* * *
Следующее утро оказалось для Энны ужасным. То был самый страшный день в ее жизни. Ничто не предвещало такого пробуждения. Ночь прошла спокойна, ни один звук не потревожил сна пленницы. Как ни странно, она начинала свыкаться со своим положением. Но когда Энна открыла глаза, чудовищная картина предстала ее взору.
Чернокожая подруга Энны была мертва. Нет! Она была БОЛЕЕ, ЧЕМ МЕРТВА! Энна, оцепенев, смотрела, как мертвая девушка превращается в гигантское чудовище. Мех животного-оборотня был мокрым от крови, разорванным чудовищными когтями, внутренности выедены. Из лопаток выпирали неоформившиеся крылья, которые так и не успели вырасти. Однако уже сейчас можно было определить, что они напоминали бы крылья огромной черной летучей мыши. Труп корчился, словно со смертью муки для него не кончились. Прямо на глазах он начал разлагаться, исчезая с тихим шипением в мутной кровавой луже на полу святилища.
Энна почувствовала, как к горлу подступает тугой комок. Ее вырвало. Из широко распахнутых от ужаса глаз потоком хлынули слезы. Она кричала, рыдала, давилсь - все одновременно, не в силах совладать с ужасом, который царил в этом жутком святилище и, казалось, охватывал ее со всех сторон своими ледяными крыльями…
Лучше бы ее сожрали дикие животные! Лучше бы ее продали на невольничьих рынках похотливым стигийским вельможам! Лучше бы ей погибнуть в быстрых водах безымянной речки, которую переходил караван! Любая участь лучше этой ужасной, чудовищной нечеловеческой судьбы!
Когда к Энне снова явились женщины, чтобы поклониться идолу и омыть и переодеть пленницу, та встретила их взглядом, полным страха. Как могут они всю жизнь жить рядом с ЭТИМ? Как могут улыбаться, зная, что любая из них может оказаться жертвой чудовища?
Но в груди Энны продолжала теплиться надежда - абсурдная, невозможная…
Она не могла забыть о том, что видела ночью рыжеволосую воительницу. Может быть, незнакомка придет к ней на помощь. Лишь бы не оказалось слишком поздно…
И вот торжествующе загрохотали барабаны. По лестницам затопали шаги босых ног. В подземное святилище вошла процессия негров. Несомненно, Мгонга ведет к своему глиняному истукану новую жертву.
Энна заставила себя поднять глаза, чтобы посмотреть, кто обречен разделить ее страшную судьбу.
То была Рыжая Соня!
* * *
Рыжеволосая воительница была худа и утомлена. С ее виска капала кровь, одежда была разорвана и висела лохмотьями, которых постыдился бы самый отъявленный гирканский бродяга. Все в ее внешности выдавало следы отчаянной борьбы.
Но сейчас Соня не выказывала ни малейшей воли к сопротивлению. Казалось, она погружена в глубокий сон.
Мгонга, как всегда, невозмутимый и непроницаемый, привязал бесчувственную Соню к столбу, где еще совсем недавно сидела негритянская девушка. На полу не до конца еще высохла лужица крови - это было все, что осталось от несчастной жертвы.
Несмотря на то, что Соня очевидно не могла сейчас оказывать своим пленителям никакого сопротивления, она была тщательно связана по рукам и ногам. Видимо, негры преисполнились уважения к ее ловкости и отчаянной воле, которую Соня выказала, когда боролась за свою жизнь.
Как же она оказалась в плену? Энне предстояло узнать это через несколько часов, когда Соня наконец очнулась и смогла говорить.
Соня решила проникнуть в пещеру по лестнице, сплетенной из лиан. Она спряталась в лесу, недалеко от деревни, и, набрав лиан, занялась изготовлением веревки. Сирхан куда-то ушел. Соня не опасалась, что ее товарищ ее бросит. Сейчас, когда они только начали свое безумное предприятие по добыванию фантастического сокровища связанного бога Соня и гирканский наемник - союзники и почти друзья, в той степени, насколько слово "друг" вообще применимо к людям типа Сирхана.
