* * *
Шелихов не ошибся - глобы не пустили в ход термобарические реактивные снаряды.
Причиной был завод, выстроенный на инвестиции United Mankind и принадлежащий кому-то из хайлевелов. Майор Спрэгью прекрасно понимал, что за ущерб, причинённый по его вине священной чужой частной собственности, ему придётся отвечать. Вот люди - это другое дело, они ничьей собственностью не являются, и в суд исковое заявление никто не подаст. Правда, общественное мнение на Западе очень болезненно воспринимало сообщения о потерях контингента миротворческих сил, однако из двух зол выбирают меньшее. К тому же солдаты-полуфабы - они полуфабы и есть, а информацию о потерях и причесать можно, эка невидаль.
…Солнце давно перевалило за полдень и катилось к вечеру, выжимая из разбитых домов угловатые удлиняющиеся тени. Глобы молчали, не делая попыток начать третью атаку и никак не выдавая своих намерений. Потери казаков оказались невелики, а мирные жители городка в большинстве своём переправились на другой берег Дона ещё вчера.
– Чего они ждут? - вслух размышлял Прохор, прогоняя на дисплее компьютерную модель периметра обороны. - До их "кумы" бы дотянутся - я б ей устроил чесотку. Жаль, не могу - "занавеску" повесила, парша подхвостная…
Григорий взглянул на экран, где разноцветными символами были высвечены бункеры, окопы и врывшиеся в землю бронекоконы генераторов силовых полей, и где среди красных, синих и жёлтых квадратов, треугольников и ромбов, обозначавших орудия, ракетомёты и прочее убийственное железо, пульсировали зелёные точки. Похоже на компьютерную игру, если забыть, что за этими зелёными пятнышками - люди. Живые люди.
И как в компьютерной игре с частично открытой картой верхняя четверть экрана была залита нейтрально-серым: "кума" - командный компьютер глобов - прикрыла расположение миротворцев экранным полем. Серая пелена дышала, но не двигалась: глобы чего-то ждали. И дождались.
Из-под "занавески" вынырнули три фиолетовые искорки, и через секунду анализатор выдал идентификацию: беспилотные летательные аппараты типа "вампир", специально предназначенные для уличных боёв. Радиус действия у них невелик, но "вампиры" способны действовать автономно, без оглядки на "поводыря" - наземную станцию наведения. Скорее всего, прибытия транспортёров с беспилотниками и ждал майор Спрэгью.
Первый "вампир" поймал зенитную "бабочку" почти сразу. Смачно полыхнуло, и беспилотник рассыпался пеплом, словно всамделишный упырь, застигнутый лучами восходящего солнца. Но два других, с невыносимыми для пилотов-людей перегрузками меняя высоту и скорость полёта и сбивая хлёсткими лиловыми молниями высоковольтных разрядов устремившихся к ним со всех сторон "бабочек", проскочили.
Второго спалили уже над домами, однако третий пронёсся быстрой тенью, завис, и… Подбрюшье летающей машины распахнулось, и оттуда хлынул плотный серебристый поток.
– "Осы"… - выдохнул Григорий. - Импульс, Прохор, импульс!
Счёт пошёл на секунды. Шелихов видел, как из развалин выскочила вспугнутая воем "вампира" собака и тут же ткнулась кудлатой мордой в землю. Миниатюрные киберы-убийцы самонаводились на теплокровных существ, а нейротоксин действовал мгновенно.
Григория скрутило резкой судорогой. Терпи, казак, иначе все бойцы твоего отряда через полминуты станут мертвецами. "Осы" проникают в любую щель, и против этих тварей мощный электромагнитный импульс - самое лучшее средство.
На асфальт пролился шелестящий дождь. "Осы" падали, маленькие и такие красивые, словно завёрнутые в блестящую фольгу рождественские орешки. Но что сталось с их маткой, Шелихов уже не увидел.
Бункер содрогнулся от страшного удара и вскрылся, термопластовая дверь медленно вывалилась наружу, уступая место густому чёрному дыму. Григория швырнуло; он с трудом удержался на ногах, одновременно ухватив подвернувшуюся ему под руку рукоять шашки.
Атака глобов была комбинированной. Вместе с "вампирами" на повстанцев с трёх сторон ринулись бронепрыги: боевые глайдеры-"блохи", вёрткие и вместительные машины, берущие на борт отделение солдат и способные перескочить через двухэтажный дом.
