Корпус Бонделея вскрыт, а сам робот накрепко закреплён на рабочем верстаке. Внутрь корпуса уходит множество разноцветных проводов. Есть толстые энерговоды, размером с палец. Есть крохотные, меньше волоса информационные каналы, зато их очень много – счёт идёт на десятки тысячи. Часть внутренних систем робота вынесена наружу. Он лежит на рабочем верстаке, словно человек на операционном столе, у которого сердце положили в один контейнер, лёгкие в другой, а кишечный тракт, не разворачивая, вынесли в сторону, разнеся их в пространстве, но оставив единым целым в логическом плане. Сердце бьётся в прозрачном контейнере, лёгкие дышат, гоняя воздух по подключенным трубкам. И всё для того, чтобы легче было добраться и починить самый главный элемент системы – мозг. Это у человека он весь уменьшается в черепной коробке, чудо миниатюризации созданное природой. У робота искусственный мозг распределён по всему телу. Нейронные сети оплетают внутренние механизмы. Вычислительные процессоры прорастают сгустками в узловых точках. Банки данных группируются в самом защищённом месте, за грудной пластиной.
Проделав свою часть работы, осторожно раскрыв корпус робота, помогая доставать один элемент внутреннего устройства за другим и следя за тем, чтобы каждый из них получал достаточно энергии и не терял функциональной связи с остальными, Денис отошёл назад давая место Ирине. Теперь он просто ассистент на подхвате у старшего специалиста по информационным системам, штатного кибернетика Прометея.
Когда они начали работы, Снежинской пришлось выйти из экспериментального цеха и принять внеплановое дежурство. Мастерская заблокирована от случайных вызовов снаружи. Их сейчас лучше не отвлекать. Только в случае каких-нибудь экстраординарных событий, сложно даже придумать сходу каких именно.
Плотно позавтракавшая после душа, немного скучая, Аня удалённо наблюдала за их успехами. Солнце сегодня вело себя непривычно спокойно. Время от времени выходил на связь Антон Романович. И было непонятно, то ли его интересует судьба древнего робота, то ли капитан просто соскучился по физику Снежинской и пользуется случаем лишний раз увидеть на экране её лицо.
В недавнем прошлом причинивший немало хлопот и даже напугавший членов экспедиции, робот раскрыт перед двумя парами умелых рук. Вот она информация – в банках данных. Можно подержать в руках, перебирая тёмно-зелёные кристаллики с острыми гранями. Каждый кристалл отличается по размерам и типу внутренней симметрии. Неудивительно, ведь они выросли из различной информации, поступавшей в различные моменты времени. Можно подержать в руках, но безумно сложно извлечь ответы на интересующие вопросы. Поиск информации в банках данных старых роботов и без того не простая задача, а доброй памяти инженер Симоненко вдобавок наворотил и накрутил столько, что легче попытаться восстановить искусственный мозг и расспросить его, нежели достать несвязанные обрывки информации из банков данных и, вдобавок, мучиться собирая их как мозаику: кусочек к кусочку.
Искусственный мозг Бонделея сильно повреждён. Нужно менять каждый пятый процессор. Древние не умели делать их самообновляющимися. Периферийные нейронные сети повреждены разрушительными сигналами, получаемыми от вышедших из строя элементов. Ещё и время изрядно потрудилось, опустошив запас живучести древнего робота почти до дна.
Однако повреждения не так сильны, как могло показаться с первого взгляда. Всё-таки сей агрегат несколько ночей подряд хулиганил в коридорах и помещениях комплекса, пока его не поймали. Какой программе он подчинялся. Что за императив вёл его? Совокупность микросигналов пробегающих по миллионам связей, обходя повреждённые места, сливаясь и разделяясь, превратилась в действие. Чего он хотел добиться? Ира не верила, что единственной целью Бонделея было разрушение. Для этого он действовал излишне выборочно. Можно сказать: деликатно. Конструкты, с полностью сломанным мозгом, не умеют действовать деликатно. Он должен был полностью отключиться. В любом искусственном мозге установлено столько предохранителей, что обойти их невозможно ни случайно, ни намеренно. Исключением являются боевые роботы – априорно безумные машины созданные безумными древними, чтобы убивать друг друга. Но ведь Бонделей обычный, не предназначенный для войны, робот. Разве не так?
Краем глаза кибернетик уловила движение прикреплённой под потолком камеры. Аня заглянула проведать, как у них идут дела. Денис следил за общим уровнем энергопотребления и за состоянием второстепенных систем. Современные роботы стали слишком похожи на живых существ. Они могут даже расти и становиться сложнее, увы, но только в весьма узких пределах.
