Мелкий коммивояжёр Ральф Дрейк очнулся на больничной койке в состоянии амнезии. Что же произошло с ним за последние две недели? Он отправляется по собственным следам и находит себя во Дворце бессмертия в глубинах времени…
Альфред Элтон Ван Вогт
"Поиски"
Дрейк чувствовал под собой жесткую больничную койку, и поначалу ему казалось, что именно это его и мучает. Однако, улегшись поудобнее, он понял, что причина не в физических ощущениях. Это "что-то" было в его разуме - ощущение пустоты в голове с тех пор, как ему сообщили дату.
После долгого - как ему казалось - времени дверь открылась, и на пороге появились двое мужчин и медсестра. Один из пришедших сказал:
- Ну, и как вы себя чувствуете, Дрейк? Это кошмар - найти вас в таком состоянии!
Мужчина был полный - типичный "порядочный человек". Дрейк обменялся с ним крепким рукопожатием. Некоторое время он лежал неподвижно, после чего позволил себе неловкий, но необходимый вопрос.
- Простите, - холодно сказал он, - мы знакомы?
- Меня зовут Брайсон, - ответил мужчина. - Я руковожу сбытом в "Квик-Рит компани". Мы производим вечные перья, карандаши, чернила, писчую бумагу и другие подобные товары, которыми торгуют даже в продовольственных магазинах. Две недели назад я принял вас в качестве коммивояжера и отправил в дорогу. Потом я узнал, что вас нашли без сознания во рву, а больница сообщила, что вы находитесь здесь. У вас были при себе бумаги, - закончил он, - из которых следовало, что вы работаете у нас.
Дрейк кивнул, чувствуя, однако, разочарование. Ему казалось, что вполне достаточно, если кто-то заполнит пробел в его памяти. Но этого было слишком мало. Наконец он произнес:
- Я помню только, что решил попытаться получить работу в вашей фирме. Военная комиссия забраковала меня по какой-то непонятной причине. Вероятно, тогда что-то и произошло с моей памятью…
Он замолчал. Глаза его широко раскрылись при одной мысли об этом.
- Видимо, у меня была временная потеря памяти, - медленно сказал он, испытывая неприятное чувство.
Заметив, что дежурный врач, вошедший вместе с Брайсоном, внимательно разглядывает его, Дрейк ухитрился бледно улыбнуться.
- Наверное, уже все в порядке, доктор. Мне только интересно, что я делал последние две недели. Я валяюсь здесь и напрягаю мозг. Что-то там лежит на дне, но я никак не могу вспомнить.
Врач улыбнулся из-под своих очков.
- Меня радует, что вы так отважно переносите это. Волноваться не стоит. Могу вас заверить, что, по нашему опыту, жертвы амнезии обычно вели перед случившимся размеренный, разумный образ жизни. Одной из характерных черт является то, что они меняют работу. Вы не сделали даже этого.
Он умолк, а словоохотливый Брайсон радушно сказал:
- Могу напомнить вам первую неделю. Принимая вас на работу, я узнал, что в детстве вы жили в одной деревне у железнодорожной линии Уорвик - Кисслинг. Разумеется, я и назначил вам эту трассу. Мы получили от вас заказы из пяти городов по этой дороге, но Кисслинга вы не достигли. Вдруг это вам поможет… - Брайсон пожал плечами. - Ну хорошо, это неважно. Как только встанете на ноги, загляните ко мне. Вы порядочный человек, а такие сегодня встречаются редко.
- Если можно, я бы хотел работать на той же трассе, - сказал Дрейк.
Брайсон кивнул:
- Какие могут быть разговоры. Осталось только закончить недоделанное, а потом двинуться дальше вдоль главной магистрали. Разумеется, это ваша трасса. Видимо, вы хотите узнать, что случилось?
- В том-то и дело, - согласился Дрейк, - Я хочу вернуть потерянную память, - он заставил себя улыбнуться. - А сейчас… сейчас спасибо, что вы пришли.
- Не за что. До свидания.
Брайсон пожал ему руку, и Дрейк проводил его взглядом до дверей.
