8. Лучшая битва
Киса заметила галеон.
- Это навигационный шедевр! - восхитился Вентворт.
У судна было пять мачт и изящные паруса, а по его палубе шныряла команда хорошо экипированных хомяков.
- К пушкам! - скомандовал капитан.
Салли не сдвинулся с места, его плечи поникли.
- К пушкам! - рявкнул Вентворт. - Ты крыса или мышь, в конце концов?
Киса принялась нерешительно вылизывать свою лапу.
- Капитан Вентворт, ваш первый помощник поведал мне о ваших приключениях. И я хочу заметить, что ваша военная стратегия достойна восхищения, но не мудра.
- Это Салли так сказал?
Под пристальным взглядом капитана Салли уполз прочь.
- Нововведения - вот путь моряков! - продолжила Киса. - Иначе мы все останемся у разбитого корыта, как я и мой бедный жених. - Она фыркнула, прищурив глаз.
Вентворт стащил с себя жилет.
- Какие у вас предложения?
- Обман! - сказала Киса. - Хорошие мореплаватели всегда готовы помочь другим путешественникам.
- А мы будем помогать тебе?
- Нашей мачты нет, нос корабля сломан. Я бы сказала, что мы выглядим очень жалко.
Вентворт нехотя согласился. Он и Салли спрятались под упавшим парусом и стали ждать, когда Киса подаст сигнал.
- Мы не должны позволить Кисе встать между нами, - прошептал Вентворт. - Мы пираты. Мы убиваем без сожалений. Мы не романтики, не так ли?
Салли дернул ухом в знак согласия:
- Хорошо.
Они услышали приближение галеона. Киса взывала о помощи:
- О господа! Увы и ах, мой корабль попал в бурю, и вся команда погибла, спасая меня. Помогите, помогите!
Хомяки, плывшие на галеоне, тихо попискивали, переговариваясь и обсуждая открывающиеся возможности: выгодно ли им спасать эту кошку? Получат ли они за это вознаграждение?
Доски корабля затрещали, когда галеон причалил.
- Давай! - скомандовала Киса.
Вентворт и Салли выскочили из своего укрытия с саблями наголо. Капитан торгового судна схватился за ограждение из причудливой фольги.
- Я спасу вас, миледи! - закричал он.
Киса проглотила его одним махом.
Кто-то из команды хомяков метнул нож в хвост Кисы. Стремительно, как сумасшедшая блоха, Салли отрубил этому парню усы, кончик хвоста и голову.
Вентворт быстро расправился с остальными дрожащими от ужаса бедолагами. Те, кто сдался, были высажены на плот, к их вящей радости.
Вентворт рассматривал то, что осталось от его некогда крепкого судна. Он повернулся к галеону:
- Пришло время подняться на борт.
9. Наконец-то сокровища!
- Жемчуг! - воскликнула Киса. - Рубины!
- Сапфиры, золото, чай и олово. - Вентворт рылся в переполненных сундуках. - Мы богаты, богаты, богаты!
Он подбросил вверх горстку золотого песка, и тот стал падать, кружась и сверкая.
- Эй!
Киса оглянулась:
- Что случилось?
Салли вернулся, осмотрев трюмы корабля, и теперь размахивал чудесно сработанным, украшенным драгоценными камнями мечом. В другой лапе Салли держал вещь, которая приковала к себе внимание Вентворта, - бутыль с выдержанным вином.
- Недурно, - сказал капитан, забирая бутыль. - Совсем недурно.
Этой ночью они отмечали победу и пили вино. Салли и Киса свернулись калачиком на шелковом коврике. Когда бутылка опустела, остатки вина пролились на чудный шелк. Среди такого количества роскошных вещей никто уже не обратил на это внимания.
- Это так здорово! - произнесла Киса.
Жемчужное ожерелье в три ряда обернулось вокруг ее шеи. На ее когтях сверкали бриллианты.
Вентворт надел треугольную шляпу капитана хомяков и крошечный вельветовый жилет без пуговиц.
- Мы должны продать наши сокровища и найти тропический остров. Мы наймем слуг и станем распоряжаться. Если кто-то ослушается нас, наши клинки выпустят им кровь!
- Звучит заманчиво. - Киса каталась по коврику лапами кверху. - Капитан Вентворт, вы пожените нас с Салливаном?
Вечернее веселье утекло, как вино. Вентворт прошагал на нос галеона и уставился на мутно-черное море.
- Что случилось с твоим последним женихом?
Киса рыгнула. Белое перо показалось у нее изо рта.
- Не обращай внимания, - попросила она и присоединилась к Вентворту. - Вот, я хочу, чтобы у тебя было это. - Она достала из своего носочка металлический предмет. Он сверкал в лунном свете. - Это ложка. В последний ужин с моим женихом мы ели из нее. Она для меня бесценна.