Сегодня на Земле появились материалы восстанавливающие исходное состояние при механических повреждениях. Пока они летели, Ире встречались в присылаемых с Земли сводках новостей упоминания о сшитой из "живой" ткани одежде. Такой костюм сам заделает прореху, его не нужно стирать, но зато нужно время от времени подкармливать питательной смесью. Он практически вечен и может вырастать вместе с хозяйкой. Хотя одно и тоже платье на всю жизнь, слишком скучно – по личному Ириному мнению. Но кто сказал, что оно будет всего одно?
Биотехники, дизайнеры и кутюрье обещали: в скором времени каждый сможет самостоятельно вырастить из живой ткани одежду любой формы какой только захочет. Платья, размножающие делением. Туфли, собирающие свою копию, а можно и не копию. Швейная промышленность станет полностью ненужной. Это сколько людей высвободиться из сферы обслуживания и сможет перейти в сферу производства! А значит, сверхдальний космос станет немного ближе. Так же как решение других проблем: неизбежности человеческой смерти – приходящей так возмутительно не вовремя. Создание полноценного искусственного разума. Терраформирование Марса и полноценная колонизация других планет солнечной системы. Построение коммунизма. И всё остальное. Сейчас едва ли сможешь угадать что именно.
Правда обещание учёных всегда следует умножать на два по срокам и делить на два по функциональности. Девушка сосредоточилась на текущем моменте. Попробуй не сосредоточиться, когда тебя бесцеремонно тычут пальцем в бок. И, в ответ на возмущённый взгляд, указывают на нейросетевую шину грозящую перерасти и выпасть из чашки на стол. Самое время начинать направлять её развитие. Если говорить начистоту, то как бы уже не поздно. Девушка замечталась о платьях, бывает. А вот Денису она всё выскажет… после того они закончат. Пусть бы тыкал не так сильно или обратил бы её внимание пораньше. Если нейроткань уже переросла, то это он виноват. Ну ладно – Ира решила быть честной – виноваты оба. Хотя он всё равно больше.
Вот уже сколько лет учёные то проводят соответствие между разумом и языком, то стирают его. Без сомнения, язык прочно связан с той штукой, которая делает человека человеком. Возможно, он даже является этой штукой.
Сознательное мышление человека большей частью основано на словах. Чертовски сложно размышлять над тем, что нельзя описать с помощью слов. В таких случаях выдумывают новые слова, выводят новые правила для языка, а в особо тяжёлых случаях – создают полностью новые языки. Возьмите хотя бы математику.
Часть нейросети Бонделея, ответственная за общение на естественном для человека (и, одновременно, искусственном для робота. Вот ведь парадокс!) языке повреждена сильнее всего. Нельзя просто взять, вырастить новую и подключить вместо старой. В лучшем случае она не приживётся, в худшем уничтожит весь искусственный мозг.
Ира решила пойти по другому пути. Выращиваемая нейросеть предназначенная для общения с человеком не будет являться частью искусственного мозга Бонделея. Получится что-то вроде двух разных нейросетей: большая – старая, выдержавшая капитальный ремонт, но качественно не изменившаяся и новая – маленькая, предназначенная только для разговора. Со временем две нейросети объединяться в одну, но это произойдёт весьма нескоро. А пока получится что-то вроде основного, но немого, мозга и маленького – только и умеющего находить соответствие между понятиями естественного языка и бессловесными "мыслями" большого собрата. Да, это породит дополнительный источник неточностей и ошибок, как не слишком обученный переводчик при разговоре с иностранцем. Но другого выхода нет, а значит пусть будет так.
Аккуратно купировав повреждённые участки, Ира отсекла их от остального мозга. Вот и место освободилось, просто прекрасно. И как только природа смогла уложить всю сложность человеческого сознания едва ли в пару килограммов вещества? Не отвлекаться – ответственный момент. Закончив, кибернетик отошла в сторону, чтобы Денис смог проверить всё ещё раз и убедиться, что она ничего не забыла.
Вода из бутылки льётся на голову, стекает по шее. Тёплая зараза. В этом древнем производственном комплексе, не смотря на все их усилия, никаких удобств. Голографические проекторы и то далеко не в каждой комнате установлены. В мастерской есть – как иначе следить за многочисленными показаниями и дирижировать оркестром из десятков механических рук – манипуляторов самой разнообразной формы и предназначения? Но что толку – вода тёплая. Зачем-то вылила на себя? Теперь придётся ходить мокрой.
Ира огляделась. Денис склонился над пультом, гоняя иконки "твёрдой голограммы" обозначающие отдельные инструменты. Его лоб густо усеян каплями пота.
Должно быть здесь слишком жарко, сколько градусов в помещении. Нормальная температура? Последний раз она занималась подобной, истинно ювелирной, работой на венерианской исследовательской станции. Когда искала неполадки в вычислительном мозге. А до этого только на выпускном экзамене. Легче собрать десять новых конструктов, чем починить одного старого.