Два дня спустя Дрейк сошел с трансконтинентального экспресса на станции Уорвик и остановился, щурясь под лучами раннего утреннего солнца. Он уже испытал первое разочарование: до сих пор ему казалось, что вид города на фоне линии холмов пробудит в нем воспоминания.
Он вспомнил лишь свое детство, когда вместе с родителями проезжал через Уорвик во время многочисленных путешествий. Сейчас здесь стояли новые дома, а также новый вокзал, которого не было двадцать лет назад. В его памяти не оживали даже самые туманные воспоминания того, что происходило с ним шестнадцать лет назад.
Дрейк покачал головой.
"Но ведь кто-то меня здесь знает, - подумал он. - Кто-то должен был меня видеть. Я разговаривал с хозяевами магазинов, пассажирами поездов, железнодорожниками, служащими отелей. Я всегда был компанейским, значит…"
- Привет, Дрейк! - услышал он веселый голос за спиной. - Как дела, старина? У тебя вид, как на похоронах.
Дрейк повернулся и увидел молодого, довольно худощавого мужчину с темными волосами и смуглой кожей, лет этак тридцати. У него была сгорбленная фигура щуплого человека, сгибающегося под тяжестью обильного багажа. Видимо, что-то в лице Дрейка поразило его, потому что он торопливо добавил:
- Ты же меня помнишь, верно? Билл Келли! - Он рассмеялся. - Ну скажи, разве я был с тобой не в ладах? Что ты сделал с той девушкой - Селани? С тех пор как мы виделись последний раз, я еще дважды был в Пифферс-Роуд и не встречал ее там. Она…
Он замолчал, и взгляд его вдруг стал вопросительным:
- Эй, парень, ты меня не помнишь?
Для Дрейка был удивительным и уж по крайней мере достойным внимания факт, что прозвучало название Пифферс-Роуд. Возможно ли, что ему пришло в голову навестить дом на ферме, где он родился? Когда возбуждение несколько улеглось, он заметил выражение лица Келли, свидетельствующее, что пора объясниться. Поэтому он быстро рассказал все, а закончил словами:
- Так что, как видишь, у меня нелады с памятью. Может, ты, если не против, расскажешь, что происходило, пока я был с тобой? Что за девушка эта Селани?
- Ну конечно же, - ответил Келли. - Конечно, я могу… - Он вдруг замолчал, хмуря брови. - А ты, случайно, меня не дуришь? Ну ладно, ладно, верю. У нас полчаса до прихода пригородного до Кисслинга. Амнезия, говоришь? Слышал я о таком, но… Э, не думаешь ли ты, что тот старик мог иметь что-то общее с… - Он стукнул правым кулаком в левую ладонь. - Держу пари, так оно и есть.
- Какой старик?! - воскликнул Дрейк, после чего взял себя в руки и добавил уже спокойнее: - Что это за история?
Поезд притормозил. Сквозь потеки на оконном стекле Дрейк видел волнистую долину с группами зеленых деревьев и сверкающую, извивающуюся ленту воды. Потом показалась пара домов, несколько боковых путей и наконец начало деревянного перрона.
Высокая худая красивая девушка прошла мимо его окна, неся в руке корзинку. За его спиной заговорил севший на последней станции коммивояжер, с которым Дрейк беседовал.
- О, это Селани. Интересно, что она продает сегодня.
Дрейк откинулся на своем сиденье, убежденный, что уже увидел все стоящее внимания в Пифферс-Роуд. Странно, что он не испытывал никакого интереса. А ведь он здесь родился, в этой местности, в трех милях от шоссе.
- Селани! - Дрейк только сейчас среагировал на то, что услышал. - Странное имя. Ты сказал, она что-то продает?
- Продает! - импульсивно воскликнул Келли, потом глубоко и громко вздохнул.
Его голубые глаза сурово смотрели на Дрейка. Он хотел что-то сказать, но удержался и сел, загадочно улыбаясь. После паузы он заговорил:
- Я должен перед тобой извиниться. За время нашего разговора я так и не дал тебе слова.
Дрейк улыбнулся с вежливым пониманием.
- О, это было очень интересно.
