- Внимание! Получен сигнал "SOS". Вместе с общим идёт код имперского космофлота. Сигнал слабый, похоже, тянет на остатках резерва. Возможно, это кто-то из прикрытия "Константина".
И снова, как за десять дней до этого, экипаж напряжённо вслушивается в голоса спасателей:
- Это Бернард. Мы нашли его. Не из наших, похоже, он тут давно.
- Почему ты так думаешь? - задаёт волнующий всех вопрос капитан.
- Глубинник. Из старой серии, "рыбной", даже я почти не застал. Тогда принято было давать кораблям внутри серии однотипные имена. Этих, помнится, назвали "Карась", "Окунь", "Акула"… ну и дальше.
Снова тишина, которую нарушают слова старшего навигатора:
- Внешних повреждений нет, но обе шлюпки отсутствуют. Видимо, провалился в слепой прыжок, и экипаж попытался спастись прямо в гипере. Хоть какой-то шанс - пока не ушли слишком далеко, вернуться по инверсионному следу и попытаться поймать навигационные привязки. А корабль автоматом после выхода из скачка ушёл на стабильную орбиту и ждал помощи, пока не выработал рабочее тело реактора.
- А если нет? Нас собьют защитные системы, - взволнованно появляется на линии голос младшего пилота. - Я считаю, что стоит подходить по виткам…
- Не учи отца детей делать, сынок. Я таких как консерву вскрывал. Со стороны движка идём, там мёртвая зона. А разогревать его, чтобы нас поджарить, нечем. Да и занимает это часа два, не меньше. Всё, мы у шлюза. Заходим.
И вновь в эфире только дыхание спасателей.
- Мы внутри. Экипажа нет, видимо, мы не ошиблись. Система дальней связи разрушена излучением звезды. Впрочем, я и не надеялся, за столько-то лет. Опа, вот это странно. Все отсеки не заперты, а доступ на пост второго навигатора почему-то перекрыт наглухо. Причём его будто сначала пытались открыть, а потом, наоборот, заблокировали все ведущие к нему коммуникации. Попробуем снять бортовой журнал в центральной рубке. Коды доступа "Константина" должны сработать и здесь.
Над расшифрованным журналом собрались все, перед соблазном прикоснуться к тайне "Щуки" не смог устоять даже Габриэль. Записи вносились на кристалл каждый час, короткие сообщения делали бархатное сопрано автоматики, сообщавшее лаконичное "системы в норме" - или вахтенный. Который мог сменить интервал, если происходило что-то важное. И теперь в кают-компании зазвучали голоса, описывающие свой последний поход давно стёршейся из памяти нынешнего поколения маленькой пограничной войны. Вначале шла рутина, потом короткие отчёты о переходе через линию фронта в глубокий тыл, о днях ожидания в засаде. Последние слова пожилого капитана были о том, что замечена цель, и корабль начинает атаку. После чего голос вдруг сменился. Теперь это был молодой баритон, который четко произнёс.
- Капитан и экипаж приняли решение атаковать пассажирский лайнер. Чтобы не допустить военного преступления …года младший навигатор корабля сквозной атаки "Щука" принял решение увести корабль в слепой прыжок и заблокировать системы управления, - наступила долгая пауза, но никто не потянулся к перемотке, чтобы поторопить пустоту. Наконец снова раздался голос неизвестного им лейтенанта. Теперь он слегка дрожал, но в нём по-прежнему звучала уверенность. - Осталось недолго. Ещё два часа, и прыжок станет необратимым. Кислорода в рубке - на полчаса. Если кто-нибудь услышит мои слова, прошу, передайте. Я остался верен чести флота и присяге до конца. Прощайте, - запись завершилась. А те, кто находился в кают-компании, один за другим снимали фуражки и вставали, отдавая герою дань памяти.
После минуты молчания Диего произнёс:
- Ну что же. Экипаж, слушай мой приказ. Будим всех. Реактор глубинника в норме, запасов рабочего тела на дозаправку хватит с избытком. Попробуем скомпенсировать провалы с его помощью.
- Риск перегрузить реактор остаётся, хотя теперь он будет и меньше, - подал голос Станислав. Не выражая протест, просто в силу многолетней привычки - всё взвешивать и рассчитывать заранее.
- Возможно, - согласился капитан. - Но даже если бы системы "Щуки" запустить не удалось - я всё равно поступил бы так же. Потому что иначе, - он положил ладонь на кристалл с записью, - мы перестанем быть людьми.
