По вечерам они подводили провода к телу Фишера и пронизывали поперечнополосатые мышцы низкочастотным током. Теперь он начал понимать, что же происходит; существовал термин "индуцированные изометрические упражнения", и его значение пришло к нему во сне.
Через неделю после операции он проснулся в лихорадке.
- Не о чем беспокоиться, - сказал ему Скэнлон. - Это финальная стадия инфекции.
- Инфекции?
- Мы заразили тебя ретровирусом в день, когда тебя привезли. Не знал?
Фишер схватил доктора за руку:
- То есть болезнью? Вы…
- Она совершенно безопасна, Джерри. - Тот терпеливо улыбнулся, освобождаясь. - Там внизу без нее ты долго не протянешь: человеческие энзимы плохо работают при высоком давлении. Поэтому мы загрузили несколько дополнительных генов в прирученный вирус и запустили его внутрь. Мы переписываем тебя изнутри. Судя по твоей температуре, могу сказать, что процесс почти подошел к концу. Через день или два почувствуешь себя лучше.
- Переписываете?
- Половина твоих ферментов сейчас появляется с двумя особенностями. Они получили гены от одной из глубоководных рыб. Кажется, их называют макрурусами, - Скэнлон похлопал Джерри по плечу. - Ну и каково это, чувствовать себя отчасти рыбой?
- Coryphaenoides armatus, - медленно произнес Фишер.
Доктор нахмурился:
- Это что еще?
- Макрурус, - Джерри сосредоточился. - Дегидрогеназы по большей части?
Скэнлон бросил взгляд в сторону машины около кровати.
- Я… э… не уверен.
- Именно. Дегидрогеназы. Но они с ними поколдовали, уменьшили энергию активации. - Он постучал пальцем по виску. - Все здесь. Только я еще не прошел весь курс обучения.
- Здорово, - сказал доктор, но в его голосе не было и намека на радость.
Однажды его посадили в бак, больше похожий на шприц высотой в пять этажей; крышка его опускалась вниз, как гигантская рука, сжимая все внутри. Они задраили люк и наполнили сосуд морской водой.
Скэнлон предупредил его об изменениях.
- Мы заполним жидкостью трахею и полости в голове, но легкие и кишечник не имеют твердых стенок, поэтому они просто сплющатся. Мы провели иммунизацию против давления, помнишь? Говорят, во время этой процедуры человек словно тонет, но ты привыкнешь.
Все оказалось не так плохо. Кишки Фишера свернулись, почти склеились, а пазухи жгло адски, словно он еще раз пережил встречу с Кевином.
Джерри плавал в баке, морская вода скользила сквозь трубки в груди, и размышлял о странном неприятном чувстве, рождавшемся из-за того, что грудная клетка не двигалась, а дыхание отсутствовало.
- Есть легкая турбуленция, - голос Скэнлона раздавался со всех сторон, как будто говорили сами стены. - Из выпускного отверстия.
Тонкая цепочка пузырей сочилась из груди Фишера. От линз все вокруг казалось невероятно четким, прямо как в галлюцинации.
- Просто немного…
Это не его голос. Слова его, но говорит кто-то другой, какая-то дешевая машина, понятия не имеющая о гармонических колебаниях. Рука инстинктивно метнулась к диску, вживленному в горло.
- …водорода. - Он попытался снова: - Нет проблем. Давление вытолкнет его, когда я погружусь на достаточную глубину.
- Ага. Не двигайся. - Какая-то фраза, произнесенная в сторону, Скэнлон говорил с кем-то еще. Фишер почувствовал, как в груди что-то мягко вибрирует. Пузыри стали больше, потом меньше. Затем исчезли.
Доктор вернулся:
- Лучше?
- Да.
Впрочем, Фишер не мог сказать точно, что чувствует. Ему не очень нравилось, что грудь у него забита механизмами. Не нравилось дышать, расщепляя воду на водород и кислород. А больше всего выводило из себя то, что какой-то техник, с которым они никогда не встретятся, командовал его внутренностями с помощью пульта дистанционного управления, залезал в тело и возился там, даже не спросив разрешения. Фишер чувствовал себя, словно его…
Изнасиловали, так?
Иногда Тень была такой сукой. Как будто он попал сюда не из-за нее.
- Джерри, сейчас мы отключим свет.