- Я хотел сказать, - продолжал Келли, - что только сейчас до меня дошли твои слова, - что среди прочего ты продаешь вечные перья.
Дрейк пожал плечами, гадая, видно ли его смущение. Келли вынул вечное перо и протянул его со словами:
- Видишь ли ты в нем что-нибудь необычное?
Перо было длинное, тонкое, сделанное из темного материала, выглядевшего достаточно дорогим. Дрейк медленно отвернул колпачок; у него вдруг возникло подозрение, что сейчас начнется еще один бессмысленный спор о достоинствах перьев, которые он продает. Поэтому он быстро сказал:
- Честно говоря, оно гораздо более высокого класса, чем мои. Перья нашей фирмы стоят доллар за штуку.
Сказав это, он понял, что был слишком откровенен. Келли торжествующе подхватил:
- Столько же она попросила и с меня.
- Кто?
- Селани! Та девушка, что села в поезд. Через пару минут она будет продавать здесь что-нибудь новое. У нее всегда есть что-то новое. - Он выхватил перо из рук Дрейка. - Я покажу тебе, что в нем необыкновенного.
Он взял бумажный стаканчик, стоявший на окне.
- Смотри.
Держа перо над стаканчиком, он нажал на его конец. Потекли чернила. Три минуты спустя стаканчик был полон до краев. Келли открыл окно и осторожно вылил голубую жидкость на землю между вагоном и перроном.
Дрейк стряхнул с себя оцепенение.
- Боже мой! - воскликнул он, - Что же за резервуар в этом пере? Ведь…
- Подожди!
Голос Келли был спокоен, но демонстрация явно доставила ему удовольствие. Дрейк с трудом взял себя в руки. У него потемнело перед глазами, поскольку Келли продолжал нажимать на кончик пера и чернила продолжали течь.
- Ты обратил внимание на чернила? - спросил Келли.
Дрейк уже хотел сказать, что единственной их особенностью является количество, как вдруг хрипло выдавил:
- Красные чернила!
- А может, - спокойно предложил Келли, - ты предпочитаешь пурпурные или желтые? Зеленые или фиолетовые?
Из пера текла тонкая струйка чернил каждого цвета, который он называл. Каждый раз он поворачивал кончик пера, слегка нажимая на него.
- На, попробуй сам, - ликующе закончил он, исчерпав весь драматизм ситуации.
Дрейк взял у него необычный предмет, как любитель берет драгоценность. Словно издалека до него доносилась непрерывная болтовня Келли.
- Их делает ее отец, - говорил он. - Это мастер разных штучек. Если бы ты видел некоторые вещи из тех, что она продавала в прошлом месяце! Когда-нибудь он наконец поумнеет и начнет производство в большом масштабе. И тогда все фирмы, выпускающие вечные перья, - и многие другие тоже - окажутся на мели.
То же самое пришло в голову и Дрейку. Однако прежде чем он успел что-то сказать, перо вынули у него из рук и Келли наклонился через проход между сиденьями к сидящему напротив седовласому мужчине.
- Я заметил, как вы смотрели, когда я показывал это перо знакомому, - сказал Келли. - Хотите тоже взглянуть?
- Охотно, - ответил мужчина.
Он говорил тихо, но в ушах Дрейка его голос звучал громко. Едва перо оказалось в руках этого человека, как тут же сломалось пополам.
- О! - воскликнул Келли, ничего не понимая.
- Прошу прощения, - сказал мужчина. В его руке появилась долларовая банкнота. - Моя вина. Купите другое, когда появится эта девушка.
Он уселся поудобнее и углубился в чтение газеты.
Дрейк видел, как Келли кусает губы. Он смотрел то на свое сломанное перо, то на банкноту, то на седовласого мужчину, скрытого газетой. Наконец вздохнул:
- Ничего не понимаю. Оно у меня уже месяц, один раз падало на бетонный тротуар и два раза на пол из твердого дерева. А теперь сломалось, как трухлявая ветка.