-Вроде бы всё в порядке– подал голос Денис –Можете зашивать, доктор.
-Не шути так– попросила Ира: –Я бы, наверное, с ума сошла если бы пришлось оперировать человека. Слишком велика ответственность за чужую жизнь.
-В детстве я хотел выучиться на врача– поделился энергетик: –А ещё стать лётчиком, военным, учёным, космонавтом. Последним стать получилось. Дай воды, а?
-Сейчас кто-нибудь принесёт– ответила Ира отсылая заказ в общую информационную сеть производственного комплекса.
У Дениса округлились глаза: –Неужели всё выпила?
-Вылила– призналась Ира: –Всё равно она тёплая была.
Энергетик скептически оглядел её мокрые волосы и собравшуюся у ног лужу: –Действительно вылила. Устала?
Ира хотела возразить, даже придумала ехидный ответ, но вместо этого просто кивнула.
-Отдыхай, я сам закончу. Осталась сущая ерунда – собрать всё добро обратно.
После минутного колебания кибернетик согласилась: –Делай. Я буду смотреть. И… спасибо.
Денис отошёл к голографическому пульту. Подчиняясь движениям его ловких, как у программиста-визуализатора, пальцев, ожили нависающие над стендом манипуляторы.
Приоткрылась входная дверь. Блестящая металлом четырёхпалая рука протянула пакет восстановленного из апельсинового порошка сока. Она приятно холодил пальцы, а на самом пакете блестел налёт сконденсировавшейся влаги. Ира честно хотела оставить Денису. Разрешила себе сделать один глоток. Нет, лучше два. Сама не заметила, как выпила всё до капли. Когда Денис скрепил обратно корпус, то шатался от усталости. Не разбирая дороги, они добрались до первой попавшейся кровати и проспали десять часов подряд. Ане пришлось дежурить две смены подряд. Она была этим немного недовольна, но также как остальные сгорала от любопытства.
Пока Кораблёв с Гороховой спали, Антон Романович доехал на "солнечном зайчике" от базы-города до комплекса. Проснувшись, Ира столкнула с себя навалившегося на неё во время сна энергетика. Зевая так, что ещё бы немного и был бы обеспечен вывих челюсти и чисто символически прикрывая ладошкой рот, кибернетик столкнулся на выходе из жилой ячейки с капитаном.
-Антон Романович?
-Когда последний раз смотрелся в зеркало, был им.
-А когда вы смотрелись?– поинтересовалась Ира.
-Вот, что товарищ Горохова…
-Не выделываться?– предположила девушка.
-Общий доклад через двадцать пять минут– отрезал капитан: –И разбуди Дениса.
-Можете быть спокойны, Антон Романович– заверила кибернетик. Вполголоса прошептав: – Не всё мне одной отдуваться.
Кто ты?
Представьте себе полноводную реку. Бурный поток, запертый в узком русле. Мелкая водяная взвесь, повисшая над выступающими из воды камнями. Река течёт, яриться. Стороннему взгляду она кажется стальной полосой: чем-то подвижным, изменчивым, но, одновременно с тем, монолитным и, даже, цельным. Однако это не так. Кажущаяся монолитной река состоит из множества подводных течений скрытых от поверхностного взгляда в толщине воды. Некоторые течения протянулись на сотни метров, словно нервы какого-нибудь гигантского животного. Длинна других всего несколько сантиметров – "тень" от лежащего на дне камня или обросшей илом коряги.
И вот, в эту реку, вы отпускаете одну единственную каплю. Её тотчас же увлекает течение. Один поток, другой, третий. Капля разбивается на множество гораздо более мелких капелек занявших собой едва ли не весь объём от илистого дна и до переходной границы вода-воздух, на поверхности.
Один единственный вопрос: кто ты?
Вопрос – капля в полноводной реке. Эхо, в пустой комнате мечущееся от одной стены к другой и обратно. Но эхо затихает, а заданный вопрос, напротив, порождал всё новые импульсы в искусственной нейросети затрагивая самые отдалённые её участки.
Так кто же он такой? Робот. Человек. Что означают эти понятия?
Если когда-нибудь на просторах вселенной встретятся двое разумных, сумеют ли они признать друг за другом право считаться мыслящими существами?
Когда, на какой год, какого тысячелетия творения Создатель остановился и сказал: отныне это не просто очень умное животное, отныне это человек? Вы ведь не думаете, что всё произошло за библейские шесть дней? Вы ведь не верите в существования какого-то там "создателя"? Если человек построит робота, можно ли сказать, что человек сам стал создателем?
Инженер огляделся и сказал: ты больше не машина, теперь можешь считать себя человеком.
