- Еще бы вы пришли не с миром, - фыркнул дежурный. - Я бы тогда церемониться не стал.
- Уберите, пожалуйста, свет, он очень слепит, - попросил дядя Вова.
- Не-а! Пока не скажите, кто такие и с какой целью прибыли на "ПАН"?
- Я - Антон Борисович, глава оранжевой ветки, а это мои спутники.
- Так, хорошо. Продолжайте, - насмешливо произнес дежурный.
- Нам нужно починить химкостюм и для этого нам требуется помощь ваших мастеров. Я удовлетворил ваше любопытство?
- Не совсем. Зачем надо было тащиться сюда, неужели нельзя было все сделать у себя?
- Раз пришли, значит, нельзя. Логично? - меня начинал доставать этот заносчивый и надоедливый парень, и я даже не старался скрыть злобу в голосе.
- Да, логично! - согласился дежурный. Он щелкнул переключателем и выключил прожектор. Наконец-то можно было отнять руку от лица, но зрение все равно вернулось не скоро - в глазах еще долго расплывались желтые туманные круги. - Ладно, не буду вас больше мучить. Платите четыре патрона и проходите.
- Что? Платить? С каких это пор проход стал платным? - возмутился Антон.
- И почему так дорого? - спросил Юра также недоуменно.
- А вы как думали, в тяжелые времена живем, да-да. Поверьте, это еще по-божески. О, забыл сказать, четыре патрона - это с каждого.
- Что? Да я тебя, вымогатель хренов... - дядя Вова сделал шаг вперед, но дежурный заставил его остановиться, щелкнув затвором автомата. Выражение его лица ясно давало понять, что в случае чего рука не дрогнет и пуля не задержится надолго в магазине.
- Ну, ты полегче, парень! - крикнул дядя Вова.
- С вами у меня будет разговор короткий. Не хотите платить - проваливайте. И не заставляйте меня пускать в ход оружие. Я этого не люблю, однако если потребуется...
- Мы все поняли. Можно нам посовещаться, чтобы решить, что делать? - спросил Антон.
- Валяйте, но смотрите у меня. Почую что-нибудь неладное, вам несдобровать.
Антон поманил нас всех к себе, и мы встали возле него.
"Встаньте, дети, встаньте в круг"! М-да.
- Ну, и что будем делать? В первый раз слышу, чтобы здесь брали пошлину за проход, - Антон говорил почему-то шепотом, дежурный и без этого не мог нас услышать.
- Я, признаюсь, тоже, - сказал дядя Вова. - Вот уж не думал, что натолкнемся на такие трудности, - он помолчал, после чего продолжил, и, как мне показалось, следующая фраза далась ему с трудом: - В любом случае отступать нам нельзя. Мы пришли сюда с определенной целью, и сделаем все, чтобы ее достичь.
- Правильно, Володя, молодец! Такой настрой нам и нужен. Осталось преодолеть этого заносчивого юнца. Ставлю десять патронов на то, что про плату он сам придумал. Решил разжиться на гостях.
- Даже спорить с вами не буду, - сказал я. Конечно же, никакой платы за проход нет, это всего лишь наглое вранье дежурного, не более. - Однако едва ли он шутил, когда сказал, что пристрелит нас.
- Сомневаюсь, это он только на словах такой смельчак, а как дойдет до дела - так струсит. Я таких людей насквозь вижу, - криво усмехнулся дядя Вова.
- Думаете? - недоверчиво спросил я.
- Знаю, уж поверь.
- Эй, вы там, долго еще будете мне тут глаза мозолить. Ваше присутствие мне уже изрядно надоело. Или платите, или проваливайте.
А ты надоел нам еще больше! - про себя подумал я.
- Знаешь, Антон, пойду-ка я с ним разберусь. Слишком он оборзел...
- Володя, ты это, поаккуратнее. Если хоть пальцем его тронешь, "зеленые" могут взбунтоваться.
- Да знаю я, знаю. Будь спокоен, ничего с ним не будет. Хотя проучить не мешало бы, - последнюю фразу дядя Вова произнес очень тихо, но я услышал. И был с ним полностью солидарен.