Келли пожал плечами, но в голосе его звучала укоризна, когда через минуту он продолжил:
- Полагаю, нельзя надеяться, чтобы отец Селани делал первоклассные вещи при своих ограниченных возможностях… - Он вдруг замолчал. - Смотри, она уже здесь. Интересно, что у нее сегодня необычного? - На лице его появилась хитрая улыбка. - Подожди, я покажу ей сломанное перо. Я смеялся, когда покупал его, говоря, что тут должен быть какой-то фокус. Она разозлилась и гарантировала, что оно никогда не испортится и не иссякнет. Черт возьми, что она там продает? Смотри, какая вокруг нее давка.
Дрейк поднялся на цыпочки и вытянул шею, чтобы лучше видеть поверх голов людей, толпившихся вокруг девушки, показывающей что-то в самом конце вагона.
- О боже! - воскликнул трубный мужской голос. - Сколько ты берешь за эти стаканы? Как они действуют?
- Стаканы! - воскликнул Дрейк и направился к возбужденным людям.
Если зрение его не подводило, девушка пускала по кругу стакан, то и дело наполняющийся какой-то жидкостью. Люди пили из него, а он мгновенно заполнялся снова.
"Тот же принцип, что и в пере, - подумал Дрейк. - Ее отец открыл какой-то способ конденсирования жидкостей. Это настоящий гений. Если бы удалось договориться с этим человеком для моей фирмы или хотя бы для меня самого, мое будущее было бы обеспечено".
Эти размышления прервал ясный чистый голос девушки, поднявшийся над оживленными разговорами:
- Цена - один доллар за штуку. Действие основано на химической конденсации газов из воздуха. Метод этот известен только моему отцу. Кстати, взгляните, я еще не закончила, - ее голос, спокойный и сильный, звучал в тишине, воцарившейся в вагоне. - Как видите, это складной стаканчик без ручки. Повернем верхнюю часть по часовой стрелке - появляется вода. А сейчас - смотрите внимательно - я поворачиваю ее дальше. Жидкость становится зеленой - это сладкий и очень ароматный напиток. Поворачиваю дальше - и жидкость становится красной, превращаясь в кисло-сладкий напиток, отлично утоляющий жажду в жаркие дни.
Девушка пустила стакан по кругу. Пока тот ходил из рук в руки, Дрейку удалось отвлечься от него и внимательно разглядеть девушку. Она была высокой, около метра семидесяти, с темно-каштановыми волосами. Лицо ее выражало незаурядную интеллигентность, и была в нем какая-то особая гордость, что придавала ему выражение сдержанности, когда она принимала банкноты от покупателей.
Снова раздался ее голос:
- Мне очень жаль, но только по одному на человека. Они будут в свободной продаже сразу после войны. Это всего лишь подарки.
Толпа разошлась, каждый вернулся на свое место. Девушка прошла между сиденьями и остановилась возле Дрейка. Тот инстинктивно отпрянул, но, опомнившись, напористо спросил:
- Минуточку! Мой знакомый показывал мне вечное перо, которое купил у вас. Интересно…
- У меня есть еще пара штук, - серьезно кивнула она головой. - Стаканчик вам тоже нужен?
Дрейк вспомнил о Келли.
- Мой знакомый тоже хотел бы купить еще одно перо. То сломалось…
- Очень жаль, но я не могу продать ему второго, - она замолчала, глаза ее расширились. Потом она с нажимом спросила: - Вы сказали, что перо сломалось! - Она покачнулась, удивленная, потом резко выкрикнула: - Покажите мне его! Где ваш знакомый?
Взяв из рук Келли обе половины сломанного пера, она внимательно пригляделась к ним. Губы ее задрожали, руки тоже, лицо посерело и как-то съежилось.
- Скажите, - прошептала она, - как это произошло? Только точно.
- Ну… - Келли удивленно отодвинулся. - Я показал его тому господину, когда…
Он замолчал, потому что вдруг потерял слушательницу. Девушка повернулась, и это было как сигнал. Пожилой мужчина опустил газету и взглянул на нее. Она ответила ему взглядом, словно птица, загипнотизированная змеей, потом покачнулась еще раз, вторично за эти несколько минут. Корзинка едва не выпала у нее из рук, когда она бросилась бежать между лавками.