Большинство из них казаки стреножили "змеюками", но один, самый везучий - или ведомый самым умелым командиром - прорвался к командному бункеру. Бронепрыг шёл по пеленгу и знал, куда бить. И "блоха" успела накрыть цель и даже выбросить десант до того, как получила своё.
Из дыма выдвинулась безликая фигура в броне. Прохор Зыков не успел выстрелить - двадцатимиллиметровый снаряд из подствольника попал ему в грудь. Тело казака дёрнулось, спинная броня лопнула, и по дисплею растёкся, разбрасывая извилистые тонкие струйки, липкий кровавый ком.
Думать было уже некогда, и Григорий Шелихов сделал то единственное, что он ещё мог сделать. Шашка стала продолжением его руки, воплощением его естества, средоточием всего того, что он любил и что ненавидел. И средоточием древней Силы.
Коротко взвизгнувшее лезвие наискось упало на дымчатое забрало, и бронепластик треснул, как молодой лёд под колуном, пропуская сталь. Шашка просекла лицо глоба всего на ладонь, остановленная заушинами шлема, не позволившими клинку срезать голову, но этого хватило - с лихвой.
Григорий взял свой автомат, бросил взгляд на тело Прохора, перешагнул через труп глоба и нырнул в тягучий дым. Автомат он нёс в левой руке - правая намертво прикипела к рукояти шашки.
Вокруг шла яростная стрельба, что-то взрывалось и горело. Шелихов знал - его отряд не остался без командира, кто-нибудь из хорунжих уже принял командование, и управление боем переведено в один из запасных бункеров. И Григорию стало легко - он просто шёл драться вместе со своими казаками и, если будет надо, умирать вместе с ними.
Дым поредел. Григорий увидел мёртвого глоба, лежавшего ничком, чуть поодаль - ещё одного. Напротив руин бункера догорал бронепрыг, завалившийся набок и подмявший под себя распластанные останки "вампира"; покорёженный асфальт был усыпан "дохлыми" "осами".
И тут над головой зарокотало, словно кто-то раскатил по небу горсть тяжёлых шаров.
Эскадрилья боевых винтокрылов вынеслась откуда-то из-за Дона и густо раскрасила вечереющее небо дымными следами пущенных ракет. И над автострадой, там, где окопались миротворцы, расплескалось слепящее зарево, словно туда опрокинули гигантский ковш расплавленного металла.
Пошатываясь - в ушах звенело, перед глазами мельтешили цветные пятна, - Шелихов добрёл до ближайшего дома и сел, прислонившись спиной к уцелевшей стене. Он выпустил автомат и коснулся ладонью земли, на которой за такой длинный сегодняшний день вдоволь попировал огонь.
Но вместо горячего пепла рука Григория встретила влажную нежность живой земли.
Земля была тёплой и мягкой, словно щека любимой женщины.
И тихо-тихо зазвучал в сознании Григория Шелихова голос Анюты: "У нас будет сын, Гришенька… Сын…".
Санкт-Петербург, 6-12 декабря 2006 года
Последний из бледнолицых
" У меня братишки нет,
У меня сестрёнки нет,
Говорят, с детьми хлопот невпроворот.
Что же будет на Земле,
Через сто ближайших лет,
Если мода на детей совсем пройдёт ?"
(Из популярной эстрадной песенки 70-х годов прошлого века)
"Сколько у меня осталось патронов? Посчитать? А зачем? Даже если бы у меня был лучевой дезинтегратор, это ничего уже не изменит… Да и не продают такое оружие белым - нигде в пределах этой страны и, наверно, всего мира. Вот и приходится рассчитывать только на древнюю "М-16", принятую на вооружение больше ста лет назад. Музейный экспонат, конечно, но убивать - убивает…"
Над водной гладью великого озера Онтарио стлался утренний туман, втягиваясь белыми языками между стволов могучих деревьев - молчаливых свидетелей минувшего. Трава была мокрой от росы, словно на неё пролились все слёзы женщин народа, некогда владевшего этими краями. Где они сейчас, эти племена? - Сгинули без следа и памяти… А теперь настала очередь и самих победителей, слишком безмятежно почивавших на лаврах…
Притаившийся в кустах человек в пятнистой защитной одежде был очень стар. Время избороздило морщинами кожу его лица и заострило черты, придав им хищное выражение. Глаза поблекли, но остались по-прежнему зоркими, спина не согнулась, а руки его так же бугрились мускулами, как и во времена безвозвратно ушедшей молодости. Вот только вряд ли это уже имело какое-то значение.
