* * *
– Ого! Мужского полка прибыло! Почему я его не знаю?
Федор едва не споткнулся на пороге собственной квартиры, когда они с Волком поднялись наверх – беседовать. Не ожидал, что в доме ждет не только унылый Вамба.
Белоснежный пес виновато слез с дивана, забираться на который ему не дозволялось. А на необъятном лежбище устроилась госпожа директриса – Светка Кшесиньская собственной персоной. Ничего удивительного, у нее был запасной ключ. Пришла, обнаружила, что хозяина где-то носит, и решила подождать за изучением гламурного журнала, каковые Федор покупал нарочно для таких случаев.
Говорят, будто красота и ум у женщины – понятия несовместимые, но Света могла запросто доказать, что из любых правил существуют исключения. Она была натуральной платиновой блондинкой, вполне могла фотографироваться в качестве модели для упомянутых журналов, носила дорогущие прикиды от лучших модельеров и сочетала впечатляющую внешность с цепким разумом, бульдожьей хваткой и почти невероятными деловыми качествами. Федор не переставал удивляться, отчего вдруг Светка, с ее двумя высшими образованиями (финансы и юриспруденция), напористостью носорога и невероятной работоспособностью, предпочитает мелководье скромного частного бизнеса, а не уйдет в крупную корпорацию или банк, где ее примут с распростертыми объятиями. Одна фамилия чего стоит – Светка на полном серьезе уверяла, будто ведет родословную от той самой знаменитой балерины, имя которой носит одно из красивейших зданий Петербурга! Единственно, в угоду польским корням, фамилия произносилась мягко: не Кшесинская, а Кшесиньская. Светка полагала, что в этом присутствуют шарм и загадочность.
Ваня, узрев гостью, неожиданно покраснел, что ему было решительно несвойственно. Оправился, впрочем, быстро – привычно надел на лицо маску приветливости и живой заинтересованности, чем немало позабавил что Федора, что саму Светку: она, как женщина взрослая и состоявшаяся, была к мужчинам разборчива и подходила к данному вопросу с философской прагматичностью. Волк на ее фоне выглядел сущим кутенком, пускай и симпатичным. Ничего, пройдет лет пять – заматереет, а розовые девочки будут прочно позабыты в пользу шикарных львиц.
Познакомились. Федор отметил в Светкином взгляде настороженность – она всегда остается прежде всего бизнес-леди, – и постарался уверить любимую коллегу и начальницу, что сей вьюнош – человек правильный и ему можно доверять целиком и полностью. Федор в это искренне верил – никакого западла от Волка он никогда не видел, твердо полагая, что Ваня не подведет в любой разведке. По меньшей мере, пока не подводил, а раздолбайство – это лишь образ жизни, но никак не ее принцип.
– Всегда любила холостяцкие берлоги, – непринужденно сказала Светка, имея в виду более чем скромную обстановку федоровской квартиры. – Что человеку нужно для жизни? Диван, компьютер и кухня с сортиром. Полный набор для работы и отдыха.
– Язва, – вздохнул Литвинов. – Кофе, коньяку?
– И того, и другого. Я вообще-то по делу.
Очередной незаметный взгляд на Волка, устроившегося на кухонном табурете. Тихий намек: речь пойдет о бизнесе, Ваня здесь лишний. Федор понял, что пора перехватывать инициативу – бизнес подождет.
– Вот что, дамы и господа. – Пауза была старательно выдержана, Федор думал, как преподнести свой стратегический план. – Кажется, у нас появились проблемы. Глубокие проблемы.
– Ты про себя, меня, Ваню или всех сразу? – уточнила Светка. – Но в целом ты прав: дела стоят, а конца-краю всеобщей сумятице не видно. Сегодня утром отменили торги на питерской и московской биржах, новости смотрел? Причем отменили не на один день, а на "неопределенное время". Вся торговля и снабжение теперь будут жестко регулироваться властями, цены на основные товары заморожены. Будете смеяться, но в Германии ситуация аналогичная. Федя, представляешь последствия?