После какого по счёту винтика, процессора, нейрона?
Или Богом – как больше нравится. Не каждый, кто умеет создавать, автоматом становится создателем. Сначала он и вправду должен что-нибудь создать.
Его спросили: кто ты?
Он ответил: я не знаю.
Глава11. Большое меркурианское наводнение
Было жарко и сыро.
По плану проверки систем внутренних коммуникаций Антон Романович подал в водопровод комплекса избыточное давление. Старые трубы не выдержали. Между столовой и тренажёрным залом со старыми, скрипучими тренажёрами из пожелтевшего и начавшего крошиться пластика, разлилось настоящее озеро.
Пока заметили утечку, да нашли место, где прохудилось, вылилось литров восемьдесят. А то и все сто. Кибернетик и физик, специалист по трансмутации универсального преобразующего элемента, стояли в ведущем в столовую коридоре. У их ног начиналось искусственное озеро. Нежданное и нежеланное изменение ландшафта.
-Вот гадство!– Снежинская выразила своё отношение к происходящему.
Ира печально кивнула. Нельзя сказать, чтобы вода на Меркурии являлась такой уж редкостью и драгоценностью. Восемьдесят литров не нанесли заметного урона запасам комплекса. Водовозы-ледоколы восполнят потерю за одну лишнюю ходку.
-Разбирайте тряпки– Денис вывалил кипу найденных на складе древних, тканевых, комбинезонов: –Сейчас вёдра принесу.
Ира заметила: –Время обеденное. Есть хочется.
-Чем быстрее управимся, тем скорее доберёмся до столовой.
-Может быть, сначала поедим?
-А если зальёт энергосеть? Без света останемся!
-Да не – она экранирована.
Минут через пять к ним присоединился капитан.
Опустить тряпку в воду, выжать в ведро. И так много-много раз, только успевай менять вёдра. Вода стояла тонким сантиметровым слоем. Ни зачерпнуть нормально, ни слить. Остаётся только положить тряпку, подождать пока она пропитается, выжать в ведро.
-Не понимаю– ворчала себе под нос Ира: –Мы долетели до первой от солнца планеты, на орбите остался гигантский корабль впитывающий энергию светила, в городах на Луне и поселениях на Марсе живёт больше семи процентов всего человечество. Но при этом вынуждены собирать пролитую воду руками, используя чьи-то древние подштанники.
Услышав про подштанники, Аня рассмеялась.
Не поворачивая головы, Денис заметил: –Ворчишь как глупая старая бабка.
-Я голодна– ответила Ира, подумав добавила: –И возмущена!
-Подштанниками?
-Подштанниками!
По коридору пробежал ремонтный конструкт. На секунду остановился у кромки воды, затем осторожно пошёл вперёд взбивая разлетающиеся брызги всеми четырьмя ногами.
-А ну стоять!– потребовала Ира.
Правая передняя нога застыла в воздухе. Головная полусфера повернулась в Ирину сторону. Потеряв равновесие, конструкт начал медленно склоняться в сторону и был вынужден вернуть правую переднюю ногу, чтоб не упасть.
-Давай помогай.
Полусфера развернулась влево, потом вправо. Конструкт растерянно присвисвиснул. Простой ремонтный серв не умел говорить.
-Пользы с тебя– проворчала кибернетик: –Беги отсюда. Коридор временно закрыт, понятно?
Конструкт издал свист немного другой тональности.
-Я тебе покажу "неопределённый приказ"!– тряпка упала в воду. Набрав влагу, ткань изменяла цвет. Казалось, будто комбинезон сшит из двух разных, по цвету, материалов. Отлетевший в сторону рукав захлестнул ноги девушки.
Гибкие пальцы сложились в один символ трёхмерного языка программирования, потом в другой.
-Теперь понял, дурашка? Взял полное ведро, вернулся с пустым. И молнией, молнией!
Практически полное ведро оказалось слишком тяжёлым для лёгкого ремонтного конструкта. Крепко сжимая двумя парами манипуляторов и наклоняясь, чтобы центр веса не выходил за границы веретенообразного тела, ремонтник помчался по коридору в сторону откуда появился.
-Не расплескает?– усомнился капитан.
-Мои малыши ловкие– успокоила Ирина: –И умные, пока действуют в рамках заранее описанных ситуаций. Хотя, надо признать, что конкретно этот ремонтник далеко не гений. Кастрюля четвероногая – не очень последовательно закончила девушка.
-Работай, не разглагольствуй.
-У меня ведра нет– отмахнулась кибернетик.
-В моё выжимай– предложила Аня.
-Выпала из рамок заранее описанной ситуации?– уколол Денис.
-Злые вы– сказала Ира.
-Мы голодные– ответил за всех капитан: –И мокрые.