, высветив яркую точку на самой вершине одного из спиральных рукавов галактики, подписанную "Боиджия". Ткнув по ней указательным пальцем, я заставил точку немного увеличиться в размерах и превратиться в трехмерную копию интересующей меня планетарной системы.
Я и сам не представлял, чего хотел увидеть. Но на поверку Боиджия не слишком поражала воображение: очень маленькая планетка, единственная в системе, и при этом лишенная естественных спутников, она находилась там, куда никто, в здравом уме, и носа своего не покажет, не говоря уж о том, чтобы захотеть поселиться. Ну чем не копия Яртеллы?
На планете имелись города, вернее, один-единственный город, возведенный на скалистых вершинах нескольких отвесных холмов, расположенных рядом друг с другом. Назывался он Мероэ и выглядел куда более цивилизованным, чем можно было представить. Данные также утверждали об имевшихся диких поселениях аборигенов, именующих себя махди. Они обитали племенами в лесной глуши, занимались натуральным хозяйством, держались обособленно и избегали любых контактов с горожанами, считая их чужаками и пришельцами. В справке говорилось, что махди совсем не интересовались внешним миром и неизменно оставались полностью зацикленными на себе.
М-да, подумал я, - данных больше, чем просто мало. Интересно, что за любитель-натуралист являлся автором этой статьи и видел ли он сам когда-нибудь хоть одного махди? Я быстро пролистал изображения, прилагаемые к файлу с описанием, но ни одного аборигена не нашел. Только пейзажи Мероэ - очень эффектные, - да несколько картинок, демонстрирующих абсолютно непроходимые заросли вокруг.
В общем и целом, подвел я итог, сворачивая голограммы и отсоединяясь, выглядит весьма интригующе. А это уже немало. Тем более, всегда интересно побывать там, где ты еще ни разу не был.
Погруженный в собственные размышления, я не сразу заметил, как во входном проеме появилась фигура Аверре. Его взгляд мне не понравился сразу. Во второй раз я поймал себя на мысли, будто он знает, о чем я думаю.
- Любопытство удовлетворено? - спросил он и покосился на компьютер у меня в руках.
- Хотя бы примерно представляю теперь, куда летим, - ответил я, убирая вещицу в сумку.
Мастер усмехнулся.
- Ни один справочник не сможет передать тех ощущений, которые накрывают тебя, когда ты видишь Боиджию своими глазами. Это один из самых прекрасных и загадочных миров, где я бывал, а уж я, можешь мне поверить, повидал их на своем веку немало.
- Тогда почему я никогда о ней не слышал? - поинтересовался я. С такими-то достоинствами, она должна быть знаменита не меньше, чем Риомм.
На что Аверре проговорил:
- Не забывай, что Боиджия - закрытый режим. Чужаков там не жалуют. Но, кроме того, помимо всех достоинств, у этой планеты имеется один, но существенный недостаток, о котором ты узнаешь, когда окажемся на месте.
Я понятия не имел, о чем он толкует, хотя, если признаться, с еще большей силой захотел ее увидеть. Ничто так не может взволновать молодой, стремящийся к познанию ум, как что-то до сих пор необъясненное. И чем больше усилий окажется потрачено на разгадку, тем интересней. Так что продолжать выпытывать у Аверре подробностей я не стал, предпочтя вернуться к другой теме.
- Мастер, могу я спросить?
Будто почувствовав мой настрой, он отрывисто проговорил:
- Если только это не будет касаться твоей матери.
Я мигом приуныл: об этом-то я и стремился разузнать как можно больше. Мне казалось, что лучшего момента для вопроса о ней я едва ли смогу дождаться. Неизвестно, что могло ждать нас на Боиджии, а продлевать собственное неведение еще на неопределенный срок, мне, ясное дело, не хотелось.
- Есть вещи, которые я имею право знать, - сказал я.
- Что знать? - осведомился он. - То, что мы с ней некогда были близки? К чему теперь об этом говорить, когда все давно в прошлом?
- Да нет же, - буркнул я, приподнимаясь на лежаке. - Просто я подумал, раз вы хорошо знали маму, возможно, знаете, что с ней случилось. Или, хотя бы догадываетесь. Нет?