История двенадцатая. Дорога славы
Сегодня в системе жёлтой звезды, так похожей на Солнце, царила непривычная тишина: не работал ни один завод и ни одна шахта, не крутились вокруг орбитальных станций шустрыми трудолюбивыми пчёлами погрузчики, торопясь разгрузить или загрузить сухогруз, пришедший к грузовому терминалу вне графика. Не сновали стаями ленивых китов баржи и пассажирские лайнеры, спеша отвести грузы и пассажиров в центральный мир или на одну из баз или космических посёлков. По телевидению развлекательные программы и фильмы сменились кадрами хроники и траурной музыкой. А родители вели детей, которые в этот год отметили свой десятый день рождения, в Центральный музей Истории: сегодня эти мальчики и девочки должны услышать, как их прадеды оказались возле ласкового и тёплого света Соболя.
Маленьких гостей встречала миловидная девушка-экскурсовод: сегодня именно ей досталась самая почётная и самая трудная миссия. Рассказать о Начале. Дождавшись, пока огромный зал, полный детских голосов, шума и возни притихнет, она приглушила свет, оставив лишь лампы рядом с собой, включила экран и негромко начала: "Здравствуйте. Сегодня я хочу рассказать вам…"
…Любой военный знает: если начальство внезапно вызывает к себе или собирает внеплановое совещание - это к неприятностям. Благодарности или награды могут подождать, а вот плохие новости никогда. Поэтому офицеры четвёртого имперского флота ждали своего командующего с беспокойством, негромко переговариваясь друг с другом: всех волновала битва за столицу. Но флот двигался скрытно, прямая связь с домом была лишь у адмирала Рота - а тот сообщал подчинённым исключительно то, что считал необходимым.
Месяц назад стало ясно, что война неизбежно докатится до столицы - и командующий обороной вместе с императором решили эвакуировать как можно больше гражданских. Если сражение удастся выиграть, все вернутся. Если же войска, обороняющие последний рубеж, проиграют, то транспорты сумеют затеряться в неисследованных районах космоса, чтобы построить жизнь на новом месте. Своей волей и желанием, а не под пятой оккупантов. Да и солдаты будут сражаться, зная, что их семьи в безопасности и не погибнут от случайного обстрела или бомбёжки… Четвёртый же флот ушел вместе беженцами для защиты конвоя. Хотя каждый из его матросов и офицеров всей душой желал остаться там, возле дома - где решалась судьба их родины.
В конференц-зал вошёл адмирал Рот. Сухой, невысокий седой старик, полководец, про которого всегда говорили, что он первый после Бога и для которого не существует невозможного. Но сейчас старый адмирал впервые никак не мог найти слова, чтобы рассказать новость, которую узнал сегодня утром. Он окинул взглядом сидящих перед ним офицеров: с ними он прошёл не одно сражение, многих знал ещё до войны. Встав во главе стола, адмирал почему-то расстегнул верхнюю пуговицу кителя и только потом заговорил:
"Господа офицеры, - слова не шли, поэтому Рот умолк. - Друзья мои, - с дрожью в голосе продолжил адмирал. Все посмотрели на командира в немом изумлении: чтобы адмирал, который даже в самые тяжелые минуты всегда воплощал спокойствие и Устав - вдруг сказал своему штабу "друзья мои"! Видно, произошло что-то экстраординарное. Наконец, командующий справился с собой и сумел сказать. - Столица пала".
- Империя жива, пока жив хоть кто-то из нас! - нарушая субординацию, горячо крикнул командир истребителей, и его обгорелое лицо исказила гримаса. - Пусть они погибли! Мы - живы!
- Альянс, похоже, думает также, - взяв себя в руки, уже привычным невозмутимым тоном ответил адмирал. - Имперское гражданство объявлено преступлением, карающимся смертной казнью. Думаю, всем ясно, что это значит для нас.
Понимали все. Вчера один из эсминцев арьергарда засёк преследователей и сказанное Ротом означало, что только их эскадрой Альянс теперь не ограничится. Сидящие за столом заволновались, нервно переглядываясь. Адмирал тем временем высветил над штабным столом карту сектора.
- Итак, господа офицеры. Мы должны любой ценой вывести конвой из-под удара. Если задержим преследователей вот здесь хотя бы на время одного скачка, - он увеличил окрестности одного из красных карликов и подсветил астероидное поле, - и выбьем при этом хотя бы половину "кораблей поиска следа", у транспортов будет шанс. Дальше идет прыжковый веер, и они сумеют скрыться.
