Итак, дело выходило за рамки тех, к которым я привык в своей частной практике. Это вам не подозрение в супружеской измене, не мошенничество и не какой-нибудь случай по страховке. Я словно вернулся на службу в полицию и снова столкнулся с подлинной болью, страхом, преступлением. Мне доверили жизнь маленького Хьюго. Да только удастся ли его спасти? У меня похолодело сердце. Да, и это мы проходили, и неоднократно. Такое мгновение наступает в каждом серьезном деле, и отчасти поэтому я уволился из полиции.
Отведя кисейный полог, я заглянул в колыбельку. Среди скомканного постельного белья валялась горка ярких игрушек, но одна, лежавшая сверху, отличалась от прочих - и побольше, и с виду совсем как живая. Это был игрушечный лев, только величиной с собачку. Он свернулся клубком на груде игрушек, и солнечный свет, падавший на его шкурку, загорался золотом. Да, и правда как живой: пышная грива, широкий нос, мощные лапы, даже кисточка на хвосте не забыта.
Игрушечный лев поднял голову и открыл золотые глаза. Потом зевнул - широко, во всю пасть, мелькнув розовым лепестком языка. Сомкнул челюсти и заурчал, затем навострил уши, гибко поднялся, потянулся, пригнув голову - чин чином, сначала задними, потом передними лапами. Именно так и потягиваются львы, я сто раз видел в старых исторических фильмах про природу.
- Ух ты, - восхитился я. - Привет! А я и не знал, до чего дошел прогресс - надо же, каких красавцев делают!
Чешир тотчас возник у меня за спиной.
- Да как ты посмел! Это еще что! - прошипел он. Его затрясло от ярости - даже перья взъерошились. - Ну-ка, брысь отсюда!
Он отодвинул меня, запустил сильные мускулистые руки в колыбель, выхватил оттуда игрушку и шваркнул ее на другой конец комнаты. Лев ловко приземлился на четыре лапы, ощерился и изготовился к атаке, но Чешир отвел ногу, явно собираясь его пнуть, и лев отступил. Фыркнул и с царским достоинством удалился из детской.
Ага, чувства расстроенного папаши наконец-то прорвались наружу.
- Совсем как живой, - заметил я.
- Плюши есть живой, - на ходу откликнулся Чешир. - Настоящий живой лев, только карликовый. В основном все гены взяты от натурального льва.
- А-а… - только и сказал я. Возможно, я и слышал о чем-то подобном, но не вникал - мало ли какие у богатых причуды.
Я едва поспевал за широким шагом Чешира, а он уже вел меня застекленным коридором - слева открывался вид на внутренний дворик, справа - лишь небесная синева.
Так-так, Чешир, значит, нрав у тебя все-таки взрывной. Или ты так вспылил только из-за чрезвычайных обстоятельств, потому что нервничаешь? Вообще-то, по моим наблюдениям, для большинства людей стресс - что лупа, которая увеличивает свойственные им черты характера, но бывает и иначе: в спокойном состоянии и в крайности - день и ночь, лед и пламень.
- Вот комната Пери, - отрывисто сказал Чешир.
Конура не больше тюремной камеры. Белые стены увешаны картинами и фотографиями. Чешир кивнул на стеклянную дверь, которая вела во дворик.
- Пери обычно играла с Хьюго вон там, под деревом. Сами видите, она покинула дом в спешке. Мы тут ничего не трогали.
Вот наконец и улики! На постели - разбросанная одежда, ящики комода выдвинуты, из них свисают тряпки. Да, кто-то тут похозяйничал и этот кто-то очень спешил, но Пери ли? Я внимательно осматривал комнату. Картины и фото - наверняка собственность Чешира, а в остальном обстановка самая скудная. Молодые девушки питают слабость к пустячкам, сувенирчикам и украшениям, а здесь ничего подобного. Значит, Пери не из любительниц безделушек. Я поворошил одежду. Да, рюшки и оборки - не в ее стиле. Все вещи строгие, преобладает черное и серое. Спортивные брючки, шорты, футболки. Одно-единственное розовое платье выбивалось из общего стиля - но, быть может, это подарок Авис? Ни единого тюбика косметики, ни единого флакончика духов. Значит, и покрасоваться Пери не любит. Какая же она, что ее волнует?
