* * *
В течение пяти дней ватная масса кометы болталась впереди, плюясь паром и струями газов, когда летучие вещества взрывались, испаряясь из замерзших выбоин. Струи газов толкали комету из стороны в сторону, и рассчитать, куда ее закинет в следующее мгновение, было невозможно.
Когда тающая гора пролетала над ночной стороной Испероса, вдалеке от разработок, Котто с рабочими наблюдали великолепную голову и хвост кометы. Этот спектакль не походил ни на что виденное прежде.
Да, только Скиталец мог пойти на такой риск: обосноваться в месте, где подобные события – не редкость! Но неженки Большого Гусака – не рискнули бы.
Котто усмехался про себя и усердно щелкал камерой, представляя, как покажет снимки старой матушке на Рандеву.
Хотя комета не врезалась в Исперос, даже прошла достаточно далеко, чтобы не засыпать планету мусором, ее слабое притяжение все же пощекотало жаркий мир и заставило его поверхность трястись, будто от смеха.
Котто чувствовал, как дрожит земля, ощутил слабое движение тоннелей. Колебания не могли всерьез повредить полимерно-керамическое покрытие стен, но малейшие трещины позволили бы интенсивному жару просочиться внутрь.
– Запустите полную проверку и контроль безопасности всех соединений. Здесь нечего обсуждать… – и вдруг он похолодел. – Пушка! Немедленно остановить пушку!
На поверхности находилась пушка почти в километр длиной, точно выровненная и питаемая конденсаторами высокой емкости – она стреляла болванками сверхчистых тяжелых металлов на заданное расстояние. Как только ее загружали, пушка быстро выбрасывала заряды в открытый космос. При максимальной эффективности орудие могло запускать тридцать снарядов в минуту по замысловатым траекториям.
Землетрясение сдвинуло километровую наполненную махину на десять сантиметров – не так уж много, но этого оказалось достаточно.
Блок за блоком тяжелые снаряды слетали с монорельса, разгоняемые магнитным полем, чтобы преодолеть притяжение. Во время землетрясения опора изогнулась, и пушка была повреждена.
Котто знал, что быстро остановить работающую пушку – невыполнимая задача. Он стиснул зубы, представив себе последствия и, естественно, ожидая худшего.
Медленно, но верно, монорельс изогнулся. Колебания возросли. Один за другим быстро движущиеся снаряды с интервалом в две секунды вылетали и падали на монорельс, усугубляя положение.
Менее чем через полминуты разразилась катастрофа.
Один тяжелый снаряд соскользнул с направляющих и врезался в конденсаторы, разрезая их по всей длине монорельса. За ним скользнули второй и третий снаряды, превращая всю систему в хлам.
Котто не стал дожидаться завершения. Он бежал по коридорам, взбирался по лестницам, пока не достиг раздевалки. Здесь была вся его одежда. Задыхаясь, Котто влез в серебристый отражающий костюм, застегнул крепления термостойких перчаток и шлема. Паника молотом стучала в голове. Оставалось только надеяться, что никто из рабочих не попал на линию огня.
Прежде чем подняться в воздушный шлюз, он отступил обратно в плохо освещенную комнату. Котто знал не понаслышке, что значит броситься наружу неподготовленным. Он дважды проверил все блокирующие и охлаждающие системы: крохотная щель в соединении – и Котто мог обратиться в золу.
Ко времени, когда Котто вылез наружу и сел в вездеход, было уже слишком поздно. Машины, добывающие руду, стояли, и рабочие в ужасе смотрели на обломки пушки.
Котто подъехал и остановился, разглядывая сквозь поляризующие лицевые фильтры то, что осталось от сломанного орудия. Хорошо хоть никто из команды не погиб! Это было гораздо важнее. Что делать с остальным, пока было непонятно.
Множество систем Испероса было повреждено, и инженеры затратили много дней, заделывая разрывы и ремонтируя перегруженную технику, чтобы можно было запустить производство.