"Откуда они появятся? И на чём? Свалятся прямо на голову на винтокрыле или примчатся по озеру на слайдере? Пока маскировочное поле держит, меня не разглядят ни с орбиты, ни через систему континентального слежения. Экранировка полная - стражам сил поддержания общественного порядка не помогут даже новейшие детекторы, реагирующие не только на тепло тела, но и на тончайшее дрожание человеческой ауры".
Человек сидел на самой оконечности далеко вдававшегося в озеро узкого мыса, густо поросшего орешником. Этот уголок в своё время по одной из федеральных программ сделали заповедным - таких мест на всём континенте осталось совсем мало, - и здесь по соседству с молодыми деревцами сохранились кряжистые дубы, помнившие ещё первопроходцев, тех…
…что шли через лес, чутко вслушиваясь в шорохи и держа наготове длинноствольные карабины. Прежние хозяева этих мест не любили пришельцев, - и было за что! - и в любой момент из-за зелёного полога листвы могла скользнуть стрела. Дикари искусно прятались в чаще и метко стреляли, но всё равно не смогли устоять под натиском бледнолицых. Гордые воины полегли в неравных боях, жалкие остатки некогда могучих и грозных племен загнали в резервации, а индеанки стали жёнами (в лучшем случае) и служанками победителей. На месте лесов выросли шумные многолюдные города и пролегли автомагистрали, и лишь кое-где уцелели крохотные островки природы, смутно помнящие былое…
Человека звали Нат - Натаниэль Бампо. Он жил в этих краях лет тридцать - с тех пор, как ему стало невмоготу жить среди людей. Нет, эти люди не были откровенно враждебными, напротив, они следовали тому, что некогда назвали политкорректностью, но все они были чужими, и Натаниэль был для них тоже чужим. И он ушёл - устроился рейнджером, а потом и вовсе осел в здешних лесах. Свобода от опостылевшего ему мира была иллюзорной - Нат зависел от этого мира, от денег, хранившихся на его счету, от магазинов и от всего того, что называется благами цивилизации. И он стал бороться, чтобы стать независимым.
Это было невероятно трудно - человек XXI века был намертво привязан к обществу тысячами незримых нитей, разорвать которые казалось невозможным. Но само это общество менялось, и другого выхода не было. Натаниэль не мог жить так, как жили здесь люди триста лет назад - рыбы в озере почти не осталось, а за нелицензированный отстрел оленя можно было запросто угодить за решётку, - и поэтому был вынужден периодически наведываться на своём древнем автомобиле с допотопным двигателем внутреннего сгорания в ближайший городок, где кусочек пластмассы с кодом личного счёта мог превратиться в продукты и одежду. Хорошо ещё, что его зарплата - а потом и пенсия - регулярно переводились на этот самый счёт, так что контакты с внешним миром можно было свести к минимуму.
Всё изменилось, когда в продаже появились синтезаторы пищи. Первые образцы были крайне несовершенными и стоили кучу денег, но Натаниэль не колебался ни секунды. Он выждал ровно столько, сколько потребовалось - пока синтезаторы не стали более-менее надёжными. Тогда Натаниэль продал свой старый дом - тот самый дом, где они с Джейн когда-то любили друг друга, - купил синтезатор (участок земли у берега озера он пожизненно арендовал как рейнджер-ветеран заповедника) и окончательно ушёл в лес. Пропади оно всё пропадом! Ах, Джейн, Джейн…
* * *
…Всполохи голубого света заливали тёмный зал. Они перемешивались с ритмичной, давящей на сознание музыкой так, что было не понять - то ли это звучит свет, то ли звук сделался видимым. T-shirts парней и топики девушек отливали феерическими оттенками пронзительно-фиолетового, а белые световые пятнышки, отбрасываемые вращающимися многогранными блестящими шарами, засыпали танцующих призрачной снежной метелью.
Эту девчонку Нат приметил сразу. Она танцевала самозабвенно, не видя никого и ничего вокруг - так, наверно, извивались в ритуальных эротических танцах жрицы каких-нибудь древних богов. Нат ловко ввинтился в толпу и скоро оказался возле девушки - лицом к лицу. Поначалу она не обратила внимания на возникшего перед ней парня, но вскоре Нат ухитрился поймать взгляд её отрешённых глаз - травки, что ли, покурила? - и заметил под густыми ресницами девчонки тень неприкрытого интереса к неожиданному партнёру. Нат определил этот интерес безошибочно - не впервой. Он был завидным парнем - атлетически сложенным (его даже прозвали Конаном-варваром) и к тому же не обиженным мозгами (преподаватели предрекали ему блестящую карьеру), - и многие девчонки спешили стащить с себя трусики и забраться к нему в постель. Пуританская мораль давно пошла трещинами, а новые birth control achievements позволяли любвеобильным девушкам не бояться ненужных последствий - так почему бы не получить удовольствие от секса с таким аппетитным парнем?