Темнота. Вода гудит от звука огромных машин.
Через какое-то время он заметил холодную голубую искорку, подмигивавшую ему откуда-то сверху. Казалось, она испускала гораздо больше света, чем должна была. Пока он за ней наблюдал, внутреннее пространство бака снова проявилось в туманных оттенках голубого на черном фоне.
- Светоуловители работают нормально? - поинтересовался Скэнлон.
- Угу.
- Что ты видишь?
- Все. Внутренность бака. Люк. Все какое-то голубоватое.
- Правильно. Люцифериновый источник света.
- Не слишком тут светло, - сказал Фишер. - Как будто сумерки вокруг.
- Ну, без линз ты бы вообще оказался в кромешной тьме.
И неожиданно так и произошло.
- Эй.
- Не волнуйся, Джерри. Все замечательно. Мы просто выключили свет.
Он лежал в абсолютной темноте. Поплавки извивались на краю зрения.
- Как ты себя чувствуешь, Джерри? Есть ощущения падения? Клаустрофобия?
Он чувствовал, как постепенно на него нисходит спокойствие.
- Нет. Ничего. Я чувствую себя… хорошо…
- Давление как на глубине двух тысяч метров.
- Я его не ощущаю.
А похоже, работа будет не такой уж плохой. Один год. Один год…
- Доктор Скэнлон, - произнес Фишер через какое-то время. Он даже начал привыкать к металлическому жужжанию своего нового голоса.
- Я здесь.
- Почему я?
- Что ты имеешь в виду, Джерри?
- Я же, ну, вы знаете, не имел подготовки. Даже после всех тренировок, уверен, есть люди, разбирающиеся в этом гораздо лучше меня. Настоящие инженеры.
- Дело не в том, что ты знаешь, - ответил психиатр. - Дело в том, кто ты.
Фишер знал, кто он. Люди говорили ему это, сколько он себя помнил. И сейчас он понятия не имел, какого такого хера это вдруг стало иметь значение.
- И кто же?
Поначалу Джерри решил, что ответа не получит. Но Скэнлон в конце концов заговорил, и в голосе его зазвучало нечто такое, чего Фишер не слышал никогда прежде.
- Ты преадаптированный, - вот что он сказал.
ЛИФТЕР
Тихий океан плескался в двух километрах у него под ногами. Он перевозил груз, состоящий из психопатов с пустыми глазами. А подъемником управляла огромная пицца с добавочной порцией сыра. Джоэлу Ките нравилось все это настолько, насколько он того ожидал.
По крайней мере, в этот раз он действительно этого ждал. В кои-то веки Энергосеть не стала упражняться в теории хаоса за счет его собственной жизни и предупредила обо всем заранее. Куда ветер дует, Кита понял еще за неделю до событий, когда они установили зельц на подъемник вместо Рэя Стерикера. Тот стоял вот в этом самом кокпите, наблюдая за установкой пиццы, и, похоже, явно размышлял, когда это понятие "рабочая безопасность" стало оксюмороном.
- Предполагается, что я должен с этим нянчиться целую неделю, - сказал он тогда.
Джоэл забрался в скаф для обычной предполетной проверки, а Стерикер стоял прямо у пульта управления. Рэй жестом указал вверх, сквозь открытый люк подъемника, где парочка техников была занята тем, что налаживала связь с управлением:
- На случай, если эта штука облажается прямо в поле. А потом я ухожу.
- Куда?
Джоэл не мог в это поверить. Рэй курсировал на плато Хуан де Фука вечно, начав еще до геотермальной программы. Он даже был официальным наемным рабочим, когда такие вещи еще казались вполне обычными.
- Может, ненадолго отправлюсь на плиту Горда. А потом кто знает? Скоро все усовершенствуют.
Джоэл посмотрел вверх сквозь открытый люк. Техники играли с квадратной бесцветной коробкой где-то с полметра в длину и в два раза толще запястья Киты.
- И что это за херь? Какой-то автопилот?
- Не простой. Этот может взлетать и садиться. Ну и кучу еще всяких прелестных вещиц помимо этого.