Не опасалась рыжеволосая воительница и подвоха со стороны своего союзника. Еще не время. Пока золото там, в недрах пещеры, пока они еще не придумали, как добраться до святая святых народа Мгонги…
Занятая этими размышлениями, Соня ловко плела веревку и связывала узлы там, где должны быть перекладины будущей лестницы. Ей пришлось потрудиться на славу. Для того, чтобы вытащить из подземного святилища Энну, нужна именно лестница. Соня ни минуты не тешила себя надеждой на то, что избалованная дочка аквилонского торговца кхитайскими шелками будет в состоянии взобраться на такую высоту просто по веревке с узлами.
Работа поглотила вскоре все мысли Рыжей Сони. Она тщательно проверила каждый узел, намотала лестницу из лиан на локоть и аккуратно сложила большой моток на землю. Что ж, теперь можно и передохнуть. До заката остается еще несколько часов.
Соня с наслаждением растянулась на мягкой земле, слушая сладкоголосое пение тропических птиц. Да, у юга есть свои положительные стороны. Например, приятное тепло, веселое щебетанье птиц, яркие бабочки и сочные тропические фрукты. Еще бы не было этой одуряющей жары, что набрасывается на человека в полдень, точно дикий зверь, и терзает его до того часа, когда тени становятся более длинными.
Соня плохо переносила жару - сказывалось ее наполовину асирское происхождение. Однако ее силы воли хватало на то, чтобы стоически претерпевать даже душные полдни тропиков.
Лежа в тени деревьев, Соня улыбалась. Золото, драгоценные камни? Что ж, гирканский наемник набьет себе карманы. Изнемогая от жадности, утащит целый мешок - на здоровье! Сколько таких алчущих богатства искателей приключений встречала уже Соня на своем пути! И все они в самом лучшем случае пропивали большую часть добытых с риском для жизни денег, а на остаток, спохватившись, открывали таверну где-нибудь в тихом местечке.
Были и менее удачливые - те погибали, не успев насладиться роскошью и причудами состоятельной жизни.
Нет, конечно, Соня не откажется от десятка драгоценных безделушек. И золотые монеты не отягощают ее пояса. Золото вообще лишним не бывает - к этой мысли Соню приучила ее полная приключений бродячая жизнь.
Но главное… Главное - Соня чувствовала это кожей - жречество народа Мгонги владеет какой-то страшной тайной. Бессмертие? Может быть! Скорее, путь к бессмертию…
Ни один намек такого рода Соня не оставляла без внимания. Подобно искателю жемчуга, она раскрывала раковину за раковиной в поисках единственной прекрасной жемчужины.
Неожиданно Соня почувствовала, что за деревьями кто-то таится. Она не пошевелилась и ничем не выдала, что обнаружила присутствие соглядатая. И тем не менее теперь она была собрана и готова к бою.
Медленно, осторожно она переместила правую руку поближе к поясу, готовясь молниеносным движением выхватить кинжал.
Незваный гость не двигался с места. Он чего-то ждал.
Быстрым прыжком, как разворачивающаяся в атаке пустынная змея, Соня вскочила на ноги. В ее правой руке уже сверкал нож.
- Ни с места! - яростно крикнула она. - Кто ты? Я знаю, что ты здесь!
- Я здесь, - отозвался спокойный, даже ленивый голос.
- Выходи! - рявкнула Соня. - Только медленно. Одно неосторожное движение - и я наделаю лишних отверстий в твоей шкуре.
В просвете между деревьями показался Мгонга. Он улыбался.
- Привет, Соня, - молодой жрец кивнул разъяренной девушке. - Как тебе удалось обнаружить меня?
Соня презрительно усмехнулась.
- Чутье, - проговорила она с чувством легкого превосходства. - Слишком много времени я провела среди врагов, знаешь ли.
- Ну, я же тебе не враг, - протянул Мгонга.
Соня заметила, что он бросил быстрый взгляд на моток лестницы, сплетенной из лиан.
- А это что такое? - бесцеремонно осведомился Мгонга.
- А тебе какое дело? - огрызнулась Соня. - Я пока что не подчиняюсь твоему совету старейшин.
- Ты находишься на моей земле, белая женщина, - Мгонга стал очень серьезен. - С этим не шутят. Для чего тебе веревочная лестница?