Ум Котто работал на всю катушку. Это была всего лишь проблема, а проблему всегда можно решить. Он в это верил. При оптимальных условиях Котто мог восстановить пушку, но это потребует перестройки как минимум половины систем. Чем он мог это оправдать? Взявшись за такое дело, Котто пришлось бы перебросить всех эксплуатационников и инженеров на работу по реконструкции длинной транспортной ленты.
Разве Скитальцы бросают дело на полпути? Мог ли он так просто отступиться от своей мечты? И помыслить об этом было нельзя! И дело не в тупом упрямстве, но в том, что не следовало бросать небезнадежно поломанную машину.
Котто было больно. Это место бросило ему вызов, и он не мог отступить, пока остаются альтернативы. Павший низко – не мужчина!
Котто оценил повреждения и понял, что нет способа без больших затрат восстановить производство.
59. КОРОЛЬ ПЕТЕР
Выбор невесты мог доставить королю Петеру радость, если бы Венсеслас скрытым самодовольством и авторитарностью все не испортил.
– Ты можешь только радоваться, – сказал он, пронзив Петера острым взглядом. – Потому что не в силах ничего изменить.
Молодой король развалился в удобном кресле. В кабинете президента, располагавшейся в пентхаузе штаб-квартиры Ганзы, были очень удобные кресла. То, что Петер носил корону, ничего не меняло: Бэзил мог в любой момент щелкнуть пальцами, и королевские гвардейцы поспешат ему на помощь.
– Почему вы хмуритесь, молодой человек? Ганза решила наградить вас за годы прилежной службы… Ты заслужил подарок – юную очаровательную невесту, прекрасное жаркое тело ее будет согревать твою постель ночами, и компанию женщина всегда может составить, когда у тебя нет других дел, – предложение звучало заманчиво, но холодный голос президента способен был что угодно превратить в свою противоположность.
Раньше Петер еще сопротивлялся насилию над его мыслями, но с годами смирился, соблазненный великолепием роскошной комфортной жизни.
– Не говори, что ты награждаешь меня, Бэзил, – неприязненно сказал он. – Все, что ты делаешь, выгодно Ганзе. Ты думаешь, через королеву будет легче мной манипулировать? Или она твой шпион, и вонзит мне нож в спину, если я чем-то не угожу тебе?
– Эстарра с Терока? – Бэзил рассмеялся и погрозил королю пальцем. – Петер, твой ум и талант полезен и для тебя, и для Ганзы, но пользоваться этими преимуществами – не то же самое, что тобой управлять. Ты лишь играешь роль, которую я тебе предназначил. Не забывай, кто ты!
– Я не забыл, – прищурился Петер. – Я – тот, кем ты меня сделал. Из-за тебя я изменился, Бэзил. Нравится тебе это или нет, я больше не Раймонд Агуэрра. Я король Петер!
– Ладно, кто она – Эстарра с Терока? – немного помолчав, спросил Петер, рассчитывая получить хоть какую-нибудь информацию.
– Нам необходим союз с терокцами, и эта девушка как раз подойдет. Это звучит банально, но такие вещи происходят в политике с начала времен. Фактически, это можно считать почтенной традицией. Таким способом предотвращали многие войны.
– Тогда тебе следовало устроить мой брак с принцессой гидрогов.
– Не зли меня, или я так и сделаю! – оскалился президент. – Недавно я был на церемонии, где брата Сарайн сделали новым Отцом Терока. Его младшая сестра Эстарра уже достигла брачного возраста, и это великолепная партия для тебя. Поверь мне, она само совершенство!
"Поверить тебе?!" – такое и представить было немыслимо!
– Насколько я помню, король Фредерик не был женат. Как и Бартоломео, хотя у парочки прежних королей все же были королевы.
