Глубоко задумавшийся Букстен не ответил. Видимо, у него наступил своего рода шок от услышанного. Он сидел, тупо глядя, как приплясывает на эластичной нитке забавный лохматый шарик, безуспешно ломящийся сквозь прозрачную преграду и оттого кажущийся одушевленным. Некоторое время спустя контр-адмирал вышел из оцепенения, отключил диктофон и спрятал его в карман.
- Ну что ж, - проговорил он. - Думаю, для первого раза хватит. Назавтра мы продолжим нашу беседу. До свидания.
- Всего доброго, господин Букстен, - ответил Джандар, снова качнув пальцем игрушку на резинке.
Что-то странное, похожее на затаенную усмешку, промелькнуло в пристальном взгляде его серых глаз.
Покинув палату, контр-адмирал приказал доктору Тайдеру немедля известить его, как только будут готовы результаты анализов. Затем в сопровождении Горш-тальца направился к лифтовой площадке.
- Озаботьтесь вот чем, - заговорил он на ходу. - Все, кто в курсе дела, не должны отлучаться с линкора ни под каким видом. Ни в командировку, ни в отпуск, ни на похороны родственников. Вплоть до особого распоряжения.
- Будет исполнено, - с понимающим видом кивнул капитан.
- И еще. Пусть ваши контрразведчики возьмут подписку о соблюдении секретности у десантников из группы захвата и врачей. Всех остальных предупредить в общих чертах.
- Понял, ваше превосходительство.
- И последнее. Необходимо обеспечить усиленную охрану задержанного.
- Слушаюсь, ваше превосходительство.
- А теперь я хотел бы хоть немного отдохнуть, - сознался Букстен, входя в кабину лифта. - Прямо скажу, денек сегодня выдался не из легких...
- Конечно, ваше превосходительство. - Горштальц нажал кнопку, двери сомкнулись, лифт тронулся. - Вам отведена лучшая каюта на гостевой палубе. Разрешите вас туда проводить?
- Да, будьте так любезны. - Контр-адмирал отер шею платком. - Кстати, распорядитесь, чтобы туда перенесли багаж с моего корабля.
- Уже сделано, ваше превосходительство.
Букстен спрятал платок в карман и одобрительно хмыкнул.
* * *
Доктор Клупинца встретил адмирала Зензера у дверей лазарета и проводил в палату, куда поместили мичмана Квау.
- Ну, как он?.. - отрывисто поинтересовался на ходу адмирал.
- Пока без улучшений, ваше превосходительство. Бредит по-прежнему, и даже тризадол не помогает.
- Печально, весьма печально... Я намерен поговорить с ним наедине, доктор.
- О да, конечно, ваше превосходительство. Не смею мешать.
Клупинца откланялся и засеменил по коридору обратно, к себе в кабинет. Отворив дверь, Зензер вошел в крошечную, немногим больше карцера, одноместную палату. Облаченный в больничную пижаму, Квау сидел на койке и, вооружившись внушительным тюбиком монтажного клея, прилаживал новенький мичманский погон на драное плечо своего мундира. Всецело поглощенный этой важной и кропотливой процедурой, от усердия легонько прикусив кончик высунутого языка, он даже не заметил вошедшего адмирала. Чтобы выйти из щекотливого положения, Зензер негромко кашлянул.
- Ваше превосходительство! Здравия желаю! - Мичман взвился, будто катапультированный с койки.
- Вольно, садитесь, - мягко ответил адмирал, опускаясь на складной стульчик в ногах койки. - Мне передали, что вы просите о встрече.
- Так точно, ваше превосходительство, - подтвердил Квау, также усевшись.
Он машинально обтер запачканную клеем руку о постель, и та моментально приклеилась. Пришлось отодрать ее вместе с куском пододеяльника.
- У вас есть какие-нибудь жалобы, пожелания? - осведомился Зензер.
- Что вы, как можно, ваше превосходительство... Хотя... есть одна маленькая просьба...
- Слушаю вас.
