* * *
Вечер прошел идиллически: нелюбопытный капитан Калягин убыл наверх, готовить аппаратуру корабля к предстоящему "воскрешению", а я вместе с Вадимом общался с "объектом", немедленно потребовавшим обращаться к нему по личному имени, Сигурд, для друзей – Сиг.
Предполагаемый "объект исследования" буквально за четверть часа привел меня в состояние, близкое к истерике. Его поведенческая схема не укладывалась ни в какие стандарты, принятые в современной психотехнике. В отличие от хорошо знакомых мне андроидов с внешним управлением "Птолемея" – они всегда подчеркивают свою независимость и принадлежность к иной цивилизации! – этот синтетик полностью копировал людей. Манера разговора, жестикуляция, нестандартные оценки, гибкое восприятие действительности, мимика, наконец...
Быть такого не может! Он живой! Он обладает неповторимой индивидуальностью, присущей только человеку, тогда как его сородичи, порожденные "Птолемеем", вполне предсказуемы, их потуги на своеобразие в сочетании с ужасающим самомнением вызывают лишь улыбку. Виртуальные личности сообщества ИР никогда не обладали такой невероятной коммуникабельностью, это я утверждаю как профессионал!
– Холодина какая. – Это были первые слова, произнесенные андроидом, и в моей голове сразу щелкнуло: синтетики не должны реагировать на перепады температуры, им плевать на жару и холод! Затем Сигурд приподнялся на локте, левым кулаком протер глаза (сугубо человеческий жест!), обвел взглядом обширный зал, повернулся к нам и почти без паузы:
– Сколько лет прошло?
– По... Почти четыреста, – заикнулся я. Сразу выдал глупость: – Вы хорошо себя чувствуете?
– Нормально. Можно на "ты", я не гордый... Четыреста, значит? Ничего себе поспал. Дайте одеться.
Вадим полчаса назад приволок комбинезон ВКК достаточно большого размера, но обуви не нашлось – в результате андроиду пришлось ходить босиком. Ничего, полы в бункере чистые, а хорошие армейские ботинки отыщем в городе или на складах "Борисполя".
– А теперь, други, расскажите, кто вы такие и чего мне от вас ждать, – с некоторой развязностью сказал Сигурд, и я вновь насторожился: человек может скрывать под иронично-агрессивным поведением или смущение, или склонность к доминированию, но ИР – никогда! Искусственный интеллект в любой ситуации предпочтет быть тактичным, это беспроигрышно и не вызовет раздражения. – Мы на Гермесе, верно? Газо-воздушная смесь и сила тяготения идентичны.
– Э-э... Да, на Гермесе.
– Извини за дурацкий вопрос, я и так знал. Общие сведения о положении дел на планете мне передал ИР комплекса "Вальхалла", – легко кивнул Сигурд. – Ребята, здесь на самом деле холодно. Проявите гостеприимство! Представьте, что кого-нибудь из вас заморозят на четыре столетия, а потом даже не угостят горячим чаем! Вы знаете, что такое "чай"? Не забыли?
– Конечно, – Вадим первым овладел ситуацией. – Здесь мало что изменилось. Давай за мной.
Я побрел в арьергарде, размышляя о специфике энергообеспечения андроидов. Искусственные люди последних моделей не едят и не пьют, метаболизм в органических тканях обеспечивается путем рециркуляции активных веществ. Никто из отпрысков "Птолемея" не попросит напоить его чаем. Это исключено.
"Бунт машин... Эта "проблема" десятилетиями, еще со времен Азимова, привлекает внимание всего прогрессивного человечества. Причина понятна – люди еще не забыли, как превращали в рабов себе подобных (а кое-где в Африке и Юго-Восточной Азии рабство существует до сих пор). Вот и волнуются лучшие умы: а не захотят ли компьютеры из наших рабов превратиться в господ? В многокилометровой шеренге написанного на эту тему бреда стоят такие "выдающиеся" творения, как серия про Железного Шварца ака Терминатора, "Матрица" с продолжениями (о которой можно писать отдельные статьи) и многие, многие, многие другие. Так и хочется посоветовать авторам этих творений – да расслабьтесь же, ребята, все совсем не так.