На какую-то секунду лицо Аверре утратило свою обычную невозмутимость, став как будто печальным.
- Боюсь, мне придется разочаровать тебя, Сет, - сказал он. - В Ордене не зря тратят столько сил, заставляя алитов забыть свою прошлую жизнь. Все мы слишком зависимы от наших эмоциональных связей, а элийры - особенно. Если за столько лет Бавкида не позволила тебе заняться поисками самостоятельно, то я тем более не вправе что-то говорить.
- Так вы знаете? - Меня сорвало с лежака, и я встал перед наставником почти нос к носу.
- Я не знаю ничего, что позволило бы облегчить твою застарелую боль, мальчик, - ответил он, отворачиваясь. - Забудь об этом. Не вороши прошлое. Оставь его там, где ему самое место. Я не хочу больше к этому возвращаться.
Легко рассуждать об этом человеку, у которого вряд ли вообще в жизни имелась хоть одна сильная привязанность. Ему не понять, как сильно перевернулся мой мир, когда я осознал, что мама больше не вернется. Я не верил, что она погибла, не смотря на то, что все утверждали обратное.
Я и сейчас не верю.
И потому, когда поводок, накинутый Бавкидой, ослаб настолько, что теперь я мог самостоятельно выбирать план действий, я не стану упускать возможность найти единственного человека, которого когда-либо любил. И плевать, понравится это Аверре или нет.
Глава 3 Мероэ
Почти сутки прошли с тех пор, как мы покинули Яртеллу и чуть более двадцати часов, как завершился наш с Аверре разговор. Все это время я продолжал торчать в кубрике, занимая пустоту внутри себя кусками никому ненужной информации. Когда становилось совсем тошно, я начинал бесцельно слоняться по кораблю, минуя при этом рубку, перебирая в голове наиболее изощренные способы пыток, коими мне стоило бы угостить своего новоиспеченного наставника. С тех пор, как он едва не проговорился, меня не оставляло ощущение, что об исчезновении мамы Аверре известно куда больше, чем он стремится показать. А это сводило с ума.
Продолжая бесшумно циркулировать между отсеками, я, сжимая кулаки, время от времени срывал накатывавшую периодами злость на ни в чем неповинных переборках. Все внутри меня так и кипело, подталкивая пойти и вытащить из Аверре правду силой. Но я не представлял, насколько сведущ мастер в искусстве манипуляций разумом, и, если уж говорить по совести, боялся его ответной реакции.
Раздраженно пнув лежак, я тяжело рухнул на него, лелея слабую надежду хоть ненадолго провалиться в сон. Но едва моя голова коснулась плоской и совсем неудобной подушки, в дверях опять появился он.
- Если ты закончил извергать в пространство гневные флюиды, можешь подняться наверх и полюбоваться Боиджией воочию. Мы выходим из гиперпространства.
Быстро вскочив на ноги, я, вслед за ним, вскарабкался по лестнице наверх и размазался носом по главному иллюминатору, стараясь охватить взглядом как можно больше. Гиперпространство уже не рябило снаружи слепящими световыми бликами, и к нам стремительно приближался, все разрастаясь в размерах, мутно-зеленый эллипсоид Боиджии.
Смотреть на любую планету с ее орбиты - зрелище неописуемой красоты, но с этим миром все обстояло иначе. Почему-то, и я сам не мог объяснить причину этого, но чем ниже спускался к поверхности наш корабль, тем сильнее возрастала нервозность, поселившаяся внутри меня. Это нельзя было списать на волнение перед неизведанным или остатки злости на наставника. Это было иное. Как будто что-то снаружи давило на мой разум, заставляя нервные клетки гудеть от напряжения. Пожалуй, в этом смысле, Боиджию можно было сравнить с Яртеллой. Только у нас вся защита создавалась силами лейров, а тут… словно планета сама окутывала себя аурой неприступности.
Не об этом ли Аверре предупреждал?
Я искоса глянул на сидящего рядом мастера, но он, как и всегда, оставался невозмутим, точно камень.
Словно загипнотизированный я следил за снижением, когда поймал себя на том, что от дурного предчувствия немилосердно зудит кожа. Пальцы сами собою скрючивались и тянулись к шее и бокам; ужасно хотелось почесаться.