Вентворт с восхищением взглянул на ложку:
- Никто никогда не дарил мне подарков. Теперь тебе нечего бояться.
- Так ты поженишь нас? - мурлыкнула Киса.
Вентворт посмотрел на Салли. Тот стоял, сложив лапы на груди, его усы были чистыми и опрятными. Впервые в жизни он не чесался.
- Хорошо.
И Вентворт поженил их там, под зеленой луной. Капитан глядел на них, таких счастливых и восторженных, и на глаза ему навернулась скупая пиратская слеза.
10. Бушующий шторм
Вентворт проснулся с головной болью. Он схватил бутылку с вином и сделал большой глоток.
В небе розовый рассвет подсвечивал темные грозовые тучи. Вдоль горизонта тут и там вспыхивали молнии. Приближалась гроза.
- Шторм! - закричал Вентворт. Он кинулся к капитанской каюте, где Киса и Салливан устроили себе номер для новобрачных, и ворвался внутрь. - Нет ни единой лишней минуты! Приближается шторм!
Тишина была ему ответом. Киса стояла над кроватью, разинув пасть, и ее острые, как кинжалы, клыки сверкали. Салли, совершенно беспомощный, храпел на простынях.
- Стой, негодяйка! - Вентворт выхватил кинжал и бросился на кошку.
Она мяукнула и отскочила в сторону.
- Это плохая мысль… - начала было Киса.
Но Вентворт вопил:
- Кошка! Проклятое отродье! Одомашненное животное!
Салли проснулся. Он вскочил и, схватив меч, смотрел то на жену, то на друга, не понимая, кого же атаковать.
Вентворт ткнул пальцем в Кису:
- Эта тварь из семейства кошачьих собиралась слопать тебя на закуску!
- Не делай поспешных выводов, любимый, - попросила Киса. - Мы можем все обсудить.
Безумный взгляд Салли с немым укором обратился на Вентворта. Но тот был так ошеломлен, что не мог двинуться с места.
Острие меча Салли касалось его шкуры.
И тут, со вспышкой молнии, похожей на тысячу фейерверков, корабль накренился. Клинок Салли вонзился в пол. Вентворт упал. Киса, оскалившись, зашипела на него и рванула на палубу.
- За ней! - крикнул Вентворт.
11. Удар молнии
Он нашел лживую кошку стоящей около мачты, мокрое белое платье облепило ее тело.
- Я не собиралась причинять ему вред! - кричала она сквозь ветер - Просто у него такая чудесная шерсть, такой восхитительный хвост! От этого так быстро бьется сердце! О, это испытание для влюбленной кошки!
- Так вот что случилось с твоим бывшим женихом!
- Да, ты прав, я поддалась искушению, но все это в прошлом. Я помню свою брачную клятву!
Салли выполз из каюты вслед за Вентвортом. Его глаза были темны, как надвигающиеся волны. Он дергался под оравой снующих блох.
- Моя судьба в твоих лапах! - крикнула ему Киса.
Еще одна молния обрушилась на корабль. Она расколола мачту от верхушки до самой палубы, до того места, где стояла кошка. Ее платье обратилось в пепел. Запахло паленой шерстью.
Салли кинулся к ней.
- Не помогай этой продажной девке! - рявкнул С Вентворт. - Сейчас на это нет времени.
Гром гремел. Мачта скрипела. Едва Вентворт оттолкнул Салливана в сторону, как обломки мачты рухнули на палубу. Корабль взмыл на гребне волны и накренился. Шелка и драгоценности начали сползать в воду.
Вентворт старался когтями уцепиться за палубу. Он вытащил ложку из рукава и воткнул ее в углубление между досками. Капитан успел вовремя ухватиться за нее: его задние лапы болтались над самой водой.
Киса падала вслед за ним. Ее когти скользили в попытке удержаться на палубе. Салли в жутких конвульсиях цеплялся за ее спину. Блохи так и скакали по нему.
- Держись крепче, любимый! - вопила Киса.
Когти снова слушались, силы возвращалась, она взбиралась все выше и выше, но не могла вытащить их обоих.
Глаза Салли были чернее ночи, они были черны, как само безумие, черны, как сгнивший сыр на обратной стороне луны.
И он разжал лапы.
- Нет! - закричали разом Киса и Вентворт.
Салли погрузился в воду, и его голый хвост еще раз мелькнул на поверхности, прежде чем исчезнуть в волнах.
12. Крыса за бортом
Шторм закончился, и небо прояснилось. Киса рыдала, стоя на коленях. Вентворт осматривал корабль, чтобы понять, каких сокровищ они лишились.
"Драгоценности утонули. И ковры, и золото, и чай, и вино. Но уцелело серебро. Возможно, этого хватит, чтобы купить новый корабль. Только он будет маленький".