- У меня от уколов от этих самых руки дрожат, - пожаловался Квау, демонстрируя трясущуюся ладонь с приклеившимся лоскутом. - Вот, и нипочем не унимается... Разрешите доложить, я этот погон еще до обеда начал приклеивать. И все никак не закончу. Потому что руки дрожат, ваше превосходительство.
- Ну-ну, куда нам так спешить, - дипломатично увильнул от прямого ответа адмирал. - А клей хороший, не правда ли?
- Так точно, ваше превосходительство. Даже странно, ведь нашего производства, но хороший... Очень прошу, ваше превосходительство, скажите доктору, чтоб отменил эти уколы.
- Я передам ему, что вы плохо переносите уколы, а дальше пусть он решает, - пообещал Зензер.
- Я уже говорил, ваше превосходительство, а он ответил, что так и надо.
- Значит, так и надо. Придется потерпеть, врачу виднее.
- Я бы потерпел, да вот Космический Разум говорит, что это варварство, плаксиво сообщил Квау. - Он говорит, что эти препараты разрубают связи между нейронами. Получается вроде осколочного снаряда под черепом, ваше превосходительство. И вот именно из-за этого он, Космический Разум, редко вступает в контакт с людьми. Потому что их тут же забирают в больницу, а там им шинкуют мозги всякими нейролептиками.
Адмирал скептически покачал головой.
- В этом пускай разбираются специалисты, - рассудил он. - Я надеюсь, больше у вас никаких проблем нет, обустройством довольны?
- Премного благодарен вашему превосходительству, - заверил мичман.
- Ну вот и славно. Поправляйтесь, набирайтесь сил...
Зензер поднялся со стульчика. Его изрядно тяготил этот абсолютно бессмысленный разговор с помешанным горемыкой. А куда денешься, приходится оказывать ему внимание, чтобы не впал в буйство или не вздумал наложить на себя руки.
- Разрешите доложить, ваше превосходительство, мы ведь о главном еще не поговорили, - мигом растревожившись и вскочив с койки, заявил Квау.
- Неужто? - Удержав рвущийся наружу тяжкий вздох, адмирал опустился на хлипкий стульчик. - Хорошо, тогда слушаю вас.
- Я получил от Космического Разума ответ, ваше превосходительство, заявил мичман, сияя от нескрываемой гордости. - Касательно вашего сна, осмелюсь напомнить.
- А, да. Был такой разговор. Припоминаю. Ну, и?..
- Ведь этого никто не мог знать, кроме вас, верно, ваше превосходительство?
- Никто, - согласился Зензер.
- Вы об этом сне точно никому не говорили? - допытывался сумасшедший с заговорщическим видом.
- Никому.
- А вот Космический Разум знает, - воздел палец Квау. - Он знает про ваш сон. И он поделился этим знанием со мной.
Ополоумевший мичман совсем заврался, и предстояло сажать его в лужу. Да ведь он сам напросился, никто его за язык не тянул.
- Значит, вы можете описать, что за сон мне снился? - спросил напрямик адмирал.
- Конечно, - ответил Квау и, прикрыв глаза, начал монотонно вещать: - Во сне вы держали в руках игрушечный пластмассовый бластер. Его вам в детстве подарил отец, и вы часто с ним играли.
Зензер опешил от удивления настолько, что едва не свалился со складного стульчика.
Всю жизнь он потешался над контактами с Космическим Разумом, и немудрено. Громче всех долдонили о таких контактах расплодившиеся в изобилии секты всяких психов, преимущественно прыщавых юнцов, немытых девиц и угрюмых офицеров из охранки. А стоило объявиться на этом поприще психу-одиночке и возвестить близкий конец света, мерзавцы из прессы поднимали вокруг него восторженный тарарам. Благодаря их стараниям свежевылупившийся пророк быстро терял облик зачуханного полуголодного карманника, обрастал адептами, становился главой новой секты и так далее. Всю эту свору полуграмотных ублюдков Зензер глубоко презирал и потому ощутил нечто вроде стыда, узнав, что один из его подчиненных свихнулся на таком малопочтенном избитом предмете, как Космический Разум.