Батул взялся за рычаги управления, когда мы окунулись в атмосферу и угодили в шторм. Порывы шквально ветра едва не сносили корабль в сторону от намеченного курса. За непроницаемой завесой дождя разобрать что-либо казалось практически невозможным, только время от времени ярко-голубые молнии расцвечивали равнины, поросшие исполинскими паатовыми лесами.
Впереди замаячил чей-то громадный силуэт. Только присмотревшись, как следует, я сумел распознать среди высоченных нагромождений тот самый город Мероэ, о котором читал несколько часов назад. Дождь снаружи все еще хлестал, но простого зрения вполне хватало, чтобы рассмотреть ряды посадочных платформ, полукруглыми пандусами, выступающих из скалистой породы одного из утесов, на которых и располагался весь урбанистический массив. Они нависали прямо над растительным океаном, со всех сторон обступившим единственный планетарный огонек цивилизации.
Подкорректировав курс, Аверре направил корабль в сторону одной из этих платформ. Никто, почему-то, и не думал запрашивать данные о прибытии и тем более встречать неожиданных гостей. Я готов был удивиться, но мой наставник, похоже, не видел в этом ничего из ряда вон выходящего. Опустив звездолет на одну из приглянувшихся площадок, он повернулся ко мне и изволил говорить:
- Пришло время, кое о чем предупредить тебя. - Тон его казался куда серьезней, чем во время недавней стычки, так что я приготовился внимать, хотя и продолжал смотреть в окно. - Хорошенько запомни то, что я сейчас скажу. Этот мир сильно отличается от прочих, и тем более не похож он на Яртеллу. Многое из того, что ты здесь увидишь, может показаться тебе необычным или необъяснимым. Никогда не задавай вопросов тем, кого ты не знаешь. Старайся не разговаривать с посторонними. Не смотри по сторонам и никуда не отходи от меня, если только я сам тебе этого не велю. Понятно? Веди себя как можно естественней. Не дай им понять, что для тебя это путешествие первое. И, самое главное, не вздумай открыто использовать свои способности! Уясни это как следует, Сет, потому, что если вдруг кто-то из местных узнает в нас лейров, беды не миновать!
Из всего сказанного я понял только то, что в голове у меня родились сразу полтора десятка новых вопросов, но, благоразумия ради, решил за лучшее придержать их при себе. Пока что. А сейчас только кивнул:
- Ладно.
- Отлично. Тогда бери вещи и идем.
Дождь хоть и сбавил силу, но, все же, продолжал поливать как из ведра. Пока мы с Батулом добрались до крытого помещения, оба вымокли до нитки. Естественно, настроения это не прибавило.
Очутившись под крышей космопорта, я с тяжким вздохом искоса стрельнул взглядом в наставника. Тот оставался невозмутим, словно муфас на выпасе. Стоя посреди сухого теплого атриума, в луже воды, натекшей с его собственного костюма, Аверре держался с таким достоинством, будто он на заседании Совета Лордов. По своей природе сам я был человеком независтливым, но в этот раз от души надеялся, что хоть немного соответствую ему своим видом.
На поверхности планеты неприятные ощущения, давившие на разум и тело, лишь усилились. Но теперь, к раздражающему зуду и нервозности, прибавилась промокшая насквозь одежда, а также кое-что, о чем с орбиты изначально судить было трудно. Я сам это никак не мог описать, а когда прислушался к Теням, понял, что здесь есть что-то гниющее. Запах мертвечины и разложения заполнял все ментальное пространство вокруг, заставляя меня морщиться от отвращения.
- Чувствуешь? - раздался позади негромкий шепот.
Я удивленно посмотрел на Аверре.
- Откуда эта вонь?
- Она не здесь, - улыбнулся мастер и постучал себя по лбу. - Она у тебя в голове. И у меня.
Я недоуменно нахмурился. О чем он толкует?
- Помни о моем предупреждении, - прошептал он, огибая меня со стороны. - Эта планета не для таких, как мы. Нечего удивляться. Привыкнешь.
С превеликим трудом отгородившись мыслями от неприятного ощущения, я сделал еще один глубокий вдох и, следом за наставником, поплелся к таможенному терминалу. Мокрые ботинки громко хлюпали в такт каждому шагу.