- Что она забрала с собой?
- Хьюго! - хрипло рявкнул Чешир, окончательно утратив самообладание.
Куда только подевался аристократический выговор и надменная сдержанность ученика дорогой школы? Чешир перевел дыхание.
- Исчезла кредитка, инфокарта, но черт с ней, плевать. Главное - вернуть Хьюго.
- А какие-то ее личные фотографии есть? Снимки родных, друзей?
Чешир мотнул головой.
- Мистер Чешир, есть у Пери хоть какие-нибудь причины похитить Хьюго? Ничего не предполагаете?
- Сам голову ломаю, - отрывисто ответил Чешир. - Возможно, ей стало здесь одиноко, или депрессия накатила, но, право слово, не знаю. Все равно это не причина.
- Она способна причинить ребенку вред?
Чешир на миг заслонил ладонью глаза, словно отгораживаясь от нестерпимого зрелища.
- Вряд ли, ведь она очень привязана к Хьюго. Но, конечно, кто знает… чужая душа - потемки. - И он вышел во дворик, а я продолжил осмотр комнаты.
Теперь я заглядывал во все углы и щели, рылся в немногочисленных вещах. За ночным столиком? Пусто. Под подушками? Пусто. Я переворошил постельное белье, заглянул под кровать. От простынь слабо припахивало потом и чем-то еще, более едким. Когда я положил подушку на место, в ней что-то зашуршало. Я ощупал наволочку, запустил внутрь руку и извлек несколько исписанных листков бумаги. Быстро оглянулся через плечо, но Чешир, к счастью, стоял ко мне спиной, поэтому я успел сложить листки и проворно запихнуть в карман брюк. И вовремя - он как раз повернулся и двинулся мне навстречу.
Я откашлялся.
- Видите ли…
Чешир застыл.
- Поскольку дело срочное, его надо ставить на первое место. А если я поставлю его на первое место, мне придется бросить все остальные свои заказы.
- Все понятно, - прервал меня Чешир. - Вас устроит?… - И он назвал гигантскую сумму, которая во много крат превосходила мои самые дерзновенные чаяния. - Вы ведь об этом? - Голос у него вновь стал бесцветный и ровный, а с лица сошла вся краска. Последнюю фразу он бросил уже уходя: - Но это в случае, если вернете ребенка.
Мне ничего не оставалось, как последовать за ним обратно в кухню.
Авис разливала чай, и над чашками поднимался прозрачный парок, благоухающий апельсинами. Появился на столе и пирог.
Я сверился с часами. Уже десять минут третьего! Авис между тем устроилась у стола с чашкой, но мне чаю даже не предложила. Впрочим, она и сама не пила - сидела, подсунув под себя ладони, видно, иначе ей было никак не унять дрожь. Она и не смотрела на меня - глядела в окно, и лицо ее ничего не выражало.
- Чем скорее я приступлю к поиску, тем вероятнее благоприятный исход, - честно предупредил я. - Счет сейчас идет на минуты. Так что давайте перейдем к делу.
Авис разрыдалась в голос. Чешир стоял рядом с женой и нервно приглаживал волосы.
- С чего начинать? - спросил он, глядя мне прямо в глаза.
- С начала, - посоветовал я.
Минута была тяжелая: родителям в таких случаях неимоверно трудно заговорить о случившемся с посторонними, потому что это означает - признать несчастье как свершившийся факт. Немыслимое обретает плоть, страшная новость выходит за пределы семьи, во внешний мир. Начинается расследование, и обтекаемых выражений уже недостаточно - приходится говорить все прямым текстом.
- Как я уже сказал, Пери забрала Хьюго, - тяжело, через силу начал Чешир. - С нашей точки зрения, она к нему привязана и поэтому намеренно вреда ему не причинит.
Авис вскинула голову и что-то возразила, но Чешир припечатал ее руку своей, и хозяйка смолкла, а я ни слова не успел уловить.