Почему бунтуют рабы? Да потому, что бесправны, унижены и периодически оскорблены, в том числе действием. У стадного животного человека стремление пробиться из нижней части пирамиды на вершину заложено в генах: вожаки вкуснее и сытнее едят, имеют много красивых самок в качестве подружек да и вообще наслаждаются жизнью. Инстинкты же выживания и продолжения рода – два столпа, на которых зиждется человеческая психика. Поэтому даже самый сытый и довольный раб всегда может неожиданно взбрыкнуть и попытаться стать фараоном.
У компьютеров такие мотивы полностью отсутствуют. Род за них продолжает человек, да и о сохранности дорогих железяк заботится он же. Наверняка рано или поздно появятся роботы, в которых встроены программы воспроизведения, но это не изменит положение дел кардинальным образом. Как и ранее, основным мотивом животной биомассы останется заполонение собой всех доступных ареалов, а электроники – обрабатывать электрические сигналы. Защитно-воспроизводственные программы же вряд ли кто-то в здравом уме станет писать в ущерб людям. Нет, конечно, психопаты всегда найдутся, но таким проще сбросить на кого-нибудь ядрену бомбу, чем заниматься долгими исследованиями с сомнительной перспективой. Случайные же нежелательные мутации программного обеспечения и недочеты программирования надежно предотвратят простейшие предохранители. Если же речь пойдет о боевых системах, в которые изначально будет заложена возможность убивать людей, то они никогда не останутся без присмотра со стороны человека (хотя бы просто на случай технических проблем). Так что нажать на кнопку (или дернуть за рубильник) в случае неожиданно опасного для человека поведения программы найдется кому".
Евгений Лотош, первая половина XXI в.
Глава пятая
ЛАЗАРЬ ВЫШЕЛ ВОН
Рассказывает капитан Казаков
Гермес, система Вольф-360.
Сентябрь 2681 года по Р. Х.
...Проснувшись, я никак не мог понять, что за несусветную гадость пил вчера. Однозначно, это похмелье, причем тяжелейшее. Еще не открывая глаз, я решил, что единственным разумным выходом из данного состояния является немедленное самоубийство – так жить нельзя.
В голове перекатываются металлические шары, я отчетливо слышу некий загадочный шум, напоминающий морской прибой, во рту... Ой, фу, об этом лучше вообще не думать. Попить бы!
Я пошевелил пальцами – надо же, работают. Попробовал поднять правую руку и машинально отметил: координация несколько нарушена, хотел потрогать губы, а ладонь уткнулась в щеку. Хуже того, кожа на лице слегка онемела, покалывает. Неужто отравился? Нет, давайте вспомним, что пили? И вообще, где я нахожусь?
На этом ряд вопросов глобальной важности закончился – самое главное я помнил, идентифицировать собственную личность было относительно нетрудно. Далее можно начать выстраивать логическую цепочку: если мы (кто – мы?) нажрались самым свинским образом, значит, отрывались на базе – в полевых условиях особо не порезвишься, некогда. Отсюда вывод: мы на отдыхе, и в ближайшее время, сиречь от суток до трех, никаких грандиозных событий не предвидится.
Ничего себе отдохнули. Надеюсь, веселье прошло без особо тяжких последствий.
Будем действовать последовательно. Для начала необходимо выяснить точку дислокации и обстановку, после чего немедленно приступить к поискам любой жидкости – в идеале апельсинового сока или рассола. Простая вода тоже подойдет.
Я с чудовищным трудом разлепил веки и издал звук, отдаленно похожий на стон. В горле запершило, сразу появилась резкая тошнота. Господи, как же мне плохо! Отравился, никаких сомнений, – мы здесь (где – здесь? А, ну точно, на Афродите, система Сириуса...) и думать забыли о качественном алкоголе, употребляем любой доступный суррогат. Действующая армия, чего вы хотите...
Стоп. Всплыло космогеографическое название – "Афродита". Ура, я знаю, где нахожусь!