Увидев направляющегося к нему дядю Вову, дежурный встрепенулся, схватил покрепче автомат, выпрямился как на плацу перед начальством.
- Что, все-таки решили заплатить, это правильно.
- О, нет! Вы ошибаетесь, любезный! Платить ни я, ни мои товарищи не собираемся. У нас нет такой суммы. Мы сейчас просто пройдем и все.
- Что? Какого?.. - дежурный был просто в шоке от таких слов. И я, кстати, тоже. Я думал, что дядя Вова набросится на парня с угрозами, бранными словами, претензиями... ничего подобного. Разговаривает, как настоящий интеллигент. Манерой речи он мне сильно напомнил Ньютона. - А ну стоять! - дежурный вскинул автомат и направил его на дядю Вову, который не торопясь прошел заградительные сооружения и все продолжал шествие.
Я не на шутку испугался. А вдруг версия дяди Вовы ошибочная и парень все-таки выстрелит? Дежурный вне себя от гнева передернул затвор, пытаясь обратить на себя внимание. Ему это удалось - дядя Вова развернулся на каблуках и посмотрел своему визави в лицо.
- Молодой человек, вы пушечку свою уберите. Не ровен час пальнет.
- Еще чего! - крикнул на него дежурный, но ни один мускул у дяди Вовы не дрогнул. Железный человек, однако. - Я же русским языком объяснил - платите или проваливайте! Или вы не понимаете?
- Ну почему же? Понимаем, прекрасно понимаем. Но вот мне интересно, что будет, если мы не будем платить?
Лицо дежурного стало цвета спелой свеклы. Он еще долго буравил взглядом дядю Вову, а потом раздался выстрел, эхом раскатившийся по вестибюлю. От неожиданности я аж подпрыгнул на месте, а когда понял, что произошло, сердце ушло в пятки. С тревогой я перевел взгляд на дядю Вову. Слава Богу, он стоял на прежнем месте, цел и невредим. Как истукан - никаких эмоций: ни страха, ни гнева, ни волнения. Только рядом с ним в полу зияла небольшая выбоина от пули. При тусклом освещении она была едва видна, но полумрак стал для меня за долгое время проживания под землей нормальной средой, поэтому видел я более-менее отчетливо.
Дежурный тяжело дышал. Этот поступок дался ему нелегко.
- То же самое будет и с тобой, старик, и с твоими дружками, если вы сейчас же не выметитесь со станции! - сквозь зубы проскрежетал парень.
А может и в самом деле уйти? Но с другой стороны - нам необходимо починить костюм. В противном случае у меня не будет возможности достать оружие, что в свою очередь означает, что мы не сможем дать бой "красным". Следовательно, для "оранжевых" это в любом случае будет означать конец - убьют нас или же захватят в плен.
- Так! Что за шум, а драки нет?
По лестнице со стороны станции "Площадь Александра Невского-1" поднялись двое мужчин - один помоложе, другой постарше. Последний подошел к в момент побледневшему дежурному, и, игнорируя наше присутствие, недовольно спросил у него:
- Что происходит, черт возьми? И почему я слышал выстрелы? Отвечай!
Парень проблеял что-то невнятное и пристыжено опустил голову.
- Не слышу! - повысил голос "старший". Кстати, похоже, он и в самом деле был старший, не только по возрасту, но и по рангу, так как очень здорово поставил этого выскочку и лгуна на место, а в ответ - ничего.
- Ладно, не хочешь говорить ты, спросим у наших гостей. Они, я думаю, будут поразговорчивее тебя. Ну, здравствуй, Антон! Сколько лет, сколько зим? Давно же ты в гости не заходил.
"Старший" распростер руки навстречу Антону, и тот чуть ли не бросился в объятия. Я с умилением наблюдал эту душещипательную сцену - встреча старых, давно не видевших друг друга друзей всегда такая сентиментальная.
- Я хочу знать все. Все, что касается тебя и твоей ветки. Наверняка за несколько месяцев накопилось много нового и интересного.
- О да, Веля, ты даже не представляешь сколько! - в голосе Антона чувствовалась горечь, но он старательно замаскировал ее под улыбкой.