По мере того, как командующий объяснял диспозицию будущего боя, лица офицеров светлели - те, кого они поклялись защищать, останутся живы! Штаб лихорадочно начал разрабатывать детали операции: последний заслон Империи спешно готовился к своему главному бою.
Флот Альянса появился рядом с Саламином через несколько часов после того, как последний из кораблей погибшей Империи покинул окрестности тусклой остывающей звезды. Спешить некуда, ещё несколько дней - и они догонят противника, навязав ему последнее сражение войны. Старик Рот всегда считался непобедимым, вот только сегодня гранд-адмирал Хайтэк в результате не сомневался, у его флота преимущество по тоннажу ударной группировки почти в два с половиной раза. И будьте уж уверены, гранд-адмирал постарается, чтобы героя-победителя потом не забыли! В полутьме командного зала флагмана мерцали карты и негромко звучали доклады операторов. Но Хайтэк слушал их, не вдумываясь в содержание: в мыслях он уже примерял на себя регалии Прокуратора. Внезапно зазвучал зуммер тревоги.
- Флот противника - север три часа! - один за другим посыпались доклады.
- Модуль скорости - пятнадцать запятая три.
- Предположительная развертка атаки - через семь минут!
Мечты о прокураторской цепи и наградах были отброшены в сторону. Рот - слишком серьёзный противник, так что пока расслабляться не стоит. Впрочем, и Хайтэк не новичок в подобных играх, и на его счету немало побед и выигранных сражений. Оценив ситуацию, гранд-адмирал быстро начал отдавать приказы.
С другой стороны приказов не было - каждый знал свою задачу заранее. Лишь перед самым началом Рот передал всем короткое напутствие: "Помните, нужно всего пятьдесят минут! И улыбнётся нам удача!"
Корабли ринулись навстречу друг другу. Имперцы не стали формировать привычный конус: вместо этого в центре их боевого порядка выстроились лёгкие корабли, а линкоры заняли позицию на флангах. Получив преимущество в ширине линии фронта, они стали охватывать с флангов контратакующую группировку противника. Но и Хайтэк угрозу оценил. Он, конечно, никогда не слышал про Ганнибала и Канны, но приём понять сумел - и в сторону имперского флота тут же начала движение вторая половина линкоров. Расчёт был прост: когда Рот закончит окружение, по нему ударят свежие силы. Легкие корабли врага ничего сделать не смогут, а основные силы имперцев будут сжаты, словно клещами, бронированными тушами тяжёлых судов Альянса.
Прозвучали первые залпы. Вот первая группа наступавших линкоров остановилась перед линией крейсеров и эсминцев, разрывая клыками батарей юркие суда противника, но и сама получая повреждения и теряя ход, пытаясь раздавить юркую мошкару. Вот начинают разворот линкоры Рота и навстречу им сдвигается вторая волна флота Альянса… А дальше рисунок сломан! Бросив погибать лёгкие корабли, остальной имперский флот, наращивая скорость, рванулся вперёд.
Несколько минут ни сам гранд-адмирал, ни его штаб не могли в это поверить. Лихорадочно сыпались доклады, тактические вычислители рисовали на экранах свистопляску кривых и вариантов развития событий. Все в центральном посту искали какое-то объяснение, пытались разгадать хитрую задумку… Ни один командир не станет отправлять подчинённых на верную смерть, да и экипажи от такого самоубийства откажутся!
Ни сам адмирал, ни остальные преследователи так и не поняли, что бывают моменты, когда сама жизнь становится незначительной - по сравнению с какой-то большей и важной целью. Хайтэк слишком долго медлил с приказом начать разворот, пытаясь понять Рота… а потом стало поздно! Эсминцы и легкие крейсера всё дальше уводили за собой основные силы Альянса. Один за другим они выбрасывали сигнал "погибаю, но не сдаюсь" - но дарили своим товарищам столь драгоценные мгновения. Остальные защитники тем временем обошли атакующих и, словно кровожадные хищники, накинулись на транспорты, корабли поиска, танкеры, корабли снабжения - словом, на всё то, без чего не сможет в дальнем походе обойтись даже самый лучший линкор. Капитаны беззащитных тыловых судов дрогнули: никто из них не хотел умирать в последнем бою. Как и задумывал старый адмирал, сломав строй, они беспорядочно бежали в единственную сторону, где не было безжалостного врага - к астероидному полю. И в хаосе каменных обломков каждый теперь воевал только за себя…
Сражение закончилось через четыре часа, когда погиб флагман "Неустрашимый" - последний из кораблей Четвёртого флота. За то время, пока Хайтек возвращал увлекшиеся травлей линкоры к астероидному полю, имперские суда успели уничтожить не только все корабли поиска, но и большую часть танкеров и транспортов. Да и остальные суда Альянса после боя выглядели плачевно. И даже последнему матросу Альянса было понятно, что им теперь не до преследования - суметь бы вернутся домой… Адмирал Рот и его солдаты выиграли свое последнее сражение.