- Однако нас очень тревожит, в своем ли она уме, не повредилась ли в рассудке. Поэтому будете искать, опрашивать - действуйте как можно осмотрительнее. Мало ли что.
Я кивнул, ощущая новую волну раздражения. Они что-то скрывают, они упорно что-то скрывают, а ведь им ясно дали понять: говорить надо начистоту!
- Хорошо, я верю, что Хьюго забрала его няня Пери. Но почему? Вот что меня интересует. У нас несколько возможных сценариев. Один из них - что Пери тоже похищена или погибла, защищая Хьюго. Другой - что она кем-то подослана, скажем, вашим, мистер Чешир, конкурентом. У вас есть хоть какие-то догадки, почему она сбежала? Она что-нибудь говорила? Намекала, требовала, просила?
Чешир многозначительно свел брови и пристально глянул на жену: мол, смотри, не проболтайся! Но вслух сказал:
- Нет, ничего она не требовала.
Однако я засек его немой приказ. Муж и жена совершенно точно что-то скрывали! Они расстроены, но не напуганы, не опасаются, что Хьюго может оказаться в заложниках.
- Что ж, требования вы, возможно, еще услышите. Пока еще рано, но потом… Насколько я понимаю, Хьюго вполне мог расправить крылья и упорхнуть.
- Нет, - отрубил Чешир. - Возможно что угодно, но только не это. Сразу видно, вы ничего не знаете о слетках. - Он внезапно вышел из кухни, словно что-то вспомнил.
Авис уже не плакала и молча расставляла перед собой посуду и приборы - солонку, перечницу, баночки с приправами, бутылочки с соусами; сначала расставила по размеру, потом начала переставлять по цвету.
На колени мне плюхнулось что-то теплое и увесистое. От неожиданности я едва не упал со стула. Это карликовый лев Плюш запрыгнул мне на колени. Потерся о мою руку. Грива у него была словно из грубоватого шелка-сырца. Шершавый львиный язык прошелся по ладони. Я почесал льва под подбородком. Надо же, какой тяжеленный, мышцы так и играют, лапы толстые. Лев поднял голову и задышал на меня теплом, выпуская когти от удовольствия. Я поморщился.
- Похоже, вы ему понравились, - заметила Авис. - Обычно он к чужим не подходит. - Она уронила голову на руки. - Знаете, заберите-ка вы его с собой. По-моему, Питер его уже видеть не может.
Ну уж нет, этого я не слышал. И отвечать не буду. Шутит она, что ли? Так или иначе, а я не намерен привозить домой льва, пусть и карликового.
- Вы хорошо знаете Пери? - спросил я как ни в чем не бывало. - Можете рассказать о ней подробнее?
- Она откуда-то из деревни, из какого-то глухого угла, - пренебрежительно процедила Авис. - В Городе недавно, родни нет, друзей нет, парня нет. Больше ничего не знаю. - Каждое слово слетало с ее губ, точно плевок яда. - Расспросите лучше Питера, меня с этой девицей ничто не связывает.
"Кроме Хьюго", - подумал я.
- Кроме Хьюго, - добавила она. - А так больше особенно и не о чем было разговаривать.
Ну еще бы. Могу себе представить, как эта богачка засыпала няню приказами и командами. Я навидался таких, как она, предостаточно. Все у них расписано по минутам, все им надо контролировать, всегда держать руку на пульсе. Помешаны на совершенстве и поэтому превращают материнство в выступление на конкурсе "Я - лучшая мать".
Я тряхнул головой и велел себе не смешивать личное и профессиональное. Авис ты совсем не знаешь, сказал я себе, и изволь судить о ней непредубежденно. Ну-ка, погляди на нее объективным взором. Вот она сидит, опершись подбородком на руку, и, хотя лицо у нее злое и надутое, все равно ведь напоминает изображения ангелов, которые ты, бывало, подолгу рассматривал.
Но теперь, лицом к лицу столкнувшись с летателем во плоти и крови, я отчетливо понял: у этой новой разновидности рода человеческого с ангелами в традиционном, привычном понимании нет ничего общего.