- Но про это ты расскажешь мне чуть позже. Сначала объясни, что здесь произошло.
И Антон рассказал. Только немного приврал, видно, пожалел парня. Знал, что если скажет всю правду, тому шибко не поздоровиться, и приврал. Благородный поступок. Это лишний раз подтверждает, что наш начальник - широкой души человек.
- Так вот оно что! - приятель Антона провел рукой по подбородку и обернулся к дежурному. - Что хорошо несешь службу - хвалю. Но почему ты их не пропустил. Сказали же тебе, кто они есть.
Парень, поняв, что его спасли от наказания, а возможно от чего-то большего, благодарно посмотрел на Антона, а затем, осмелев, вновь обрел дар речи:
- Так, Велимир Андреевич, я тоже могу прикинуться начальником станции и заявиться на другую линию. Что ж меня теперь, пропускать везде и всюду должны?
- Резонно! - одобрительно закивал Велимир Андреевич и засмеялся. - Ладно, живи! Лиза, чего ты там в стороне стоишь? Давай на пост.
Коротковолосый пацан, одетый в камуфляжную форму, прошел к заградительным сооружением и встал, опершись на приклад автомата, рядом с горе-дежурным. Так значит это Лиза? Девушка, то есть. А я-то думал, что парень. Ну и дела!
- Ну что, друзья, пойдемте. Кстати, забыл представиться, Велимир Андреевич, начальник зеленой ветки.
- И мой хороший друг! - с гордостью добавил Антон.
Велимир Андреевич зарделся, как девушка, которой сделали жутко приятный комплимент. Юра и я, в свою очередь, назвали ему свои имена. А дядю Вову он, похоже, уже знал, так как они по-дружески обнялись.
Таким образом, знакомство состоялось.
- Итак, господа, позвольте узнать, что привело Вас сюда? - мы шли за Велимиром Андреевичем на станцию "Площадь Александра Невского-1", когда он задал этот вопрос. - В гости или же по делу?
- Увы, исключительно по делу, - ответил Антон, - и весьма серьезному.
Велимир Андреевич остановился и обеспокоенно посмотрел на друга.
- Что случилось, Антон? Тебе нужно искать убежище? Твой народ тебя отверг?
- Нет, ну что ты такое говоришь? В этом отношении все остается как и прежде. Проблема в другом - нужно залатать химкостюм. Он порвался, а без него, сам понимаешь, на поверхность выходить нельзя.
- Да, не повезло. Тогда пойдем, нам нужно на "Пролетарскую". Там все сделают. Только сначала заедем на "Елизаровскую". Мне нужно забрать одну вещь, чтобы... передать одному человеку. - Велимир Андреевич пригласил нас следовать за ним. Вскоре он подошел к станционным дверям - они являлись своего рода преградой между станцией и туннелем, - сдвинул рычаг, торчащий из стены, вниз, и створки разъехались в разные стороны. Как будто приглашали нас войти внутрь.
Станций закрытого типа, к числу которых принадлежала и "Площадь Александра Невского-1", в петербургском метрополитене всего десять, причем самая последняя из них построена в 1972 году. Их особенность заключалась именно в этих вот станционных дверях. Мне такие станции никогда не нравились - из вагона не было видно, куда ты приехал, да и красотой они никогда не отличались. Правда, у дверей было и преимущество - благодаря им никто не мог упасть на железнодорожные пути. А теперь, в наши дни, они еще и были дополнительной защитой на тех ветках, на которых имелись станции закрытого типа.
- У нас тут открывается всего лишь две двери, - пока мы садились в мотодрезину, начал объяснять Велимир Андреевич нам с Юрой. Я и он ведь здесь находились в первый раз с того момента, как началась Катастрофа. А вот Антон с дядей Вовой, думаю, неоднократно посещали станцию, как по долгу службы, так и просто заезжали в гости к старым знакомым. Последний, как недавно выяснилось, даже пожить здесь успел. - Одна на этой стороне, вторая - на противоположной. Механизм открытия приводится в действие, как вы уже могли видеть, с помощью рычага. Остальные же заблокированы. Это наши умельцы постарались.