Новости были нехорошими. Люди всегда могли обрабатывать трехмерную пространственную информацию лучше машин, старавшихся их заменить. Нет, конечно, автоматы могли распознать дерево или здание, когда им на них указывали, но приходили в подлинное замешательство, когда объекты поворачивались хотя бы на несколько градусов. Формы менялись, смещались контрасты и тени, и этим арсенидовым притворщикам всегда нужно было слишком много времени, чтобы откорректировать пространственные карты и признать, что - да, это по-прежнему дерево, и нет, оно не превратилось в нечто иное, кретин, ты просто сменил угол зрения.
В некоторых областях это не представляло проблемы. На океанских поверхностях, например. Или на шоссе с контролируемым доступом, где у всех машин были идентификационные передатчики. Или даже на привязи у дна гигантского раздавленного пончика, заполненного вакуумом, парящего в воздушном пространстве. Это была уважаемая и освященная временем среда обитания для автопилотов чуть ли не с начала века.
Но вот при взлетах и посадках картинка была совершенно иной. Слишком много реальных объектов проносилось мимо на огромной скорости, слишком много предметов, на которые приходилось смотреть. Несколько миллиардов лет естественного отбора все еще давали фору, когда скоростная полоса оказывалась настолько забитой.
Но, по всей видимости, так было лишь до сегодняшнего дня.
- Давай выйдем отсюда.
Рэй спустился по посадочной опоре, Джоэл последовал за ним на край крыши. Зеленые спутанные покрывала кудзу раскинулись вокруг них, саваном скрывая крыши окружающих зданий. Это зрелище всегда навевало Джоэлу мысли о постапокалипсисе - сорняки и плющ выползли из дикости, желая задушить останки рухнувшей цивилизации. Правда, конкретно эти растения предположительно должны были ее спасти.
Вдалеке едва видимые длинные ленты дыма сочились с полосы беженцев. "Многовато для цивилизации".
- В подъемнике установили умный гель, - наконец сказал Рэй.
- Умный гель?
- Зельц. Культивированные мозговые клетки на пластине. Такие же штуки подключали к Интернету для тотальной защиты от вирусов.
- Я знаю, что это такое, Рэй. Я просто не могу в это поверить.
- Ну так поверь. Они и за тобой придут, просто дай им немного времени.
- Да. Вполне возможно. - Джоэл позволил мысли впитаться. - Интересно только, когда?
Рэй пожал плечами.
- У тебя еще есть пространство для маневра. Вулканы ведут себя непредсказуемо, всякие штуки взрываются прямо под носом. В общем, не вертолетом управлять. Тебя тяжелее заменить.
Он оглянулся на подъемник и на скаф, угнездившийся в его брюхе.
- Хотя слишком много времени это не займет.
Кита выудил из кармана пластырь: трициклический антидепрессант с легким эффектом солей лития. Протянул без лишних слов.
Рэй только сплюнул.
- Но все равно спасибо. Понимаешь, сейчас я хочу чувствовать себя расстроенным.
И теперь, восемь дней спустя, Рэй Стерикер пропал.
Он исчез, закончив последнюю смену, буквально вчера. Джоэл попытался выследить его, вытащить, подбодрить, но не смог найти его на месте, а на звонки тот не отвечал. И вот Джоэл Кита снова на работе, совсем один, если не считать груза: четырех очень странных людей в черных костюмах и со слепыми белыми линзами, скрывающими глаза. У всех на плечах было проштамповано одинаковое лого Энергосети, а бирки с фамилиями виднелись внизу. По крайней мере, надписи на них были разными, хотя рифтеры мало чем отличались друг от друга: мужчины или женщины, большие или маленькие, они все казались вариантами одной модели или изделия. "Ах да, Мк-5 рос таким милым мальчиком. Только тихим, замкнутым. Кто бы мог подумать…"
Джоэл и раньше их видел. Месяц назад доставил парочку на "Биб", как только завершилась сборка. Одна пассажирка казалась почти нормальной, просто вся извелась, болтая и шутя, словно старалась компенсировать тот факт, что с виду походит на зомби. Кита забыл ее имя.
Вторая за весь путь не сказала ни слова.
Один из тактических дисплеев скафа запищал, выдавая текущее сообщение.
- Снова подъем дна, - крикнул Джоэл назад. - Три тысячи пятьсот. Мы почти добрались.
- Спасибо, - сказал один из них. "Фишер" - гласила бирка у него на плече. Остальные не отреагировали.