И вот теперь представленное мичманом неопровержимое доказательство выворотило дыбом основы адмиральского мировоззрения, при этом едва не вышибло палубу у него из-под ног и стульчик из-под зада.
- Прошу прощения, но почему вы молчите, ваше превосходительство? забеспокоился Квау. - Разве это не ваш сон?
Адмирал встряхнулся, превозмогая головокружение.
- Да, действительно... - подтвердил он.
- А еще во сне вы видели чудовищ в виде каких-то пней и свою мать, добавил Квау, ковыряя приклеившийся намертво к ладони лоскуток. - Теперь вы мне верите, ваше превосходительство?
Приходилось признать, что парень не спятил. Или даже спятил, но не бредит. Или бредит, но с адмиралом Зензером на пару. Во всяком случае, таких случайных совпадений просто не бывает.
- Верю, - насупившись, буркнул Зензер.
- Значит, надо срочно менять курс, ваше превосходительство, - оживился мичман. - Иначе мы врежемся во Вселенских Наседок. Они уже совсем близко...
- А точнее?
- Около двадцати стандартных суток лету. - Квау беззвучно пошевелил губами и добавил: - Космический Разум говорит, что сейчас эскадре надо сменить курс примерно на семь градусов...
- Это невозможно, - отчеканил адмирал.
- Ваше превосходительство, помилуйте, почему?!
- После маневра у нас не останется ни капли топлива.
- Но ведь произойдет невиданная катастрофа, ваше превосходительство... Сразу несколько вселенных взорвется одна в другой... Космический Разум предупреждает...
- Пусть ваш Космический Разум идет в задницу! - вспылил адмирал. - Для маневра у эскадры нет топлива, понимаете вы это?!
- Простите... ваше превосходительство... вы же только что сами сказали, что топливо есть... - запинаясь, осмелился перечить Квау. - Просто его потом не останется...
- Ну да. И у нас не будет ни воздуха, ни воды, ни еды, ни света, вообще ни хрена. - Зензер последовательно загнул пальцы и помахал кулаком перед носом мичмана.
- Я понимаю, ваше превосходительство, это гибель. Но только наша гибель. А если идти прежним курсом, погибнем и мы, и все мироздание.
- Нам-то какая разница? - веско возразил адмирал. - Спросите-ка лучше у вашего Космического Разума, он может нам помочь с горючкой? Если нет, пускай заткнется.
- Я уже спрашивал...
- И что?
- Ничем помочь он не в состоянии...
Лопоухий длинноносый мичман пригорюнился. Казалось, нос у него вытянулся еще больше, а уши оттопырились до полной перпендикулярности. Однако ниточку из приклеенного к ладони лоскутка он все-таки выдрал.
Глава 11
НАВЕРНОЕ, ВЫШЛА КАКАЯ-ТО ПУТАНИЦА
Отведенная контр-адмиралу каюта люкс по непонятной иронии судьбы копировала чуть ли не до мелочей апартаменты, в которых Букстен привык останавливаться на Гиркаде. Вплоть до того, что в квазиокне демонстрировался пустынный песчаный пляж, легкий бриз перебирал кроны разрозненных пальм, а на далеких рифах пенился океанский прибой.
Первым делом Букстен позвонил по интеркому и заказал в каюту обед, хотя по корабельному времени давно настала пора ужина. Затем сменил ехидную панораму в квазиокне, избрав ей на замену пейзаж с могучими горными хребтами, облаченными в броню вечного льда и ризы девственных снегов. Эта картинка отчасти взбадривала его и не навевала впрямую сожалений об испорченном отпуске.
Когда стюард вкатил тележку с пышущими жаром судками, контр-адмирал в полной мере почувствовал, до чего проголодался. С хрустом перемолов челюстями овощной салат, он запил его чашкой бульона и набросился на жаркое. Когда дошел черед до десерта, Букстен заколебался, борясь с искушением. Ему надоело таскать на себе излишний вес, да и сердце начинало пошаливать. А чтобы лечь в клинику на курс похудания, ему всегда не хватало времени. Все-таки он разок-другой ковырнул ложечкой сладкую пенку на подтаявшем мороженом, вздохнул и дал знак стюарду прибрать со стола.