- Это моя вина, - причитала Киса. - Если бы я не поддалась искушению, если бы ты не застал меня - втроем, возможно, мы могли бы противостоять буре!
Давным-давно, когда он был еще юнцом, насильно завербованным в матросы, Вентворт дал клятву помогать тем, кто потерял своих возлюбленных. Он не смог бы убить вдовца или вдову. Но, о боже, сейчас искушение было слишком велико.
- Нет, нам не суждено было спастись, - сказал он. - Ты бы съела его.
Киса проливала горькие слезы, сидя на палубе, и они, падая в море, смешивались с соленой водой.
- О мой злодей, о мой ненаглядный безумец с глазами черными, как безлунная ночь, и шерстью мягкой, как одеяло хозяина…
- Допить ли нам вино или оставить что-то для продажи? - спросил Вентворт.
- И ты должен был погибнуть, в час моего позора пожертвовав своей благородной жизнью ради меня! - Безутешная вдова не слушала его.
- Думаю, тебе стоит выпить, - продолжал Вентворт.
- О любовь моя! Я не смогу жить без тебя!
Цокая когтями по палубным доскам, Киса кинулась к самому краю корабля. Она застыла как статуя, хвост развевался на ветру. И вот прыжок, всплеск волн - и ее не стало.
Вентворт пристально смотрел ей вслед. Это приключение состояло из сплошных смертей. Мак Обрубок погиб. Салливана больше нет. Даже бедняжка Киса нашла свой конец в пучине. Вентворт выхватил ложку из кармана и швырнул за борт. Без этой проклятой вещицы он тоже погиб бы, и, возможно, так было бы лучше для него.
13. По течению
Ослабленные штормом, деревянные снасти корабля ломались то тут, то там. Капитанская каюта обвалилась в трюм, и все серебро унесло за борт. Палуба раскалывалась на части. Вентворт смастерил плот, скрепив между собой палубные доски. Тянулись часы. Крики чаек пробудили в Вентворте надежду на то, что рядом земля, однако это был всего лишь труп, плавающий в воде. Вентворт выудил его и пообедал.
Мокрый и жалкий, Вентворт лежал и ждал смерти. Он вспоминал все свои многочисленные прегрешения. Крысенком он часто ссорился со своими родными братьями, кусал их за усы, чтобы отнять хлебные крошки. Он прятал яблоки от других крыс и был пропитан ложью, как гнилой сыр плесенью.
Он кусал руку, которая его кормила.
Но, несмотря на все это, он не считал себя дурной крысой. Да, иногда он бывал негодным, иногда беспощадным, а иногда и кровожадным. Но кто из нас без греха?
Когда Вентворт услышал шум приближающегося корабля, он решил, что попал на небеса. Но тут острая сталь ткнулась в его ребра и заставила подняться.
- Вы работорговцы? - спросил он.
- Молчать, крыса! - взвизгнул державший саблю хорек, его нос дергался.
Он взмахнул хвостом, и две толстые морские свинки затащили Вентворта на хрупкое судно.
На горизонте показались пальмы, черные на фоне заката. Вентворт был ошеломлен тем, что находился в двух шагах от свободы. Один из толстяков заметил, что пленник смотрит вперед.
- Это Сладкие Летние острова. Там выращивают сахарный тростник. Ты проведешь остаток своей жизни, работая на плантациях, - сообщил он.
Толстяк издал короткий грубый смешок, шлепнул Вентворта по уху для острастки и повел его в трюм, где заковал бедную крысу в цепи и посадил в клетку до конца путешествия.
14. Пустынный остров
Но какой же из капитана Вентворта Черное Сердце, Угнетателя Щенков и Несущего Ужас, был бы пират, если бы он не смог освободиться от ржавых цепей! Он заколол стражу их собственным оружием и, грохоча, поднялся на палубу, чтобы подчинить себе этих трусов.
В порту Вентворт продал работорговцев за хорошие деньги и приобрел плантацию. А поскольку ни одна крыса не позарилась на перепуганных работорговцев, Вентворт выкупил их за бесценок и заставил работать с утра до ночи.
Однажды в полдень, когда летнее солнце мерцало на песке, Вентворт с удивлением заметил две знакомые фигуры, приближающиеся с моря. Киса - с ободранной шерстью и распоротым ухом - цеплялась за Салли, лишенного и шерсти, и блох. После трапезы, состоявшей из тропических фруктов, Киса рассказала, как они попали на этот солнечный берег.
Когда молодая вдова бросилась в море, она была безутешна и готова к смерти. Но попала в лапы к голодным каннибалам, которые выловили ее из воды и приволокли в свой лагерь. Неподалеку находился Салли, заключенный в клетку, потому что его сочли несъедобным. Когда каннибалы уже собирались сварить Кису в котле, Салли нашел в себе силы вырваться из заточения. Он быстро расправился со злодеями и сбежал вместе со своей суженой на корабле каннибалов, на котором они решили начать свой пиратский промысел. Молодожены проводили время в грусти и апатии, пока не услышали о зажиточной белой крысе с крутым нравом, управляющей плантацией сахарного тростника.