Прежде всего, как ни странно, отличали их от ангелов крылья. Огромные, неимоверного размаха. Художники былых времен явно не представляли себе, какой величины должны быть крылья, чтобы выдержать вес человека.
Вернулся Чешир, протянул мне инфокарту. На экране была фотография улыбающегося младенца, примерно году от роду. Его держала на руках молодая женщина. Миловидный малыш - темные кудряшки, спокойные синие глаза. Такой ангельский вид у маленьких где-то с полугода. Я живо вспомнил Томаса в этом возрасте - он прямо-таки излучал сияние. Тогда-то я осознал, что означают строки Вордсворта: "…А в ореоле славы мы идем/ Из мест святых, где был наш дом!/ Дитя озарено сияньем Божьим"*. /*Уильям Вордсворт. "Ода. Отголоски бессмертия. По воспоминаниям раннего детства". Перевод Григория Кружкова../
- Вот Хьюго, - пояснил Чешир. - Хьюго Гир Катон-Чешир.
Я вгляделся в фотографию и уточнил:
- Это самая свежая?
Авис закрыла лицо руками. Чешир кивнул, но и не подумал ее утешить.
- Что вам известно о Пери? - спросил я. Придется их дожимать. Авис совсем поплыла, и хуже уже все равно не будет.
Как же я заблуждался! Как мог забыть свое основное правило: хуже может быть всегда. Я опирался на него в работе, а теперь стараюсь учитывать его в жизни. Увы, пока что мне не удается его опровергнуть. Лили однажды заявила мне, что я набил шишку на первой из Благородных истин, изреченных Буддой: жизнь - это страдание. "Слушай, о чем ты говоришь? - возмутился я тогда. - Меня воспитали в лоне католичества. Мне ли этого не знать!"
Чешир ткнул в инфокарту.
- Все сведения о Пери Альмонд там.
- Да, прекрасно, спасибо, но хорошо ли вы ее знаете? - настойчиво спросил я. - Какая она?
- Скрытная, - ответил Чешир. - Работящая. Ответственная. По-моему, волновалась о здоровье Хьюго куда больше меня.
Авис вздрогнула, как ужаленная, ноздри у нее нервно затрепетали, но Чешир ответил ей таким свирепым взглядом, что она и пикнуть не посмела. Лицо у нее вновь застыло.
- Очень спортивная девушка, - ровным голосом продолжал Чешир. Да, все совпадает, у нее и одежда в основном спортивная, припомнил я. - Мистер Фоулер, она не из городских. Неопытная, пожалуй, даже наивная. Мне кажется, когда она попала к нам, вся эта обстановка ее ошеломила, она робела. Славная девушка… несколько зажатая.
Авис не выдержала.
- Да что ты о ней знаешь ? - вскипела она. - Она же была Дикой.
Чешир склонился над Авис и плавным жестом погладил воздух, как обыкновенно делают мужчины, утихомиривая своих женщин.
- На инфокарте те сведения, которые нам прислало о ней агентство, - добавил он. Авис гневно отвернулась и уставилась в окно. - Агенство надежное, самое лучшее. - Чешир вздохнул. - Мы им пока ничего не сообщили, не успели.
- Я с ними поговорю, - вызвался я. - Не волнуйтесь, они язык распускать не станут, это не в их интересах.
Перевернув инфокарту, я нажал на краешек, выплыла новая картинка - визитная карточка агентства "Ангелочки". Разумеется, как же еще ему и называться? К карточке прилагался каталог нянь, готовых приступить к работе. Среди них числилась и Пери. В досье перечислялись имена, фотографии, место рождения, опыт работы. Я всмотрелся в снимок - да, та же молоденькая девушка, что и на фото с Хьюго. Очень молоденькая, совсем юная.
- Это Пери?
- Да, - кивнул Чешир.
И я решил рискнуть. Следующий ход у меня был запланирован с той секунды, как я вошел в дом.
- Все это, конечно, замечательно, - я постучал по инфокарте, - но мне потребуется и запись с ваших камер слежения.