- Постойте. А как же быть в случае, если на вас мало ли нападут? Ведь тогда любой сможет проникнуть через эти двери, - задал логичный вопрос Юра. Я тоже хотел поинтересоваться насчет этого, но он меня опередил.
- Я ждал этого вопроса, молодой человек. Не беспокойтесь, все продумано. Если на нас и нападут - тьфу, тьфу, тьфу три раза - то дежурные на станции бросят позиции и побегут в туннель. Потом нажмут кнопку, вот здесь, - Велимир Андреевич указал на маленький, едва заметный в темноте выступ в стене, - и все. Рычаг уже не сможет открыть дверь. И враг не зайдет на нашу территорию. Но вы, я надеюсь, не собираетесь на нас нападать?
- Нет, конечно. А устройство действительно простое, - согласился Юра.
Перегон "Площадь Александра Невского-1-Елизаровская" - самый длинный в петербургском метро, поэтому ехать нам предстояло долго. Правда, нас везла мотодрезина, скорость которой была значительно выше обычной, приводящейся в действие ручным путем. Также для ее движения не нужен был никакой физический труд. Все хорошо в мотодрезине, есть только одно "но" - нужно топливо для того, чтобы заправлять ее. В нынешних условиях это задача крайне сложная. Однако у "зеленых" топливо похоже есть и немало, раз могут позволить себе кататься на таких машинах. Интересно, где они его берут? Впрочем, это не мое дело, но при случае можно поинтересоваться.
Интересно было еще и то, что мотодрезина, на которой мы ехали, была восьмиместная и сиденья в ней располагались как в автобусе: слева и справа, а посередине - узенький проход. Я и Юра сели впереди, Антон и Велимир Андреевич позади нас, а следом расположился дядя Вова. Большой фонарь, прикрепленный к бамперу дрезины, хорошо освещал дорогу перед нами, поэтому я в деталях видел весь туннель.
Вскоре за своей спиной я услышал такой диалог:
- Веля, можно будет тебя попросить...
- Конечно, Антон, конечно. Все что угодно в меру моих сил и возможностей! - расплылся в улыбке Велимир Андреевич.
- В связи со сложившейся ситуацией... я бы хотел, чтобы костюм залатали как можно скорее.
- Антон, зачем торопиться? - вступил в беседу дядя Вова. - Главное ведь, чтобы сделали пускай не быстро, но зато качественно. Или тебе важнее в данном случае время.
- Ты, безусловно, прав, но пойми: у нас буквально каждая минута на счету.
- Может, объясните мне, что у вас стряслось, а? - вздохнул Велимир Андреевич.
На долгое время в воздухе повисла тишина, лишь только колеса дрезины стучали о стыки рельс. Антон был в раздумьях: рассказывать другу об угрозе, нависшей над нашей веткой, или лучше не стоит. Наконец он решился и поведал все, как есть. Велимир Андреевич был просто в шоке от услышанного и выразил нам свои соболезнования. Также он сказал, что в случае чего обещает помочь чем только сможет. Антон осторожно поинтересовался, можно ли одолжить оружие. Велимир Андреевич грустно вздохнул и сказал:
- Увы, мой друг. Я бы с радостью, но раз такое дело, то мою ветку вскоре может постигнуть такая же участь и даже одалживать оружие нельзя. Нам тоже надо будет противостоять "красным". И как бы мне неприятно было это говорить, у вас мало шансов выжить, если вы хотите дать им бой.
- Но даже если мы отдадим им все патроны - протянем недолго.
- А что если отдать не все патроны?
- Это как? - не понял Антон.
- А так! Принести им патроны и сделать вид, что это все, что у вас есть. А на самом деле немного оставить. Думаю, никто из "красных" не станет проверять, осталось у вас что-нибудь или нет.
- А если будут? К тому же... допустим, мы оставим немного. Да? И что? Все равно этого не будет хватать для полноценной жизни.
- Антон, ты сам подумай, если мы примем предложение "красных", они заключат нас под свою эгиду, - серьезно сказал дядя Вова. - Ты же слышал Ньютона... или как там его? Да, жизнь уже не станет прежней, но она всегда состояла и будет состоять из одних перемен.