- Ты похитил женщину, которая принадлежит моему племени, и хочешь принести ее в жертву своему богу, - парировала Соня.
- Я на своей земле, - повторил Мгонга.
- А женщина - моего народа, - заявила Соня и вызывающе посмотрела на черного жреца.
На самом деле в любом другом случае она скорее дала бы себя удушить, чем признала бы аквилонца человеком одной крови с собой. Но здесь, в черных землях, когда буквально под ногами горит некая древняя тайна… Соня была готова даже на такое признание!
В конце концов, несчастная Энна не виновата в том, что ее отец родом из ненавистной Аквилонии…
- Ты была здесь ночью, - задумчиво проговорил Мгонга.
- Откуда ты знаешь? - удивилась Соня. - Ночью ты не мог меня видеть.
Мгонга загадочно усмехнулся. Его белые зубы блеснули на очень черном лице.
- Соня, Соня. Когда ты научишься наконец понимать, что шаман может видеть то, что скрыто от глаз обыкновенного воина?
- Я это знаю, - угрюмо отозвалась Соня.
- Ты - друг, - миролюбиво заметил Мгонга. - Вот, погляди. Я ничего от тебя не скрываю.
Он протянул ей шар, лежавший в его черной ладони. Соня недоверчиво заглянула в этот шар. Поначалу она ничего не видела, а затем вдруг прозрачный, как стекло, магический предмет затуманился. В нем забурлил туман, сперва молочно-белый, затем с кровавыми прожилками - и неожиданно Соня увидела пещеру, изображение связанного бога и спящую на листьях священного дерева Энну.
- Ну? - спросил жрец, поглядывая на Соню с нескрываемой насмешкой. - Убедилась теперь?
- Я и не сомневалась, - заявила Соня. - Что с того? Да, я была здесь! Эта гора для меня не табу! Я не принадлежу к твоему народу, Мгонга!
- Ты была здесь ночью. Твои мысли были тревожны и проникали слишком глубоко. Бог был встревожен. Поэтому в первую ночь он не принял предложенную ему жертву. Я стоял на этом холме, заклиная луну и звезды дать мне ответ. Луна и звезды молчали. Я заклял ветер, и ветер принес мне ответ. Ты встревожила бога, и ночью ему было не до наслаждений, которых он ждал столь долго. Но мне удалось успокоить его. Он принял первую жертву. Он разбудил свой аппетит. Сегодня ночью он насладится второй девушкой.
- Что он делает с жертвами? - содрогнувшись, спросила Соня. - Ты ведь можешь ответить мне на этот вопрос?
- Могу. - Жрец искоса глянул на Соню. В его больших черных глазах с голубоватыми белками вдруг мелькнуло дьявольское лукавство. - Другое дело - я не уверен в том, что тебе СЛЕДУЕТ это знать, Соня.
- Расскажи!
Мгонга пожал плечами, как бы подчиняясь неизбежному.
- Хорошо, хорошо, Соня Огненная Грива. Сейчас ты все будешь знать. Связанный бог подманивает к себе девушку, и та приближается к нему… вплотную. Она ласкает его так, как он ей велит, и он испытывает наслаждение от ее покорности и ужаса. А затем он… - Мгонга сделал паузу и снова спросил: - Мне продолжать?
- Да, - ответила Соня сквозь зубы.
- Он поедает ее живьем. То, что остается после божественной трапезы, преобразуется и становится подобным… некоему существу…
Мгонга снова замолчал, закатив глаза к небу.
Соня, бледнея от гнева, молча ждала продолжения. Она видела, что негр получает настоящее удовольствие от ее нетерпения. Что ж. В последние годы Соня немало времени провела среди кочевников и дикарей - она умела выжидать.
Наконец Мгонга сказал:
- Это существо, на наш взгляд, отвратительно, но оно ласкает взоры божества… Он смотрит, как оно умирает. Когда оно перестает забавлять повелителя, оно исчезает. Теперь твое любопытство удовлетворено, Соня?
- Вполне, - ответила Соня хладнокровно.
- Ну что ж… - Мгонга еще раз пожал плечами. - В таком случае, скоро ты получишь бесценную возможность увидеть все это собственными глазами.