Бэзил подался вперед, буравя Петера злобным взглядом:
– Никто из них не правил во время войны! Мы терпим лишения вот уже пять лет, с тех пор как существует эмбарго на добычу экти. Эта женитьба укрепит дух общества, и мы сможем несколько месяцев пользоваться этим. Сарайн задержалась на Тероке, чтобы уточнить некоторые детали, но скоро вернется – с Эстаррой. Я могу с уверенностью заявить: она абсолютно, – он прочертил в воздухе замысловатую линию, – восхитительна и очаровательна. Народ полюбит ее.
– Так же, как любит меня, – с иронией заметил Петер. – Ты именно этого и добивался. – Понимая, что проиграл, Петер тяжело вздохнул и решил посоветоваться с ОКСом. – Позволь взглянуть, Бэзил, на кого она похожа.
Президент вручил ему пластинку с несколькими фотографиями. Несколько официальных портретов и любительские снимки с расстояния. У Эстарры был дерзко вздернутый нос, острый подбородок и смуглая кожа. Заплетенные в множество мелких косичек волосы были украшены разноцветными лентами. Глаза – огромные, пленительные. Был ли это трюк фотографа, или просто кадры совместились, но Петеру показалось вдруг, что девушка смотрит на него. Она была восхитительна. И казалась невинной, но вовсе не глупой или пошлой. По крайней мере, это утешало.
– Она прекрасна, Бэзил, здесь я согласен с тобой. Я с нетерпением жду встречи с ней… и буду вести себя наилучшим образом.
Президент поспешно отобрал снимки, будто не хотел, чтобы молодой король всматривался слишком пристально.
– Влюбились бы в нее, молодой человек, и вся недолга! Так было бы лучше для всех!
Петер вскипел от гнева, но сумел произнести ровно и спокойно:
– Как прикажешь, Бэзил.
60. ЭСТАРРА
Ее семья считала, что Эстарра будет в восторге от новостей.
– Я всегда думал, что я женюсь первым, Эстарра, – Рейнальд говорил, и широкая улыбка не сходила с его лица. – Но юные леди по всему Рукаву Спирали позавидовали бы тебе.
Они стояли на самом верху вселенского дерева, где можно было дотянуться до качающихся плетей винограда и ощипать сочные сиреневые эпифиты. Бабушка делала из их лепестков слабоалкогольный ликер.
Эстарра заподозрила по нездоровому оживлению брата, по лукавому взгляду, что у него есть секретный разговор.
Но вовсе не такой.
– Король Петер почти твой погодок; он красив, добросердечен, умен – по общему мнению, чрезвычайно приятная личность, – Рейнальд заметил, что сестра лишилась дара речи от неожиданности, и энтузиазма у него поубавилось. – Могло быть гораздо хуже, Эстарра. Поверь, это нужно просто пережить.
– Могло быть хуже? – Эстарра не знала, что и думать. – Если это все, что ты можешь о нем сказать…
Позже ее отвела в сторонку Сарайн. Она взахлеб рассказывала о чудесах, которые Эстарре предстоит увидеть на Земле, об ответственности, которая на нее ляжет, и так далее, и так далее.
– Я слишком хорошо знаю Петера, но Бэзил никогда не говорил ничего дурного, – говорила Сарайн. – И, кроме того, он Великий король Земной Ганзейской Лиги. Он для тебя – лучшая партия!
Идрисс и Алекса безумно гордились дочерью и тут же объявили грандиозный праздник. Хотя они очень долго придерживались полной изоляции Терока от Ганзы, их не пугали перемены в связи с замужеством дочери. Родителей увлекли свадебные хлопоты. Они присматривали за изготовлением декораций для празднования в честь помолвки, украшали ветви деревьев гирляндами блистающих, подобно алмазам, цветов, лентами и пойманными кондорфлаями. Даже престарелые Утар и Лиа согласились с мудростью и предусмотрительностью этого брака.
Сейчас Эстарре более всего хотелось побыть в одиночестве. Она убежала далеко в лес, как делала в детстве. Девушка хотела постичь окольные пути вселенских деревьев, подумать о том, какую клетку ей уготовило предназначение.
Когда она была юной и беззаботной, Вселенские Леса казались одной большой тайной, Эстарре хотелось разгадывать их загадки бесконечно, засунуть любопытный нос в каждый тенистый уголок.