Перебравшись в кабинет, контр-адмирал развалился в кресле, положив ноги на стол. Незамедлительно подкралась тихая дрема, однако Букстен решил не давать себе поблажек и вытащил из кармана компьютерный блокнот. После подключения к корабельной сети у него на ладони оказался достаточно мощный компьютер, а роль дисплея взяло на себя квазиокно напротив письменного стола.
Через сателлитную сеть Букстен соединился с архивами военной разведки, затребовал досье на подданную Конфедерации Стасию Фейно, уроженку Ир-лея, а покуда шли поиск и перекачка информации, принялся просматривать сводки новостей. .
Разумеется, все агентства взахлеб расписывали загадочное исчезновение эскадры, но при этом не располагали почти ничем, кроме догадок и слухов. Пресс-служба министерства обороны покуда отмалчивалась и правильно делала.
Некий анонимный чин из канцелярии императора поведал специальному корреспонденту АД И, что расследование инцидента поставлено под высочайший контроль. Что ж, невелика тайна. И ведь не поленился кто-то организовать эту утечку сведений.
Контр-адмирал бегло перебрал несколько популярных ныосбитов. Всюду кричащие заголовки, а толку мало. Пропавшая эскадра, покров секретности, Чужаки на подступах к Демиону и прочая трескучая дребедень в том же духе. Прослеживался четкий акцент на том, что столице Империи угрожают неведомые и могущественные силы из космоса.
Оставалось совершенно непонятным, кому и зачем понадобилось раздувать истерию. Без особого интереса Букстен прикинул в уме, чего можно добиться этой кампанией: то ли массового бегства с Демиона, то ли отставки директора департамента прессы. Второе наиболее вероятно.
Мимоходом контр-адмирал заглянул в свою электронную почту. Ничего нового ему не пришло. Между тем подоспело досье Стасии Фейно, которое оказалось неожиданно объемистым и заняло чуть ли не половину памяти в блокноте. Прежде чем углубиться в жизнеописание королевы Тангры, Букстен решил освежить в памяти плоды сегодняшнего допроса и включил диктофонную запись.
Он внимательно прослушал все вплоть до самого конца беседы и последней реплики Джандара:
- У вас есть еще вопросы?
После чего, пребывая в глубокой задумчивости, протянул руку, чтобы выключить диктофон. А из динамика послышалось:
- Нет, я думаю, достаточно пока...
- Но тогда у меня есть несколько вопросов к вам.
Букстен озадаченно прислушался, его рука зависла над кнопкой.
Обмена этими двумя фразами он напрочь не помнил. Хотя до сих пор ему казалось, что вся беседа врезалась ему в память от первого до последнего слова и в мельчайших подробностях.
- Оставьте свои вопросы при себе.
- Кто вы такой, господин Букстен?
И этого он тоже не помнил. А судя по индикатору на крышке диктофона, до конца записи оставалось еще довольно много времени.
- Вы разве не поняли? Здесь спрашиваю я. Ваши вопросы меня не интересуют.
- Но ведь я ответил на все ваши вопросы. И вправе надеяться, что теперь вы ответите на мои.
- Ошибаетесь, молодой человек. Наша беседа окончена.
- Сидите.
Неожиданно жесткий, напористый тон и краткий приказ, точно удар хлыстом наотмашь. Так с контрадмиралом не смел разговаривать никто. Однако отпора не последовало. Букстен не поверил своим ушам, а из диктофона донесся суровый голос Джандара:
- Отвечайте. Кто вы такой?
Послышалось ожесточенное сопение, как будто беседа сопровождалась возней на борцовском ковре. Прозвучавший затем голос показался ему незнакомым, наверное, из-за удручающего отсутствия интонаций.
- Контр-адмирал Букстен, шеф первого управления военной разведки.