– Последствия? – Литвинов пожал плечами. – Государственного регулирования экономики не было со времен Советского Союза, немцы практиковали такое лишь при Гитлере, а потом в ГДР… Ого! Кажется, сообразил! Неужто режим военного времени?
– Похоже на то, – мрачно отозвалась Светка. – Я приняла кое-какие чрезвычайные меры, чтобы не остаться в дураках навсегда: нет никакого желания играть с властью в азартные игры, не зная правил. Судя по всему деньги начнут стремительно обесцениваться, единственным платежным средством в случае экономической катастрофы будет готовая продукция… Короче, видел трейлер возле парадной?
Федор подошел к окну и выглянул на улицу. Точно, внизу стоит небольшой двухтонный фургон с веселым медвежонком на борту и эмблемой сети кондитерских магазинов "Медок". Что за ерунда? Светка решила создать стратегический запас шоколадных конфет?
– Вытащила "Хюммели" с таможенного склада, – последовал ответ на вопрошающий взгляд Федора. – И контейнер с медпакетами. Только не спрашивай, каким образом.
– Воображаю… Между прочим, за взятки в тюрьму сажают.
– Никаких взяток, обычное мошенничество с документацией. Губернаторский военно-полевой суд преступления такого рода не рассматривает, насколько мне известно. Проблема в другом: где будем прятать? В шато де Карабас?
– Город блокирован, если выедем – обратно уже не вернемся…
Название "шато де Карабас" носила дача Светкиных родителей на Вуоксе. Папа у нее трудился на хлебном банкирском поприще, мог позволить себе приобрети участок в несколько гектаров на берегу карельского озера и возвести там кошмарное (по мнению Федора) сооружение в псевдоготическом стиле. Литвинов, впервые узрев эту архитектурную несуразицу, немедля вспомнил сказку о Коте в сапогах и полушутливо-полусерьезно наименовал коттедж "замком маркиза Карабаса", заодно переведя сей топоним на французский. Споров нет, место хорошее, отдаленное, зона элитной застройки для банкиров, медиамагнатов и владельцев заводов хай-тек, но…
В случае массовых беспорядков или всеобщего бегства жителей из столицы, грабить начнут именно богатые коттеджи – хотя бы потому, что там всегда хранится приличный запас продовольствия. Именно в этом смысле Федор и высказался.
– Соображаешь, – кивнула Светка. – Но… Но я сомневаюсь, что мы скатимся в анархию. Беспорядки, грабежи? Это просто невозможно, посмотри сколько военных на улицах!
– Почти наверняка скатимся, – убежденно ответил Федор. – Волчок, тащи сюда коньяк. Разговор предстоит долгий!
* * *
– Знаете, что мы устроили? – задумчиво сказала госпожа директор, после того как Федор изложил свои подозрения, поделился сведениями, разглашать которые он (теоретически) не имел права, и привел вполне разумные доводы в пользу разрабатываемой схемы подготовки к Большой и Страшной Неизвестности. – Заговор. Самый натуральный заговор. Мы усомнились в способности государства защитить своих граждан, поддались пораженческим настроениям и решили, что вся наблюдаемая в последние недели кутерьма вызвана надвигающейся катастрофой вселенского масштаба, с которой не справятся даже такие супердержавы, как Россия и Германская империя… Федор, ты сам в это веришь?
– Ничего другого не остается!
– В другое время я донесла бы на тебя в Имперскую Безопасность – за распространение панических слухов. Однако делать этого не буду. Чересчур много совпадений и загадок… А их совокупность позволяет любому здравомыслящему человеку сделать вывод: впереди нас ждут нелегкие времена. Черт, ведь еще зимой все было нормально! Что такого могло произойти за несколько месяцев?