Она делилась открытиями со своим братом Бенето, единственным членом ее семьи, который умел во всем увидеть чудесное.
Эстарра карабкалась по выступающим чешуйкам коры, не заботясь о растущих из трещин листьях. Она хотела забраться повыше и сверху взглянуть, на зеленые просторы. Когда Эстарра займет свое место во Дворце Шепота, ей придется носить красивые платья и драгоценности, присутствовать во время дворцовых церемоний и дипломатических приемов. Сможет ли она когда-нибудь так же свободно бегать по лесу, лазать по деревьям? Возможно, эту потерю Эстарра чувствовала острее всего.
Когда девушка выбралась к самой вершине зеленого купола, голубизна неба и слепящая яркость солнца брызнули ей в лицо. Она зажмурилась и сделала глубокий вдох, всем существом впитывая прохладный вольный ветер. Теперь девушка поняла, почему зеленые священники любят проводить здесь свои дни.
– Я знал, что ты придешь, Эстарра. Деревья сказали мне ждать тебя здесь, – сказали за спиной.
Эстарра вздрогнула и чуть не свалилась вниз, но ветви, казалось, одержали ее. Она обернулась и увидела Росси, сидевшего, скрестив ноги, на плотной платформе из переплетенных листьев. Он опасливо оглядел небо, потом посмотрел на нее своими круглыми глазами и снова уставился на небеса.
– Я хотела побыть одна, Росси, – тихо сказала Эстарра.
Зеленый священник хмыкнул.
– У деревьев миллиард глаз. Как ты можешь от них укрыться?
Как ни странно, его присутствие не мешало девушке. Она выбрала удобное место и уселась рядом.
– Ты слышал новости? Меня посылают на Землю. Я должна выйти замуж за короля Петера.
Священник насмешливо поклонился.
– Я горд находиться в присутствии королевы!
– Я рада видеть, что тебе нравится эта затея, Росси, – как и всем остальным.
– А тебе она не нравится? – Росси вдруг сделался таким внимательным, что аж на целую минуту позабыл про небо.
– Это было не мое решение. Меня даже никто не спрашивал. А почему это тебя беспокоит?
– Вот что, давай вернемся к истокам. Ты – дочь правителей, и всегда знала, что когда-нибудь так должно было случиться. У тебя есть причина быть неудовлетворенной королем Петером как потенциальным супругом или ты просто упряма?
– Я ожидала от тебя большего сочувствия.
– Поищи его в другом месте, – Росси поскреб уродливый шрам на ноге. – Ты не размышляешь, Эстарра, а рефлексируешь. Я понимаю, что тебя сбивает с толку, злит и пугает эта внезапная перемена. Но ведь твое сердце свободно. Так почему бы не дать шанс королю Петеру завоевать твое расположение?
Эстарра старательно всматривалась в простор голубого неба, помогая выслеживать виверн. Честно говоря, сейчас она предпочла бы встретиться с одним из плотоядных насекомых вместо того, чтобы слушать нудную лекцию Росси.
– Но я не люблю его! – устало возмутилась она.
– Ах, любовь! Этому можно научиться. Ты – красивая девочка, – зеленый священник долго глядел на небо, и Эстарре вспомнился похожий разговор с бабушкой и дедом. Затем он опять перевел взгляд на нее. – Ты отправляешься на Землю, родину нашей расы. Тебя ждет роскошный Дворец Шепота, красивый молодой король. Ты сможешь влиять на огромное количество судеб, большее, чем любая другая женщина в твоем возрасте. Ты можешь стать светочем всех людей, и, когда тебе захочется поговорить, рядом с тобой всегда будет зеленый священник, – Росси нахмурился. – Почему ты ждешь от кого-то сочувствия? Не будь капризным ребенком.
Эстарра долго распутывала клубок его рассуждений и наконец вздохнула и облегченно рассмеялась. Теперь она почувствовала, как свеж пряный воздух, полный чудных ароматов Вселенского Леса.