Чужой голос цедил слова натужно и механически, разделяя их маленькими паузами. Так мог бы говорить дебильный ребенок. Или в стельку пьяный. Или же сломленный изощренными пытками смертник. Но это говорил он сам. И лохматый ублюдок снисходительно похвалил его:
- Хорошо, Букстен. Больше не будете упрямиться?
-Нет.
- Зачем вы меня допрашивали?
- Оружие.
- Я не совсем вас понял. Извольте объяснить, причем тут оружие.
- То, чем владеют ваши ящеры. Это супероружие. Это абсолютная власть.
Ничего этого Букстен не помнил. Уставившись неподвижным взглядом на красный прыщик диктофон-ного индикатора питания, он стиснул кулаки так, что холеные ногти впились в ладони.
- Почему ваша психика оставляет впечатление надтреснутой? Вы ведете двойную жизнь?
-Да.
У Букстена отвалилась челюсть. Он подался вперед, ловя каждое слово, доносящееся из динамика.
- Расскажите о ней.
- Я не могу... Это невозможно...
- Вы будете отвечать. Вы обязаны отвечать. Не так ли?
-Да...
- Говорите.
Резким движением, точно прихлопнув насекомое, Букстен выключил диктофон и вскочил с кресла. Ему вовремя пришло в голову, что контрразведчики линкора вполне могли прослушивать его каюту, просто так, на всякий случай. Раздвоенный проводок с парой миниатюрных наушников нашелся в меньшем из двух чемоданов. Пересев к столу, контр-адмирал надел наушники, затем включил диктофон.
- Говорите же, Букстен.
- Я работаю на РОБ, это военная разведка Конфедерации. Мой агентурный номер ДБ-700.
- Хорошо, продолжайте.
- Я глубоко засекречен, никаких личных контактов. Использую только спецсредства связи. Думаю, РОБ не имеет на Демионе агента крупнее, чем я.
- Так. Дальше.
- Вы не должны это слышать. Я убью вас.
- Это уж как получится. Спокойнее, Букстен. Спокойнее. Вот так. Теперь говорите.
- Они завербовали меня давно, очень давно, я был еще совсем юнцом...
- Почему вы пошли на это сотрудничество? Дурной сон продолжался. Ненавистный жесткий голос продолжал допрос, и сомнамбулический голос покорно отвечал:
- Я ненавижу Империю. Она прогнила насквозь. Произвол, казнокрадство. Трескотня официозной пропаганды... На верхушке власти сплошные дегенераты и хапуги. Противно.
- Вы считаете, в Конфедерации дело обстоит иначе?
- У них нет деспотии. Они сами выбирают своих правителей. Это громадная разница.
- Достаточно, Букстен. Вы свободны. Сейчас вы очнетесь и забудете о моих вопросах и своих ответах.
Прежде чем самообладание вернулось к нему полностью, Букстен оцепенело сидел над выключившимся диктофоном, как будто прослушивание записи снова погрузило его в гипнотический транс.
Нечеловеческие способности этого лохматого выродка превзошли всяческие ожидания. С ужасающей, оскорбительной легкостью он подверг контр-адмирала гипнозу и выведал все, что хотел. Даже то, в чем Букстен не признался бы и под пыткой. То, чего не должен знать никто.
Резким движением Букстен сорвал наушники, встал из-за стола. Нервно прохаживаясь по кабинету, контр-адмирал мельком подумал, что не зря приказал Горштальцу снять прослушивание палаты Джандара на время допроса. Иначе сидел бы он сейчас в наручниках под арестом. Хотя бы в этом ему повезло.
Всего лишь несколько секунд ушло у него на то, чтобы полностью овладеть собой и выработать план действий. Усевшись боком на край стола, контр-адмирал соединился с Горштальцем по интеркому.
- Капитан, мне нужен тот офицер, который командовал группой захвата, небрежным тоном сказал он. - Кстати, напомните, как его фамилия?
-Лу-Нгева, ваше превосходительство.
- Да, верно. Пришлите его ко мне.