– Как тебя зовут? - выкрикнул Нат, улучив момент, когда сотрясавшие зал децибелы чуть смирили на время свою ярость.
– Джейн! - прокричала девушка ему в ухо. Губы её при этом коснулись щеки парня, и Натаниэль почувствовал, как по хребту его пробежала жгучая искорка.
– А меня Нат, - представился он в ответ и тут же напрямик предложил: - Удерём?
Девушка секунду подумала, улыбнулась, утвердительно тряхнула копной рыжеватых волос - в голубом свете они выглядели мраморными - и без колебаний протянула Натаниэлю руку. Он приобнял Джейн и ощутил кончиками пальцев, какое у неё горячее тело - там, под тонкой тканью лёгкого топика, в ложбинке вдоль спины.
С некоторым трудом выбравшись из зала, где бушевала дискотека, они первым делом обнялись, потом жадно целовались до тех пор, пока у обоих не перехватило дыхание, - у Ната даже мелькнула мысль содрать с девчонки джинсы и завалить её прямо тут, в тёмном закутке под лестницей, среди пустых пластиковых упаковок и банок из-под пива и "кока-колы", - а потом очень скоро и очень естественно оказались в комнате Натаниэля. В кампусе студенты жили по двое, но товарищ Ната в этот вечер отсутствовал, что пришлось как нельзя кстати. Джейн отнюдь не противилась - и даже не пыталась имитировать робкое сопротивление, - когда Нат расстегивал ей "молнию" на джинсах, и позволила себя раздеть и уложить на постель. Она так же послушно развела ноги, но когда Натаниэль коснулся её, тихонько ойкнула и вздрогнула. И только тогда Нат с изумлением понял, что впервые в жизни встретил девственницу.
Это открытие настолько ошеломило парня - как это так, такая красивая девчонка, и до сих пор ни-ни? - что он, - после того, как всё кончилось, - даже не спросил у расслабленно-томной Джейн своё расхожее: "Ну, тебе было хорошо, подружка?". Вместо этого Нат вдруг произнёс - неожиданно для самого себя:
– Слушай, давай поженимся?
К его удивлению, девушка отнюдь не впала в щенячий восторг. Она довольно долго размышляла, потом потянулась всем телом, прильнула к Нату, обняла, потёрлась носом о его щёку и спросила:
– А зачем? Все эти хлопоты с белыми платьями, гостями, расходами… Давай просто: ты будешь моим парнем, а я - твоей девушкой. - И жарко выдохнула: - Мне понравилось… Ты - супер!
При этих словах Джейн Нат вдруг почувствовал раздражение - он никак не ожидал, что его благородное, по его мнению, предложение будет так встречено. Ко всему прочему, - и Нат это явственно понял, - эта девчонка его здорово зацепила, и ему хотелось видеть её именно своей женой, а не какой-то там очередной girl-friend. Подружка - она ведь подружка и есть: сегодня она с тобой, а завтра с кем-нибудь ещё.
Он высвободился из её объятий, сел на смятой постели и посмотрел на матово светящееся в темноте обнажённое стройное тело лежавшей рядом с ним Джейн.
– Или ты выйдешь за меня замуж, - глухо бросил Нат, - или заводи себе какого-нибудь другого "супера". Я с тобой спать не буду, - добавил он, намереваясь встать.
На этот раз Джейн отреагировала мгновенно. Она порывисто приподнялась, прижалась к груди Ната и прошептала:
– Я согласна… Просто я не ожидала такого, извини… Милый, - зовуще прошелестела она, снова ложась и увлекая за собой парня, - иди ко мне…
И только много позже Натаниэль понял, что причиной согласия Джейн была вовсе не пылкая страсть (причина, которую хотят видеть за согласием женщины все мужчины), а холодный расчёт - Нат уже заканчивал учёбу и получил пару очень хороших предложений от солидных фирм. И Джейн, - а она задолго до их знакомства обратила внимание на этого парня и прекрасно знала о его высоком рейтинге, - решила, что глупо упускать завидного партнёра, способного обеспечить ей безбедное существование на всю жизнь (да ещё такого, который испытывает угрызения совести по поводу её нарушенной девичьей невинности).
Но даже это понимание ничего не изменило в их отношениях - Натаниэль искренне любил свою Джейн.