- Вот только эта перемена не к лучшему. И неужели ты действительно веришь, что "красные" обеспечат нам нормальное существование?
- А почему бы и нет? Все может быть.
- Неубедительно, - скептически произнес Антон.
- Да, Володя, я тебя не узнаю. Как ты можешь верить "красным"? Они же хитрые и лживые подонки! - воскликнул Велимир Андреевич.
- Но они люди. Как и мы. Хоть и ведут себя как безжалостные звери, но, думается мне, им не чужда честность. Да и поймите, я не хочу проливать свою кровь ни за что.
- Как это: "ни за что"? Как это: "ни за что"? Вова, ты думай, что говоришь. Мы будем воевать за свою свободу. И даже если нам не удастся победить, то, по крайней мере, умрем свободными людьми.
- А мы не победим - это точно. Население красной ветки в четыре раза больше нашей. Вооружения - на каждого человека по два-три автомата и это если не считать женщин, детей и стариков. Да и что толку умирать свободными? Мне от осознания этого легче нисколько не станет. Нет, воевать с ними бесполезно, как вам не ясно? Сдаться - самый оптимальный выход.
- Эх, Вова, Вова! Ничего-то ты не понимаешь! - тяжело вздохнул Велимир Андреевич.
- Олег, Юрий, а вы как считаете? - обратился к нам Антон.
Все то время, что беседовали старшие, мы с Юрой старательно делали вид, что увлечены видом туннеля, хотя на самом деле внимательно ловили каждое слово. Теперь, когда нас подключили к дискуссии, мы развернулись на своих сиденьях так, чтобы видеть наших собеседников.
- Я остаюсь при своей точке зрения. Нужно воевать, как бы это ни было безысходно. Извините, дядя Вова, но вы не правы. Сдаваться "красным" не нужно.
Закончив свою речь, я кивком головы передал слово Юре. Он был предельно лаконичен и поддержал меня в моем видении решения проблемы.
- Как видишь, - обратился Антон к дяде Вове, - большинство за то, чтобы противостоять "красным"...
- Большинство? А ты спросил остальных жителей ветки? Что они думают по этому поводу? Может, они - так же, как и я - не захотят умирать за, как вы говорите, свободу?
- Ты прав, Володя, - угрюмо произнес Антон. Он был явно уязвлен тем, что дядя Вова так отпарировал ему, но быстро воспрял духом. - Однако, надеюсь, все поддержат нас с Олегом.
- Как знать, как знать...
* * *
На "Елизаровской" мы вышли, чтобы пока мы ждем Велимира Андреевича немного размять ноги. На этой станции я находился впервые и, как только увидел ее "внутренний мир", она сразу оставила о себе не очень приятное впечатление.
Причиной тому послужила обнаженная женщина, которая... я сначала подумал, что это обман зрения... была привешена к потолку за ребра крюками. Все ее тело было залито запекшейся кровью, а значит, она висела тут давно. От этого ужасного зрелища меня чуть не вытошнило, те же чувства испытывали и мои спутники. Все, кроме Велимира Андреевича.
- Это что? - голос Антона дрожал. Он смотрел как завороженный на труп женщины и не мог отвести от него взгляд, хотя, наверное, очень хотел.
- О, она - воровка. И понесла наказание за свои деяния, - объяснил Велимир Андреевич даже не взглянув на тело.
- Как-то жестоко вы с ней, - сказал Юра.
- Жестоко, да, согласен. С ворами так и нужно. И кстати это не первый случай кражи на нашей ветке. Но раньше похитителей чужого добра не удавалось ловить, а это попалась прямо на месте преступления. Своим примером она показывает, что будет с теми, кто будет воровать. И вы знаете, за три дня еще никто не посягнул на чужое добро. Так что можно считать, что система возымела нужный эффект.
- Она висит здесь третий день? - ужаснулся Антон. - Боже!
- Ну да! Иногда приходит в себя и просит пить...
- Она еще и живая? - не скрывая отвращения и ужаса скривился Юра.