– Я давно задаю себе этот вопрос и ответа не нахожу, – проворчал Федор. – Полковник, хоть он и полицейский в достаточно большом звании, – тоже. Всеобщая война – это раз. Падение огромного астероида, который не могут уничтожить ВКК, – два. Нападение инопланетян – три, хотя это звучит нелепо… Что-то скверное случилось с самой планетой – четыре. Я читал в старинном фантастическом романе о том, как ученые случайно запустили в ядро Земли искусственную черную дыру. Бред, конечно. Но нельзя не учитывать другие вероятности: неожиданное разрушение озонового слоя, какая-нибудь трещина в земной коре?
– Луна сошла с орбиты и может в нас врезаться, – подсказал Волк, и было непонятно, говорит он серьезно или подтрунивает. – Давайте перестанем гадать и займемся делами насущными. Что мы знаем точно? Федор?
– В городе идет тотальная эвакуация. Люди, ценности, даже некоторые памятники. По урывочным сведениям, нечто похожее происходит по всей стране и у союзников. Велика вероятность того, что население эвакуируют не в глубинные регионы страны, а на колонизированные планеты в дальнем космосе.
– Появились резкие симптомы экономической нестабильности, – обратилась Светка к излюбленной теме. – Буквально на пустом месте. Прошлогодний госбюджет закрыли с большим префицитом; следовательно, деньги в казне есть. Вернее, были. А теперь у меня создается впечатление, что правительство ухитрилось потратить сотни миллиардов меньше чем за полгода. Спрашивается – на какие цели?
– Будет война с Халифатом, – уверенно продолжил Ваня. – По голоканалам только об этом и говорят.
– Только зачем она нужна, убей бог не пойму, – буркнул Федор. – Еще?
– Церковь, – неожиданно сказала Светка. – Я ведь католичка, иногда хожу… В Питере было девять католических приходов, с января закрылись семь. Остался только кафедрал на Ковенском и приход в Петергофе. Причин никто не объяснял, да я и не интересовалась. Недостроенный храмовый комплекс в Шувалово почему-то продали общине пятидесятников – насколько я знаю, епископат никогда ничего подобного не делал. Продать здание церкви каким-то еретикам-протестантам?
– Чепуха, – Федор отмахнулся. – При чем тут религиозные общины? Итак, даю экспертное заключение: государство активно готовится к некоему необычайному и явно очень нехорошему событию. Определенную часть подданных Империи спешно эвакуируют. Оставшиеся, вероятно, могут подвергнуться серьезной опасности – неважно, будет она вызвана деятельностью человека или природным катаклизмом. Средства массовой информации молчат, всё засекречено. Ставлю на худший вариант – вскоре могут возникнуть проблемы с продовольствием и энергетический кризис, нам придется существовать в условиях военных действий или всеобщей катастрофы. Это еще означает разрушение привычной нам инфраструктуры и систем жизнеобеспечения…
– Ты просто лучишься оптимизмом, – угрюмо проворчала Света.
– Хуже всего будет, если Федор окажется прав, – заметил Волчок. – А если ошибется – потом посмеемся над своими страхами. Хватит попусту трепаться, займемся чем-нибудь полезным. Предупреждаю сразу, у меня на карточке от силы рублей триста…
– С деньгами затруднений нет, – решительно ответил Федор. – Мы тут со Светланой немного заработали, используем эти средства на пользу нашему маленькому сообществу. Между прочим: как бы власти в ближайшее время не ввели ограничения на продажу продуктов, надо поторопиться…
– Оружие, – напомнил Ваня. – Пара-тройка импульсных винтовок не помешает.
– Я могу достать, – поразмыслив, отозвалась Светка. – Таким образом, мальчики, беритесь за работу: во-первых надо разгрузить трейлер и припрятать технику. Во-вторых, завтра с утра придется навестить оптовую базу… Штаб-квартиру временно устроим здесь.
– Зачем? – удивился Федор.