Кокпит батискафа отделял от пассажирского отсека герметичный люк. Задраив его, можно было использовать корму в качестве воздушного шлюза или даже загерметизировать при насыщенном погружении, если, конечно, не думать о всей последующей мороке с декомпрессией. А можно было закрыть люк, если возникало желание остаться в одиночестве или не хотелось поворачиваться незащищенной спиной к некоторым пассажирам. Но это так невежливо. Джоэл лениво обдумал, существует ли какая-то социально приемлемая отговорка, чтобы захлопнуть этот большой металлический диск перед их лицами, но спустя какое-то время сдался.
А вот верхний люк, тот, что вел в кабину подъемника, был задраен наглухо, и это казалось совершенно неправильным. Обычно они держали его открытым до самой отстыковки. Рэй и Джоэл говорили о всякой ерунде всю дорогу, сколько длился спуск, - три часа, если ты собирался к Чэннеру.
Вчера, безо всякого предупреждения, Стерикер захлопнул люк уже через пятнадцать минут. Он не сказал и слова не по делу за все время, почти не пользовался интеркомом. А сегодня… что ж, сегодня наверху говорить было уже не с кем.
Джоэл посмотрел в один из боковых иллюминаторов. Оболочка подъемника загораживала вид; металлическая ткань обтягивала ребра из углеродного волокна, серое пространство, всасываемое вогнутыми квадратами из-за пониженного давления внутри. Скаф парил в овальной пустоте, расположенной посредине подъемника. Единственный иллюминатор, в котором виднелось что-то, кроме серой оболочки, находился в полу, между ног Джоэла: океан и долгий путь вниз.
Впрочем, сейчас уже не такой долгий. Он слышал шипение и вздохи балластных мешков подъемника, сдувавшихся наверху. Более жесткие и отдаленные звуки треском доносились сквозь корпус, пока электрические дуги нагревали воздух в балансировочных сумках. Это была обычная работа автопилота, но Рэй всегда выполнял ее сам. Если бы не задраенный люк, Джоэл и не заметил бы разницы.
Зельц прекрасно справлялся с заданием.
Кита на самом деле успел глянуть на него пару дней назад во время доставки на подводную буровую рядом с гаванью Грэя. Рэй случайно ударил по задвижке, и верх коробки соскользнул прочь белой ртутью, сполз в маленькую нишу с края корпуса, открыв под собой прозрачную панель.
И там, под ней, в чистой жидкости покоился рифленый слой какой-то слизи, походившей на сыр, но слишком для него серой. Осколки коричневатого стекла пробивали эту липкую массу аккуратными параллельными рядами.
- Мне не разрешается открывать его вот так, - сказал тогда Рэй. - Но пусть идут на хер. Этот типчик вроде как света не боится.
- А что это за маленькие коричневые куски?
- Оксид индия и олова, нанесенный на стекло. Полупроводник.
- Господи, и что, он работает прямо сейчас?
- Даже когда мы разговариваем.
- Господи, - снова повторил Джоэл, а потом спросил: - Интересно, а как программируют такую штуку?
Рэй фыркнул:
- Не программируют. Учат. С помощью позитивного подкрепления. Прямо как гребаного ребенка.
Неожиданный плавный сдвиг в скорости движения. Джоэл вернулся в настоящее; подъемник стабилизировался, пять метров над волнами. Прямо над целью. Естественно, на поверхности нет ничего, кроме пустого океана; передатчик "Биб" в тридцати метрах под водой. Довольно мелко для самонаведения и слишком глубоко, чтобы стать навигационной помехой. Или чтобы превратиться в перевалочный пункт для чартерных лодок, охотящихся за легендарными морскими монстрами источника Чэннера.
Зельц отправил сообщение на тактический дисплей скафа: "Запуск?"
Палец Джоэла завис над клавишей "ОК", потом впечатал ее в основание. Защелки стыковочного механизма с лязгом открылись; подъемник швырнул Джоэла Киту вместе с грузом в воду. Солнечный свет на несколько секунд украдкой проник сквозь иллюминаторы, пока скаф болтался в упряжи. Волна с силой врезалась в передний иллюминатор.
Мир дернулся, поехал вбок и стал зеленым.
Джоэл открыл балластные цистерны и посмотрел через плечо.
- Идем вниз, народ. Ваши последние лучики солнца. Наслаждайтесь ими, пока можете.
- Спасибо, - сказал Фишер.
Остальные даже не пошевелились.