Через секунду Дрейк увидел, как она мчится по перрону. Фигура бегущей через Пифферс-Роуд девушки удалялась с каждой секундой.
- Что за черт! - воскликнул Келли и повернулся к пожилому мужчине. - Что вы ей сделали? - спросил он напористо. - Вы…
Голос его замер. Дрейк, хотевший добавить несколько неприятных слов, тоже молчал.
Голос коммивояжера, стоявшего под ярким солнцем на перроне Уорвика, стих. Прошла минута, прежде чем Дрейк заметил, что Келли завершил рассказ.
- Значит, этим все и кончилось? - спросил он. - Мы так и сидели, как пара манекенов, сбитые с панталыку каким-то стариком? И это все? Ты не знаешь, что испугало ту девушку?
По лицу Келли было видно, что он ищет подходящее слово или выражение, пытаясь описать то, что описать невозможно. Наконец он оказал:
- Понимаешь, в нем было что-то такое… как если бы все начальники отделов сбыта всего мира сошлись в одном человеке… Мы просто-напросто заткнулись.
Это сравнение убедило Дрейка. Он мрачно кивнул.
- И он не вышел? - медленно спросил он.
- Нет, вышел ты.
- Что-о-о?
Келли взглянул на него.
- Знаешь, это чертовски забавно, но именно так все и было. Ты попросил проводника, чтобы он выгрузил твой багаж в Инчни. Когда поезд уже тронулся, я видел, как ты шел через Пифферс-Роуд в том направлении, куда убежала девушка и… О, вот и пригородный до Кисслинга.
Комбинированный товарно-пассажирский поезд подошел к перрону. Позднее, когда он преодолевал гребень холмов, окружающих долину, Дрейк с интересом разглядывал окрестности, смутно вспоминая детство и почти не слушая болтовню сидевшего рядом Келли. Наконец он решил, что сделает: выйдет в Инчни, походит по городу до закрытия магазинов, а потом как-нибудь доберется до Пифферс-Роуд и проведет там весь долгий летний вечер, расспрашивая встречных. Насколько он помнил, расстояние между городом и поселком составляло около десяти километров. В крайнем случае он вернется в Инчни пешком за пару часов.
Первая часть плана оказалась очень простой. В местной гостинице ему сказали, что в шесть оттуда уходит автобус.
В двадцать минут седьмого Дрейк вышел из него и, стоя на грунтовой дороге, называвшейся, как и станция, Пифферс-Роуд, смотрел, как автобус исчезает вдали. Наконец его рокот стих, и Дрейк двинулся, тяжело переступая через рельсы. Вечер был теплым и тихим, и пиджак давил ему на плечи. Позднее может похолодать, подумал Дрейк, но сейчас он почти жалел, что надел его.
На газоне перед ближайшим домом работала на четвереньках какая-то женщина. Дрейк заколебался, но потом подошел к ограде и некоторое время смотрел на нее, вспоминая, не встречал ли ее раньше. Потом заговорил:
- Простите, миссис…
Женщина не подняла глаз и не встала с грядки, которую рыхлила. Это была костлявая особа в узорчатом платье. Наверняка она видела, как он подходил, раз теперь так упорно молчала.
- Не могли бы вы сказать, - не сдавался Дрейк, - где живет мужчина средних лет с дочерью? Девушку зовут Селани, она продает вечные перья, стаканы и тому подобное людям в поезде.
Женщина встала и подошла к нему. Вблизи она уже не казалась такой большой и неуклюжей. Ее серые глаза оглядели его с равной долей враждебности и любопытства.
- А скажите-ка, - резко произнесла она, - не вы ли заходили сюда две недели назад и спрашивали о них? Я уже говорила, что они живут там, в той роще. - Она махнула рукой в сторону нескольких деревьев, росших в полукилометре от шоссе, но глаза ее, когда она смотрела на Дрейка, были прищурены. - Я этого не понимаю.
Дрейк не решился рассказать о своей амнезии этому неприступному, подозрительному существу; не собирался он говорить и о том, что когда-то жил в этих местах. Он торопливо поблагодарил:
- Спасибо большое. Я…