Соня не успела метнуть кинжал. Откуда-то из засады свистнула стрела. Соня почувствовала, как по всему телу разливается холод…
* * *
Сбивчивый, то и дело прерываемый рыданиями рассказ Энны подтвердил все самые худшие предположения Сони. То, что видела аквилонская девушка, полностью соответствовало злорадному повествованию черного жреца.
- Мы - всего лишь жертвы, жертвы, приведенные на убой этому ужасному монстру! - рыдала Энна.
Соня хмуро смотрела на свою подругу по несчастью. Но если Энна, изнеженная, выросшая среди кружев и шелков, готова была покориться судьбе - даже такой чудовищной, то Соня была совершенно иного десятка.
- Да, нас заманили в эту ловушку, - сказала Соня, вытирая кровь, запекшуюся на виске.
Она с удивлением обнаружила, что негры перевязали ее рану. Стрела лишь незначительно оцарапала кожу на левом плече, однако яд, содержавшийся на наконечнике, попал в кровь и погрузил Соню в глубокий сон на несколько минут. Этого времени хватило, чтобы дюжие негры набросились на нее и связали по рукам и ногам. Когда Соня очнулась, она была уже совершенно беспомощной.
- Но я не вижу причин отчаиваться и уж тем более - отдавать свою жизнь на волю этого глиняного ублюдка, - продолжала Соня.
Энна сжалась и бросила на связанного бога испуганный взгляд.
- Не говори так, Соня! Ведь он все слышит!
- Что он может слышать? Не смеши меня, девушка! Это всего лишь истукан!
- Там, внутри… - Энна со страхом поглядывала на идола. - Там кто-то… живой… Более чем живой! И здесь все пропитано злой магией! Разве ты не чувствуешь этого?
- Я чувствую, что тебя перепугали до смерти, - ответила Соня. Ей не хотелось признаваться аквилонке, что и она сама, Рыжая Соня, испытывает ужас при одной только мысли о том, какую чудовищную участь уготовила им извращенная фантазия Мгонги.
- Я ВИДЕЛА… - прошептала Энна. - О, Соня! Я это видела собственными глазами! Здесь… У того самого столба, где сейчас привязана ты, была черная девушка. Негритянка. Она даже не боялась. А наутро никакой девушки уже не было. Она превратилась в отвратительного монстра. Этот монстр был мертв. Он погиб ужасной смертью, ужасной! Его… его заели… по-моему, Соня, его заели заживо, - сейчас голос Энны шелестел еле слышно. Девушка дрожала всем телом. В ее голубых глазах застыл дикий страх.
- Ты что, сожалеешь о каком-то монстре? - спросила Соня, пытаясь придать своему голосу презрительную небрежность.
- Ты понимаешь меня! - Энна вспыхнула. - Ты отлично все понимаешь, Соня! Зачем ты прикидываешься дурочкой? В монстра превратилась та несчастная… И мы с тобой тоже… Сначала я, потом ты… Это ненасытное чудовище пожрет нас…
- Тише, тише, - успокаивающе произнесла Соня. - Я вовсе не прикидываюсь дурочкой, как ты изволила заметить. Просто не хочу, чтобы ты тряслась тут от страха, как перепуганная перепелка. Расскажи лучше о своей семье, о своем детстве. Чем ты займешься, когда мы выберемся отсюда? Есть ли у тебя жених?
Энна разрыдалась, как безмная.
- Какой жених! О чем ты говоришь! Как ты можешь так говорить, Соня! Ведь наутро одна из нас уже будет мертва!
- Ну, может быть, и не будет, - протянула Соня лениво, подражая выговору Мгонги.
Энна замерла.
- Что ты сказала? - прошептала она. В ее голубых глазах вновь вспыхнула надежда.
- Только то, что ты услышала. Есть некоторая вероятность того, что обе мы целыми и невредимыми встретим завтрашний рассвет.
- Но откуда… почему… - сбивчиво залепетала Энна.
- Не скажу. У этих стен могут быть уши, - решительно заявила Соня. Она почти не сомневалась в том, что Мгонга сейчас подглядывает за ними в свой магический шар. - А теперь давай мыть кости мужчинам, моя дорогая! Лучшего способа скрасить одиночество двух покинутых на милость связанного глиняного ублюдка девушек и не найти. А ты как считаешь?