Позднее журналисты назовут этот день "бойней при Саламине", а Хайтэка - самым бездарным флотоводцем в истории. Разжалованный гранд-адмирал умрёт в безвестности, оставшись лишь в нескольких сухих строчках учебников. А вскоре проследует в Лету и само сражение: следующая война, теперь уже между бывшими союзниками, быстро породит новых героев и неудачников, имена которых будут безжалостно трепаться на первых полосах газет. Адмирала Рота и его солдат ждала иная судьба.
…Экскурсовод замолчала, её рассказ был закончен. И в зал вернулась тишина. Но не та тишина, которая была в начале: сейчас её не нарушали даже случайные шорохи, а дети, казалось, были настолько поглощены сказанным, что даже забывали дышать. Девушка посмотрела на своих сегодняшних слушателей. У кого-то в глазах стояли слёзы, у кого-то глаза пылали ярким огнём… все ещё были там, все ещё сражались рядом со своими прадедами у Саламина чтобы одолеть врага. Не той победой, когда ты горделиво стоишь над поверженным неприятелем - а той, за которой оживает твоё будущее. Все лица были похожи, но в каждом было своё чувство… не было лишь равнодушных. Она вдруг вспомнила, как сама много лет сидела здесь же, только с другой стороны - и в уголках глаз вдруг проступили незаметные слезинки. "Но мы всегда будем помнить! Имена героев, отдавших жизнь ради нашего будущего!" Экскурсовод умолкла, а потом вдруг вдохновенно добавила: "Имена тех, кто ушёл навстречу бессмертию дорогой славы!"
Примечания
1
Ойкумена (греч. oikumene) - обитаемая часть суши, включающая все заселенные, освоенные или иным образом вовлеченные в орбиту жизни общества территории
2
Мичман - младший морской офицерский чин. По аналогии с русским флотом 19го века гардемарин-выпускник получает звание мичмана, который уже не числится матросом или иным младшим чином, но ещё не является полноправным офицером. По истечении какого-то времени службы мичману присваивают офицерское звание. Но иногда мичман мог получить офицерский чин сразу без прохождения срока "стажировки" - если требовали обстоятельства или за особые заслуги
3
Кисмет (араб. "наделение") - то, что предназначается, определяется каждому провидением
4
Столовые горы - изолированные горы с большими плоскими вершинами и более или менее крутыми, иногда ступенчатыми склонами
5
Kinder, Kuche, Kirche (рус. дети, кухня, церковь, читается "киндер, кюхе, кирхе") - немецкое устойчивое выражение, описывающее основные представления о социальной роли женщины в германской консервативной системе ценностей
6
Туше? (фр. toucher - прикосновение) - в фехтовании укол (удар), достигший противника
7
Ойкумена (греч. oikumene) - обитаемая часть суши, включающая все заселенные, освоенные или иным образом вовлеченные в орбиту жизни общества территории
8
Amen (в русской транскрипции и произношении аминь) - от др. - греч.????. Обычно ставится в конце церковных литературных произведений в значении "да будет так", "истинно"
9
Ойкумена (греч. oikumene) - обитаемая часть суши, включающая все заселенные, освоенные или иным образом вовлеченные в орбиту жизни общества территории
10
Канны - селение в Юго-Восточной Италии, близ которого 2 августа 216 до н. э. произошло крупнейшее сражение во время 2-й Пунической войны. Римская пехота, имея глубокий и плотный боевой порядок, атаковала центр карфагенского войска, состоящий из слабо вооружённых пехотинцев и потеснила его. Однако карфагенская конница разгромила на флангах римскую конницу, после чего римская пехота была окружена и почти вся уничтожена