– Затем, что именно ты подбил нас на эту авантюру. Я посмотрела, все квартиры на площадке опечатаны. Вскроем, временно переселимся. Феденька, достанешь ключи?
– Но это же незаконно!
– Какая теперь разница? Как утверждали классики, спасение утопающих – дело рук самих утопающих. И без лишних сантиментов!
"Заварил кашу, – обреченно подумал Литвинов, – теперь расхлебывай, идиот! Светку уже ничем не остановишь, да и у Волчка глаза загорелись – хочет поиграть в настоящий боевик… Господи, как мы вляпались!"
* * *
Если в крупных городах поддерживался строжайший порядок и операция "Одиссей" шла полным ходом даже с опережением графика, то в отдаленных провинциях появились первые признаки серьезного беспокойства. Приливная волна, грозящая смыть пока еще твердо возвышающееся над фундаментом здание Империи, начала свой путь.
Утро 16 июня, 10:16: массовые выступления в Душанбе. Толпа требует немедленных мирных переговоров с Тегераном. Демонстрация разогнана, были слышны выстрелы.
Полдень, Норильск. Остановлено непрерывное производство на крупнейшем в Евразии предприятии по добыче никеля. Неэвакуированные рабочие и сотрудники (более 18 тысяч) вышли на улицы. Ситуацию урегулировали только к вечеру.
14:00, Рига, Вильно, Мемель. Жители городов протестуют против "оккупации" демилитаризованного прибалтийского региона германским Рейхсвером. Первые случаи отказа от эвакуации – население требует объяснений от военных властей о причинах вывоза людей и ценностей.
14:37, Байконур. В результате сбоя в системе охлаждения двигателей транспортного челнока "Меркурий-А" с четырьмястами тридцатью пассажирами на борту (члены семей офицеров ВКК, направление рейса – БСФ "Кронштадт") машина взорвалась в воздухе на высоте двух километров. Работа военного космодрома частично дезорганизована.
15:40, Германия, Кёльн. Представители арабской диаспоры города пытаются спровоцировать беспорядки – ни один эмигрант доселе не получил права вылететь с Земли. Появились слухи о возможном "Конце Света".
17:22, Кисловодск. Четверо сотрудников радиообсерватории "Кавказ" арестованы за попытку передать сведения об "аномалии" корреспонденту местного голографического канала. Оборудование обсерватории выведено из строя сотрудниками Имперской Безопасности.
19:04, Абакан. Председатель муниципального совета сообщает губернским властям, что продовольствия в городе осталось на шестеро суток из-за стихийно возникшей паники: горожане, поддавшись провокационным слухам о возможной масштабной войне с США, массово скупают продукты.
20:17, Санкт-Петербург. В Генштаб поступили сведения о незначительной перестрелке между боевым охранением закрытой эвакуационной зоны на Афродите (система Сириус) и заблудившимся американским патрулем: высадка контингента США производилась слишком близко от занятых частями российского ВКК районов в северном полушарии. Инцидент удалось замять местной военной администрации, но это был тревожный симптом: у эвакуированных, уже посвященных в секрет "аномалии", начинали сдавать нервы…
22:00, Ростов-на-Дону, Краснодар, Ставрополь, Крым, Одесса. Над всем причерноморским регионом наблюдается яркое северное сияние – сполохи всех цветов радуги. Авиадиспетчерские службы временно потеряли связь с несколькими военными и гражданскими бортами. В эфире – резкие помехи, продолжавшиеся почти двадцать минут.
23:59, Закавказье. В соответствии с директивой "Каспий" девять сухопутных и две авиационные дивизии приведены в полную боевую готовность для нанесения удара по территории северного Ирана. Механизм отвлекающих операций был запущен.
* * *
…В течение всего дня массовые волнения были отмечены в нескольких городах Соединенных Штатов Америки: спецслужбы не сумели предотвратить утечку информации о нейтронной звезде, в прессе появились краткие сообщения о возможном столкновении Земли с крупным небесным телом. Правительство выступило со специальным заявлением, призывая население не обращать внимания на измышления безответственных репортеров и соблюдать спокойствие.