– Хорошо, Росси. Я пока не буду делать никаких выводов, во всяком случае, до встречи с королем Петером.
61. БЕНЕТО
Бенето сидел в роще вселенских деревьев на Корвус Ландинг и вслушивался через телинк в тихое звучание тончайших ментальных нитей. Прошли годы с тех пор, как Тальбун посадил эти деревья, и роща разрослась по склону холма и захватила край долины.
Краем уха вслушиваясь в лесные новости, размышления и вопросы, Бенето пришел в восторг, получив переданную Росси весточку от своей сестры Эстарры.
Далеко на Тероке сестра ожидала, когда зеленый священник обнимет крепкую кору и передаст ее слова дереву. Здесь, на Корвус Ландинг, Бенето притронулся к своему вселенскому дереву и услышал все, что она сказала.
– Я собираюсь поселиться на Земле, Бенето. Я выхожу замуж за короля Петера. Ты можешь в это поверить?
Из-за того, что слова Эстарры произносил Росси и затем повторяли деревья, Бенето не мог ощутить подоплеку ее эмоций.
– Моя младшая сестренка выходит замуж? – изумился он. – Я помню тебя пылкой девочкой, которой нравилось бегать по лесу. Неужели ты настолько взрослая, что готова стать королевой?
– Тебя не было пять лет, Бенето. Я успела повзрослеть, – откликнулась Эстарра.
– Ну, раз ты так говоришь, – Бенето глубоко вдохнул чистый воздух Корвус Ландинг. Он утратил теряющиеся в небе исполинские деревья Терока, зато полюбил тихую прелесть этого места. Зеленый священник не жалел, что приехал сюда, но ему хотелось бы увидеть, как Эстарра из легкомысленной девчонки стала женщиной.
– И что ты по этому поводу думаешь, Эстарра? Не по поводу разлуки с родиной, но о предстоящей свадьбе?
– Сначала я разозлилась, но Росси убедил меня, что гнев делу не поможет. Во всяком случае, пока я спокойна. Сначала посмотрю на короля, а потом уж решу, сердиться мне или нет. В этом месяце я отправляюсь на Землю с Сарайн.
Бенето улыбнулся, хотя сестра не могла этого видеть.
– Готов поспорить, Сарайн завидует, что все внимание досталось тебе, – он покрепче ухватился за крепкий ствол. – Когда окажешься на Земле, ты сможешь поговорить со мной через Нахтона из Дворца Шепота. Лес всегда отыщет меня.
Бенето как будто бы даже ощутил исходящее от Эстарры тепло.
– Я чувствую себя гораздо уверенней, зная об этом, братишка!
Он вслушивался в телинк. Деревья тихо шептались. Тысяча каналов переговаривались вокруг Бенето, но он не стал подключаться ни одному из них. Вселенский Лес был переполнен знаниями, никто из людей не мог исчерпать их до конца.
Наконец они распрощались. Росси и Бенето закрыли свой канал телинк а, хотя листва Вселенского Леса продолжала шептать во многих мирах, рассказывая гораздо больше секретов, чем мог осознать любой зеленый священник.
Бенето и Сэм Хенди ходили по вызревающим полям. Рабочий комбинезон на толстопузом мэре был весь в пятнах, но зато удобный. В карманах он носил инструменты на все случаи жизни, что очень полезно, если собираешься идти далеко.
На Бенето были только шорты. Не ощущая особой связи с генетически измененной пшеницей, что клонилась под сильным корванским ветром, он просто любил чувствовать жизнь, растущую на земле.
– Мы далеко от центра войны, мистер Хенди, но меня чрезвычайно интересует конфликт с гидрогами, – Бенето уже рассказал колонистам и о набеге гидрогов на Перекресток Буна, и о нападении на Хириллку и другие, казалось бы случайно, подвернувшиеся планеты. – Последствия этой борьбы могут затронуть даже такие глухие места, как Корвус Ландинг.