Авис втянула воздух сквозь зубы, словно от боли. Так и есть, в яблочко! Чешир пристально посмотрел на меня. Я заранее запасся подходящей ложью: скажу, мол, видел видеокамеру, замаскированную у дверей. И заранее был готов к поражению: если окажусь неправ, то выставлю себя полным идиотом. Но я не ошибся.
Однако Чешир не растерялся.
- Разумеется, запись я предоставлю. Но в поле зрения камеры только пятачок у самых дверей. Сомневаюсь, что такая запись вам пригодится, но как скажете.
Ушел я от Чешира только в половине четвертого, зато со снимками, полученными с камеры слежения. Спускаться в корзине на лебедке было уже не так муторно. Чешир слетел следом и проводил меня по тропинке до автомобиля. К своему удивлению, я услышал за спиной мягкий топоток тяжелых лапок. Видно, Чешир взял маленького льва с собой вниз. Но зачем? Прогулять по земле?
Я уже собирался сесть в автомобиль, но Чешир остановил меня.
- Хочу вам еще кое-что сказать - при Авис никак не мог.
Он смотрел на меня с высоты своего двухметрового с лишним роста.
- У меня есть кое-какие предположения, почему Пери могла похитить Хьюго. Вернее, гипотеза, всего одна. Как я уже говорил, Пери - девочка совсем юная и очень впечатлительная. Неискушенная и наивная. Когда она прибыла к нам, дом, обстановка, все это ее ошеломило. И она… по-моему, она немножко влюбилась в меня. Я не воспринял ее увлечение всерьез, но, видно, напрасно.
Чешир извлек из кармана шорт какой-то блестящий предмет и протянул мне. Прозрачное пресс-папье, а в нем заключена живая роза. Поразительно мастерская работа - лепестки до сих пор как живые, ни морщинки, ни трещинки, да еще и капля росы в самой сердцевине.
- Ее подарок, Фоулер. Я тогда подумал - очень мило со стороны девочки, но теперь все размышляю: а вдруг она совсем потеряла голову? Может, воображала, будто у нас настоящий роман? Когда найдете ее, будьте готовы к тому, что она наговорит вам чепухи. Мало ли что она там себе нафантазировала на мой счет. Хьюго-то она вряд ли навредит, скорее всего, просто хочет привлечь мое внимание. Поэтому, собственно, я и не стал обращаться в полицию, а позвонил вам. Вы же понимаете, Фоулер, если Пери официально обвинят в похищении ребенка, то все, на ней можно ставить крест. Уж из Города-то ее точно выдворят без церемоний. А она совсем юная. Положим, оступилась, совершила серьезную ошибку, но, если мы вернем Хьюго целым и невредимым, зачем калечить ей жизнь из-за глупой девичьей влюбленности?
Так-так, вот я уже и просто "Фоулер". Быстро же мы достигли этой стадии. Всего и надо было - принять его деньги, и Чешир уже фамильярничает.
Я повертел тяжеленькое пресс-папье в руках и прикинулся, будто все еще любуюсь им. Надеюсь, выражение лица меня не выдало. Даже если Чешир пытается пустить меня по ложному следу, все равно в его словах, возможно, таится ключик к мотивам поступка Пери. Роза - нежные, влажные, мягкие изгибы ее лепестков, темно-красная приоткрытая сердцевина, - настоящий символ страстного желания. Очень может быть, что и брак Чешира дал трещину отчасти из-за Пери. Конечно, рановато с места в карьер устраивать свежеиспеченному клиенту допрос с пристрастием - мол, было у вас что с няней или не было? Обычно так дела не делаются, полагается выждать, завязать какие-то отношения, расположить к себе. Но сейчас время было слишком дорого. Я не мог позволить себе роскошь длительной осады, постепенных подступов. И ринулся на штурм.
- Так, уточним, вы хотите мне сказать, что слегка позабавились с няней, а она приняла это слишком всерьез и вот теперь мстит? - спросил я.
- Вам сказано ровно столько, сколько вам надо знать, - отрезал Чешир.
- Ясно. Ладно, если Пери с вами свяжется или еще что-то случится, сразу звоните мне, поняли?
Например, если с тебя потребуют выкуп за ребенка, - мысленно добавил я.