Произошло то, чего больше всего боялись руководители развитых стран, – огласка. Пускай неполная, урывочная и туманная…
* * *
Заместитель председателя госсовета Китая, отвечавший за национальный план эвакуации, вечером заперся в своем кабинете, просмотрел только что полученные сводки, вынул из ящика стола пистолет и выстрелил себе в рот.
Сотрудники службы охраны обнаружили на столе клочок бумаги с каллиграфически выведенным иероглифом, обозначавшим: "Нет смысла".
* * *
Северное сияние наблюдалось не только в южных областях России. Сообщения о необычном природном явлении поступали из Италии, Прованса, центральной Америки, Тибета и даже из северной Африки.
Над Иерусалимом свечение приобрело форму огромной четырехлучевой звезды, что дало повод верующим говорить о знамении, предвещающем Второе Пришествие. Подобная реакция была вполне предсказуема.
* * *
Всё только начиналось. Только начиналось.
* * *
– Слышал? А ну вставай!
Волчок ворвался в квартиру Федора на рассвете – ему на всякий случай был выдан дубликат ключа. В такое время нормальные люди видят десятый сон, особенно если вчера хорошо поработали. Работа же заключалась в разгрузке трейлера: машину загнали на подземную парковку, выбрали самый дальний угол, одолжили в соседнем магазине на полчасика маленький автопогрузчик и благополучно извлекли фургона три солидных контейнера.
Ясно, что никто и никогда не разрешил бы держать на автостоянке посторонние предметы, да еще и крупногабаритные, но теперь закрытым гаражом пользовались редко, освободилось много свободного места. Похожие на гробы для великанов контейнеры с автохирургами уложили прямиком на бетонное покрытие пола, а ящик с медпакетами благополучно уместился в широкий стенной шкаф, предназначенный для хранения инструментов. Затем поднялись наверх и отметили удачно проведенную операцию. На завтра был запланирован налет на супермаркеты.
– Я тебя убью однажды. – Федор продрал глаза, сел на диване и цыкнул на заворчавшего пса. – Ваня, в такое время хорошо начинать артподготовку, а не вылезать из теплой постели!
– Это того стоит, – уверенно ответил Волк. – Включай проектор, первый государственный канал!
– А своими словами?
– Война. Халифат атаковал наши южные границы по всему фронту!
– Опаньки… – Литвинов закашлялся. – Когда?
– Когда начинаются все войны? Ночью! Где "лентяйка"? Дай сюда!
Здоровенный вогнутый экран осветился, слух резанул нервный голос ведущего экстренного выпуска новостей. Никаких кадров с места событий не показывали, одни только схемы с комментариями представителя Генштаба. Пресс-конференция шла уже полчаса, журналисты выглядели подавленно.
– Кофе свари, – прохрипел Федор, наблюдая за репортажем из Еревана: в городе объявили воздушную тревогу, но журналист в бункер почему-то не полез, оставался на улицах…
С пяти до девяти утра новости приходили одна хуже другой. Очень скверные новости, говоря откровенно. Потеряна связь с Ашхабадом, из космоса зафиксирован ядерный взрыв, военные подтвердили, что город частично уничтожен тактической ракетой, запущенной с иранского самолета. Выступил министр обороны, генерал-фельдмаршал Слепцов – говорил обычные в таких случаях вещи: агрессор не пройдет, наше дело правое, Империя непобедима…
Второй ядерный удар пришелся по району дислокации Каспийской флотилии ВМФ, но тут вроде бы обошлось без крупных потерь: корабли успели уйти в далеко в море. Дипломатические отношения с Халифатом разорваны, послу вручена нота об объявлении войны. Германия перебросила в прикаспийский регион четыре дивизии Люфтваффе в качестве поддержки российским сухопутным войскам.