* * *
- Проснись, Энна! Да проснись же, аквилонская неженка! Открой глазки! Ну, папина дочка, давай-давай, просыпайся!
Настойчивый шепот Сони в темноте святилища разбудил наконец Энну. Измученная страхами и переживаниями аквилонская девушка сама не заметила, как погрузилась в мертвый сон. Сейчас ее настойчиво трясли и шептали ей на ухо.
- Что случи… - вскрикнула Энна. Чья-то рука зажала ей рот.
- Тише, - сурово прошептал мужской голос.
- Кто здесь? - повторила Энна, на этот раз еле слышно.
- Сирхан. - Гирканец хохотнул.
- А Соня?
- Здесь твоя Соня.
- Я тебе не верю… Соня! - позвала девушка.
- Да здесь я, здесь, - отозвалась в темноте Рыжая Соня. - Дай кресало, Сирхан. Здесь темно, как… у Мгонги в заднице.
Сирхан зажег наконец факел, осветив и подземную пещеру, и отвратительного божка, и бледные лица обеих девушек. В открытом к звездному небу колодце висела веревочная лестница. Мгонга так и не забрал ее. Видимо, жрец решил, что опасность похищения пленницы миновала, и беспечно бросил изделие ловких сониных рук в лесу, там, где отравленная стрела настигла рыжеволосую воительницу.
- Скорей! - начала торопить Энна. - Выберемся из этого ужасного места! Пожалуйста!
- Еще чего, - возмутился Сирхан. - Я нарочно рисковал жизнью, лез сюда, едва не свалился в пропасть, едва не погиб от отравленной стрелы этих чернокожих мерзавцев - да мало ли еще каких бед натерпелся! И все ради того, чтобы сбежать?
- Разве ты пришел не для того, чтобы спасти нас? - Энна удивленно подняла брови.
Сирхан от души расхохотался.
- Повезет же твоему мужу, девушка! Ты, как я погляжу, девственна не только телом, но и умом. Стал бы такой пройдоха, как я, ставить на кон свою бесценную жизнь ради двух безмозглых куриц.
- Гм, - произнесла Рыжая Соня.
Гирканец на мгновение смешался, но его смущение тотчас же развеялось. Он широко, нахально улыбнулся.
- Ради ОДНОЙ безмозглой курицы и ради одной курицы с мозгами, - поправился он. - Словом, я хочу сказать…
- Словом, он хочет ограбить этого сластолюбивого поедателя монстров, - заключила Соня, кивнув в сторону идола. - Я полагаю, кстати, что нам с Энной тоже причитается своя доля.
- Здесь хватило бы на всех, - прошептала Энна. - Боги! Я совсем забыла о золоте, о драгоценных камнях! Они перепугали меня до полусмерти…
- А дочери купца не следовало бы забывать о богатствах, не так ли? - усмехнулся Сирхан. - Тем более что обогатиться можно быстро и легко.
- Сомневаюсь, чтобы так уж легко, - покачала головой Соня. - Для начала, никто из нас не видит здесь никаких богатств.
- Я видела, - начала Энна.
Соня и Сирхан, как по команде, одновременно повернулись к ней.
- Да? - ободряюще произнес Сирхан. - И что ты видела? Говори, не бойся.
- Когда они привели нас сюда, в это святилище, - неуверенно произнесла Энна и снова замолчала. Она явно колебалась.
Соня заметила ее нерешительность и решила приободрить девушку.
- Почему ты замолчала, Энна? Чего ты опасаешься?
- Что вы не поверите и поднимете меня на смех.
Сирхан ударил себя по бедру и расхохотался.
- Нашла, чего опасаться! Мы, милочка, не в том положении, чтобы трястись за хорошие манеры. Ну, что ты видела?
- Мы не будем насмехаться, что бы ты ни сказала, - твердо обещала Соня. - Пусть даже твой рассказ поначалу покажется нам невероятным. Плодом больной фантазии или бредом.
- Хорошо. - Энна решительно тряхнула белокурыми волосами. - Я видела, как негры высыпали сюда, на пол, под ноги идолу целый мешок драгоценностей и золотых монет.