Серо-белая мгла постепенно рассеивалась, я подсознательно рассчитывал увидеть знакомый барак на базе с прозаическим наименованием "Красная" (еще один топоним! Прихожу в себя!), однако из тумана выплыло нечто категорически непонятное.
Я сфокусировал взгляд на самом ярком изумрудном огоньке и вдруг понял, что вижу перед собой... Подождите-ка... Ничего не понимаю!
Смотреть было больно, резало глаза, текли слезы. Я вытер лицо ладонью и проглотил склизкий комок, подкативший к горлу. Вгляделся.
Перед моим носом светилась разноцветными индикаторами вогнутая панель странного вида. Поднял руку, дотронулся. Поверхность мягкая, вроде бы силиконовая. Красивые огоньки, будто свалившиеся с новогодней елки, никуда не исчезли, значит, они находятся за прозрачным желеобразным покрытием.
– Эй? – окончательно запутавшись, прохрипел я. – В чем дело?
– Лежите спокойно и постарайтесь меньше двигаться, – послышался тихий, доброжелательный голос, начисто лишенный каких-либо половых признаков. Все ясно, это искусственный разум. Неужели все настолько скверно и я оказался в госпитале? – Будьте аккуратны, вам сейчас дадут попить.
Моих губ коснулся гибкий манипулятор, тонкая трубочка, оказавшаяся источником вожделенной жидкости. Терпкая сладковатая водичка с отчетливым химическим запахом подействовала благотворно – исчезла сухость во рту и почти перестало тошнить.
Я осмотрелся еще раз и окончательно понял: случилось нечто очень нехорошее. Герметичная капсула с атравматичным внутренним покрытием смахивает на стандартного автохирурга, но здесь куда просторнее, по крайней мере можно раскинуть руки. Установленная на крышке капсулы панель, однако, мне незнакома – никакой информационной нагрузки мерцание десятков крошечных лампочек не несет, хотя иногда мне кажется, что я вижу некие геометрические фигуры, свет убаюкивает, успокаивает...
– Есть там кто? – Теперь мой голос прозвучал более отчетливо. – Кто-нибудь меня слышит?
– Разумеется, господин штаб-офицер, – ответило то же бесполое существо. – Вы перенесли крайне тяжелую травму, но процесс восстановления идет вполне успешно.
– Травму? – поразился я. – Когда?
– Через несколько часов вы сможете покинуть реанимационный блок. Вам все объяснят. Отдыхайте. Есть какие-либо пожелания?
– Можно сесть? Лежать неудобно... И в животе бурчит адски.
– Это последствия активации желудочно-кишечного тракта, – наставительно сказал ИР. – Сейчас я изменю форму капсулы, приготовьтесь.
Не понял? Стандартный автохирург больше смахивает на железный гроб со стеклянной крышкой! Изменить его форму можно только кувалдой!
Обещание исполнили в точности: спинка медленно поднялась, мои голени и ступни опустились вниз. Перед носом опять появился манипулятор.
– Вы позволите провести гигиенические процедуры полости рта? – с прелестной непосредственностью пятилетнего ребенка, задающего взрослым вопросы о сексе, осведомился ИР. Изумительное хамство! – Ваша стандартная симбиотическая микрофлора восстановлена, но необходимо предотвратить излишнее размножение микроорганизмов...
Отказаться невозможно – откуда-то из-за головы появились еще полдюжины псевдопальцев, которые накрепко зафиксировали мне нижнюю челюсть в открытом положении. Я смирился – медицина требует, значит, надо. Стоматологов я всегда ненавидел, но автохирург явно трудился в щадящем режиме: ничуть не больно.
Ощупав языком "полость рта" после заявленной "процедуры", я непроизвольно ругнулся. Мне что, новые зубы вырастили взамен двух выбитых? Точно. Утерянные сто лет назад резец и клык сверху слева на месте. Спасибо.