Киса и Салли поспешно снялись с якоря, но на расстоянии двух дней пути до острова их корабль попал в водоворот. Они поплыли к берегу. Акулы и тропические морские твари хотели сожрать их, но горе-разбойники в конце концов смогли выбраться на берег.
Прошлые распри были мгновенно забыты. Вентворт обнял своих вновь обретенных друзей. И там, на сахарных полях, даже хорек и толстяки-морские свинки, несмотря на долгие месяцы изнурительного труда на плантации, роняли слезы, глядя на них, пока Вентворт не велел им возвращаться к работе.
Пиратский эпилог
Вот как случилось, что крысы-пираты больше не угрожают миру и портовые города процветают, принимая богатый груз кофе и чая, сахара и соли, древесины и шелка, специй и драгоценных камней. Бессчетные потоки золота стекаются по морским путям в руки сильных мира сего. По бурлящим морям и рекам, по потайным протокам торговля достигла самых малоразвитых человеческих племен, живущих в самых отдаленных частях света.
Салли и Киса сидели обнявшись на белом песке и любовались закатом. Пригрозив шпагой, Вентворт велел своим трусливым рабам - морским свинкам - немедленно принести кубок с манговым соком. Толстяки наперегонки ринулись исполнять приказание хозяина. Улыбка шевельнулась в седеющих усах Вентворта. Ах, это солнце, этот песок и морской воздух! Ах, как хорошо отдыхать на морском берегу в компании друзей!
"The Adventures of Captain Black Heart Wentworth: A Nautical Tail" by Rachel Swirsky
НАОМИ НОВИК
Араминта, или Крушение "Амфидрейка"
Перевод М. Савиной-Баблоян
Проводить леди Араминту на причале Ченстова-на-Море собралась вся семья. Церемония вышла помпезная, даже слишком. Леди сопровождала не одна, а целых две горничных, мастерски фехтующий евнух и опытная дуэнья с клеймом Ока Гора на лбу, которое бодрствовало ночью, когда были закрыты два других глаза женщины.
Нужно сказать, что предосторожности не были излишни. Леди Араминта - обладательница нескольких более звучных имен, которые мы благоразумно опустим, - дважды была поймана за попыткой вылезти из окна, а однажды ее застали в отцовской библиотеке читающей книгу заклятий. Хорошо еще, что в последний раз ее застукал буфетчик - верный слуга пятнадцати лет, поэтому эту историю удалось замять. Но участь леди Араминты была решена.
Старшая жена отца девушки уведомила супруга, что отказывается платить за официальное представление леди Араминты ко двору, необходимое для ее дебюта.
- Кроме нее, у меня пять девушек на выданье, которых нужно вывести в свет, - сказала леди Д. - И я не желаю, чтобы их судьбы разрушились из-за ее выходок, которые не заставят себя ждать.
(Чтобы вы не заподозрили миледи в несправедливости, следует отметить, что Араминта приходилась ей родной дочерью, остальные же были приемными.)
- Засиделась она с нами, - строго продолжала леди Д., - потому и избалована сверх всякой меры.
Лорд Д. закручинился: он знал, что в том его вина. В юности он поклялся никогда не возносить молитвы иноземным богам, таким как Джуно; из упрямства он отказался отречься от клятвы, и вот, чтобы получить сына, ему пришлось взять трех жен и ждать целых четырнадцать лет. Но долгожданный отпрыск все равно разочаровал отца: родился слабеньким и болезненным, а по мере взросления всему предпочитал литературу, а вовсе не фехтование, стрельбу или же, на худой конец, колдовство, что, по крайней мере, вызывало уважение.
- Но ведь это нечестно, - извиняющимся тоном сказал маленький Эвери, который не двигался даже в возрасте семи лет, но в полной мере унаследовал упрямство как отличительную семейную черту. Негоже оскорблять иноземных богов, вне зависимости от того, скольких достойных старомодных британских фей ты пригласил на бракосочетание.
Тем временем Араминта, старшая дочь, с самого детства обладала склонностью не к утонченным искусствам, а к стрельбе и верховой езде, к тому же увлекалась азартными играми. Матушка считала эти пристрастия дочери неуместными и стремилась в корне пресечь их, а лорд Д., сам будучи выдающимся спортсменом, эгоистично потворствовал дочери, ибо желал охотиться в ее обществе, когда в угоду женам бывал дома, - а имея три жены, он проводил дома достаточно времени.
- Не так уж и много я хочу: пусть хотя бы один из моих отпрысков не позорит меня на спортивной площадке, - любил говаривать он, когда его упрекали в недостойном поведении дочери.