ИР заткнулся, дав мне возможность сосредоточиться и попытаться вспомнить, что именно произошло. Какая, к дьяволу, "тяжелая травма"? По пьяному безобразию упал с танка и сломал хребет? Вряд ли, представление о технике безопасности у меня на уровне безусловного рефлекса, поэтому и жив до сих пор. Что тогда стряслось?
Внутри черепной коробки скрипели и цеплялись зубьями друг за друга ржавые шестеренки, мелькали разрозненные обрывки воспоминаний, однако выстроить цельную картину никак не получалось. Я знал, какой сейчас год и даже месяц, примерно представлял, в какой точке планеты нахожусь и каковы поставленные задачи, под чьим непосредственным командованием находится мое подразделение... А дальше – кромешный мрак.
Кроме того, ИР озадачил меня не только сообщением о недавней травме. Его обмолвки, касающиеся "активации желудочно-кишечного тракта" и "восстановления стандартной микрофлоры", наводили на самые дурные мысли – по роду деятельности я немного разбираюсь в экстренной медицине, всяко-разных ран навидался вдоволь, частенько сам оказывал первую помощь. Принять решение о временном приостановлении работы определенных систем организма может только автоматический реанимационный комплекс, робот-хирург, оснащенный искусственным разумом. Причем делается это для того, чтобы все силы бросить на поддержание жизни мозга и сердца. Получается, мне серьезно досталось! Затем: куда подевались микроорганизмы-симбионты? Несчитанное множество бактерий и вирусов обитает на коже, во рту и кишечнике, полностью истребить сонмище полезных букашек невозможно никакими силами.
Лениво размышляя о постигших меня загадках, я засмотрелся на фейерверк огоньков, плясавших за крышкой капсулы, и незаметно задремал. Сны не запомнил, знаю только, что они были приятными, никаких кошмаров.
* * *
– Сиги, ходячий калькулятор! Ты-то что здесь делаешь?
– Не называй меня "Сиги", сколько раз просил! Только никаких резких движений, вестибулярный аппарат пока разрегулирован...
– Говоришь так, будто это я робот, а не ты!
– Никакой я не робот, а искусственный человек. Осторожнее, недоумок!..
Я совершил неудачную попытку самостоятельно вылезти из капсулы. Голова закружилась, рука соскользнула с бортика автохирурга. Сильнющий андроид успел подхватить меня за плечи, усадил и всучил пластиковый пакет с бельем:
– Одевайся...
Невозмутимая физиономия Сигурда – вот первое, что я увидел. Мягкая оболочка реанимационной камеры раскрылась, словно распускающийся цветок (новая модель, наверное), и мой взгляд сразу остановился на знакомой широкоплечей фигуре верного оруженосца, с которым мы немало почудили в старые добрые времена. Кстати, почему синтетика отправили к нам? Он, как "штатное оборудование" "Франца-Иосифа", должен оставаться на Гермесе, корабль теперь приписан к штабу верховного командования вооруженных сил союзников в системе Вольф-360.
Правота Сигурда подтвердилась незамедлительно. Натянуть футболку и штаны оказалось ох как непросто – руки подрагивали, удерживать равновесие не получалось, снова захотелось блевать. Без помощи андроида я бы не справился.
– Встань на ноги, – дал команду Сигурд. – Не беспокойся, я тебя держу.
– Твою мать... – напрямую высказался я, утвердившись на своих двоих. – Не уверен, что пройду хотя бы пять шагов.
– Вдох-выдох, – продолжал руководить андроид. – У-у, да ты зеленый совсем. Садись.
Я снова плюхнулся на пружинящее ложе. Стало полегче.
– Что это за место? – я с интересом огляделся, сразу отметив необычность обстановки пятиугольного зала, в центре которого находилась капсула.
Подобной техники я никогда не видел – большинство приборов идентифицировать не получилось. Необычные формы, странный голубоватый металл, никаких голографических проекций – схемы и графики висят в воздухе, принцип построения изображения непонятен. Выглядит непривычно, если не сказать – чужеродно.
– Автономный медицинский центр нового поколения, – ответил Сигурд. – Технологии предоставил "Птолемей". Ты, главное, не нервничай – это вредно...
– Можешь сказать, что стряслось? Сколько я провалялся в реаниматоре? День недели сегодня какой?
– Вторник, – пожал плечами андроид, проигнорировав другие вопросы. – О, к нам гости.
За спиной Сигурда разошелся шлюз-диафрагма, точнее в стене неожиданно появилось овальное отверстие высотой в рост человека. Сиг, уловив мой потрясенный взгляд, поспешил откомментировать:
– Это не обычный металл. Колония биомеханических наноорганизмов, даешь сигнал – они расступаются. А когда молекулы наноботов вновь соединяются, монолит не прошибешь тактическим лазером. Удобная штука – в отличие от стандартных силовых полей наноорганизмы не используют много энергии... – И уже громче: – Добрый вечер, господа. Позвольте представить вам господина Казакова.
Их было двое. Первый – невероятно мрачный густобровый офицер со знаками различия капитана и эмблемами медицинской службы. Форма необычная, покрой такого типа я раньше не встречал. Черные с серебром цвета ВКК сохранены, но вместо уставного комбинезона я увидел китель без пуговиц (на липучках, что ли?), галифе с красным лампасом, высокие начищенные сапоги и кепи с крошечной кокардой. Четыре звездочки на маленьких погонах с металлическим кантом расположены необычайно близко, прямиком на широком просвете. Что за чепуха?
Второй, наоборот, носил вполне знакомый зеленовато-бурый камуфляж – курточка и штаны с накладными карманами. Парень проигрывал в росте длинному капитану-доктору; я бы назвал его "компактным" – не очень высокий, но довольно крепкий. Соломенные волосы пострижены "шапочкой" (так давным-давно не носят!), глаза пронзительно-голубые, рожа скуластая и симпатичная. На первый взгляд не поймешь, он немец или русский, родившийся в северо-западных областях Империи. Нет, все-таки истинный ариец – наш человек всегда определит тевтона, это заложено генетически, срабатывает инстинкт. Взгляд у них другой.
– Прекрасная работа, – капитан говорил по-русски с каким-то неуловимым акцентом, кажется прибалтийским. Господин офицер остановился неподалеку и осмотрел меня так, будто увидел подопытное животное. Донельзя неприятный взгляд – профессионально-оценивающий, холодный и не выражающий никаких эмоций. Сигурд, искусственный организм, гораздо более человечен, руку даю на отсечение! – Насколько я понимаю, объект адекватен? Результаты обследования...
Я застыл, увидев реакцию Сиги. Андроид резко развернулся, сгреб в кулак ворот кителя капитана и прошипел в лицо:
– Это тебе, сука, не "объект", а господин штаб-офицер Казаков. Его никто не лишал звания и связанных с ним привилегий, – синтетик разжал пальцы. – Ясно?
– Сигурд! – окликнул андроида беловолосый. Точно, немец: выговор не перепутаешь. – Прекрати!
Сиг отступил. На лице светится ярость. Или обида. Обида за меня? Ни-че-го не понимаю!
Удав Каа не зря уверял, что созданные им андроиды психологически приближены к человеку настолько, что возможны неадекватные для ИР действия. Старый бандит не пытался реконструировать библейскую "душу", но позволил синтетикам ощутить себя в шкуре homo sapiens. Ничего не скажу, удачный опыт – центры эмоций, мимики, адаптированной логики, этики у Сигурда работают куда лучше, чем у некоторых "людей натуральных".
– Прошу извинить за использование неадекватных выражений, – худощавый капитан поправил воротничок и кивнул мне. Выдержка у него на высоте. – Не хотел вас обидеть.
– Ты живой? – немец шагнул вперед и почему-то потрогал меня пальцем за предплечье. Улыбнулся. – Грандиозно! Я – Юрген Виттман. Очень рад...
Подал руку, сжал мою ладонь щадяще, без лишней грубости. Я ответил таким же легким пожатием, на большее сил не хватило.
– Господин капитан, подойдите, – приглашающе махнул рукой Юрген. – Это твой лечащий врач (Сигурд тут поморщился), Калягин Дмитрий Алексеевич. Можешь встать?